Принцип невмешательства

На втором за учебный год обеде зал бурлил едва ли не яростней, чем на распределении: профессор Кёркленд уже провел этим утром свой первый урок, и поприсутствовавшие на нем шестикурсники, взявшие профильным предметом Защиту, в полном составе, делились полученными впечатлениями. По мнению Поттера, который вслушивался внимательно, немного выпав в прострацию - очень своеобразными и различными. До него информация доходила обрывками, но даже из них можно было сделать какие-то выводы, пусть и запомнив, что надо спросить про это у Кэти - у них были классные отношения по команде. Мнения разнились настолько, что сложно было составить единый образ, безусловно, странного преподавателя: пара ребят непререкаемо утверждала, что Кёркленд - больной на голову, и через месяц у него на курсе останутся только самые отбитые, из-за чего директор одумается и заменит его кем-то нормальным; тихий хаффлпаффец замечал, что профессор, по крайней мере, умеет приковывать внимание, и о шести часах в неделю отзывался с грустью, говоря, что ему не хватает времени на то, чтобы дать им даже базу, поэтому почти всю боевую магию он переносит на секцию, открытие которой уже на этих выходных, да, конечно, приходите; а группа скучковавшихся рейвенкловцев его едва ли не боготворила, с грустью отмечая, что профессор отказался брать их в ученики, и успокаивало лишь то, что отказал он всем - пусть и пока немногочисленным - желающим. Дальше продолжить методично разбираться в слухах не дали друзья, которые обратили внимание на то, что он выпал в астрал, и активно возжелали его активного присутствия. Делать нечего - пришлось возвращаться и извиняться, а потом в полголоса обсуждать организацию нового набора в гриффиндорскую команду по квиддичу. А вечером в гостиной Кэти, оторвавшись от конспектов, почему-то странно мечтательно улыбнулась на его вполне нормальный вопрос про профессора Керкленда, словно ей не задавали сегодня уже раз двадцать, выждала небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, и, наконец, ответила: - Он удивительный и очень собранный. Любит свое дело и знает его лучше любого другого учителя по Защите. Одним голосом поддерживает дисциплину даже среди тех, кому что-то не нравится. И он... - она замялась, пытаясь подобрать слово. - сложно объяснить, Поттер. У вас завтра занятие с ним. Увидишь - поймёшь. Столь привыкший к постоянным тайнам и надобности их разгадывать, Гарри думал о том, что и странный бровастый профессор - часть обычной ежегодной Хогвартской головоломки, и в этот раз ему действительно сильно хотелось ее распутать. Настолько, что эту ночь он пролежал, как на иголках, не в силах уснуть, словно бы вновь вернувшись в детство, когда каждое уготованное судьбой приключение вызывало постоянный неявный мандраж, как если бы он ждал мгновения, чтобы сорваться и понестись - куда? В жизни Гарри Поттера происходило слишком много событий, чтобы не затрудниться с ответом.

