Каменная ферма

Гнейс проснулась от толчка. Открыла глаза, глядя в дощатый потолок. Толчок повторился, теперь она определила его источник — стена. Земная пони спустилась на пол и сквозь серый предрассветный сумрак уставилась на неё, ожидая третий удар. Стена не подвела, после раздался грохот, и пришедший в движение дом заставил Гнейс упасть на живот, а потом и вовсе проехать по полу к противоположной стене. Земнопони поймала задней ногой упавшие с тумбочки часы и метко зашвырнула их в открытый ящик комода. Поднялась и шагом направилась к двери, не обращая внимания на наклон пола в пару десятков градусов. Посмотрела вниз, за оставшуюся на летающем островке часть забора. Земля стремительно отдалялась. Гнейс подняла голову и посмотрела в сторону. Сюрреалистичный пейзаж открывался перед ней: солнце и луна сменяли друг друга с немыслимой скоростью, по зеленоватому небу плыли розовые облака (сахарная вата?) и медленно крутящиеся вокруг своей оси дома. Первые время от времени орошали безумные фиолетово—мятные холмы каким—то веществом, похожим на шоколадное молоко. Вторые роняли кусочки штукатурки и предметы мебели. Мимо пробежал заяц на длинных тонких ногах и пролетел бизон в пачке. Гнейс снова посмотрела вниз. Как бы спуститься? — Давно я не развлекался! — раздался восторженный вопль. Гнейс увидела плавающее в воздухе огромное существо, казалось, собранное из кусков других существ. Предположительно «он» согнулся пополам, заливаясь хохотом. Мимо проплывало облако, а под ним — бизон. Земнопони спрыгнула на облако. Облако пропустило её сквозь себя, но всё же замедлило падение. Гнейс оттолкнулась от бизона и приземлилась на землю, шевеля ухом с налипшей на него сахарной ватой. Раздражает. Гнейс откашлялась, привлекая внимание существа. Реакция не заставила себя долго ждать: — А ты ещё почему не пляшешь? Ты откуда свалилась, буренькая? — он участливо наклонился к земнопони. Та склонила голову вбок, вдумчиво рассматривая существо. Кажется, тому стало не по себе от её бесцветных глаз. Во всяком случае, он передёрнул плечами и почесал появившуюся в воздухе лапу. Гнейс снова пошевелила ухом. — Какая-то ты унылая. По щелчку пальцев на Гнейс свалились праздничный колпак и конфетти. И, кажется, клоунский нос. И ноги разъехались, она упала носом в услужливо подставленный торт. Раздался хохот. Ухо опустилось. Раздражает. Не кусок ваты, а этот шут, каким он себя показывает. Гнейс поднялась на ноги, молча посмотрела на существо. — Прекрати, пожалуйста, — наконец произнесла она. — О, малютка—пони разговорилась! — существо ядовито ткнуло пальцем в ее бок, по-змеиному обвившись вокруг шеи. — Ладно, недосуг мне с тобой возиться, — небрежно кинул он, собираясь уходить. — Веселись! Он щёлкнул пальцами, и в Гнейс полетела белая молния. Она почувствовала щекотку, и ноги будто бы захотели прыгать. Захотелось помахать копытами, подняться в воздух, а потом забуриться в землю... Гнейс не сдвинулась с места. Торт, кстати, волшебным образом исчез. — Не мог бы ты вернуть мой дом, пожалуйста. — Чегось? Он обернулся, перекрутившись в талии, и его глаза вылезли на лоб в прямом смысле. Цокнул языком и появился прямо перед мордочкой пони. Заглянул ей в глаза. Гнейс почувствовала лёгкое головокружение, но не более. — Какая ты скучная, — с возмущением прервал зрительный контакт... Кто это вообще? — Могу поклясться, ты самое скучное и унылое существо, которое я когда—либо встречал. Проверить только, а я считал ту единорожку скучной! Я, Дискорд! Ошибся! Пока Дискорд трагедизировал, Гнейс подняла голову — ее парящий домом успел отплыть на несколько десятков метров. — Хотя... — он прищурился. — У тебя ведь душа не чиста, верно? Любишь копировать пони, да? Может, я бы мог тебя оставить в моей столице Хаоса... — он постучал когтем по губе, висящей