***
— Я иду против собственных правил, — проворчала эта достойная леди, со всем удобством устроившись в гостиной и приняв из рук домовушки Хени бокал лёгкого белого вина. — Но то, что несёт порой милейший Корнелиус, когда его вызывают для дачи показаний в ДМП, заставляет меня сомневаться в его психической нормальности. — Вы о чём, госпожа Министр? — удивился Сириус. — И какие показания Фаджа имеют к кому-либо из обитателей этого дома отношение? — Имеют, — проворчала Боунс. — Во-первых, он упорно утверждает, что Лорд Поттер является воскресшим в очередной раз Тёмным Лордом и несёт какую-то чушь о частице души Волдеморта, которая пребывала в голове Гарри ещё со времён того самого Хэллоуина. Влад и Сириус переглянулись. — Вообще-то, — начал Влад, — эти рассуждения имели бы смысл, если бы речь шла о неодушевлённом предмете. — Вы имеете в виду крестражи, Лорд Поттер? — спросила Боунс. — Именно их, — ответил невозмутимо Влад. — Но вы можете проконсультироваться в Отделе Тайн — крестраж невозможно поместить в живого носителя. А я, как видите, жив. Так что речи Фаджа о том, что в моей голове когда-то угнездилась частица Волдеморта, — не более чем слухи, равные по стоимости туалетной бумаге, на которой порой кропает свои пассажи Рита Скитер. С другой стороны, я готов пройти медицинское обследование у Гиппократа Сметвика и сделать его результаты достоянием гласности. Думаю, что вы доверяете квалификации этого целителя? — Разумеется, — спокойно ответила Боунс. — Сметвику доверяет вся Магическая Британия. Хорошо, я рада, что этот бред Фаджа не имеет смысла. Но он говорит не только об этом… На сей раз это касается вас, Лорд Блэк… — Ну, а я-то чем ему не угодил? — поражённо развёл руками Сириус. — Фадж утверждает, что вы лично дали ему крупную взятку за то, чтобы получить в свою собственность участок земли в Лютном переулке… — сказала Боунс. — Я прошу прощения, госпожа Министр, — вежливо заявил Сириус, — но на какой хрен собачий мне земля в Лютном переулке? У Рода Блэк достаточно наследственных владений… — Фадж утверждает, что вы, Лорд Блэк, просто жаждете развернуть в Лютном переулке какое-то незаконное производство… — Производство чего? — удивился Сириус. — Запрещённых Министерством ковров-самолётов? — Он что-то говорил про маггловские наркотики… — ядовито заметила Боунс. — Мадам Министр… — проникновенно произнёс Сириус, — вам же прекрасно известно, что маггловские наркотики на магов не действуют. Зато есть зелья с подобным эффектом, но о такое я не стал бы пачкать руки, даже если бы находился на грани нищеты. И вообще, если бы я действительно хотел сотворить что-то подобное, стал бы я ставить в известность Фаджа? Я же не идиот… И вообще — я готов принести любую клятву в том, что это заявление — не более, чем беспочвенные измышления. Похоже, что наш дорогой Корнелиус попросту сходит с ума… Жаль, что в Мунго безумцев не лечат… Хотя, есть у меня на примете одна маггловская клиника подобного профиля — может, его туда отправить? — Хмм… — призадумалась Боунс, но потом тряхнула головой, словно отгоняя какую-то навязчивую мысль, и заявила: — Об этом говорить преждевременно… пока… Во всяком случае, Лорд Поттер, Лорд Блэк, вы ведь должны присутствовать на завтрашнем заседании Визенгамота? — Разумеется, — ответил Влад. — Непременно будем. — Поэтому я решила вас предупредить о более чем странных измышлениях бывшего Министра Фаджа. — Мы от всей души благодарны вам, госпожа Министр, — заявил Сириус. — Но это не те вещи, о которых вам стоит беспокоиться. Во всяком случае, в отношении нас. — Более того, — сказал Влад, — у меня есть несколько моментов, которые я хотел бы прояснить с бывшим Министром. В рамках закона, разумеется… — Разумеется, Лорд Поттер, — кивнула Боунс. — Благодарю вас, и вас, Лорд Блэк, за то, что прояснили некоторые… неприятные моменты. А теперь, увы, мне пора.***
