Invaded

      Очередная попытка выдавить хоть что-нибудь из дорогого одеколона закончилась ровно ничем. Бен устало вздохнул, откинув куда подальше чертов бутылек. Ну вот. Теперь на встречу с Акане придется заявиться вонючим. И не так важно, что он уже успел принять душ целых два раза и набрызгал волосы каким-то вкусно пахнущим спреем. Для Бена этого было недостаточно. Раз уж закончился одеколон, значит, придется вонять — в этом он был точно уверен.       Конечно, решение для такой проблемы, казавшейся Бену довольно-таки масштабной, можно было легко найти: для этого всего лишь нужно попросить помощи у добрых друзей, которые с радостью одолжили бы на время свои одеколоны. Но даже мысль об этом казалось Бену невероятно противной. Аромат, который использовал Дэнни, был ужасным, и Бен постоянно задыхался, находясь рядом с Уорснопом. Джеймс бы уж точно не позволил воспользоваться своими духами, узнай он о том, для каких целей они нужны Бену, а остальные… остальным пришлось бы все объяснять. Чего Бен, что уж греха таить, делать не хотел. У него вообще не было никакого желания слушать о том, что он пиздец какую хуйню затеял, да еще и втайне от жены. Тогда нужно было бы просвещать друзей еще и в подробности своей семейной жизни и объяснять, что у них с женой уже давно закончилась теплая любовь и ее место заняли абсолютно свободные отношения, где каждый вправе спать с тем, с кем посчитает нужным. Такого Бен точно не смог бы допустить.       Всего лишь час. Проклятый час до начала встречи. Бен нервничал. По пять раз в минуту проверял телефон на наличие новых сообщений. Затем, увидев, что их нет, откладывал. И снова заходил в Лайн, в котором все-таки пришлось зарегистрироваться несколько дней назад под пристальным взглядом Акане. Сначала он, правда, ничего не понимал. Потом у него из рук резко выдернули телефон и установили в приложении английский язык. Бен никому не был благодарен так сильно в тот момент, как Акане. Святой человек.       Он поправил воротник. Немного покрутился у зеркала. А если все-таки сменить галстук на бабочку? Или вместо белой рубашки надеть черную. Или…       — Бенни, ты что, влюбился?       — Что значит «любить»? — недоуменно посмотрел на Уорснопа в отражении зеркала.       — Хороший вопрос. Отвечать на него я, конечно, не буду.       — Да я и не сомневался в том, что ты любишь что-то, кроме бухла.       — Не будь таким категоричным, — Дэнни нахмурился, отходя от зеркала. — Вижу, как на тебя этот мальчишка влияет.       — И как же?       — Джентльменом становишься, как погляжу, — съязвил Дэнни.       — Какая вообще разница? — Бен развернулся, уставившись на друга. — Лучше бы реально важный вопрос помог решить.       — «Важный вопрос»? — Уорсноп прищурился. — И какой может быть тут «реально важный вопрос» перед свиданием?       В ответ Бен протянул пустой бутылек. Дэнни удивленно покосился на вещицу, но все-таки взял. Немного покрутил в руках, осматривая под разными углами. Попытался немного пшикнуть на ладонь. Безуспешно.       — Что ж ты сразу-то не сказал, — Уорсноп возмутился, протягивая вещь обратно ее обладателю. — Попросил бы у меня.       — Я ненавижу твои духи, — Бен скривился от одной лишь мысли, что ему придется впитать в себя отвратительнейший запах Уорснопа.       — Так ты же ненавидишь, а этому твоему вполне может понравиться, — Дэнни усмехнулся.       — Не «этому твоему», а Акане. Запомни уже, — положил духи на комод и снова глянул в зеркало, поправив идеально прямые волосы. — Я сомневаюсь, что он настолько мазохист, чтобы любить подобные запахи.       — Обидно же. — Дэнни надул губы. — Значит, так, — выпрямился, резко посерьезнев. — Сейчас ты заканчиваешь свои сборы, и мы идем за хорошим одеколоном, уяснил?       Бен непонимающе глянул на друга. Дэнни что, издевается?..       — И не смотри на меня так. Тут рядом магазин хороший есть, огромный такой…       — Это ты про тот дешевый гипермаркет? — перебил.       — У нас есть другие варианты?       — Нет.       — Прекрасно, — Дэнни направился к выходу из номера. — Я пока покурю, буду ждать тебя на улице.       Бен остался один. Устало вздохнул. Снова посмотрел в зеркало. Хотелось выпить. Он уже два дня продержался. А сейчас вот захотелось… чего-нибудь крепкого. Пусть в ресторане тоже будет алкоголь. Много хорошей выпивки и вкусной еды. Но это желание такое сильное. И ситуация такая дурацкая. Он никогда так прежде не волновался перед… обычным походом в ресторан. А тут аж целая буря эмоция одолела. Нужно выглядеть как никогда хорошо. Он даже волосы выпрямил, чего не делал уже достаточно долгое время. Будет вообще смешно, если Акане заявится в каком-нибудь повседневном наряде, тогда как Бен выбрал для встречи свои самые лучшие шмотки. Но Акане не должен. Он ведь сам этот ресторан порекомендовал. Сказал, что один из лучших в городе. А вдруг есть какая-то особая традиция у японцев, связанная с ресторанами? Или еще что похуже.       