***
POV Jimin: Меня забавляет твоя ненависть к роли нижнего. Ты с таким воодушевлением любишь оказываться сверху, любишь придавливать мои бедра к своим бокам, не давая приподняться и ослабить давящую боль; Юнги любит ложиться на меня сверху всем своим весом, а мне остается только поднимать ноги выше, и слушать, как со стола падают на пол всякие мелкие предметы. Юнги так не любит, когда сверху оказываюсь я… Потому что он боится меня. Юнги боится утратить чувство контроля над ситуацией. Он боится, что я окажусь его личным Agust’ом D. Так и есть. Я - единственный, кто может быть с Юнги жестоким. Только я могу осмелиться вставлять в него на всю длину, до упора, еще и тянуть его бедра на себя… выслушивая глубокий медленный выдох как реакцию на это движение, наблюдая поднимающиеся ко лбу брови - поиск снисходительности, которой не будет. Я наклоняюсь вперед, Юнги зажмуривается, и я буквально вижу, с каким усилием он запрещает себе стонать - я целую Юнги губы, медленно и напористо, грязно и пошло, скользя и по верхней, и по нижней своим языком, втягивая то одну, то другую - и царапаю их о свои острые зубы, и не останавливаюсь, и не думаю останавливаться; запускаю одну руку под его затылок - и начинаю двигать нижней частью своего тела вперед и назад, пуская почти волну по своему прессу; Юнги так обессилено касается моего плеча своей ослабшей отчего-то вдруг ладонью… Свободной рукой я скольжу по согнутой ноге Мин Юнги, поднимаясь от колена выше, оборачивая ладонь по спирали, так, как это сделали бы в фильме... Сжимаю пальцы, впечатывая свои кольца в его бледную кожу; не в силах сдержаться, я оставляю тихий стон в очередном поцелуе.***
POV Yoongi: Я смотрю снизу вверх на плавно двигающееся надо мной тело Пак Чимина, и вспоминаю почему-то тот давний день, когда оставил ему пару подарков на кровати, и попросил приехать на день рождения кого-то из мемберов чуть позже; тогда Чимин прилично опоздал, и застал только меня в vip-комнате; тогда я так хотел увидеть, как Чимин танцует только для меня… тогда Чимину так хотелось танцевать только для меня, побыть моей личной go-go. Ботинки, которым позавидовал бы Чонгук, и отвратительно-пошлая мелкая черная сетка - Чимину пришлось долго бороться с собой, чтобы надеть это на себя, и немало выпить, чтобы решиться выйти так за пределы своей комнаты.* Юнги тогда был так доволен… Юнги был тогда так старателен и так груб. Чимину понравилось. Вот и сейчас Чимин такой же: слишком красивый, чтобы поверить в его реальность, слишком самоуверенный и наглый, чтобы поверить в искренность такого поведения, - но Юнги верит, безоговорочно верит: Юнги знает, что это и есть Чимин. Его Чимин. В каждом из десяти пальцев с широкими металлическими кольцами - в каждом из десяти пальцев, сжимающихся на светлой коже бедер и мягких ягодиц Мин Юнги; в каждом из матовых бликов, скользящих по рельефным мышцам груди и плеч, и в каждом из самоуверенно заявляющих о себе глубоких поцелуев, что прекратились совсем недавно… от которых у Юнги кружится голова и земля уходит из-под ног. Хорошо, что сейчас на ногах стоять не приходится. Чимин - в каждом оттенке резкости и болезненной глубины, что быстро сменяется приятным отливом уникально точного наслаждения, выматывающего своей незавершенностью удовольствия - отлив чувства, которого так мало, так недостаточно мало… Юнги попал в песчаную бурю. Снова.***
«Зайди ко мне» «Сейчас». «Я не могу сейчас, Юнги». «Не надолго». «Мне очень надо». У Чимина и правда нет времени. К тому же, он вполне мог дождаться и вечера… Но иногда Мин Юнги бывает таким упрямым. «Если не зайдешь через 10 минут - я приду к тебе сам». Чимин недовольно вздыхает, прочитав сообщение, - и тут же начинает мысленно искать свободные минуты в своем сегодняшнем графике. …И спустя несколько часов все же заходит в рабочую комнату Юнги, и, уперевшись руками в бока, спрашивает: - Ну и что тебе нужно? Зачем ты просил меня зайти? Юнги оборачивается, вздрогнув, и бурчит в ответ: - Спасибо, уже не надо. - И тут же добавляет: - Я уже сам... разобрался. Чимин молча смотрит в глаза Юнги несколько секунд, даже не пытаясь скрыть раздражение: столько лжи, столько «отмазок», столько усилий было приложено, чтобы перевернуть все свои планы с ног на голову - и все ради того, чтобы услышать «уже не надо»? - Ах, так? Чимин отворачивается и поворачивает ключ в замке на несколько оборотов, запирая дверь изнутри: - Ну, знаешь, теперь уже мне надо.***
*отсылка к главе, которая нынче скрыта (тк она слишком неудачная получилась) о фетишах Юнги. олдфаги, которые успели застать ее, поймут, что к чему.