Заседание Визенгамота в полном составе проходило в Большом зале, только на сей раз Влад смотрел на всё происходящее, так сказать, с верхней ступени пищевой цепочки, а вот бывший Министр Корнелиус Фадж находился в самом её низу — в кресле обвиняемого, прикованный к нему магическими цепями. Председателем данного заседания была избрана (неожиданно для Влада) леди Августа Лонгботтом. Но, поразмыслив, он решил, что Боунс, скорее всего, решила окончательно утопить Фаджа в дерьме, и он её понимал. За бардак в Министерстве Фадж нёс полную ответственность, а Боунс буквально горела на работе, разгребая эти авгиевы конюшни. И конца-краю пока этому видно не было. А ещё стала катастрофически заметной нехватка грамотных серьёзных специалистов-управленцев, и что с этим делать — было пока не понятно. Не из-за границы же выписывать? Да и не поедут грамотные и серьёзные в Магическую Британию, чья репутация, увы, находится ниже плинтуса, и всё благодаря одному Светочу Добра и одному отдельно взятому Министру. А ведь это тоже Боунс разгребать… Так что её явное желание размазать прежнего Министра по стенке Влад не осуждал ни на йоту. Леди Августа открыла заседание, и практически сразу же с места поднялся Руфус Скримджер. Глава аврората, два года назад отправленный в отставку Фаджем и возвращённый Боунс, рьяно следовал курсу политики новой госпожи Министра и наводил порядок во вверенном ему учреждении со всем пылом человека, не желавшего больше терять ни высокий пост, ни высокое доверие. В принципе, Скримджер был неплох, только слишком прямолинеен, оттого и просидел долгие годы в должности заместителя начальника одного из отделов аврората, а когда наконец получил вожделенную должность Главы, то осмелился вслух говорить о недостатках данного учреждения и перечить Фаджу. Ушли его быстро — в закулисных играх Скримджер был не силён. Но Боунс, испытывавшая жесточайший кадровый голод, вернула Скримджеру прежний пост. Соскучившийся по службе, немолодой, но полный сил аврор охотно согласился, и теперь аврорат периодически потрясали внутренние расследования, результатом которых явилось увольнение многих. Оставшиеся же резко взялись за ум и стали выполнять именно ту работу, ради которой, собственно говоря, и создавался аврорат. А сам же Руфус Скримджер должен был выступать на процессе Фаджа в качестве обвинителя, на что он согласился с мрачным удовлетворением. Итак, Скримджер огласил длинный список обвинений, и начался допрос свидетелей. Факты, которые выплыли наружу, были весьма неприглядны, свидетели, старательно выгораживавшие себя, обвиняли во всём Фаджа и Амбридж, пострадавшие от произвола Министерства рассказывали свои грустные истории, адвокат честно старался найти во всей этой куче дурнопахнущей субстанции смягчающие обстоятельства… Находилось плохо, но обвинить в этом адвоката было нельзя. Ибо очень сложно найти то, что не существует. Но Фадж изворачивался, как мог, валил всё на свою отсутствующую заместительницу и обелял себя, поскольку в перспективе всерьёз маячил Азкабан. Свидетели и пострадавшие менялись, обвинения накапливались, Влад слегка заскучал. С Фаджем всё было понятно — хапуга и рвач, получивший власть и делавший всё, чтобы её сохранить. Склизкий, жадный и противный. Когда ему это было выгодно — сблизился с Дамблдором, одновременно не забывая получать взятки от типа благородных