Мысли словно душили Бена. Он уже пожалел о том, что не вышел на перекур вместе с Уорснопом. Он вообще не понимал, какого черта Дэнни согласился ему помочь. Мог бы ведь грубо послать, не желая разбираться в чужих проблемах и помогать Бену обустраивать личную жизнь. Хотя о какой личной жизни речь может идти. Бен вообще не хотел никаких отношений. Нет, ему брака с Самантой за глаза хватило. А уж за каким-то японцем ради какой-то там любви, в которую Бен перестал верить достаточно давно, бегать — это и вовсе звучит абсурдно. Расслабиться в хорошей компании необходимо всем. И он, Бен Брюс, не исключение. Тем более, что Акане такой… такой… невероятно манящий… безумно красивый и… сексуальный.       Еще раз осмотрев себя и убедившись, что выглядит более-менее сносно, Бен вышел из номера, не забыв прихватить с собой солнечные очки. Закрыл дверь на один замок — если повезет, сегодня он вернется не один. Если он успеет найти хороший аромат, который как никогда кстати сочтется с его бренным телом. Тщательно вымытым телом и пропахшими чем-то необыкновенно приторным волосами — Бен случайно перепутал шампуни и взял с собой в тур именно тот, которым пользуется Саманта. На удивление Бена, она ничего не сказала. Не стала ругаться и устраивать истерик. Она вообще в последнее время перестала напоминать о себе. Ну, а Бену было просто не до нее. Теперь у него есть дела куда важнее и интереснее бессмысленной ругани с женой.       Дэнни стоял рядом с отелем и курил. Смотрел куда-то в небо, не обращая никакого внимания на подошедшего Бена. Молчал. Бен так же молча встал чуть поодаль, подавляя внутри себя сильное желание закурить. Это может лишь испортить всю встречу. От него будет уже не просто вонять — он полностью пропитается сигаретами. И тогда все труды пойдут жирному коту под хвост. Этого совершенно точно нельзя допустить.       Пока Уорсноп спокойно докуривал, Бен позволил себе небольшую наглость: достал из кармана телефон и принялся просматривать социальные сети. Зашел в Твиттер, потом в Инстаграм… Не найдя ничего интересного уже спустя пять секунд пролистывания ленты, он все же позволил себе тыкнуть на зеленую квадратную иконку. Зашел в сообщения. «Ну что, готов к прекрасному времяпровождению в компании горячего европейского мальчика?» Отправить.       Губы Бена предательски расползлись в улыбке, стоило только ему представить, как будет краснеть Акане, когда прочитает сообщение — зрелище наверняка невероятное.       Он бы душу продал, чтобы увидеть это.       — Ты долго еще будешь в телефоне копаться? — голос Уорснопа послышался прямо над ухом, и Бен резко отшатнулся, убирая устройство обратно в карман.       От Дэнни пахло дешевыми сигаретами и все тем же вонючим одеколоном. Бену пришлось задержать дыхание и отойти на еще более безопасное расстояние от Уорснопа, чтобы случайно не пропахнуть этим же.       — Ты это, не подходи ко мне так близко, — он принялся рукой отгонять противный запах, будто бы ему это помогло.       — Что, боишься своего японца спугнуть?       — Ты просто воняешь.       — Раньше тебя это не смущало, — Уорсноп потопал к выходу из переулка. — Пошли уже, надоело тут стоять.       Путь до нужного магазина занял не больше пяти минут. Дэнни то и дело пытался как-то пошутить, чтобы разрядить обстановку, тогда как Бен лишь изредка кивал, в моменты, когда шутка оказывалась более-менее сносной. Как бы там ни было, найти одеколон оказалось куда сложнее, чем это предполагалось изначально. Пришлось побродить полчаса по гипермаркету. Бен все это время поглядывал на время, нервничал и то и дело выходил из себя, когда Дэнни снова пытался пошутить. Пусть они не нашли духов, но еды купили столько, что хватит на целую неделю точно. Бен еще ухватил с собой жвачку. Готовился он основательно.       Из магазина они вышли с несколькими пакетами еды. Бен разочарованно простонал.       — Да ладно, Бенни, он ничего не заметит даже, — Дэнни не оставлял отчаянных попыток успокоить Брюса. — Тем более, что от тебя за километр несет какой-то сладкой херней.       — Это от волос.       — А этого разве мало?       — Ты не понимаешь, — отмахнулся Бен.       — Чего не понимаю, Бен? Я вижу только то, что мой друг внезапно стал влюбленным тринадцатилетним пиздюком.       Бен пожал плечами.       — Тебя не должно это ебать.       Сегодня их не заметили. Никаких прилипчивых фанатов, просящих автографы и фото. Абсолютно спокойная прогулка. Ну, не считая дебильных шуточек Дэнни и самого Дэнни.       — Тот, кто должен меня ебать, совсем забыл об этой обязанности.       — Что?       — Что?       Пронесшаяся слишком близко к тротуару машина резко затормозила, проехавшись по длинной луже и тем самым окатив грязной водой громко спорящих музыкантов мирового уровня. Вчера был дождь.       — Эй, ты, ебаное чмо! — Уорсноп заорал вслед уезжающей так быстро, будто нашкодивший кошак, который вот-вот получит пиздюлей по наглой морде, машине. — Ну и скотина… — обернулся, увидев, что на них все-таки уставилось несколько проходящих мимо зевак, которые, впрочем, тут же старательно попытались сделать вид, что не смотрят, когда поняли, что злой иностранный дядя заметил их интерес.       