Non enim quid amor

Чем больше Маргери проводила времени в обществе своего нареченного, чем ярче понимала, что не хочет становиться его женой. Джоффри был более, чем обходителен с невестой, прогуливался с ней по саду и несколько раз выезжал на охоту в Королевский лес, а на минувшей неделе преподнес сетку для волос, украшенную редким голубым жемчугом, и ожерелье: семь львиных голов из червонного золота держали в пастях по рубину размером с виноградину. Разумеется, Маргери изобразила восторг и, сияя благодарной улыбкой и влюбленным взглядом, заверила короля, что будет носить его подарки, не снимая, как знак его любви, но внутренне девушка содрогалась от отвращения. Ожерелье было настолько… ланнистерским, что ей было противно его надевать; к тому же оно было тяжелым, как лошадиный хомут, и натирало нежную шею, но Маргери терпела, и с ее губ не сорвалось ни упрека, ни жалобы, даже когда Джоффри, прикасаясь к ней, сжимал пальцы слишком сильно, будто бы случайно, но леди Тирелл знала, что ему нравилось причинять боль. Пока Маргери была его невестой, юный король не решался обращаться с ней грубо, хотя она не единожды видела жестокий, алчный блеск в его глазах, но когда она по законам людским и божеским будет принадлежать Джоффу как его супруга, то будет практически беззащитна. Брат, милый Лорас, в первую очередь будет подданным короля, и его не минует гнев Джоффри, если Рыцарь Цветов попытается встать между ним и его женой. Однако Маргери была готова самоотверженно вытерпеть свое замужество ради венца королевы. Она заставляла себя думать о короне всякий раз, когда к ней прикасался Джоффри; прежде нужно дождаться коронации, а после она как-нибудь сладит с мужем. Мужчины, как собаки и лошади, падки на ласку и похвалу, но сдерживаться становилось все труднее, от улыбки немели щеки, лесть оставляла гнилостный привкус на языке, от тяжелого львиного ожерелья ныла шея, Джоффри, довольно ухмыляясь, сжимал ее руку до багровых синяков, а от ненавидящего взгляда Серсеи было невозможно укрыться во всем Красном замке. Но все это стоило того, чтобы стать королевой. На меньшее она бы не согласилась за такие испытания. Поэтому продолжала улыбаться, носить золотые львиные головы, втайне боясь, что однажды Джоффри заставит ее примерить настоящие, снятые с убитых зверей, и отказывалась признаваться себе, что завидовала Сансе. Ну, не шутка ли? Она, невеста короля, будущая государыня, завидовала дочери изменника и жене безобразного карлика! Однако лорд Тирион, несмотря на все недостатки, был куда добрее своего племянника, отличался и умом, и великодушием, и непохоже было, чтобы он дурно обращался со своей молодой женой. Санса не выглядела особо счастливой, но откуда взяться веселью, когда вся ее семья перебита? Будь северянка по-прежнему невестой Джоффа, ей бы пришлось куда хуже; заступиться за Сансу было некому, зато теперь ее защищал Бес. Она стала леди Ланнистер, и с этим приходилось считаться всем, даже Джоффри. Маргери в первую брачную ночь ждать спасения не откуда. Но ничего — она справится, все выдержит с честью. Главное, чтобы король остался доволен. А смогла ли Санса получить удовольствие от близости с мужем? Бес должен был набраться опыта в борделях, наверняка знал, как доставить женщине, особенно — невинной, удовольствие. Маргери охотно бы расспросила Сансу об их отношениях с мужем; они ведь подруги, да и северянка не посмела бы отказать будущей королеве. Рассказала же она Тиреллам об истинном нраве Джоффри, неужели утаит от Маргери такую пикантную малость? Девушка потерла затекшую шею, приподнимая пальцами ожерелье; золотые львы кровожадно скалились, рубины горели алым. В подарке Маргери видела явное влияние Серсеи, но после свадьбы матери короля придется потесниться; разбираться с Ланнистершей тоже придется Розе Хайгардена, а не Сансе, которая уедет в Кастерли-Рок вместе с мужем. Счастливая; Маргери бы тоже с радостью позволила увезти себя доброму, ласковому мужчине, который будет ее любить и уважать. Джоффри по скудности ума и жестокости сердца на это не способен. С каждым мгновением Тирион Ланнистер казался девушке все более удачной партией. Предложи Тайвин Ланнистер союз Тиреллам через брак Маргери и его младшего сына, это сочли бы оскорблением. Карлика — и в мужья любимой дочери Хранителя Юга! Но чем же он плох? Тем, что мал ростом? Или что не так хорош лицом? Но такие ли это изъяны по сравнению со злобным нравом Джоффри Баратеона? Маргери усмехнулась в мрачном веселье, подумав, что из Беса мог бы выйти хороший король; не зря же он был десницей при племяннике. Корона кого угодно сделает краше, а у Тириона Ланнистера и без того немало достоинств. Маргери могла бы быть с ним счастлива. Но Бес женат на другой, а Маргери Тиреллл скоро выйдет замуж за Джоффри Баратеона и будет искать счастье в короне. В конце концов, она сама на это согласилась и ни за что бы не изменила своего решения, хотя горько было думать, что в браке дочери изменников и уродливого карлика любви может быть больше, чем в семье Розы Хайгардена и молодого короля. Однако счастье — не то, на что стоит обменять корону Вестероса. Поэтому Маргери с нежностью погладила лежащее у нее груди ожерелье, заставляя себя улыбаться, и постаралась не думать о том, каким будет со своей супругой Джоффри в первую ночь их замужества, и каким мог бы быть с ней Тирион Ланнистер.