Одиссея капитана Влада

Дверь в палату стала медленно отворяться. Влад быстро прикрыл глаза, от души надеясь, что это просто медсестра зашла посмотреть на нового больного… или там кефирчику принести, мало ли. Если это так, то пусть лучше убедится, что он спит, и уйдёт заниматься своими делами. Лишнего шума Влад поднимать не хотел. Увы, это была совсем не медсестра. В палату, жизнерадостно скалясь, вошёл Плоткин. Ну ладно, вошёл и вошёл, горит человек на работе, бывает… Но санитар, как-то нехорошо оглядевшись, подпёр дверь шваброй, которую принёс с собой. Теперь просто так в палату никто не смог бы зайти. После этого ухмылка Плоткина стала прямо-таки маньячной, и Влад холодно подумал: «Неинтересно тебе, значит… Сейчас будет интересно… Жаль, что больно и недолго…» Плоткин, совершенно не догадываясь о том, что вместо безобидной и слабой мухи в сетях паука оказался шершень, подвинулся ближе к кровати, уселся рядом с Владом, положил руку ему на бедро и начал медленно поглаживать. Постепенно рука соскользнула вниз, и санитар прошептал: — Вставай, малыш Джонни… У дяди Сэма есть кое-что для такого милашки… Влад тут же одним быстрым коротким движением принял сидячее положение и ухватил санитара за мошонку, сжав довольно сильно. — Заткнись, Сэмми… Заорёшь — яйца оторву. Ты понял? И прижал ещё чуть-чуть. Лицо Плоткина стало белым, как мел, возможность грядущего трудоустройства в качестве мужского сопрано* его явно не впечатлила… а может, у него просто слуха не было. Во всяком случае, санитар истово закивал, как китайский болванчик. — Чем вы тут занимаетесь, Сэмми? Ты в курсе? Санитар замотал головой. — Ответ неверный, — спокойно сказал Влад, сжав ещё сильнее, так что санитар с трудом удержался от некультурного визга. На лице его выступил пот. — Повторяю ещё раз, Сэмми, и даю тебе второй шанс. Чем вы тут занимаетесь? — Мисс Глория и я… — прошипел санитар, — мы работаем на правительство… Влад похолодел. Если это так, то можно смело сказать, что всем волшебникам Британии скоро наступит генерал Копец. Нет, Сириус в своё время объяснял ему, что маги, как и магглы, являются подданными Её Величества Королевы, и что несколько человек в правительстве немагической Британии в курсе существования магии. Но существует договор, принятый одновременно со Статутом Секретности, который как раз этих нюансов и касается. До тех пор, пока серьёзного вреда от магов нет, их и не трогают. Иногда маги оказывают услуги Короне. Буря, в которую попала Непобедимая Армада** в 1588 году — одна из таких услуг. С другой стороны… ммм… заполучить магическую силу — это, конечно, соблазнительно, но как-то не тянула Хартвудская психушка на правительственный уровень. Вот не тянула, и всё. Так что… — Врёшь и не краснеешь… — прошипел Влад. — Ещё скажи, что тебе сама Её Величество приказала. На кого работаешь, тварь? — Не знаю… — угрюмо отозвался Плоткин. — Возможно, знает доктор Джонсон. Я просто ей помогаю… Мне платят… — И ты имеешь возможность развлекаться с беззащитными пациентами, — закончил Влад. — Понятно. Отдохни… Пока можешь. Глаза Плоткина стали недоумевающими, но пара движений пальцев, нажатие на хорошо известные Владу точки — и глаза санитара-насильника закатились, он потерял сознание, обмякнув. Влад хмыкнул, быстро обыскал карманы формы Плоткина, отыскал ключи, пачку презервативов и пакетик антиникотиновых мятных леденцов и пожал плечами. — Ну, курить ты у меня точно бросишь… — тихо пробормотал он. После этого Влад снял с Плоткина его форму, натянул поверх собственной пижамы, положил ключи в карман и одним движением трансфигурировал санитара в шахматную пешку. Пешку он тоже засунул в карман, свернул одеяло на койке так, чтобы казалось, что это спящий отвернувшись к стене человек, отодвинул швабру и выскользнул в коридор, не позабыв запереть