Бен оглядел себя. Дорогие брюки залиты грязью. Твою ма-ать… Теперь придется снова идти в душ, отмываться и надевать другой костюм, который стоил почти в два раза меньше, чем этот. Спасибо «ебаному чму», что хотя бы рубашка осталась чистой и невредимой. Вот как он так умудрился?       Проклиная «тупых японцев» на чем свет стоит, музыканты добрались до отеля, однако внутрь войти не спешили, решив отвести немного личного времени для перекура. В этот раз Бен не стал сдерживаться, ведь теперь у него была жвачка, да и настроение испорчено донельзя. Курили молча. Бен то и дело смотрел на блестящую вывеску какого-то здания. Непонятные иероглифы, которые он не мог прочесть, и ни единой надписи на английском. Издали казалось, будто буквы отсвечивают розовым, но он не был уверен. Все смотрел. Смотрел. Потом, докурив сигарету, резко схватил Уорснопа за руку. В глазах загорелся ехидный огонек, явно не предвещавший ничего хорошего.       — Только не говори, что мы сейчас потащимся туда, — Дэнни попытался вырваться, но Бен ему не позволил.       — Именно это я и хочу сказать, — усмехнулся, пытаясь сдвинуть с места тяжелое тело, которое не переставало извиваться. — Твою мать, Дэнни, не твоя ли это идея была, в магазин сходить?       — Моя, — Уорсноп вздохнул. — Но я не говорил о том, что согласен идти конкретно в этот. Да и потом, у нас такие сумки…       — Плевать.       Дэнни все-таки вырвался. Откинул пакеты к стене и показательно скрестил руки на груди. Взгляд казался Бену раздраженным настолько, что мог бы сойти за хороший огнемет, будь он оружием.       — Я никуда не пойду, — отрезал Уорсноп.       — Да ты издеваешься?! — чуть ли не на всю улицу заорал Бен. — Ну и пошел ты на хер с такими заявлениями!       Бен развернулся, выпрямив спину, и смело зашагал по направлению к магазинчику.       — Если только на твой… — Бен проигнорировал тихие слова.       Нет, ну как он посмел? Что это вообще такое? Кем возомнил себя? Наглая рыжая морда. Хотелось хорошенько встряхнуть Уорснопа, но Бен держался. Всеми силами заставлял себя не оборачиваться. Не плевать в физиономию Дэнни. Держаться. Держаться. Акане ждет… Не хотелось портить себе настроение какой-то дурацкой ссорой, коих у них на дню бывает намного больше. И сколько бы они ни ссорились, Бену не становилось легче. Он-то думал, что за годы крепкой дружбы, за все, что они пережили вместе, переживания после ссор поутихнут и отходняк от них станет легче, но не тут-то было. Дэнни будто становился с каждым годом все противнее, а его морда — наглее, словно она все больше мечтала быть набитой руками самого Бена Брюса.       Послышалось тихое бульканье. Бен остановился, едва не врезавшись в открывшуюся дверь магазина. Отошел в сторону, доставая из кармана телефон. Акане соизволил ответить? Одно новое сообщение. Открыть. «Знаешь, Бенни, я ведь ничем тебе не обязан. И никто не обязан. Никто не должен помогать тебе бегать за твоим драгоценным мальчишкой. Это не мои проблемы, и ты должен радоваться, что я вообще вызвался тебе помочь, а не возмущаться тому, что у меня есть свои планы на день. Ты хоть когда-нибудь задумывался о том, что нужно ценить тех, кто с тобой рядом и старается ради тебя? А не плевать на чувства других. Ты ебучий эгоист. Хотя кому я говорю… До стены достучаться легче». Ответить. «Пошел. На хер». Отправить.       Небось на скорую руку строчил… заранее обдумывал, как бы уколоть побольнее. Бен не поведется на эту уловку. Может быть, задумается… но это будет потом, когда его чувства после неприятного разговора и злость на Дэнни поутихнут. Но не факт. Сейчас же он хотел убивать. Не думать о том, что дебильные буковки, составляющие словосочетание «ебучий эгоист», все же его задели. Вообще ни о чем не думать. Особенно о том, что Уорсноп может быть прав. Нет, признать это — значит, признать свое положение и позволить Дэнни осуществлять над собой контроль. Нет, нет, нет.       Кто вообще так делает? Сначала предлагает свою помощь, а потом вот так сливается и обвиняет человека в своих бедах. Еще и смеет называть его эгоистом… А сам он тогда кто? Святоша хренов.       Времени на размышления не было. Оставалось полчаса до встречи. Эта мысль заставила Бена встрепенуться и посетить блестящий магазин. Внутри оказалось довольно просторно и уютно, даже яркий розовый цвет не раздражал так сильно, как делал это раньше. Влияние красивого японца, не иначе. У Акане даже телефон розовый. Маленький такой, миниатюрный и невероятно милый. Такой же, как и его обладатель. И теперь этот цвет, что вызывал ранее у Бена какие-то отторжения, ассоциируется лишь с заветным японским красавчиком, мысли о котором терзают его уже не меньше двух недель. Знали бы фанаты истинную причину, по которой музыканты «всемирно известной группы Asking Alexandria» решили задержаться в Японии и отдохнуть…       Бену повезло, потому что духов в магазине оказалось полным-полно. И столько разной косметики… Какая-то красивая фиолетовая помада стоимостью аж целых десять тысяч йен. Для Бена это не было проблемой, денег у него хватало и на двадцать таких помад. А для обычной японской девушки? А если это школьница? Но помада… До безумия красивый цвет. Надо подарить Акане. Бен представил, как замечательно помада смотрится на аппетитных пухлых губах. Как Бен целует эти губы… Закинул ее в корзину. Теперь пришло время разобраться с одеколоном.       