аристократов, вроде того же Малфоя, а когда воскрес Волдеморт — он бы и ему ноги целовать согласился, лишь бы остаться в прежней должности… Среди свидетелей выступила и директор Макгонагалл. Она продемонстрировала несколько учебников, одобренных Министерством, не поленившись зачитать парочку тщательно подобранных цитат, и обвинила бывшего Министра в вопиющем падении качества магического образования. — Но Министерство не вмешивается в дела Хогвартса! — возопил Фадж. — Не вмешивается, — согласилась Макгонагалл. — Когда нужно дополнительное финансирование или новые ставки преподавателей, когда деканы выступают с предложениями ввести именные стипендии для талантливых учеников или починить теплицы, не вмешивается, заявляя, что это прерогатива Попечительского совета, а в Министерстве на такую ерунду денег нет. А вот когда нужно ввести новые учебники, весьма неграмотно и сложно написанные, запретив проверенные прекрасные варианты пособий… Или когда в качестве учебного пособия утверждается вообще художественная литература, как это произошло с книгами небезызвестного вам Гилдероя Локхарта — очень даже вмешивается. Вот, обратите внимание! И Макгонагалл широко раскрыла книгу Локхарта «Каникулы с каргой», на форзаце которой красовалась отштампованная надпись: «Одобрено Министерством Магии в качестве учебного пособия для уроков ЗОТИ». — Но это одобрил директор Дамблдор! — возмутился Фадж. — Я решил, что он руководитель школы и лучше знает, по каким учебникам должны учиться дети! — Дети не должны учиться по художественной литературе не самого лучшего разбора! — фыркнула Макгонагалл. — И если бывший директор Дамблдор этого не понимал, то ваше дело, как Министра, было разобраться с этим… с этим недоразумением! Наблюдавшие за этим члены Визенгамота согласно закивали. — А теперь ещё раз о деньгах! — хищно прищурилась Макгонагалл. — Знаете ли вы, во сколько обошёлся Министерству Турнир Трёх волшебников? Этой суммы хватило бы на то, чтобы отремонтировать Хогвартс сверху донизу, и на новые мётлы ещё осталось бы! Драконы, знаете ли, удовольствие дорогое, да и услуги специалистов-драконологов стоят недёшево! А трибуны! А отступные русалкам! А зачарование и придание прежнего вида полю для квиддича! Услуги группы «Ведуньи», питание учащихся двух школ… Лучший виски для пегасов мадам Максим! Два ведра в сутки! Два! Народ приятно оживился, но Макгонагалл было уже не остановить: — А что в итоге? Безобразная организация Турнира привела к гибели одного учащегося Хогвартса и пропаже другого! Мне до сих пор стыдно перед Лордом Поттером за всё это! Но мой стыд — это мой стыд, а несчастья с мальчиками можно было бы избежать! — Но я думал о международном престиже Магической Британии! — вскинулся Фадж. — Престиж Магической Британии и её будущее — в образованных юных магах! — отрезала Макгонагалл. — А об этом вы как раз и забывали всё время, господин бывший Министр! И на этой высокой ноте Макгонагалл гордо удалилась, завершив свои показания. — Вся моя вина в том, что я слишком доверял своей заместительнице! — не сдавался Фадж. — Вот в ком корень зла! Не зря она скрылась из Британии. — Не зря, — согласилась Амелия Боунс. — Но про вас она не забыла. В ДМП обратилась мисс Рита Скитер, получившая от мисс Амбридж весьма необычное послание. Мисс Скитер проявила похвальную сознательность, поделившись ими. Прошу, мисс Скитер. На свидетельском месте оказалась Рита, одетая в непривычно скромный серо-голубой деловой костюм. Скандальная журналистка вздохнула и громким голосом заявила: — Это послание я получила два дня назад. Принесла его в редакцию «Ежедневного