палату. Соня, которая успела перебраться на запястье, тихо прошипела: — Сссамка там-ссс… — и подкинула картинку женщины в палате. «Хорошо, веди», — отозвался Влад и отправился туда, куда показывала змейка. В коридоре было предсказуемо пусто, чему Влад только порадовался, так что до палаты с неизвестной женщиной он дошёл без проблем. Ключ санитара подошёл к замку, и Влад проскользнул внутрь. Картина ничуть не отличалась от той, что показывала ему Соня. Бледная женщина, попискивающий рядом аппарат, пульсирующее Око Валтасара на груди. Влад вздохнул, провёл рукой над камнем и нахмурился. Похоже, что это Око не просто высасывало магию из женщины. Оно медленно вытягивало из неё жизнь. Беднягу нужно было срочно спасать. Влад взял со столика пачку памперсов и трансфигурировал её в шкатулку с толстыми стенками, лежащую рядом пелёнку он превратил в щипцы, и хотел было уже дотронуться до камня, но тут Соня прошипела: — Погоди-ссс, Хосссяин… Лучше я-ссс… Змейка торопливо соскользнула с запястья Влада прямо на кровать, заползла на грудь женщине, увеличилась в размерах и цапнула клыками цепочку, удерживающую камень. Цепочка почернела и рассыпалась прахом. Соня снова уменьшилась в размерах, скользнула Владу на запястье и прошипела: — Теперь-ссс бери-сссс… Теперь-ссс мошшшно-сссс… — Хорошая Соня, полезная Соня… — погладил Влад змейку на собственном запястье и почувствовал удовольствие, исходящее от фамильяра. После этого Влад взял с того же столика пару медицинских перчаток — касаться даже относительно обезвреженного Ока голой рукой категорически не хотелось — и осторожно поместил камень в трансфигурированную шкатулку. Шкатулку он уменьшил и засунул в карман санитарской робы, но не в тот, где лежала фигурка пешки. «Женщина-ссс… приближаетсссся…» — прорезался в сознании голос Сони. Влад мысленно послал змейке короткий успокаивающий импульс и метнулся за дверь. Если это медсестра — она просто пройдёт мимо. Что-то подсказывало Владу, что именно в эту палату заходят только Джонсон и Плоткин. Так что если это добрый доктор — сама виновата… Дверь всё-таки начала открываться, и в палату вошла доктор Джонсон. Она окинула её хмурым недовольным взглядом и сквозь зубы процедила что-то о бездельниках, которые предпочитают развлекаться вместо того, чтобы делать дело. Но тут Джонсон замолчала и уставилась на лежащую женщину, поняв, что на ней нет Ока. Некоторое время она потрясённо молчала, потом выругалась, а затем развернулась, чтобы вылететь из палаты, как фурия — несомненно на поиски Плоткина… но тут же оказалась лицом к лицу с очень нехорошо улыбающимся Владом. Надо отдать должное Джонсон — психов она не боялась, поэтому рявкнула: — Ты что делаешь здесь, пациент? А ну, марш в палату! — Не так быстро, мисс… — прошипел Влад и ловким движением перетёк за спину Джонсон, больно вывернув руку, а потом прошипел ей в ухо: — Будешь орать — руку оторву. Поняла? Если поняла — кивни! Доктор медленно кивнула и как-то безнадёжно спросила: — Ты работаешь на правительство? За нами следили? Ого… значит, правительство точно об этих играх ничего не знает, похоже Джонсон скормила баечку своему сообщнику, а сама прекрасно понимает, что занимается насквозь незаконной деятельностью. И чья же это частная инициатива? — Не твоё дело… — прошипел Влад. — Кто эта женщина? — Лили Дурсль, — ответила Джонсон и Влад чуть было не выпустил её из захвата. Лили Дурсль? В смысле, Лили Эванс? Мать Гарри? Грёбаные ёжики, да что ж тут такое творится-то? Ладно, разберёмся по ходу… — Давно она здесь? — спросил Влад. — Четыре года… точнее… точнее в документах, — отозвалась Джонсон. — Её привёз один из обычных поставщиков. Тогда ей было лет четырнадцать… Это от воздействия этой… вещи она так выглядит. На самом деле — это молоденькая девушка. Ещё лучше! Конечно, волшебники живут дольше и