Долго искать не пришлось. Бен вцепился буквально в третий запах, с удивлением отметив, что он ему подходит даже больше, чем предыдущий. Тут же побрел на кассу со всего двумя товарами в корзине, тогда как у людей, стоявших перед ним, корзины были заполнены хотя бы наполовину. Минуты, что он стоял в очереди, ощущались как вечность. И все же в Японии обслуживали куда быстрее, чем в его родной стране. Поэтому уже через десять минут Бен был у себя в номере. Наспех принял душ, в очередной раз прокляв злосчастного водителя. За пять минут до выхода схватил телефон, вызвав такси. Пока ждал машину, решил снова полистать Твиттер. Какие-то группы… О, Бирсак новую фотографию выложил. Поставить «мне нравится». Джеймс опубликовал фотографию с девушкой. «Мне нравится». Чувак с именем пользователя Иисус Христос написал твит: «Ответь мне или ебись конем». Это еще что за клоун? Когда Бен вообще успел подписаться на этого чудика? Иисус Христос тут, бля, нашелся. Ответить. «Ты ненормальный?» Стер. «Эй, Иисус, мне повезет сегодня?» Снова стер.       Бен решил оставить в покое бедного «Иисуса». Тыкнул на зеленую иконку. Мои сообщения. Один единственный диалог с самым прекрасным японцем этого мира. Не прочитано. Плохо, очень плохо. Бен вышел из приложения. Снова открыл Твиттер. Дэнни Уорсноп: «Люди иногда такие неблагодарные уебки». Бен нажал на запись. «Твит удален пользователем». Вот как ты играешь теперь, Дэнни? Ноешь в социальных сетях о том, какой ты бедный-несчастный, потому что лучший друг не возжелал поддаться на свои провокации? Хорошо, будь по-твоему…       …ничего не было. Пришло сообщение о том, что водитель подъехал и ожидает своего пассажира рядом с отелем. Такая-то машина, такой-то номер. Бен в последний раз глянул в зеркало. Идеально выглаженный костюм. Идеально прямые волосы. Идеальная осанка. Идеален даже новоприобретенный запах. Тут и гадать не нужно — Акане придет в восторг. Будет смущаться, прятать глаза. Но увиденное и унюханное ему обязательно понравится. Иначе к чему были все эти старания? Бен даже с Дэнни поссорился из-за этого злосчастного свидания.       Нет, он ожидал, что машина будет дорогой, но чтоб настолько… Да это же, мать его, лимузин! Самый настоящий, длинный, белый лимузин. От шока Бен даже забыл, как дышать. Он не скупился на деньги и заказал самое дорогое, что предлагало это агентство. Но вот увидеть перед собой лимузин было чем-то поистине удивительным. Да он в последний раз катался на нем во время собственной же свадьбы. И то только потому, что так захотела Саманта. Самого Бена меньше всего волновала тачка, на которой им предстояло ехать. Лишь бы поскорее расписаться и приступить к еде, о чем его желудок просил еще с самого утра. Вот же тупой была идея не завтракать перед свадьбой.       Всю дорогу Бен мечтательно глядел в окно, глупо улыбаясь. Не от счастья или радости. Больше от волнения. Он ведь так старался, столько жертв принес. А вдруг испортит все одним неправильно сказанным словом? Японцы совершенно непредсказуемы. Тем не менее, его отвлекали красивые пейзажи за окном. Он все больше ловил себя на мысли, что хотел бы остаться здесь навсегда. Что ждет его по возвращении домой? Вновь постоянная ругань с женой. Созерцание ее любовников. Его тупые любовницы. Иногда его любовником был Дэнни, но встречались они исключительно дома у Уорснопа. А в его собственном доме? Там жена. И трахающие ее мужики… и трахающие самого Бена мужики. Замкнутый круг. Лишь музыка, постоянные репетиции не давали ему сойти с ума. И еще немного — секс с Уорснопом. В последнее время он часто задерживался у Дэнни. И не каждый день они спали. Иногда он просто приходил, заваливался на диван и тут же погружался в прекрасный мир сновидений. А утром просыпался и первым же делом лез в холодильник. Еще один плюс: у Дэнни всегда находилась еда. Будь то пицца или отвратительно приготовленный омлет. Но от Уорснопа Бен голодным никогда не уходил. А будет ли так сейчас? Бен все больше сомневался в своем желании мириться с Дэнни. Хотя ради секса и пищи он был готов засунуть в глотку свой острый язык и позволить себе немного унижений перед другом. Но такого удостаивался только Дэнни и никто больше.       