отдельно от морды. — Не-еет, нам здесь такие не нужны. Гнейс оказалась поднята за шкирку, торопливо отнесена к парящему дому. Дискорд с увлеченной физиономией сосредоточенно пошарил удлинившейся птичьей лапой в ее доме и нахлобучил ей на спину походную сумку. Мир исчез в ослепительной вспышке. Появился вновь. Телепортация? Такая... неосязаемая. Спелеолог как-то телепортировалась с одним единорогом из-под завала, — и ощущения были не самые приятные. — Все, иди, иди, — он поставил ее на дорогу, ведущую из Понивилля. — Не мешай отрываться. — Мой дом там, — сказала Гнейс, повернув голову к Дискорду, мельком заметив, что стоит на обычной траве — здесь была граница безумия. — Да-да, — он начал подталкивать ее дальше, активно жестикулируя львиной лапой. Под его ногами проявлялся тот шахматный мятно-фиолетовый узор, — дом, лицензия на землю, время проживания, бла-бла-бла, плевать! Именем себя изгоняю тебя из моей обители веселья в самое унылое и скучное место на этой планете! — Я не могу уйт... — её прервал щелчок когтями. Гнейс огляделась по сторонам. Это явно не Понивилль. Она стояла посреди тропы с возвышающимися по обе стороны холмами. Из каменистой земли росли деревья с искривленными стволами и без листвы. Пыльная пожухлая трава какого-то серо-зеленого цвета завершала пейзаж. И тишина. Правда, как музыка, звонкий стук кирок о камни разносился на многие десятки метров. Несмотря на столь удручающую атмосферу, Гнейс тепло улыбнулась этим видам. Оглянулась назад. За холмами были видны далёкие кусочки сахарно—ватных облаков. Кажется, туда ей лучше не соваться. Гнейс задумалась на пару минут, потом присела на пыльную дорогу, рассматривая содержимое сумки. Приняв решение, забросила её на спину и побрела в сторону фермы камней. Она могла бы попытаться вернуться назад, но это не целесообразно. Там безумие, а здесь... Она уже была здесь несколько раз. Приезжала вместе с Мод Пай на каникулах — дабы не ехать с пересадками до Троттингема. С точки зрения экономии времени, лучше написать весточку родителям и провести каникулы на ферме. Здесь она проходила практику, здесь писала диплом — в то время как Мод для этого путешествовала. Сейчас Мод собирается получать каменную степень наук, затем кварцевую, а потом уже и корундовую. Тропа уходила вверх. Открылся вид на каменную равнину с двухэтажным домом побоку. Как всё знакомо. Гнейс повернула голову в сторону стука. Лаймстоун и Марбл Пай. Гнейс начала спускаться. Если Лаймстоун в поле, то может и не Игнеус Рок Пай, но Клауди Кварц точно сейчас в доме. Гнейс поднялась по иссохшим деревянным ступенькам. Постучала и вошла. Клауди Кварц действительно оказалась на кухне, как и Игнеус. — А, Гнейс, — произнес Игнеус так, будто бы та жила в неподалёку и вышла за водой, а по пути решила зайти ненадолго. — Добро пожаловать. Конечно же они разрешили остаться на ферме на некоторое время. Гнейс не стала рассказывать о Дискорде — они ведь не спросили. Привычно отнеся сумку на второй этаж, Гнейс отправилась на каменное поле — к Лаймстоун и Марбл Пай. Ведь если светила скачут по небу, то это не значит, что нужно прерывать работу. Заслышав шаги, Марбл уронила кирку и прыснула за крупный окатанный кусок горной породы. В нем зрели драгоценности — скорее всего, она застанет момент, когда его будут раскалывать. И, возможно, будет помогать сортировать драгоценные и полудрагоценные камни. — Приятно видеть твою морду, Гнейс, — вежливо и доброжелательно поприветствовала её Лаймстоун. Марбл тут же вышла из-за камня, застенчиво пряча глаза. Угукнула что—то дружелюбное. — Так, теперь за работу. Уж не знаю, что случилось с солнцем и луной, может, принцесса Селестия заболела или напилась, но нам поступил крупный заказ на шахматы. Белый мрамор, черный мрамор, малахит, бирюза: мы с Марбл обрабатываем этого