пророка» странного вида экзотическая птица. Послание устроено по принципу вопиллера, но его весьма сложно уничтожить. Прослушав его, я немедленно обратилась в ДМП. — Послание у вас с собой, мисс Скитер? — спросила Августа Лонгботтом. — Да, леди Лонгботтом, — кротко ответила Рита. — В таком случае представьте его суду, — твёрдо заявила леди Лонгботтом. — Да, леди Лонгботтом, — повторила скандальная журналистка с такой кротостью в голосе, что Влада невольно потянуло хихикнуть. Впрочем, Рита оказалась весьма полезной с недавнего времени, и лишняя финансовая подпитка ей не помешает. — Какой умный и полезный человек мой родич Мариус… — еле слышно произнёс Сириус на ухо Владу. — Уж не знаю, как это у него получилось, но… снимаю шляпу. Влад кивнул и призадумался, что же такого ужасного устроил для Амбридж милейший Мариус Блэк, что она согласилась рассказать такое… Тем временем Скитер извлекла из сумочки большой конверт из желтоватого пергамента и дотронулась до него волшебной палочкой. В тишине зазвучал знакомый всем писклявый голос: — Я, Долорес Джейн Амбридж, настоящим заявляю, что была втянута Министром Корнелиусом Фаджем в следующую противозаконную деятельность… И пошло… Писклявый голосок Долорес начал перечислять все грехи бывшего Министра в скрупулёзной последовательности. Некоторые обвинения уже прозвучали, о других многие догадывались, но кое-что оказалось для многих откровением. Взятки, подлог документов, присвоение состояний сирот, оказавшихся под опекой Министерства, незаконные приказы об арестах, отправка неугодных в Азкабан без суда и следствия по личному приказу Министра и прочие милые шалости заигравшейся во власть парочки тянули не на один пожизненный срок в Азкабане. Не забыла Амбридж и про историю с Гарри Поттером. — …по приказу министра Фаджа я саботировала расследование по делу об исчезновении Гарри Поттера и его розыски. Более того, именно по его приказу я подписала документ, отдающий его после побега в полную власть оборотню по имени Римус Люпин. Корнелиус Фадж прекрасно знал, где находился Гарри Поттер три года, он знал о возрождении Волдеморта, но сознательно не признавал этого… После этих слов в зале поднялся возмущённый ропот. Фадж втянул голову в плечи, как больная ворона, он прекрасно понимал, что каждое слово, сказанное Амбридж, — это гвоздь в крышку его гроба. Когда наконец голос милейшей Долли смолк, он выкрикнул: — Это подлог! Вы все знаете мисс Скитер — она пойдёт на всё ради дешёвых сенсаций! — Репутация у мисс Скитер и впрямь своеобразная, — согласилась леди Лонгботтом. — Но я так полагаю, письмо всё-таки подлинное. — Разумеется, — отозвалась Боунс. — Письмо было исследовано в отделе Тайн, и невыразимцы пришли к выводу, что голос действительно принадлежит Долорес Джейн Амбридж, и что она не находилась под действием заклятий или зелий, когда говорила это. Вызванный тут же невыразимец подтвердил слова Боунс. Ропот стал громче. Но тут леди Лонгботтом обвела зал строгим взглядом опытной учительницы начальных классов и шум постепенно затих. — Итак, — спокойно произнесла Августа Лонгботтом, — мистер Фадж, вы имеете сказать нам что-нибудь ещё? Лично мне всё понятно, но возможно, у вас найдутся какие-то оправдания ваших действий? — Я скажу, — заявил Фадж неожиданно громко, — что один не пойду в Азкабан! Я уже говорил и говорю, что один из ваших обожаемых героев — Сириус Блэк — виновен в том, что желал развернуть в Лютном противозаконную деятельность и даже дал мне крупную взятку за это! У моего адвоката есть личные письма Лорда Блэка, в которых он предлагает мне взятку! Влад и Сириус переглянулись. Настало