Припарковавшись у выглядевшим солидно ресторане, водитель обернулся, помахав рукой и как бы этим жестом намекая, что требует оплаты. Бен вложил в протянутую ладонь парочку бумажек, успевших немного помяться, пока находились в кармане. Таксист удивленно присвистнул и попытался что-то сказать на корявом английском — очевидно, купюры у Бена оказались достаточно большими. Он ведь и не посмотрел, когда доставал. Но его это уже не волновало. Бен выбрался из дорогой машины, осматриваясь. Прочитал название ресторана и, убедившись, что это именно тот, гордой походкой направился внутрь. Оказавшись в помещении, он принялся искать взглядом знакомую фиолетовую макушку. Однако у него ничего не получилось, потому что к нему тут же подлетела худенькая девчушка в кимоно, чуть не сбивая с ног. Надо же, такая маленькая и носится как ураган.       — Sumimasen, sumimasen, watashi wa… — быстро затараторила.       Разумеется, Бен не понял ни единого слова, прозвучавшего из уст девушки. Еще раз огляделся. Акане не было видно. Дьявол бы тебя побрал, дурацкий японский красавчик. Бен мысленно пожелал другу сгореть в аду. В красках представил чертей, окруживших беззащитное и безумно сексуальное тело… и тут же бросил эту затею. Вот еще как, черти буду жарить его красавчика? Ну уж нет. Бен не может такого допустить. Только он имеет право его жарить и вообще делать все, что посчитает нужным.       — Ой, извините, я случайно… — снова послышался голос девушки, уже на английском. — У нас сейчас нет свободных столиков, вы можете подождать.       Где ты, Акане? Почему тебя не видно? Ты куда пропал? Опаздываешь? Но ведь это Бен опоздал на пять минут. Акане, вернись. Помоги. Помоги. Помоги. Тут же так много людей, и все японцы. Что делать без тебя? Ты же все знаешь, ты же тут свой…       — Понимаете, — вдох-выдох, первая попытка. — Тут один парень столик заказывал, я на встречу пришел. Можете отвести меня к нему? Его зовут Акане, у него еще волосы фиолетовые.       Девушка задумалась, оглянулась. Осмотрела зал, так же как это сделал Бен пару минут назад, кивнула, будто отвечая на какой-то свой внутренний вопрос. Спросила:       — Вы про Накагава Кейсуке?       — Это кто?       — Пойдемте, я отведу вас, — и она направилась куда-то в глубь зала, проигнорировав вопрос Бена. — Kuso bandoman… — сказала так тихо, наверное, думая, что ее не услышат, однако Бен все же уловил последнее слово и запутался еще сильнее.       Он, как верный пес, следовал за ней. Снова осматривал зал и не находил нужного ему парня. Потом девушка остановилась у какого-то столика. Бен поднял взгляд… и понял, что потерялся. Нет, не заблудился в ресторане. Он словно потерял дар речи, когда заметил его.       Он сидел и лучезарно улыбался. Увидев Бена, улыбнулся еще шире. Волосы красиво уложены, глаза подведены черной подводкой и накрашены странного цвета тенями. На плечи накинут пиджак, под ним — черная кружевная майка, сидевшая так низко, что открывался неплохой взор на тонкие ключицы. Чокер на невероятно манящей шее… Бен даже смог разглядеть две маленькие родинки. Или, возможно, это было всего лишь его больной фантазией, казавшейся такой реальной в связи с вызывающим видом Акане.       Этот мальчишка испытывал его терпение? Потому что Бену хотелось сию же минуту накинуться на него, повалив на пол… Нельзя. Это ведь дорогой японский ресторан. Чужая страна. И вообще неприлично. И еще вокруг много людей, которые неправильно их поймут. Надо держаться.       — Доброе утро, — поздоровался на японском.             Пара глаз уставилась на него как на умалишенного. Они смотрели так секунд пять, прежде чем их обладатель неловко хихикнул и произнес:       — Привет, — на английском. — Только сейчас вечер.       — Да? — Бену захотелось хлопнуть себя по лбу, однако он все же сдержался. Как можно было так облажаться? — Прости, ошибся немного.       — Все в порядке.       Бен еще чуть-чуть потоптался на месте, прежде чем усесться за стол. Девушка не стала долго задерживаться, и парни даже не заметили, когда она ушла. Акане все продолжал улыбаться, и, глядя на него, Бен и сам не мог подавить улыбку. Внутри постепенно образовывалось непривычное чувство легкости и умиротворения. Создавалось ощущение, что он пьянеет и без капли алкоголя в крови. Странный японец вызывал не менее странные ощущения в груди. Необычные до самых кончиков пальцев. И Бен ужаснулся, подумав о том, что в последний раз испытывал подобное на первом свидании со своей уже нынешней женой. Все бы ничего, да вот только… после того свидания он понял, что влюбился.       Отогнав от себя противные мысли и ехидный голос Дэнни в голове, то и дело шепчущий: «Бенни, ты стал таким тринадцатилетним пиздюком, я разочарован», Бен принялся разглядывать ресторан, чтобы хоть как-то отвлечься. В поиске Акане он почему-то не стал заострять внимание на интерьере, который ничем его не удивил. А японцы любят минимализм, надо сказать. Бен повернул голову направо и удивленно охнул, тут же поняв, почему Акане так настаивал именно на этом месте.       — Нравится?       — Безумно, — Бен еле-как заставил себя оторвать взгляд от огромного окна, открывающего прекрасный вид на Токио, и опять глянул на своего собеседника.       — Я старался, — произнес он, не отрывая взгляд от телефона, будто что-то считывая оттуда. — Хотел произвести… впечат… впечатление, — посмотрел на Бена в ответ, мгновенно раскрасневшись.       