Non enim quid amor

Королева Алисанна поняла, что случилось что-то недоброе — материнское сердце ведь не обманешь. Гейль, ее любимица, их младшее с Джехейрисом дитя, вдруг загрустила отчего-то. Принцесса и раньше печалилась, как и всем молоденьким девушкам, ей были свойственны приступы меланхолии и юношеского томления, но в этот раз что-то насторожило Алисанну. Слишком уж понурым был взгляд Гейль, смех звучал фальшиво, словно переливы плохо настроенной лютни, а улыбка… ее будто грубо пришили к измученному девичьему лицу. Королева тревожилась, но на все мягкие расспросы матери Гейль лишь качала серебристо-белокурой головой: — Все хорошо, матушка, мне просто… нездоровится. — Может, стоит обратиться к Великому Мейстеру? Он осмотрит тебя и… — Нет! — голубые глаза, унаследованном, несомненно, от ее бабки Веларион, остро сверкнули серебром, на лице принцессы отразился такой страх, что Алисанна невольно отшатнулась. Беспокойство, только-только отступившее, вновь запустило в нее свои ледяные когти. Никогда… никто и никогда не смотрел на королеву с таким затравленным ужасом. Алисанна Таргариен протянула руки к дочери, к своему Зимнему Дитя, но Гейль, всегда радостно льнущая к матери, точно котенок, мучительно отвернулась. Ее косы, отливающие первым снегом, потускнели в тоске, и принцесса казалась поседевшей раньше времени. — Дочь моя… дитя мое… — умоляла Алисанна, поймав в ладони лицо Гейль. В глазах девушки стыли слезы, переливались хрустальной пеленой, но так и не хлынули по бескровным щекам. — Скажи мне, что с тобой? Невыносимо было видеть матери муки своего ребенка. Королева сама была готова разрыдаться, глядя на страдания Гейль, но принцесса продолжала упрямо отворачиваться и твердила все одно: — Все хорошо, матушка, правда, — Зимнее Дитя пятилась, отходила все дальше от Алисанны. Сердце тянуло королеву к дочери, рвалось вслед за ней, но сама она не шелохнулась, словно окаменев. Гейль, ненаглядное ее дитятко… посоветоваться с Джехейрисом женщина не решилась. Еще болела рана, нанесенная побегом Сейры, не хотелось Алисанне делать мужу и брату еще больнее. Гейль наивна и впечатлительна, может, тревоги матери пусты. Это все молодость кипит в ее зимней девочке, только и всего. Давно ли сама королева была принцессой, юной и горячей… Женщине удалось усыпить свое волнение, но только до вечера. Алисанна зашла в покои Гейль, чтобы пожелать ей спокойной ночи, и нашла Зимнее Дитя в слезах. Принцесса захлебывалась рыданиями, тщетно силилась задушить их подушкой. Королева бросилась к дочери, чувствуя, как леденеет в груди от страха и жалости. В вихре зелено-серебристых одежд королева кинулась к Гейль, обняла ее, прижалась к младшей дочери, которая в тепле материнских рук разрыдалась сильнее. Девушка, хрупкая, дрожащая в своем горе, обняла Алисанну, спрятав лицо у нее на груди. — Он… он ушел!.. — всхлипывала Гейль, и боль в ее голосе рвала душу королевы. — Ушел… а он ведь пел мне… пел мне, что он… что мы… он обещал остаться! — выкрикнула принцесса и заплакала совсем отчаянно, навзрыд. Королева Алисанна гладила ее по волосам, шептала что-то ласковое, утешающее, но внутренне ликовала. Так все дело в юноше! Ну, это дело поправимое, Веларионы давно сватают своего парня к Гейль, но Алисанна противилась скорому браку своей любимицы. Небось когда Зимнее Дитя увидит, что видный сир или пригожий лорд ее внимания добивается, мигом повеселеет да позабудет о покинувшем ее юноше. Глупец, мысленно выбранилась королева. Бросить принцессу из дома Таргариен? Да он точно блаженный. И новые платья. Да! Пусть-ка король потрясет кошельком ради их младшего ребенка. Новые наряды и полет на драконе — вот лучшее лекарство для Гейль, в том Алисанна была уверена. Королева оставалась с дочерью до часа волка, пока уставшая от слез принцесса не забылась беспокойным сном. Гейль вздрагивала, ворочалась, все кого-то звала, но женщина не разобрала имени. Алисанна долго смотрела на спящую дочь, перебирала ее снежные локоны. Быть может, стоит поискать ей жениха на Севере? Нет, слишком далеко. Гейль зачахнет вдали от семьи и Королевской гавани. Дочка взрослеет… пора бы стать ей драконьей наездницей. Королева в рассеянности тряхнула головой. Опасно, слишком опасно, но Гейль — Таргариен, хоть и родилась короткой зимой, но все же… мать поцеловала спящую принцессу в прохладный гладкий лоб и в висок, нежно отвела волосы с лица. — Спи крепко, снежинка, — прошептала королева прежде, чем покинуть опочивальню дочери. С Джейхейрисом они давно спали порознь, но в эту лунную ночь она пришла к нему. Король даже не проснулся, когда сестра и жена положила голову ему на плечо. Но даже его близость не смогла унять волнений Алисанны. Поэтому поутру она приказала привести к ней одну из служанок Гейль. Девушка, оробевшая, почти сразу призналась, что месячные принцессы изрядно запаздывают. Королеву это огорчило, но не слишком. Вытравить нежеланный плод можно, хоть и небезопасно, но можно. Хотя здоровье Гейль итак слабое, может слечь вовсе… или пусть девочка родит — уедет на Драконий камень, подальше от шума и сплетен Королевской гавани. Не она первая и не она последняя принцесса, забеременевшая вне брака. Все образуется. Все будет хорошо… Алисанна защитит свое Зимнее Дитя любой ценой. Но Гейль сама заплатила эту цену сторицей. Королева пришла в покои дочери, чтобы убедить ее на время покинуть Красный замок, но последнее, что она увидела, было, как мелькнули в распахнутом окне серебристо-белые волосы принцессы. Алисанна даже не сразу поняла, что случилось. С запоздалым пронзительным криком она кинулась к окну, свесилась из него почти наполовину. Если бы не слуги, королева бы упала вслед за Гейль. Королева плакала и вырывалась, тянулась вслед за своим дитя, которого поглотили алчные воды Черноводной. — Дочь моя! Гейль!.. жизнь моя!.. — Алисанна Таргариен рыдала, обессилевшая, не до конца поверившая. Прыгнуть следом, найти, спасти, уберечь… но поздно. Что же она за мать такая, что не смогла защитить своего ребенка?! Королеву на руках выносили из горницы несчастной принцессы. Над Красным замком захлебывалась исступленным ревом Среброкрылая.