Credo

Около пяти часов утра телефон разразился звонком, и я взяла трубку, не глядя на то, кто звонит. — Где ты шляешься?! Тебя нет ни дома, ни в театре! Немедленно отправляйся домой, хотя нет, лучше я сам за тобой приеду. Где ты находишься? — сразу начал кричать Олег, как только я прислонила телефон к уху. — Не ори, пожалуйста, у меня очень болит голова, — шёпотом ответила я, — Я около театра, нашего… — Что с тобой? — в голосе на другом конце провода сразу же появилось беспокойство и переживания. — Не знаю, правда… Забери меня, пожалуйста, — всхлипнула я, присев на скамейку рядом с Ермоловкой, и сбросила вызов. *** — Настя, вставай, — над ухом раздался шёпот, и чьи-то сильные руки гладили меня по спине. — Олежа… Я так соскучилась, — я приоткрыла глаза, глядя на Меньшикова и протянула к нему руки. — Всё хорошо, сейчас поедем домой, я налью тебе твой любимый чай с мелиссой, и ляжем спать, — Олег поднял меня на руки и понёс в машину, усадив на переднее сиденье и пристегнув ремнём. *** В себя я пришла уже только лёжа на кровати в нашей спальне. Рядом спал Олег, прижимая меня к себе, обнимая рукой за талию, и уткнувшись носом в шею. Я молча наблюдала за ним, успев безумно соскучиться по нему, но мне почему-то кажется, что он меня забрал и привёз домой лишь потому, что он считает меня своей собственностью, а всё его должно быть дома и постоянно рядом с ним. — Ты уже проснулась? — из размышлений меня выдернул голос мужа, чуть хриплый ото сна. — Проснулась, — ответила я, глядя в чёрные глаза напротив. — Может не пойдём сегодня на репетицию? Поваляемся в кровати до обеда, потом закажем еды, а вечером посмотрим какой-нибудь фильм, — своим бархатным голосом начал соблазнять меня Олег, привстав и оперевшись на локти по сторонам от моей головы, нежными поцелуями спускаясь от уха к ключицам. — Олег, скажи мне честно, пожалуйста… с кем из театра ты спишь? — неожиданно для самой себя спросила я, отчего он закаменел и ошарашенно посмотрел на меня. — Что ты такое говоришь? У меня нет никого, кроме тебя, — ответил он, взяв себя в руки. — Не ври мне, Олег. Я знаю тебя как свои пять пальцев! Я точно знаю, что у тебя есть любовница, но никак не пойму, кто она, — я оттолкнула его и хотела было уже встать с кровати, как меня резко дёрнули обратно и прижали к подушке, больно хватая руками за запястья, оставляя очередные синяки. — Даже если так, то ты не посмеешь подать на развод! Ты всегда будешь рядом. И не дай бог ты ещё хоть ночь проведёшь не дома, в нашей постели. А сейчас собирайся, едем репетировать, тебе нужно учить новую второстепенную роль, раз на большее ты не способна, — усмехнулся Меньшиков и пошёл собираться. Мне же осталось молча глотать слёзы от осознания того, что он всё-таки изменяет мне, а я, как верная собачка, должна ждать его дома. *** Через полтора часа мы в гробовом молчании доехали до театра, где нас уже ждала вся труппа. Кто-то сидел в телефоне, как Петров, играющий Бориса, кто-то всё же повторял роль, как Никита, играющий Тихона, а кто-то спал, как Асмус, Богомолов, Иванов и Александрова Маша, развалившись на креслах. — Начинаем! — влетев в зал, тут же начал худрук Ермоловского театра, отчего все вздрогнули, а спящие тут же проснулись. Встретившись взглядом с Беловым, мы кивнули друг другу, он же даже чуть улыбнулся, чего, слава Богу, не заметил Олег, так как был занят отчитыванием Саши Петрова, что торчал в интернете, а не повторял роль. Как вчера и было сказано великим и непревзойденным Олегом Евгеньевичем, Асмус отныне играет Катерину, а я — Варю, «раз на большее я не способна». — Белов, ты зачем в театр пошёл?! Чтобы бездарно тратить наше время?! Возьми себя в руки, иначе вылетишь из театра, как ядро из пушки! — взъярился Меньшиков, когда Никита забыл одну фразу. Всего лишь одну фразу! Никита лишь виновато повесил голову, боясь что-то ответить худруку. — А может хватит уже придираться ко всем? — в тишине зала, как только худрук закончил орать на Белова, раздался мой голос. Спина Олега напряглась, а труппа затаила дыхание. Саша и Никита с ужасом в глазах посмотрели на меня, когда Олег медленно повернулся ко мне, ледяным голосом сказав: — Что ты сказала? — Я сказала, что хватит уже придираться к людям, когда они ни в чём не виноваты! Ты сам не раз забывал текст, даже на сцене, а это лишь репетиция! — я неизвестно откуда набралась храбрости, но мне надоело, что он третирует людей ни за что. — Вон. Вон из театра! Чтобы я тебя тут больше не видел! — закричал он. — Да с удовольствием! Меня Жуков уже пять лет в Пушкинский зовёт! — я не осталась в долгу и вылетела из зала, шарахнув дверью, после чего сразу выбежала из театра. — Настя, подожди! — послышался сзади голос Олега, — Ну, подожди же! Он догнал меня и схватил за плечи, развернув к себе лицом, прижав к себе. — Нет, с меня хватит! Я устала, слышишь? Я устала жить под твою дудку! Я устала постоянно находиться рядом с тобой, как собака, готовить тебе жрать, а ты приходишь из ресторана после очередной бабы! Я устала бояться слово сказать другому мужику! Мне надоело это, слышишь?! НАДОЕЛО! — я больше не могла сдерживать эмоции, и меня уже не смущало то, что вокруг нас росла толпа зевак. Неожиданно щёку обожгла боль, и я в шоке уставилась на него. Это был первый раз, когда он ударил меня на людях. Эти люди ещё и на телефон снимают, конечно же, семейные разборки, да ещё и известных людей — дело очень интересное. — Прекрати истерику, Анастасия. Немедленно успокойся и езжай домой, мы поговорим обо всём дома, — холодно заговорил он, глядя на меня. — Нет, Олег Евгеньевич, разговаривать с вами я отныне не собираюсь. И в квартиру вашу я больше не вернусь, — прошипела я и пошла прочь, надеясь, что он не кинется следом.