О да, он ждал этого весь день. Целый день в ожидании увидеть розовые щечки японца стоили того. Бен вальяжно развалился на стуле, притянув к себе меню. Открыл маленькую книжечку, исподлобья глянув на Акане, который последовал его примеру.       — Что-то будете заказывать? — официант подоспел вовремя, как по расписанию.       Надо же, какие тут умные работники. Так хорошо на английском разговаривают, на переводчиков учились, что ли? Бен толком и не знал, чего ему хочется. Больше ему хотелось кого. Но он все же тыкнул на несколько приглянувшихся японских блюд. Выбрал самое дорогое вино. Если уж развлекаться, то по-полной. Официант быстро зафиксировал заказ в своем блокнотике. Акане подошел к выбору еды куда более разумно. Кусал ненакрашенные губы, хмурил брови. Бену так хотелось засмеяться в голос, потому что выглядело это довольно забавно. Официант терпеливо ждал и, в конце концов, дождался. Стоило ему уйти, Бен все же позволил себе немного посмеяться над задумчивостью парня.       — Это не весело, — буркнул Акане, глядя в пол.       — Просто ты был таким милым, когда выбирал еду.       Если бы можно было вернуться в прошлое и как-то изменить эту ситуацию, он сказал бы то же самое. Второй раз за день видеть раскрасневшуюся мордашку мальчишки было не иначе как подарком от всевышних сил. «Спасибо, Иисус, ты мне очень помог», — подумал Бен, вспомнив чудика из Твиттера. Не зря он подписался на его обновления.       — Спасибо, — едва слышно ответил парень.       Опять эта попытка спрятать взгляд. Личико красавчика стало настолько красным, что Бен на секунду даже испугался, не заболел ли он. Интересно, у него вообще было полноценное свидание когда-то? Очевидно, да, ведь он как-то прознал про этот ресторан. Тогда почему он постоянно краснеет? Все дело в том, что Бен — иностранец? Или же причина совсем в другом?       — Ты вообще когда-нибудь ходил на свидания, не считая встреч со мной? — Бен озвучил свои мысли.       Акане тут же посмотрел таким взглядом, будто готов вот-вот сквозь землю провалиться. Схватил телефон, что-то на нем печатая. Непонятная реакция. Неужели это для него настолько болезненная тема? Или ему кто-то написал. Даже если и так, то зачем так внезапно хватать телефон вместо обычного ответа на вопрос?       — Да, — наконец, ответил японец, когда Бен уже и думать забыл о своем вопросе. — У меня был парень.       Брови Бена удивленно поползли вверх. У него. Был. Парень? В голове не укладывается. То есть какой-то мужик уже состоял с ним в отношениях, обнимал, целовал, гладил его? Ухаживал за ним, в конце концов? Акане кому-то так же улыбался, краснел и ходил на свидания? Нельзя об этом думать. Или можно, но так, чтобы никто не знал. И как его звали? Он был японцем? Он был похож на Бена? А если они трахались? Кто был пассивом? Бен был уверен, что Акане и был пассивом. А если его любовник — личность еще более прелестная и смазливая? Или это кто-то из его группы? Там же каждый такой, крашеный-перекрашенный во все цвета радуги.       Настроение мгновенно поползло вниз. Бен даже на какое-то время пожалел, что вообще этот вопрос задал. Ляпнул не подумав. У него и не было мыслей о том, что ответ его настолько заденет. Да как так-то?       — Бен, — жалобный голосок. — Все в порядке?       — Абсолютно, — натянуто улыбнулся. — А давно вы расстались?       — Да.       — Он красивый?       — Ну… — задумчивый взгляд. — Да, очень.       Почему он сюда пришел? У него же этот… как его там… с которым он трахается постоянно. А куда этот инкогнито подевался? Если он такой хороший, зачем Акане тогда пошел на это свидание? Он же весь такой идеальный, этот его любовник. Дерьмо! Вот и пусть дальше милуется со своим красивым мужиком! Как он посмел? Зачем он это вообще сказал? Можно было ведь просто ничего не отвечать! Да он… он…       Бен тактично промолчал, сделав вид, что не расслышал последних слов японца. Да, так лучше. Никаких слов не было. И любовника у Акане тоже никакого не было. Он девственно чист, как только что появившийся на свет младенец. Хотелось зарычать и разбить блядское окно тупого ресторана. Или же выйти в это самое окно. Ранее успокаивающая музыка, доносившаяся со всех сторон, резко начала раздражать. Вот и кто тебя за язык тянул, Бенни?       — Ваше вино, — на стол приземлился поднос с дорогущим напитком. — Еда будет позже.       Официант удалился, оставляя «парочку» наедине. Бен еще раз глянул на Акане. Злость постепенно испарялась. И как можно злиться на человека с такими замечательными темно-карими глазками? Бен вздохнул. Кем бы ты ни был, любовник Акане, ты станешь ничем, потому отныне этот японец принадлежит лишь Бенжамину Брюсу и никому больше! Так решил сам Бен.       Следующие полчаса прошли абсолютно молча. Парни ели и пили, изредка поглядывая друг на друга. Бен не знал, с чего начать разговор, а Акане и вовсе не спешил брать на себя инициативу. Поев, он схватил телефон и почти не выпускал его из рук. Бена это бесило. Как вообще можно думать о других на свидании? Что этот японец из себя возомнил? Но Бен боялся и слово сказать. Общение и так не клеилось, и не хотелось усугублять ситуацию.       