Свет, Тьма и Баланс

             Стайлз медитировал.       Пока Дерек был занят делами, он решил попробовать взять себя в руки и сделать хоть что-то. Горячо любимый и вредный хмуроволк, честно сознавшись, что помчался разгребать проблемы с враждебной стаей или кем-то там ещё — сами не до конца понимали, что происходит, — пылко поцеловал лисёныша и свалил.       Стайлзу в тот момент было приятно, что от него ничего не скрывают, ну а с другой стороны, он начал больше переживать, что его оборотню подпортят шкурку. Всё-таки, если две сверхъестественные твари подерутся, раны затягиваются не так быстро, как хотелось бы. И хотя он был уверен в своём хмуроволке — как же иначе, — всё равно волновался и беспокоился. А ну как нос ему оттяпают, некрасивый же будет!       Мысли о Дереке отвлекали и уводили от намеченной цели. В голове то и дело всплывали воспоминания о накачанном торсе, хватке сильных рук, пронзительном взгляде сияющих глаз — и не важно, сине-голубых или алых. Звериный оскал с ярко выраженными клыками, шерсть на лице и местами на теле. Волосатый пах, а там… Стайлз облизнулся. Дыхание стало обжигающе горячим, а сердце сбилось с ровного ритма. В заднице начала разрастаться пульсация, а в сосках немного закололо.       — Да пошёл ты вон из моей головы, чёртов извратский волк! — завопил Стайлз, от души вмазав себе по лицу ладонями, и тут же принялся шипеть от боли.       — Стайлз, ты чем там занят?! — раздался голос отца с первого этажа.       — Ничем! — тихо проворчал Стайлз и сделал вид, что его тут нет.       Сев удобнее и приняв позу лотоса, Стайлз уже через десять минут развалился на спине, которая от долгого нахождения в напряжении начала ныть. Голова коснулась подушки, веки устало сомкнулись, за окном была ночь, часы показывали половину двенадцатого. Где-то бегал Дерек, пытаясь откусить кому-то голову. Скотт ему помогал, чем мог. Рядом с ними вопила Лидия, не как банши, а просто: что они идиоты и затянули её в очередное сумасшествие. Айзек, закинув руки за голову, вспоминал о Стайлзе.       А что Стайлз? Стайлз медитировал…              Вокруг клубился плотный бело-серый туман. Серое же небо над головой. И какая-то нелепо яркая зелёная трава. Стайлз сидел напротив Тёмного Лиса, играя с ним в шахматы. Рядом, вытянув лапки и отбросив хвост, лежал лис. Ни единого звука не было слышно. Ни дуновения ветерка. Ни давления. Ничего.       Тёмный Лис переставил пешку и вопросительно изогнул брови. Он ожидал действия от того, кто сейчас был главным. Возможно, именно сейчас всё решится. А может, и нет. Или завтра. Или послезавтра. Но то, что Стайлз по-серьёзному взялся за себя и свой разум, Тёмному Лису не нравилось. В отличие от него, он ощущал неприятное давление.       Просчитав первые ходы, Стайлз сдвинул свою пешку. Эмоции внутри него перетекали от одного к другому. То он злился, то радовался, то скучал, то улыбался, то рыдал, то тосковал… Эта вереница проходила молниеносно вместе со всеми воспоминаниями, что возникали в голове. Каждый образ был со своим переживанием, хорошим или плохим.       Стайлз переставил пешку, отвечая на выпад Тёмного Лиса. В голове возникла картина его первой встречи с Дереком, как они со Скоттом пытались за ним следить, когда его ошибочно обвинили в убийстве. Как же они оба, Стайлз и Скотт, перепугались, когда этот парень возник перед ними точно из ниоткуда. Стайлз тогда ещё подумал, что едва не обделался со страху. Скотт так и вообще начал задыхаться, а потом они все вместе с Дереком искали ингалятор, вот смех-то.       