выглядят моложе магглов, но Лили Эванс четыре года назад стукнуло бы… на минуточку… тридцать пять? Тридцать шесть? Неважно… Женщину такого возраста доктор вряд ли назвала бы подростком, а значит — это всё-таки не Лили Эванс, и матушка Гарьки сейчас веселится со своим Оленем в полях Вечной Охоты, дай им Бог солнышка и цветов под ноги… Но кто тогда эта женщина? «У сссамки плохая-ссс вещь-ссс… Укусссссить? — поинтересовалась Соня. — Чары-сссс исчезнут-ссссс…» «Кусай! — разрешил Влад. — Только вещь, а не самку!» «Сссссоня поняла, Сссссоня — не глупая-сссс…» — обиделась змейка. «Соня хорошая. Кусай!» — приказал Влад, параллельно продолжая общение с доктором Джонсон. — Ясно… — проворчал Влад, хотя ему совершенно ничего не было ясно. — Где ваша документация по проекту? Честно говоря, про проект Влад упомянул, ткнув пальцем в небо, но, как ни странно, Джонсон его поняла и немного успокоилась: — Вся документация по объектам отдавалась мной работодателю, как только объект переставал… эээ… функционировать… или после его необъяснимого исчезновения… — тихо ответила она. — Сейчас в моём кабинете хранится только документация на мисс Дурсль. — А что, были и необъяснимые исчезновения? — спросил Влад. — Только одно… это было недавно… — отозвалась Джонсон. — Сколько всего объектов прошло через ваше отделение? — прошипел Влад. — Тридцать… четыре… без мисс Дурсль… и пропавшего… — ответила Джонсон. В голосе её явно проступило удивление. — Хм… — мило улыбнулся Влад, — разоткровенничались, потому что ждёте кого-то от работодателя? Интересно, как вы собрались объяснять гибель правительственного агента? «Молодец, Соня, у дамочки, похоже, с собой была какая-то штучка для вызова подмоги…» — Я… я… — растерялась Глория Джонсон. — Не сработает ваша цацка, — спокойно сказал Влад. — Так ваша карьера в этом богоугодном заведении закончена. — Аиии! — попробовала взвизгнуть и вывернуться Джонсон, но именно что попробовала. Влад ловко приложил её Конфундусом, а потом трансфигурировал обмякшую дамочку в шахматную пешку, только на этот раз не в белую, а в чёрную. — Ну вот, полный комплект… — пробормотал он, опуская пешку в карман. А потом со вздохом взглянул на больную. Вот как её вынести из отделения, так, чтобы не навредить? Но тут Влад вспомнил, как Кричер вытащил Сириуса, хлопнул себя по лбу и позвал: — Хазелиус! Эльф Блэков появился бесшумно и молча взглянул на Влада с вопросом во взоре. — Что угодно крестнику Хозяина Сириуса? — поинтересовался он. — Видишь эту девушку? — спросил Влад. — Её нужно перенести отсюда на Гриммо и оказать срочную помощь. Она очень больна. Ты сможешь это сделать, Хазелиус? Это очень важно. — Хазелиус может, — немного помолчав, отозвался домовик. — Хазелиус перенесёт больную мисс на Гриммо. Хазелиус даст знать о ней мисс Анди и мистеру Теду. — Хорошо, — с облегчением произнёс Влад и протянул трансфигурированную шкатулку домовику. — Это забери тоже. Выполняй. И скажи, что со мной всё в порядке, просто нужно забрать ещё кое-что. — Хазелиус понял. Хазелиус скажет, — заявил домовик и, осторожно подхватив больную, бесшумно исчез. Влад облегчённо выдохнул, наложил на себя Скрывающие чары и, покинув палату, бесшумно отправился по коридору в поисках кабинета Джонсон. Он благополучно миновал сестринский пост, где женщина в белой шапочке делала какие-то выписки на отдельный лист, миновал ещё несколько палат и на минуту замер. Табличек на дверях не было. Но тут снова активизировалась Соня: «Ссследующщщая дверь-сссс, Хосссяин». «Спасибо, милая», — отозвался Влад и поискал в кармане ключ Плоткина. Как он и предполагал, ключ санитара вполне подошёл к кабинету его сообщницы. Влад бесшумно проскользнул в дверь, закрылся изнутри (в отличие от палат, на двери кабинета доктора такая защёлка была) и спокойно приступил к обыску. Десять минут