время для веселья. — Ваш адвокат может представить их? — спросила леди Лонгботтом. — Может! — заявил Фадж, и по его знаку адвокат протянул ему ту самую серенькую папку, на которой так и сохранилась надпись «компромат». Зрители вспомнили ту самую газетную статью, раздались редкие смешки. — Ничего смешного! — рявкнул Фадж и развязал тесёмки папки. — Вот они, эти письма! Адвокат молча передал папку Августе Лонгботтом, и та достала два сероватых пергаментных листа. Посмотрела. Перевернула. Наложила на них палочкой какое-то заклятье и пожала плечами. — Не знаю, с какой целью вы представили мне эти два листа пергамента, но на них нет ни единой буквы. — Это были письма Блэка! — возмутился Фадж. — Они просто заколдованы так, чтобы текст пропал. — Нет, — спокойно сказала леди Лонгботтом. — Никакого магического воздействия на пергамент оказано не было. Это самый обычный пергамент. Чистый. Влад только мысленно усмехнулся. Конечно, никакого магического воздействия. Симпатические чернила* — вещь насквозь немагическая. (Пришлось, правда, поискать в маггловских аптеках составляющие для них, но дело того стоило). Фадж уже не владел собой. — Я не верю! Вы выгораживаете Блэка! Августа Лонгботтом нахмурилась, рядом с ней снова возник невыразимец, который заявил: — Леди Лонгботтом права. Никакого магического воздействия на пергамент не оказывалось. — Но Блэк дал мне взятку! — пошёл вразнос Фадж. — Ночью! На кладбище! — Вы уверены? — нахмурилась леди Лонгботтом. — Уверен! — завопил Фадж. — Он сидел на каменной статуе, играл на маггловском инструменте и был одет в ужасный синий костюм и красные трусы! По залу прокатилась волна кашля — многие старались замаскировать смешки. Судебное заседание начинало превращаться в фарс — настолько явной была неадекватность обвиняемого. — А про трусы-то он откуда знает? — раздалась реплика из зала. — Трусы были надеты поверх костюма! — заявил Фадж. — И на груди у Блэка была буква… буква… буква, в общем! А ещё там был Тёмный Лорд, и это был Поттер! Поттер — это Тёмный Лорд, им завладела Тьма! Кашель в зале усилился. Влад кротко опустил ресницы и принял вид несправедливо обиженного сиротки. С внешностью Гарри ему даже надрываться сильно не пришлось. Зрители зароптали. Сириус же встал и развёл руками — мол, даже отвечать не буду на подобные измышления. Но тут Фаджа переклинило окончательно, и он завопил: — Уничтожить… уничтожить… Я видел… красные трусы… я знаю… В зале кашель начал переходить в смешки, Фадж ещё что-то попытался прокричать, но тут леди Лонгботтом наложила на него Силенцио и он наконец-то умолк. — Думаю, — мрачно сказала леди Лонгботтом, — что всё это чушь от первого до последнего слова. Впрочем, мы слышали более чем достаточно, дабы вынести приговор. Кто за то, чтобы признать бывшего Министра Магии Корнелиуса Фаджа виновным и заслуживающим наказания? Ответ был единогласным. А последовавший приговор отправил бывшего Министра в Азкабан… Но у Влада с Сириусом ещё были на него свои планы. В конце концов, нужно было выполнить одно давнее обещание… *Симпати́ческие (невидимые) черни́ла — чернила, записи которыми являются изначально невидимыми и становятся видимыми только при определённых условиях (нагрев, освещение, химический проявитель и т. д. Влад использовал простейший рецепт — смешать 50 мл спиртовой настойки йода с чайной ложкой декстрина (полисахарид, используется в качестве пищевой добавки, а так же входит в состав некоторых клеев) и отфильтровать осадок. Такие синие чернила полностью теряют цвет через 1--2 дня из-за улетучивания йода. Следующая глава во вторник. Здоровья вам, мои дорогие!