Non enim quid amor

Историческое AU! Селиса не желает принимать Р’глора и не способна родить Станнису сына, а дочь Ширен, хоть и любимая, но абсолютно не устраивает отца. Перешедший в рглорианство, он решает признать брак с леди Флорент незаконным и жениться вновь. У Станниса Баратеона синдром Генриха VIII, Селиса Флорент и принцесса Ширен — Екатерина Арагонская и Мария Тюдор соответственно. Леди Селиса Флорент вызывала у Станниса раздражение, сильное, до ломоты в челюсти. Ее упрямство, дерзкая самоуверенность и высокомерие злили, выводили из себя до судорожно стиснутых кулаков, до боли сжатых зубов и осушенных залпом чаш вина. Селиса продолжала рядиться в черный и золотой — цвета дома Баратеон, цвета, которые она больше не имела права носить! Свои письма она подписывала не иначе, как «Селиса Баратеон, леди Драконьего Камня», и демонстративно молилась семь раз в день. Неповиновение, точно плевок в лицо. И Станнис не собирался с этим мириться. Его ярость, направленная на женщину, которую он приказал называть только «леди Флорент», перенеслась и на Ширен. Девочку он отослал к Эстермонтам, родичам со стороны бабушки по отцу, подальше от Селисы, чтобы она не успела повлиять на ребенка, которому отныне предстояло зваться леди Ширен Флорент. Больше она не имела прав на Драконий Камень. Леди Селиса этого решения принять не могла. — Ты можешь ненавидеть меня! — кричала она, упав на колени перед Станнисом. Челюсть Баратеона недовольно затвердела. В ушах свербело от пронзительного резкого голоса женщины, у нее хватило наглости смотреть мужчине в глаза, смотреть пристально и обвиняющее. — Можешь пренебрегать мной, бить, плевать в мою сторону, но не отнимай у меня Ширен! Не лишай ее наследства!.. — Нельзя лишить того, чего не имеешь. Запомни это, женщина! — прогремел Станнис Баратеон. Ей следовало молить, просить его о милости, а вместо этого она кричит и обвиняет! — Ты, кажется, забыла свое место. — Я помню, кто я, — с достоинством промолвила леди Селиса, поднимаясь с помощью лорда Алестера. Она мятежно вскинула подбородок, буравя лорда Драконьего Камня блеклыми глазами, пустыми холодными бусинами цвета грязного льда. Женщина картинно отряхнула тяжелые бархатные юбки, и по золотой тесьме, опоясывающей подол, пробежала вереница искорок. — Я та женщина, которую ты поклялся любить вечно пред богами и людьми. Та, чьи плечи ты окутал свадебным плащом в септе перед священными ликами Семерых… — Довольно! — взревел Станнис, ударив кулаком по столу. Селиса отшатнулась, побледнев, будто кулак Баратеона ударил ее, а не полированную гладкость столешницы. — Семеро… — выплюнул он, гневно кривя губы. — Деревянные идолы, ложные, скоморошьи боги! Брак, освященный ими, все одно, что забавы на сеновале! Он незаконен. — Милорд… — мягко начал мейстер Крессен, но умолк, когда Станнис повелительно поднял руку. Темно-синий взгляд Баратеона вонзился в леди Флорент с нежностью копья, голос хлестал, точно кнут: — Поэтому Ширен поразило серой хворью. Поэтому ты так и не смогла родить мне сына, — мужчина скалой возвышался над Селисой, готовой разрыдаться. Только гордость не позволяла пролиться ее слезам, гордость и алая тень, стоящая за спиной ее мужа. Красная жрица, Мелисандра Асшайская улыбалась леди Флорент сочувственно, но женщине от этого было лишь больнее. Жалость этой ведьмы для нее словно уксус на свежую рану. Станнис отвернулся от той, которую совсем недавно называл своей леди-супругой. — Владыка Света не примет этого ложного брака так же, как ты отказываешься принять его. Ты мне не жена, а я тебе отныне не муж. Ширен — мое дитя… но не моя наследница. Следующего лорда Драконьего Камня осветит своим пламенем Р’глор. — Ибо ночь темна и полна ужасов, — пропела красная жрица. Станнис полоснул по ней сердитым взглядом, но промолчал, опустился в кресло, кивком позволяя леди Флорент удалиться. Лорд Алестер практически силой увел племянницу из горницы. Мужчина утомленно потер переносицу, в висках и затылке пульсировала боль, шалил желудок — за весь день он не ел ничего, не считая пары-тройки чаш вина. В жаровне тлели угли, но когда Мелисандра прошла мимо, пламя вспыхнуло жарко и охотно. Жрица ласково погладила тонкими пальцами гибкие острые языки, огонь лизнул ее бледную ладонь. — Ваш путь тернист и труден, но сам Владыка Света окружает его. Я знаю, как тяжело было это сделать… но мой король поступил правильно. — Король… — мужчина криво усмехнулся, — ты уже долго поешь мне о короне, но что-то здесь, — он постучал себя по лбу, — пока пусто. — Всему свое время, — улыбнулась Мелисандра, и рубин на ее шее вспыхнул третьим, кроваво-красным глазом, — я видела в пламени… в браке, освещенном Владыкой Света, у вас родится сын. Владыка Света приведет к Азор Ахаю его Ниссу-Ниссу. — Прямо таки сам и приведет? — устало фыркнул Станнис. В глазах жрицы дрожали золотистые огненные отблески. — Я видела женщину… девушку с огнем в волосах. Хоть родилась она среди снегов и льда, горят они ярко. Найдите ее. Возьмите ее, и сам Владыка Света благословит ваш союз. — Огненная дева среди сугробов? — голос Баратеона сочился подозрением, взгляд сверкнул остро и недоверчиво, но мужчина лихорадочно перебирал в памяти всех знакомых женщин, знатных и не очень, которые подходили бы под это описание. Только одна девушка, рыжая, будто поцелованная огнем, была родом с Севера. Санса Старк, старшая дочь Неда Старка. Станнис видел ее мельком в Королевской гавани. Лорд хмуро поджал губы. — Она еще ребенок. — Тем легче ей будет принять новую веру и Владыку Света. Юные девушки более… гибкие, любопытные, открытые всему новому. Мужчина молчал, пытливо вглядываясь в пламя, словно надеясь, что и ему Р’глор покажет его Ниссу-Ниссу. Может, Мелисандра права? Молодая жена, благословленная огнем, — это именно то, что ему нужно. Она родит сильных сыновей. А если девушка уже помолвлена? Но ведь сам Владыка Света избрал ее для своего Азор Ахая, для него, Станниса Баратеона. Может, она его путь к короне? Ничто в жизни не дается просто так, даже с одобрения богов. Но Станнис Баратеон возьмет свое, завоюет огнем и сталью. А как же иначе — ведь сам Р’глор освещает его путь.