спустя Влад отыскал не только больничную карту Лили Вероники Дурсль, но и дискету для компьютера, аккуратно вставленную в подклеенную обложку толстого старого медицинского справочника. Похоже, мисс Джонсон страховалась от своего таинственного работодателя… хотя, на дискете могла оказаться какая-нибудь чепуха, но Влад в этом сильно сомневался. В принципе, больше в клинике было нечего делать, можно, конечно устроить тут небольшой пожар для маскировки последствий, но смысл? Джонсон и Плоткина он уже прихватил, значит, информации будет более чем достаточно, плюс таинственная дискета… Хотя… надо как-то скрыть исчезновение двух пациентов. И доктора с санитаром, между прочим… Ладно, палату Лили можно будет поджечь, локализовав пламя так, чтобы не пострадали другие пациенты — эти-то бедолаги не виноваты ни в чём… Хм, а что, если? Влад быстренько выскочил из кабинета Джонсон, проскользнул в пустую палату и старательно поставил на неё Защищающий контур. После этого он трансфигурировал одежду Плоткина в серую пижаму, поджёг палату и бросился к сестринскому посту: — Мэм, скорее, там горит! Нужно спасать всех! Ошарашенная медсестра всего пару секунд любовалась на оранжевые отсветы, видимые через распахнутое окошечко в двери проклятой палаты, а потом крикнула: — Джуди, Джуди, пожар! Надо выводить больных! Из процедурной комнаты выглянула вторая сестра — помоложе, всплеснула руками и бросилась отпирать палаты. Первая медсестра набрала номер и вызвала пожарных, а потом кинулась помогать второй. Надо сказать, дело своё эти две дамы знали, они споро будили растерянных пациентов, заставляли их обуться, накидывали на плечи одеяла и вели к пожарной лестнице. Снизу прибежал охранник, и они вместе с Владом стали выводить растерянных, мало что соображающих пациентов на улицу. Хорошо, что их было немного — всего двенадцать. Только когда все пациенты оказались вне опасности, в палате рвануло… Ну да, кислородный баллон при высокой температуре тоже взрывается… Точнее при нагревании баллон словно лопается, но хрен редьки не слаще. Зазвенели осыпающиеся стёкла в палатах, заметалось яркое пламя, послышалась вдалеке сирена пожарной машины… — Ой… — неожиданно охнула одна из медсестёр, закончив пересчитывать больных, — а где доктор Джонсон… и Сэм? — И как ты из палаты выбрался, мальчик? — поддержал её охранник. Влад старательно изобразил несчастного расстроенного ребёнка и прошептал: — Сэм, это санитар, да? Медсестра кивнула, а Влад продолжил: — Он открыл дверь, вошёл ко мне в палату и стал снимать с меня штаны… Наверное, укол хотел сделать, да? Я плохо помню, у меня от лекарств голова кружится… А потом его кто-то позвал, он очень быстро вышел, и дверь забыл закрыть… А я тогда встал и выглянул в коридор… Вижу, как будто отблеск от огня на стене… вот я и пошёл… ну, чтобы помогли… Он очень постарался добавить в голос убедительности, да так, чтобы потом сёстры и охранник рассказали это, как собственную версию. Другой-то у них всё равно нету. — Ааа… — протянула одна из сестёр. — Так они в той палате… Были… Ох… Она обхватила себя руками и её затрясло. — Рут, Рут, успокойся… — заговорила вторая. — Сейчас пожарные подъедут, надо позаботиться о пациентах. Малыш, ты иди ко всем, сейчас всем помогут… Влад послушно кивнул и пошёл к замершим, словно в ступоре пациентам Хартвуда. Но тут подъехали сначала пожарные, потом полиция, потом несколько скорых… Поднялась такая суматоха, что хоть святых выноси. Влад быстренько ускользнул в ближайшие кусты, снова изменил одежду на джинсы, тёмную куртку и светлые кроссовки и стал осторожненько пробираться подальше от всего шума и суматохи. Похоже, в Хартвудской больнице будут серьёзные разборки, но это Влада уже не волновало. Оказавшись достаточно далеко от посторонних взглядов, он аппарировал прямо на площадь Гриммо.