красавца, — кивок на валун, — а ты иди туда. Гнейс кивнула, зажав в зубах древко кирки. Отойдя на достаточное расстояние, чтобы не мешать громким стуком товаркам, она перекатила под копытом первый попавшийся булыжник. Подняла и поднесла к носу, к уху. Положила на ближайшую твердую поверхность и расколола его надвое. Догадка оказалась верна — под оболочкой скрывался прекрасный белоснежный мрамор с черно-серыми прожилками. Теперь можно просто собирать эти камни, потому что белый мрамор растет колониями. Ближе к условному полудню раздался звон — не только кирок о камень — Игнеус Рок Пай звал пони обедать, постукивая металлической палочкой по треугольнику. Земнопони отложили кирки и направились к дому, выбирая наикратчайший путь между камнями. Подходя к порогу, Гнейс наконец—то увидела Мод Пай — она шла по той же дороге, по которой раннее шла и Гнейс, и вела за собой серовато—розовую фигуру. Гнейс не стала вглядываться дальше, зашла в дом следом за Лаймстоун. — Нужно подождать, — сказала она. Когда Клауди Кварц подняла голову, Гнейс продолжила, — Мод Пай возвращается. — Быстро она, — вполголоса буркнула Лаймстоун, перенося пустые тарелки на стол. Подождав, пока отец выйдет за водой, сообщила Гнейс, — Мод с самого утра сама не своя, вся рассеянная какая-то... Гнейс кивнула и помогла Клауди Кварц разлить суп из камней по тарелкам. Через некоторое время, когда семейство заняло места за столом, входная дверь открылась и Мод вошла. Мимо неё к лестнице протиснулась Пинки Пай, быстро мелькнул прямой хвост и послышались легкие шаги по ступеням. — Я привела Пинки Пай, — констатировала Мод. — Она не в лучшем состоянии. Не упоминайте о смехе. Не говорите о шутках. Не смейтесь в её присутствии. Особенно не смейтесь в её присутствии, — добавила она, уже сев к столу. Очевидно, помыть копыта она успела на улице. — Пинки не спустится обедать? — поинтересовалась Лаймстоун, поднимая кусок хлеба. В это время солнце снова зашло за горизонт и воцарилась тьма. К счастью, Игнеус тут же зажег фонарь и подвесил его над столом. Пони приступили к еде. После обеда настал час отдыха и домашних дел. Мыть посуду была очередь Марбл, поэтому Лаймстоу и Гнейс отправились за водой к источнику. Путь пролегал по довольно узкой тропинке, ведущей в ущелье. Когда-то давно земля здесь раскололась, и по дну заструился ручеек. Здесь, в сырости, росли восхитительные в своей форме прозрачные кристаллы. Но не слишком редкие или дорогие. — Надо опять сбивать эту пакость, — прокомментировала Лаймстоун, когда они подошли по мокрому галечнику к щели источника. Она заросла теми самыми кристаллами, не давая ток воде. — Отойди. Развернувшись крупом к стене, Лаймстоун примерилась и лягнула задними ногами заросшую скважину. В сторону полетели осколки кристаллов, а ледяная вода, тут же начавшая бить ключом, намочила хвост Лаймстоун. — Вот бревно! — пони отскочила и попыталась стряхнуть с него воду так, чтобы не попало на шерсть. Пока она корячилась, Гнейс подвезла тележку к скважине и отстегнула ремни. Вода гулко ударялась о деревянное дно. Путь обратно также прошел в молчании. Только Лаймстоун сказала: — Знаешь, ты действительно похожа на Мод. Ещё через час, когда пони снова работали в поле, на ферму примчалась группа из двух пегасов, двух единорогов и одной земнопони. Все искали Пинки Пай. Мод, условно говоря, встала на дыбы. Гнейс слышала краем уха её негромкий голос. И громкие голоса пришедших. На каждый десять восклицаний группы Мод давала один исчерпывающий ответ. Гнейс прислушалась. — Мы понимаем твоё беспокойство. Но сейчас я знаю, как вылечить её от гипноза Дискорда! — Пожалуйста, дорогуша, неужели ты не понимаешь? Она станет прежней! — Да что мы с ней разговариваем! Просто позови Пинки! — Е-если тебе не сложно. Через несколько минут терпение пони начало