Non enim quid amor

AU! В Солнечное Копье с Мирцеллой отправился не сир Арис, а родной дядя, Джейме Ланнистер. Мирцелле полюбился Дорн. Джейме отрадно было видеть, что девочка здесь счастлива. Конечно, она скучала по Королевской гавани, по матери и братьям, по дяде Бесу и даже по своему лорду-деду, но ее улыбка не пропала под палящими лучами дорнийского солнца, жалящего зло, что драконий перец. Для принцессы все было так ново и необычно, а юные девушки обычно любопытны, что котята. Мирцелла с восторгом примеряла платья, сшитые по смелой дорнийской моде, охотно пробовала острые блюда и увлеклась кайвассой — почти так же сильно, как и принцем Тристаном. Юный Мартелл, смуглый и черноволосый, был очарован своей нареченной — но и Джоффу поначалу понравилась Санса Старк. Впрочем, кто сказал, что она сейчас ему не нравится? Просто у его милости Джоффри Первого очень необычное проявление любви к своим ближним. И все же у сира Ланнистера теплело в груди при виде радости Мирцеллы, когда слуги приносили ей ту или иную безделушку в подарок от принца. Многоцветие шелковых платков, украшенных богатой вышивкой, украшения, фрукты и сладости, которым маленькая принцесса радовалась больше всего. Сопровождая племянницу вместе с копейщиками Мартеллов во время прогулки по саду с Тристаном, Джейме мыслями уносился за море, в Красный замок, к Серсее. Глядя на Мирцеллу с ее дорнийцем, Цареубийца видел отражение сестры и Роберта Баратеона. Серсея была так же счастлива в преддверии свадьбы с королем. Ликующе смеялась, получив рулон шелка в дар от будущего мужа — на свадебное платье, — и изумруды, что «в цвет ее глаз». А через неделю после венчания узнала, что и ткань, и камни ей послал Джон Аррен. От имени короля, разумеется, но Серсею это не утешило, скорее, только разозлило сильнее. Великолепный наряд из кремового шелка пропал из гардероба, но изумруды королева продолжала носить и по сей день. Его тщеславная, взбалмошная, алчная до любви, власти и почестей сестрица, как же она сумела родить Мирцеллу, кроткую, точно голубка, застенчивую и очаровательную? Сестра-близнец сейчас далека, точно солнце, пылающее на небе, до боли слепящее глаза. Серсея, когда хотела, могла сиять так же ярко. Цареубийца нес свою службу, обливаясь потом в своей кирасе и белом плаще — никто, особенно Мартеллы, не должны забыть, что он королевский гвардеец. Королевская гавань то еще паучье гнездо, но там у Ланнистеров куда больше друзей, чем здесь. А против крепкой стали никакие змеиные зубы не выдюжат. Но от яда в вине она не защитит. Звонкий смех Мирцеллы спугнул мысли Джейме, разогнал их, точно кот — стайку воробьев. Мужчина успел заметить, что юный Мартелл держит принцессу за руку, прежде чем белые пальчики Мирцеллы выскользнули из смуглой дорнийской ладони, и девочка поспешила навстречу невысокой смуглянке в полупрозрачном одеянии. Джейме сжал зубы, невольно скользнув ладонью по рукояти меча. Принцесса Арианна, любимая племянница Красного Змея и наследница принца Дорана… встречи с которым Джейме так и не был удостоен. Напыщенный сенешаль уверял его, что принц очень болен, но что-то неприятно настораживало Цареубийцу. Слишком хорошо были знакомы ему подобные приемы. Эти Мартеллы ведут какую-то свою игру. И принцесса Арианна не исключение. Предплечье дорнийки обвивала золотая змейка, а ноги до самых бедер — шнуровка сандалий. Мирцелла теперь тоже такие носит, но только в полуденный зной. Ее септа зорко следила, чтобы воспитанница не позабыла, что она — принцесса из дома Баратеон, дочь человека, который ей отцом не приходится вовсе. Но как у дитя Роберта у Мирцеллы есть будущее, а как у дочери Цареубийцы — нет… Арианна Мартелл обняла Мирцеллу, одарила Джейме туманной улыбкой. В темных глазах плясали золотистые отблески, игриво мерцало ожерелье на полной груди. Добрый десяток тонких цепочек переплетался, стекая по бронзовой коже, горел шелк ее платья цвета алого мака. Взгляд мужчины буквально прикипел к принцессе. Одеяние не скрывало тела, пышного, смуглого, соблазнительного. Каждое движение дорнийки полнилось восточной томностью, взгляд, улыбка, шаг — везде соблазн. Джейме спешно отвел глаза, только тогда заметив, что принцесса пришла не