***

Как и предполагал Влад изначально, следующие несколько дней были очень даже нескучными. Спасённую девушку удалось стабилизировать, но Тед Тонкс, а за ним и Гиппократ Сметвик диагностировали сильнейшее магическое истощение… вплоть до угрозы жизни. Поэтому Сметвик погрузил больную в искусственную кому и исписал целый лист пергамента указаниями, что делать с пациенткой и какие зелья давать. Прогноз его был осторожно благоприятным с одной оговоркой. Искалеченное Оком магическое ядро полностью не восстановится, и девушка будет не самой сильной волшебницей… когда выздоровеет, конечно. Но, опять же, сквибом не станет, и то хорошо. Во всяком случае, Тед и Андромеда занялись привычным делом, больная восстанавливала силы, пребывая в лечебной коме, а перед Сириусом, Владом, Регом и Беллой во весь рост встала проблема — кто такая Лили Вероника Дурсль? Совершенно сумасшедшая гипотеза возникла у Влада. Если учесть, что девушка походила на Лили Эванс (Сириуса чуть инфаркт не хватил, когда он впервые увидел её), носила фамилию Дурсль и второе имя Вероника, то не была ли она сестрой-двойняшкой Дадли и кузиной Гарри Поттера? Сумасшедшей гипотезу делало только то обстоятельство, что у Вернона Дурсля и Петуньи Эванс отродясь не было дочери. *Термин мужское сопрано (male soprano, sopranist, sopranista, sopraniste) получил широкое распространение в XVII–XVIII веках и обозначал певца-кастрата, сопраниста. В ту эпоху такие голоса широко использовались в опере: вследствие проведённой в нежном возрасте операции голос мальчика не «ломался», а оставался высоким и звонким, по мере взросления приобретая объём и силу звучания голоса взрослого певца. По красоте и гибкости голоса кастратов не уступали женским, а по техническим возможностям — превосходили их! (детская гортань в комбинации с большими легкими позволяла долго держать одну ноту, а не загрубевшие голосовые связки обуславливали гибкость и подвижность голоса, что, в свою очередь, позволяло исполнять сложные вокальные пассажи и украшения). Ни одна барочная опера не была написана без ориентации на певца-кастрата. Однако, постепенно популярность кастратов стала сходить на нет, и к середине XIX столетия такие певцы практически исчезли с оперной сцены. Последний профессиональный сопранист — Алессандро Морески (Alessandro Moreschi), состоявший певчим в знаменитой Сикстинской капелле, умер в 1922 году. **Непобедимая армада (исп. Armada Invencible), или Великая и славнейшая армада (исп. Grande y Felicísima Armada) — крупный военный флот (около 130 кораблей), собранный Испанией в 1586–1588 годах для вторжения в Англию во время англо-испанской войны (1585—1604). Поход Армады состоялся в мае–сентябре 1588 года под командованием Алонсо Переса де Гусмана, герцога Медина-Сидония. Непобедимая армада была потрёпана англо-голландским флотом из лёгких и манёвренных кораблей, которым командовал Чарльз Говард, в серии боёв, завершившихся Гравелинским сражением. В них отличились «пираты Елизаветы», самый известный из которых — Фрэнсис Дрейк. Сражения длились 2 недели. Армада не сумела перегруппироваться и ушла к северу, отказавшись от вторжения, причём английский флот следовал за ней на некотором отдалении, идя вдоль восточного побережья Англии. Возвращение в Испанию было трудным: Армада пошла через северную Атлантику, вдоль западного побережья Ирландии. В результате сильных штормов многие суда были выброшены на северное и западное побережье этого острова. В ходе экспедиции было потеряно более 60 кораблей (причём только 7 из них — боевые потери). В походе принимал участие Лопе де Вега.