истончаться, а громкость их голосов — повышаться. Ещё через несколько минут они утихли. Зато зазвучал топот копыт. Раздались глухие удары тел о землю — кажется, пони решили взять дом штурмом, но... Сбить Мод с ног мог только, пожалуй... Гнейс не была уверена, можно ли вообще сбить эту пони с ног. Сбить с ног Мод Пай невозможно. Пони собирались с силами для второго раунда. — Что здесь происходит? Пришли смеяться надо мной?! Гнейс посмотрела в сторону дома, где и происходили разговоры, а потом и драка. Пять и две небольших фигурки стояли друг напротив друга. — Я не пойду с вами, вы плохие. Мод меня понимает, а вы — нет. — Вы слышали её слова. Уходите. Вечером Гнейс нашла Мод сидящей на камне Основателя. Он толком не успел прогреться за день из-за непостоянства солнца на небе, но всё равно был довольно тепленьким. Гнейс забралась на него и села рядом с Мод. Гнейс понимала, что пони с Мод чувствуют себя неловко, как и с ней. Но Гнейс рядом с Мод неловко себя не чувствовала. Они были "на одной волне". Мод качнула головой в сторону дома. Одна голубая пегасья фигура вытаскивала через окно второго этажа сопротивляющуюся серо—розовую. Полетела в сторону рощи, где в кустах мельтешили разноцветные точки. Через минуту показалась яркая вспышка, и вот уже шестеро ярких фигур бегут к выходу с фермы камней. — Я знала, что они не успокоятся, — бесцветно произнесла Мод, доставая Боулдера из кармашка на груди серо-синего платья. Положила его между ними, предлагая погладить камень. Что Гнейс и сделала, пощекотав нагревшийся от Мод теплый бочок. — Он подрос. — Да. На несколько микронов. — Хороший малыш, — Гнейс опустилась на живот, чтобы быть на одном уровне с камешком. Прикрыла один глаз. Боулдер действительно расширился на три с половиной микрона. Поразительно, как быстро растут камни. Поднявшись, Гнейс посмотрела на небо. Солнце и луна всё ещё играли в салочки. Весь световой день составлял от силы десять минут, а ночь и того меньше. Причем, частенько, светила не придерживались и этого графика. Это начинало вызывать неудовольствие, но, глядя на полное спокойствие Мод, Гнейс задушила в себе раздражение. Подумаешь, ну скачет и скачет. Работе не мешает, а это главное. Со стороны камней донеслись ругательства — во время очередной смены светил Лаймстоун уронила ведро камней и, кажется, ведро треснуло. Гнейс подняла Боулдера на копыте, задумчиво рассматривая его со всех сторон. Не обнаружив ни одной царапинки, вернула его Мод. — Он хочет поиграть в "камуфляж"? — Нет. Он устал. Он хочет отдохнуть рядом с тобой. — Он хочет, чтобы я погладила его? — удивилась Гнейс. — Он хочет массаж. Пони снова взяла камешек в копыто и, прижимая к груди, начала с нажимом наглаживать его. Мод отняла её копыто и переложила его себе на гребень шеи. С непроницаемой мордочкой Гнейс начала разминать стальные, а правильнее сказать, каменные мышцы. На секунду Гнейс покосилась на свою кьютимарку — точно расколотый на две части камень с поблескивающем слоистым гнейсом внутри, а не что-то связанное с массажем? Потому что мышцы Мод с каждым движением становились всё мягче и расслабленней. — Землетрясение, — внезапно отозвалась Мод, когда Гнейс перестала разминать ей спину. Поправила смявшуюся ткань платья и убрала в кармашек Боулдера. — Там, — указала в сторону Понивилля. Здесь, на краю фермы с булыжника, Гнейс увидела широкую радугу. Через мгновение она раздвоилась и мыльным пузырем накрыла понивилльские холмы. Пузырь с рокотом разросся, ослепляя бесконечным белым светом. Гнейс прикрыла глаза ногой. Через секунду всё стихло. Гнейс сдвинула серовато-бурое копыто в сторону, поставила на камень. — Похоже на взрыв, — сказала Мод спокойно. — Определенно похоже на взрыв, — подтвердила Гнейс, наблюдая за расходящемуся по небу радужному кольцу. — Почитаешь мне стихи?