Credo

— Плохо! Ужасно! Романова, ещё раз! — кричал худрук театра имени Ермоловой — Олег Евгеньевич Меньшиков. — Я уже двадцать раз отыграла эту сцену! — кричала в ответ хрупкая светловолосая девушка, гневно сверкая голубыми глазами на мужчину. — Покричи мне тут! И сто раз отыграешь, пока не получится! — не унимался Меньшиков, стуча руками по столу, за которым сидел, наблюдая за репетицией к спектаклю «Гроза», в которой девушка играла Катерину. — Ну не могу я прочувствовать этот монолог! Не могу! — отчаянно застонала девушка, устало вздохнув. — Значит я ошибся, и это не твоя роль. Асмус, учи текст, завтра Катерину играешь ты! А ты, Романова, Варю будешь играть! — окончательно вышел из себя худрук и ушёл в свой кабинет из зала, хлопнув напоследок дверью. — Истеричка! — вслед ему крикнула Романова, понимая, что домой ей сегодня лучше опять не приходить. *** Pov Анастасии Романовой После ссоры с Олегом я уже неделю жила в гримёрке театра, дожидаясь, когда все уйдут после репетиции по домам, и театр будет в моём распоряжении. На репетициях Олег словно с цепи сорвался — всё время кричал лишь на меня: то я стою не так, то говорю неправильно, даже смотреть я должна в другую сторону! Труппа была удивлена, ведь раньше худрук никогда не был таким бешеным, а тут орёт постоянно, на протяжении всей репетиции, и придирается только ко мне. — Насть, ты идёшь? Может тебя довести? — в мою гримёрку заглянул Никита Белов. — Не знаю… А ты куда едешь? — спросила я. — Да хотел в кафешку какую-нибудь заехать, готовить лень. Может со мной? — улыбнулся он. — Да, было бы здорово, я с утра не ела. Подожди, пожалуйста, минут пять, я вещи возьму и подойду к твоей машине, — согласилась я, улыбнувшись в ответ, и пошла собирать вещи, пока парень ушёл в машину. — Ты куда? — за спиной послышался холодный голос Олега Евгеньевича, когда я закрыла гримёрку и пошла к выходу из театра. — В кафе. Три дня не ела ничего, кроме бэпэшек, — также холодно ответила я и продолжила путь к дверям. — А домой ты вернуться не хочешь? — спросил меня муж, следуя за мной. — Чтобы ещё и там выслушивать, какая я ужасная, и как тебе плохо со мной живётся? Нет, спасибо, мне и в театре неплохо живётся, — усмехнулась я, уже положив руку на ручку двери. — А если я запрещу охраннику пускать тебя? — сказал Олег. — Значит я буду жить на улице, — ответила я и вышла на улицу, где меня уже ждал Белов, помахав рукой из машины. *** В кафе мы просидели около двух часов, если не больше, после чего Никита поехал домой, а я сказала, что вызову такси. В действительности же я гуляла по ночной Москве и думала, что нашему браку с Олегом, кажется, пришёл конец. Уже три месяца, как мы ни дня не можем прожить без ссор и малейшей ругани, в театре уже воют от наших сцепок, хотя раньше Меньшиков никогда не позволял себе смешивать работу и личную жизнь. У меня давно были подозрения, что у него есть другая — моложе, красивее… и, наверное, лучше меня во всём. Было обидно и грустно, ведь я отдала ему восемь лет своей жизни: сейчас мне 28 лет, за плечами десятки ролей, море взлётов и падений, лечение от наркозависимости и депрессии после смерти первой любви — студента Миши, который был старше меня на пять лет (он разбился на машине, потому что ехал пьяным за рулём и не справился с управлением), и, видимо, неудавшийся брак с одним из известнейших актёров России. Я подумываю о том, чтобы оставить Ермоловку и уйти в драмтеатр имени Пушкина, Жуков давно меня уже звал, да Олег всё запрещал, говоря, что я «буду работать только под его присмотром». Удивительно, что на публике Олег Меньшиков — милый, невероятно харизматичный мужчина, который любит свою жену, сдувает с неё пылинки, а на самом деле Олег Меньшиков — это скверный характер, постоянные истерики по поводу того, если кто-то из поклонников напишет мне в личные сообщения в социальных сетях, и я не расскажу об этом ему, если кто-то из молодых актёров посмотрит/поговорит/постоит со мной рядом, и ему покажутся эти взгляды и разговоры неприемлемыми. Это вечно немытые кружки и турки из-под кофе, которым он живёт. Жизнь с Олегом Меньшиковым — это три полных гардероба дизайнерской одежды, когда у тебя лишь небольшой шкаф. Меньшиков — это беспричинная ревность, проверки звонков, смс и социальных сетей. Это синяки на теле, разбитые губы и боль в душе, когда он выгоняет из дома в три часа ночи просто потому, что тебе пришло смс с неизвестного номера со словами «та ночь была прекрасной, малыш!», и ему совершенно плевать, что всю прошлую ночь он не давал мне спать, оставив на моем теле новые метки и синяки. Олег Меньшиков — это моя самая большая и, наверное, последняя любовь, и расстаться с ней будет очень сложно.