Снова ход пешки. Вокруг будто появились десятки экранов, каждый из которых раз за разом проигрывал какую-то недолгую сцену из воспоминаний. Забавное сочетание неба и бегающих оборотней.       Стайлз озадаченно глянул, как Тёмный Лис, схватив своего короля, сталкивает остальные фигурки с доски и ставит его перед королём Стайлза. Взгляды встретились. И если один смотрел вопросительно, ведь партия только началась, то второй с раздражением и осуждением.       — Игра в эту глупую чушь ни к чему нас не подтолкнёт, — Тёмный Лис поднялся.       Стайлз неопределённо пожал плечами. Тёмный Лис вильнул бедром, хвост от этого движения сделал волну и замер. Сейчас вокруг него не было привычной тёмной дымки, он был словно материальным. Серая кожа, более тёмные конечности, заканчивающиеся тонкими острыми коготками. Длинный пушистый бурый хвост, широкие ушки и горящие огнём зрачки. А стоило Тёмному Лису приоткрыть рот, становились видны клыки.       Изящества у Тёмного Лиса было столько, что хоть ковшом черпай. Каждый шаг был таким, точно он позировал для журнала или был моделью. Вытянутый носок, пальцы чуть согнулись, когда нога опускалась в траву. Чуть приподнятое бедро, когда он разворачивался. Строго прямая спина. Вздёрнутый носик. Грациозный…       Стайлз даже не стал отрицать, что все движения Тёмного Лиса куда привлекательнее и красивее, чем его. Да и нравились они больше. И всё бы ничего, но надменный и высокомерный взгляд Тёмного Лиса отталкивал.       — Ну почему же чушь, — Стайлз пожал плечами. — Сейчас прекрасно видно, что ты нервничаешь и напуган.       — Мне нечего бояться! — рыкнул Тёмный Лис, припав на колени рядом со Стайлзом, который пытался составить фигурки обратно на доску. — Особенно тебя!       — Знаешь, иногда мне кажется, что ты сам не определился, чего хочешь. И от кого заодно. Ты сам мне говоришь, что мы — единое целое. А теперь подумай о том, что ты сказал: «мне нечего бояться, особенно тебя». Получается, ты опасаешься самого себя?       Тёмный Лис открыл рот, чтобы что-то сказать, но задумавшись, закрыл его. На лице отобразился мысленный процесс. Тихо посмеиваясь, Стайлз покачал головой. Пока Лис соображал, сам он расставил фигурки на доску ровно так, как они стояли до того момента, когда его второе Я всё раскидал.       — Проклятье, ты совершенно прав, — Тёмный Лис поморщился и сел напротив Стайлза, сверля доску злющим взглядом. — Но как эта долбаная игра нам поможет?       — Почему нам? — не понял Стайлз. — Мне!       Вокруг воцарилась тишина. Моменты из жизни застыли на экранах, будто кто-то нажал на паузу. Стайлз переставил чёрную пешку, протянул руку чуть дальше, передвигая белую. Взгляд стал мечтательным, а кадры за спиной сменились на более личные…       — Думаешь, я проиграл? — прошипел Тёмный Лис.       — А я проиграл? — полюбопытствовал Стайлз, поднимаясь на ноги.       Зверёк, подскочив следом, плюхнулся на доску и, как ребёнок, принялся гонять фигурки по траве, иногда кусая и грызя их.       — Как мне ни противно это признавать, но, похоже, ты выигрываешь, — Лис начал злиться ощутимее.       — В таком случае, выигрываешь и ты, — Стайлз пожал плечами.       — Всё это время ты убеждал меня в том, что я это я, а ты это ты! Так чего ради теперь ты согласился, что мы это одно?!       — Я тебя в этом не убеждал, — Стайлз виновато улыбнулся, а севший подле его ног зверёк закивал. — Я лишь просил, чтобы ты говорил о себе как «Я». И, если так подумать, то это ты меня пытался убедить, что мы — это единое целое. Такие лекции мне читал, пока я спал. Честно признаться, подобной настойчивости я за собой никогда не наблюдал. Да, временами я упрям, но в большей степени ленив. Иногда.       — Отдай ты свой разум под мой контроль, — прошептал Тёмный Лис, — я бы наделал много чего.       — В основном плохого, — вздохнул Стайлз, скрестив руки на груди.       — Помнишь, что я говорил о том, на что способен подобный нам? Я бы дотла спалил весь Бейкон-Хиллз вместе с твоим дражайшим Дереком.       — Вместе с нашим отцом.       — Нам он не отец, лишь тюремщик.       — Как бы отвратно это ни было, но иногда я так думаю. И понятно почему. Ты олицетворение того, чего я опасаюсь в себе. А он, — взгляд упал на зверька, — не даёт этой зыбкой грани развеяться.       — Ты признаёшь, что ты «грязный».       — Признаю, — Стайлз тихо рассмеялся. — Ну а ты, признавая, что мы — это один, почему стоишь рядом?..       Мир вокруг рушился. Стайлз завис посреди творящегося хаоса, не понимая, как из него выбраться. Рядом не было ни Тёмного Лиса, ни лисёнка. Только он один. Перед ним ярко вспыхнул экран, по которому бегала рябь помех, а после показалось огромное дерево, ствол которого был в обхвате как несколько небоскрёбов. А в высоту в разы больше. Его густая крона накрывала большое пространство густой тенью.       Стайлз напряг зрение, всматриваясь в кого-то в ярком оранжевом платье, соломенной шляпе и с яркой жёлтой лентой на шее. Лента извивалась змейкой на ветру.       — Сами по себе лисы не плохие, — раздался тихий женский голос.       — Звучит, как плохое оправдание, — вздохнул Стайлз. — А ты у нас кто?       — Невежда!       Стайлз задрал голову, рассматривая игру солнечных лучей в листве.       — Ладно, — Стайлз облизал губы. — Дерек, позови меня!              — Стайлз?! — Очередной шлепок обжёг щёку, и Стайлз резко разомкнул веки. — Какого хрена происходит?! — рыкнул Дерек.       — Нафига ты меня избиваешь?! — возмутился Стайлз.       — Это ты битых четыре часа шепчешь, чтобы я тебя позвал! Вот только крики не помогают! Пришлось врезать.       — А водой побрызгать ты не догадался?! — возопил Стайлз и сам врезал оборотню кулаком по лицу.       Дерек, тихо зашипев, не сказал против ни слова. Он не только водой его брызгал, но ещё и тряс, и материл, и орал, и чуть ли святой водой не поливал. Он сел, по-собачьи принюхиваясь к своему лисёнышу. Пахло от того как-то иначе, более резко. Взгляд упал на оберег, который обуглился, точно его поджигали.       Немного придя в себя, Стайлз во все глаза уставился на Дерека. Полностью голого. Взгляд зацепился за пару новых царапин, ну а после…       — А чего ты раздетый?       — Потому что в облике волка был, так бегать быстрее. Я как услышал твой шёпот, сразу рванул обратно. А был-то я далеко. Как ты это сделал?       — Хотел бы я знать, — Стайлз пожал плечами.       — А что с ним? — Дерек осторожно протянул руку и сцапал оберег, который от простого прикосновения рассыпался марким порошком. — Стайлз, с тобой всё нормально? — Дерек тут же напрягся.       — Лучше, чем ты себе можешь представить.       — И кто ты сейчас?..       — Что значит «кто»? Я это я.       — Стайлз! — зарычал Дерек.       — Да что?! — пискнул тот. — Я в норме!       — Ты победил его? Или что?       — Не думаю, что прям победил, — Стайлз вздохнул. — Нельзя же победить самого себя.       — Вот тут ты ошибаешься, глупый лисёныш…