●

Утро было невероятно смазанным - проворочавшись в кровати с полночи, Гарри толком и не поспал, выбравшись на свет едва-едва к завтраку и запутавшись в одеяле. Половина комнаты уже пустовала, а из оставшихся Невилл еще не совсем одуплял реальность, зевая ежесекундно в попытках отыскать носок, Рон уже полностью проснулся, споро собрался, и торопился - он всегда любил хорошо позавтракать. Заметив проснувшегося Гарри, он невразумительно поприветствовал его, махнул рукой, и убежал, явно вознамерившись попасть в Большой Зал до момента, когда его любимые тарталетки разберут. Гарри оглушительно зевнул, выпутался из одеяла, хлопнул Невилла по спине, после чего невразумительно гмыкнул и потащился в ванную, перекинув через плечо рыжее махровое полотенце. На завтрак он попал уже к его окончанию, хлебнул чая покрепче, искренне жалея, что домовики отказываются наливать школьникам кофе, перехватил пару сосисок, едва ли вслушиваясь в разномастное шебуршание Гриффиндорского стола, пожелал доброго утра Гермионе, которая, конечно, еще не дошла до чтения книг за столом, но явно пребывала в полнейшей мыслительной прострации, более подходящей столу Рейвенкло. После чего Гарри убежал за забытой в сонливом трансе, сохранившемся даже после душа, сумкой с учебниками, на ходу припоминая, как побыстрее срезать от Гриффидорской башни до кабинета Биннса. История Магии дала ему возможность доспать часик, чем он и воспользовался, к концу лекции разбуженный Роном. Друг сам все еще выглядел не особо одупляюще, но его хватило, чтобы встряхнуть Гарри, окончательно его разбудив. На ожидаемый очень многими, если не всеми урок Защиты от Темных Искусств пошли втроем после того, как разбудили уснувшую за учебником Гермиону, уже почти полностью оправившись от последствий недостатка ночного сна. Скучковавшись у двери нового кабинета ЗоТИ, - первоначальный так и остался у Грюма - пятикурсники Рейвенкло и Гриффиндора гудели разбуженным роем, обсуждая тему нового профессора. Никто не мог сойтись во мнениях, даже услышав мнениях всех тех шестикурсников, что согласились им поделиться, и последние минут пять ученики шумно обсуждали с десяток разных вариантов, явно пытаясь доказать, что именно их мнение - единственное, имеющее право на жизнь. Гарри лишь утомленно опёрся об стену, оставаясь в некотором отдалении от основной толпы. В конце концов, в Хогвартсе обсуждали каждого нового учителя Защиты, делая ставки на то, из какой мусорки его достали на этот раз, и по каким причинам он слетит с поста в конце года. Правда, в этом году мнения были не в пример разнообразнее: общеизвестно считалось, что Шизоглаз занимает свою должность второй год, что навевало на мысли, что проклятие должности, наконец, пало, пусть теоретики и не сходились на том, по каким причинам. Их оппоненты же едко замечали, что Грюм просто бегает от смерти также, как и половина Азкабана до него, и это уж точно его последний год, после которого он получит несовместимую с преподаваниями, а, может, и с жизнью, травму, после чего вновь свалит на пенсию. Гарри, уже переставший тяготиться надобностью скрывать тайны от общественности, в самом деле, внутри посмеивался, думая о подмене Шизоглаза в прошлом году: было бы забавно, если бы эти ребята узнали, что в прошлом году их учил Пожиратель, известный своими мучительными пытками над заложниками. В любом случае, он ощущал себя сильно утомленным этими бесконечными слухами. Его, в самом деле, искренне удивляло, как им не надоело каждый год обсуждать нового учителя Защиты вместо того, чтобы действительно чему-то учиться. Словно повинуясь его мыслям, дверь кабинета Защиты старших курсов совершенно бесшумно открылась, являя пятикурсникам профессора Кёркленда в темно-зеленой мантии без каких-либо отличительных признаков. Большая часть столпившихся у кабинета учеников, ничего не заметив, продолжила свое бурное обсуждение. Наиболее крупная группа спорщиков в это мгновение никак не могла сойтись на том, кто кого шантажировал: Дамблдор Кёркленда, Кёркленд Дамблдора, или это вообще все Грюм, который в этом году захотел заниматься только с теми, кому ещё не поздно вбить в голову девиз о постоянной бдительности. Немного ошарашенный от незаметного явления профессора народу за пять минут до звонка Поттер внимательно пронаблюдал за тем, как на лице профессора на пару мгновений появляется ехидная ухмылка - он явно зацепил часть обсуждения. Осознавая, что в таком балагане его никто не услышит, Артур ткнул себе палочкой на шею, - все еще пребывающий в некоторой прострации Гарри заметил, что для использования Соноруса профессор не произнес ни слова - после чего шумно прокашлялся, уже с нейтрально-постным лицом наблюдая за тем, как на него все оборачиваются. Повисла мертвая и немного неловкая тишина. Артур снял Сонорус: его и без того сейчас было бы слышно даже если бы он шептал. - Доброе утро, ученики. Несмотря на то, что официально урок еще не начался, я попрошу вас зайти в класс. Я бы хотел начать сообщать вам важные новости как можно раньше, чтобы отнять поменьше времени от и без того, - он стал звучать действительно удрученно - крайне короткого урока. Заходите. - и профессор скрылся в кабинете, освобождая опустевший проход, в который нестройной струйкой потянулись немного сбитые с толку ученики.