В конце концов, не вытерпев, он в какой-то момент произнес:       — У меня для тебя есть подарок.       И это стоило того. Акане, вздрогнув, отложил телефон и удивленно посмотрел на Бена.       — Подарок?       Бен вытащил из кармана маленькую коробочку с помадой и протянул ее Акане. Тот ахнул, принимая подарок. Стоило презенту оказаться в его руках, начал крутить, осматривая со всех сторон, как восторженный ребенок. Щеки покраснели.       — Это так мило! Спасибо большое, — Акане не переставал восхищенно оглядывать коробочку. — А можно я… я…       — Можно. — Ответил Бен.       — Спасибо, — еще раз поблагодарил Акане, вставая с места и уходя куда-то восвояси.       Такого поворота событий Бен явно не ожидал. Он глядел вслед уходящему парню до того самого момента, пока тот не скрылся за широкой дверью. Интересно. Он уже пожалел, что не дал ему договорить. Сидеть в неведении не хотелось совершенно, а неожиданно пришедшая на ум идея заставляла сердце трепетать, и в штанах становилось теснее. Уже от одной мысли тело начинало возбуждаться, и Бен, не вытерпев, схватил со стола свой бокал с вином. Опустошил. Потом поднялся с места, но слишком неосторожно, из-за чего чуть не уронил стул, и пошел по направлению к той двери, куда еще некоторое время назад удалился его драгоценный японец.       Дверей оказалась две. На одной из них был выгравирован значок с женской фигурой, на втором — мужской. Бен вошел во вторую. Огляделся и, не заметив никого, кроме стоявшего у раковины Акане, запер дверь. Услышав звук защелки, Акане обернулся, ошарашенно уставившись на Бена.       — Как красиво, — произнес Бен, очарованно глядя на накрашенные губы. — Я знал, что тебе будет к лицу.       Он медленно подходил ближе, а Акане отходил все дальше, до того самого момента, пока не оказался прижатым к стене. Отступать было некуда.       — Бен… — чуть ли не пропищал.       — Да? — невинно спросил Бен. — Я могу уйти, — немного отстранился.       — Н-не… То есть…       Акане пусть и выглядел затравленным, но во взгляде его можно было отчетливо разглядеть сильное желание. И страх.       — То есть что?       — Я хотел сказать…       — Что ты хотел сказать?       — Ну… я… это…       — Что?       — Я…       Бен резко схватил парня за плечи и, притянув к себе, впился в его губы. Черт возьми, а помада оказалась невероятно сладкой! Это стало для него необыкновенным открытием. Со сколькими девушками уже доводилось целоваться? Он не считал. У скольких из них были накрашены губы? У многих. Девушки ведь любят делать макияж, преобразовывая свою внешность. Особенно те, которых Бен встречал в разных клубах. И фанатки. О да, трахаться с фанатками он любил. Но только в том случае, если они после этого не начинали его преследовать. Бен даже немного пожалел о своем решении поцеловать Акане. Хотелось еще немножко полюбоваться великолепной помадой. Радовало то, что теперь она полностью во власти японца, который наверняка с этого дня будет постоянно ею пользоваться.       — Ммм… — промычал Акане сквозь поцелуй.       — Так что ты там хотел сказать?       — Н-ничего…       Снова поцеловал. В этот раз более страстно, без зазрения совести кусая пухлые губы. Помада размазалась, но Бену уже было плевать. Он прижался еще ближе. Немного потерся своим пахом о стояк… Стояк? Стояк!!! Слегка укусил за язык, тем самым вызывая довольно протяжный стон. Это сводило его с ума. Акане больше не вырывался.       Шаловливые руки блуждали по худощавому телу, забирались под рубашку, оглаживая чувствительную кожу, которая тут же покрывалась мурашками от настойчивых прикосновений. Потом медленно опустились ниже, слегка сжав ягодицы.       — Что ж ты такой тощий-то? — спросил Бен, однако не услышал ответа. — Тебе ведь хорошо сейчас? Скажи, что да.       Рассудив, что молчание — знак согласия, Бен продолжил свои ласки языком, проворными пальцами уже расстегивая джинсы парня. Акане снова начал мычать и дергаться, вынудив Бена немного отстраниться и переключить внимание на шею. Нельзя позволять ему думать, ни за что нельзя. Бен медленно провел языком по нежной коже. Укусил, вызвав тем самым громкий стон, и тут же поцеловал покрасневший участок. До чего же сладкий… Как сахар.       — Я и не думал, что ты настолько сладкий, — озвучил очевидный факт.       Прежде чем Акане успел бы что-то сообразить, Бен забрался рукой под его боксеры, накрывая ладонью сочившийся смазкой член. Он уже сам был готов кончить от одного лишь прикосновения к нему в том самом месте. От того, какой вкусной оказалась его кожа. От поцелуев, сводящих его с ума, пусть Акане почти не отвечал, да и, очевидно, был неопытен в этом деле, сам факт того, что Бен его целовал, заставлял терять голову. От его запаха. От... него.       Бен сильнее сжал в руке возбужденный орган. Языком провел от шеи до ключицы, засасывая в некоторых местах. Усмехнулся, глядя на появившиеся красные отметины. Рукой медленно провел от головки до самого основания. Потом еще раз… еще…       Как тебе такое, бывший долбоеб-любовник Акане?       