За моей болью скрывается любовь

В мире, полном ненависти, нужно уметь надеяться. В мире, полном зла, нужно уметь прощать. В мире, полном отчаяния, нужно уметь мечтать. В мире, полном сомнений, нужно уметь верить… Пока любовь в моём сердце, она повсюду. © М. Джексон

      Жизнь была похожа на тугой и запутавшийся узел, который никак не получалось распутать. Что бы ты не делал. Точнее не делала. Какие бы усилия не прикладывала.       Наруто могла из кожи вон лезть на миссиях, чтобы доказать свою силу. И у неё это получалось. У неё получалось позиционировать себя как смелую и сильную куноичи, ведь уровень её мастерства ведения в бою был равен среднестатистическому чунину. Спасибо тому Кураме, который был не только её учителем, научившим Наруто пользоваться его силой, но и другом, который стал первым, кто поддерживал её и не позволял ей вешать нос. Кроме своей силы Наруто пыталась продемонстрировать как можно виднее ту немаловажную черту характера, от которой по словам Курамы надо было скорее избавляться, но которой Узумаки очень гордилась — доброту. Наруто сильно накручивала себя по поводу и без. Она так сильно не хотела, чтобы люди думали, что она злая. Плохая. Опасная. Она не хотела, чтобы её боялись. Она хотела, чтобы бывшие знакомые с академии, узнавая её, здоровались с ней. Не делали вид, что её не знают. Не игнорировали, а в худшем случае — не задирали. Самое ужасное и отвратительное, что могло случиться с Наруто, так это оказаться в гуще негативных событий, полных издёвок и недопониманий. И по иронии судьбы, как бы Наруто не пыталась сдружиться ещё в академические годы со всеми, а теперь уже расположить к себе напарников по команде, как бы она не пыталась показать свою доброту и дружелюбность, всегда итогом её стараний был либо игнор, либо насмешки. И что первое, что второе больно било по сердцу и опускало собственную самооценку ниже земной коры.       Неужели она была настолько неприятная? Или может быть просто глупая? Что же она делала не так? Почему всё, что бы она не говорила и не предлагала на миссиях оказывалось бредом? А мысли и предложения сходить куда-нибудь после миссий, сплочённости команды ради, идиотскими? Почему, несмотря на высокие баллы в академии, её считали никчёмной, а при всей её доброте по отношению к другим, люди называли её демоном во плоти?       Хотя… кому она врала…? Не себе же самой. Глубоко в душе она понимала, что это происходило всё в первую очередь из-за Курамы, а во-вторую очередь уже из-за каких-то её черт характера (хотя, казалось бы, как людям могла не нравиться доброта, умение идти на компромисс, дружелюбность и прочее?). Но. Наруто никогда и ни в чём не обвиняла Кураму. Даже если находилась в крайнем отчаянии, которое старалась обычно к себе не подпускать, у неё в голове не проскальзывали мысли, чтобы обвинить во всём первого и к тому же лучшего друга.       А изначально Наруто и не знала вовсе о его существовании. А когда узнала от не самого приятного человека — Мизуки — впала в крайний шок. Но у этой новости быстро нашлись плюсы: Четвёртый и обожаемый ею Хокаге выбрал именно её как сосуда для Девятихвостого. Не значило ли это, что в Наруто скрывалось что-то особенное, что аж несмотря на младенчество великий предводитель решил именно в неё вселить Демона? Второй плюс заключался в том, что она и без Курамы была сильная, раз могла сдерживать его силу, так ещё и научилась пользоваться ею. Ну и ещё один плюс… Курама опять-таки был её другом. Несмотря на то, что в начале Наруто боялась хотя бы раз впасть вновь в подсознание после первого раза и встретиться «с непонятным и страшным созданием» (и к тому же Кураме она тоже больно не нравилась), их отношения после многочисленных миссий стали налаживаться. Ведь они были одним целым… а общая печаль и подавно сближала…       «— Не могу больше видеть, насколько ты наивна… не понимаешь, что этим людишкам наплевать на тебя? Хватит им потакать. Из миссии в миссию ты пытаешься спасти своих товарищей, но они этого не ценят. Тебе не обидно, разве ты не злишься? Зачем это продолжать?»       Отчётливо помнилась каждая фраза… и выражение морды Лиса, пронизывающее её сквозь тело и душу острыми кунаями. У него так убедительно получалось сделать так, чтобы Наруто поверила ему. Но Узумаки не могла просто сдаться. Она верила, что её старания когда-нибудь да окупятся, и люди поймут, что зря с ней так себя вели, ведь она им не желала ничего плохого. А постоянный натиск злобы от окружающих не мог никак не влиять на неё. Было, мягко говоря, неприятно от этого всего. Да, что уж там неприятно? Целая апатия бывало атаковывала её, спускала на колени нехилая что ни на есть депрессия.       Но сейчас было далеко не время унывать… она согласилась по её мнению на радикальный шаг… Пойти на экзамен на чунина. Пойти туда, чтобы потягаться с сильными шиноби своего возраста, а не с непонятными бандюгами, которые встречались на миссиях. Показать перед всей Деревней, что она из себя представляла. Чтобы ей доверились и знали, что она не враг, а защитник, который любит свой дом и его жителей. Наруто этого хотела. Очень хотела.       И поэтому… доедая наивкуснейший рамэн у Ичираку, Узумаки довольная направилась домой лечь пораньше, чтобы завтра — на первом этапе — быть бодрой как никогда!