одна. — Тристан, — лукаво окликнула брата Арианна, — я должна ненадолго похитить твою прекрасную нареченную. Ты ведь не против? Ну, конечно же, не против, — девушка рассмеялась и потянула за собой Мирцеллу, в сень оливковых деревьев. В Солнечном Копье, стоящем на песках и камнях, не было зелени, за исключением дворцового сада, скромного, бледнеющего по сравнению с аллеями и террасами Красного замка, словно дочка помещика подле принцессы. Но зелень все равно ласкала взгляд, возвращала на мгновение, нет, не в Королевскую гавань, а в Кастерли-Рок. Джейме помнил вишневые деревца, цветущие нежно-розовым, увитую плющом беседку с растущей рядом сиренью, лунный цвет и драконий зев, из которого Серсея любила плести венки. Его дочь должна была расти там… но Мирцелла — принцесса и дочь Роберта. Джейме всего лишь ее дядя. Дорнийка бросила на мужчину озорной взгляд через плечо. — Сир Джейме, вам не обязательно идти с нами, — копейщики Мартеллов остались далеко позади. Чуть отставая от гвардейца, плелись слуги, несущие барабаны, флейты и нечто, похожее на лютню. — Я не причиню вреда принцессе. К тому же, — девушка понизила голос, — мужчины не должны этого видеть. — Но сир-дядя ведь не мужчина! Он — королевский гвардеец, — простодушно выпалила Мирцелла и тут же зарделась от собственных слов. Арианна бархатисто рассмеялась, и даже слуги позволили себе смешок-другой. Джейме криво улыбнулся. — Ну, благодарю, ваше высочество, — Цареубийца покачал головой, — узнать это было… крайне полезно. А то пришлось бы жить в неведении. Они вышли на небольшую терраску, выложенную зеленоватым мрамором. Песочно-серая стена нависала над этим тихим уголком, не позволяла городскому шуму пробиться в сад. Музыканты расположились среди деревьев, там же пришлось встать и Джейме. Принцесса Арианна вывела Мирцеллу на центр террасы. — Скоро ваше высочество станет женой моего брата, дорнийца, а потому вам следует обучиться тому, что умеет каждая дорнийская жена. — Так-так, — Джейме скрестил руки на груди, — это чему же? — Как не стыдно, сир! — капризно дернула плечиком дорнийка и облизнула губы. — Я говорю о танце! Девушка качнула бедрами под жаркий стук барабанов. Алый шелк взметнулся вверх, она отставила ногу в сторону, чуть прогибаясь в спине. Мирцелла наблюдала за ней огромными, как блюдца, глазами, с изумлением и восхищением. У Джейме слегка потеснило в бриджах. Недовольно кашлянув, он навалился плечом на стройный оливковый ствол. — Значит, так пляшут дорнийки для своих мужей? Принцесса закусила полную губу, завела руки за голову. Извиваясь по-змеиному плавно, она неспешно направилась к Цареубийце. К барабанам присоединилась флейта, лютня пока молчала. Темные агаты глаз Арианны Мартелл сверкнули золотисто и голодно. — Дорнийки знают, как ублажить своего мужчину, — вымолвила она тихо, чтобы Мирцелла не услышала, но достаточно громко, чтобы услышал Джейме. Ланнистер поджал губы. — Ее высочество — не дорнийка, она принцесса и… — и дочь моей сестры. Моя дочь. — Но она станет женой дорнийца, — мягко возразила принцесса. Ритм стал жарче, быстрее, Арианна, то подаваясь навстречу Цареубийце, то отклоняясь назад, быстро-быстро трясла плечами. Тонко звенели цепочки, зовущее подпрыгивала упругая грудь — из-под насыщенно-красного шелка проказливо выглянула бусинка соска. — Но если ее высочество не желает… — Нет, я хочу! Хочу научиться! — глаза Мирцелл восхищенно искрились, ярко, как те самые изумруды в свадебном ожерелье Серсеи. Согласилась бы сестрица так станцевать для него? Одела бы звенящие браслеты и невесомые шелка, распустила бы волосы… во рту вмиг пересохло, тягучий жар хлынул к низу живота, когда принцесса Арианна принялась покручивать бедрами, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Мирцелла старательно повторяла каждое движение дорнийки, по-детски неуклюже, забавно сведя светлые бровки над переносицей. Арианна одобрительно кивала, улыбаясь принцессе, но взгляд, острый, что валирийская сталь, и жаркий, словно дорнийский полдень, то и дело скользил по Джейме. Наглый, развратный, медово-липкий и многообещающий. Да только вот не ее обещания нужны Цареубийце. Все-таки он был прав. И здесь, в Солнечном Копье, за много лиг от Гавани, идет своя игра.