Резко помрачнев о внезапно появившейся в голове картинке того, как Акане целует кто-то другой, Бен остановился.       — Бен, — парень снова заскулил, — быстр… бы…       — Скажи мне, — прорычал Бен, кусая тонкую кожу на ключицах. — Как зовут его?       — Бен… прошу…       — Скажи мне!!! — закричал.       — Кого… его… — шептал Акане, запрокинув назад голову и подаваясь языку Бена.       — Пидора твоего.       — Какого…       — Который тебя трахал. — Укусил чуть сильнее.       — Меня никто не… Ай, больно!       — Отвечай!       — Йоши.       Бен остановился. Оторвался от желанного тела, глянув в его раскрасневшееся лицо. Акане отвернулся, пряча взгляд. Казалось, еще немного, и он заплачет. Искусанные губы дрожали и кровоточили.       — Какое уродское имя. — Бен ухмыльнулся, свободной рукой развернув лицо парня к себе, заставив смотреть прямо в глаза. — Надеюсь, это ты его бросил? С такими именами живут только неудачники.       Акане не ответил. Он попытался вырваться, но Бен держал крепко, не давая сдвинуться ни на шаг.       — Прекрати. — Акане закрыл лицо руками.       Ну, точно заплачет.       Глубоко вздохнув и посчитав до трех, Бен вытащил руку из чужих штанов. Эрекция у него уже давно прошла, как и желание продолжать эту глупую игру. Даже несмотря на это, он совсем не жалел о том, что затеял такой дурацкий и бессмысленный разговор. Ему хотелось точно убедиться в том, что Акане больше не мечтает о ком-то другом.       — Просто я хотел сказать, — убрал закрывающие лицо руки, глянув в слезящиеся — бля, только этого не хватало — глаза, — что тот человек совсем не понимает, кого он потерял. — Осторожно прижался губами к мокрой щеке.       — Пожалуйста, я не хочу говорить об этом, — Акане продолжал уворачиваться. — Почему мы об этом говорим? Зачем ты спрашиваешь? Целуешь, а потом это…       — Потому что он мне не нравится.       — Почему? Йоши — хороший человек.       — Замолчи, — внутри Бена снова вскипала ревность.       — Но ты спросил…       — Если он такой хороший, почему ты тогда вообще сюда пришел?!       — Suki dakara… — едва слышно прошептал.       — Что? Я не понимаю.       — Suki da yo!!! — Акане закричал, неожиданно оттолкнув ошарашенного Бена. — Ben no koto dake! Suki da yo…       Наскоро застегнув брюки, Акане направился к двери, не оборачиваясь. Неужели все закончится так просто? Из-за какой-то ерунды. Он всерьез обиделся из-за того, что Бен назвал его бывшего ублюдка неудачником с уродским именем? Но ведь это правда. Когда парень уже был близок двери, Бен тут же сорвался с места, почти мгновенно оказываясь рядом.       — Нет, постой, — схватил за руку, развернув к себе лицом. — Я хочу знать, что ты сказал.       — В переводчике смотри.       Неожиданно раздавшийся стук в дверь отрезвил. Оба непонимающе переглянулись. Стук повторился, но уже с новой силой, будто кто-то пытался выломать дверь. По ту сторону слышались голоса. Акане пожал плечами и с преспокойным видом направился к выходу. Через несколько секунд комната наполнилась уже новыми людьми.       Постояв еще немного и поглядев на свое пьяное лицо через зеркало, Бен пришел к выводу, что пора что-то с этим делать. Пригладил растрепавшиеся волосы, после чего направился в главный зал. Конечно же, Акане за их столиком не было. От него осталось лишь несколько купюр. Идеально гладких, небось их кто-то отутюжил, прежде чем положить на этот столик. Бена это раздражало. Нет, не то, что они гладкие. Его привел в бешенство тот факт, что их вообще оставили. И тот, что их обладатель спокойно ушел, не сказав ни слова. Хотелось разбить стакан, однако он сдержался. Заказал еще вина — а почему бы и нет? Настроение и так паршивое. С Дэнни поссорился, с Акане — тоже. Какие еще гадости приготовил для него этот мерзопакостный день?       Алкоголь не помогал, про еду и думать не хотелось. Пришлось вызывать такси и ехать обратно в отель. В этот раз обошлось без лимузина. Бен который раз глядел на Токио через окно, чувствуя себя невероятно одиноким. Настолько одиноким, что начинало казаться, словно весь мир настроен против него. Все думали о себе. Никто даже не допускал мысли о том, что может сделать Бену больно. Дэнни — своим отказом помочь другу в трудную минуту, Акане — дурацкими рассказами о том, какой этот — как его там? — хороший. Жена — полной безразличностью к его жизни. Почему она перестала звонить? Ей правда все равно? Они ведь договаривались остаться друзьями. Какого черта? Как она посмела?       Гнусная стерва.       На улице уже давно уже стемнело. Во многих домах еще горел свет. Глядя на такие окна, Бен представлял счастливые семьи, собиравшиеся теплыми вечерами на кухне. Они весело распивали чай со сладостями, постоянно улыбались друг другу и рассказывали о том, как прошел их день. Бен очень скучал по своим родителям и сестре. По своему дому. По уюту, который когда-то был неотъемлемой частью его жизни.