Invaded

      На маленький деревянный столик грубо приземлился толстенный глянцевый журнал.       Бен вздрогнул, услышав резкий звук и мгновенно открывая глаза. Находясь все еще в легкой полудреме, мужчина непонимающе уставился на упершего руки в бока Джеймса, который всем своим видом показывал, что требует объяснения, и внезапно открывшееся шестое чувство подсказывало Брюсу, что это «что-то» связано с японцами. Или одним из…       — Ну и? — наконец нарушил молчание Касселс, все так же требовательно глядя на друга.       — Что «и»?       — Может, объяснишь? — Джеймс кивнул на блестящий журнал.       Брюс, понимая, куда клонит друг, вымученно вздохнул, потянувшись до столика и все же взяв в руки злосчастный журнал, который чем-то расстроил Джеймса. С виду — обычная бумажка, коих в мире полным-полно, на обложке — красивые европейские модели и музыканты разных мастей. И в левом углу маленькая фотография самого Бена с надписью, показавшейся мужчине чересчур огромной.       Бен Брюс: «Я изменяю своей жене и не считаю это чем-то аморальным».       — Что за хуйня? — Бен отбросил от себя вещицу так, будто в его руках до этого был клубень горячей картошины, а не безобидный журнал непонятного происхождения.       — У меня тот же вопрос, — Касселс злобно выплюнул, глядя куда-то в стену, — да ты еще содержание почитай.       — Ты где вообще это достал?       — Менеджер доставил. И очень вовремя, как я понимаю.       Раздраженно простонав, Бен снова взял ужасный журнал в свои «ошпаренные» руки и открыл первую страницу, но не нашел ничего интересного, посему начал листать до того момента, пока его взгляд не привлекли весьма неоднозначные фотографии.       Вот они с Акане гуляют по Диснейленду, вот Акане кушает синее мороженое, а Бен стоит рядом, красиво улыбаясь и что-то рассказывая парню, а вот — Бен с Микки Маусом позируют фотографу, который позднее поместил сделанное фото в журнал, и только Брюс знал, что позировал он вовсе не для фотографа, а для милого японского мальчика, с которым гулял.       И, наконец, самое вкусное — Бен и Акане обнимаются на лавочке возле входа в парк неподалеку.       Под этими фотографиями была та же надпись, что и на обложке, и Бен скривился, продолжив читать дальше: «Недавно в Токийском Диснейленде местные фотографы заметили Бена Брюса, гитариста популярной британской группы Asking Alexandria. Но на этом странности не заканчиваются — мужчина был замечен в компании загадочной девушки с фиолетовыми волосами. Так кто же эта таинственная незнакомка? Неужели Бен Брюс завел отношения на стороне? Напоминаем, на данный момент музыкант состоит в законном браке…»       Далее Бен читать не стал, закрыв журнал и со всей силы швырнув его в противоположную стену.       — Сука, — со злостью в голосе прошипел мужчина, — хотел бы я плюнуть в морду тому уроду, который это написал.       — А может, проблема в тебе? — Касселс пододвинулся ближе, не сводя глаз с друга. — Я понимаю, что для тебя мнение каких-то непонятных людей мало что изменит, но ты о жене хотя бы подумай!       — Тебе какое дело? — резко развернулся, со злостью уставившись на друга. — Не ты просто пошел прогуляться с приятелем и не про тебя написали всякую хуйню, так что молчи! — резкий удар по столу.       Джеймс поджал губы:       — На твоем месте я был бы аккуратнее.       Разговор был нарушен Дэнни, вошедшим в комнату в одном полотенце на бедрах и несвязно напевавшим себе под нос песню о парне, который променял свое несчастье на одинокую жизнь в дороге.*       — Я слышал, тут что-то упало? — Уорсноп остановился на пороге комнаты, перестав петь свою излюбленную песню, и вопросительно посмотрел на друзей.       Однако дожидаться ответа рыжий не стал, увидев валяющийся у стены журнал, и осторожно поднял вещицу, начав листать страницы и пытаясь найти то, что так сильно взбесило парней. Долго искать не пришлось — пару страниц, и вот он уже с удовольствием поглощает информацию о личной жизни своего друга.       Бен все это время сидел не двигаясь. Джеймс продолжал испепелять его взглядом, и внутри Брюса раздражение начинало вскипать уже с новой силой. Он знал, что Джеймс слишком правильный и отношения для него всегда стоят на первом месте, поэтому Касселс зачастую отказывается хорошо провести время в клубе, если у него есть девушка.       Но также раздражало Бена то, что Джеймс даже не попытался понять его. Ведь между Беном и Акане ничего не было, даже самого маленького и короткого поцелуя. Пусть Брюс и собирался это исправить, но знал, что Касселс ничего об этом не подозревает и злится из-за какой-то идиотской статьи в бесполезном журнале, создатели которого, очевидно, любят копаться в чужом грязном белье.       А ведь та прогулка была совсем безобидной. Почти такая же легкая и безмятежная, как и впервые, но в этот раз Акане повел Бена прямиком в Страну Диснея, где они впоследствии убегали от уже озверевших фанаток фиолетового мальчика.       «Бешеные они у тебя какие-то», — смеясь произнес Бен, когда наконец удалось отделаться от последней назойливой, словно мухи, девчонки.       Мужчина вымученно улыбнулся, вспоминая детали того прекрасного дня. Если бы он только знал, на что способны тщательно замаскированные папарацци, он бы скрывался лучше. Ни солнечные очки, ни головной убор, ничего не помогло на этот раз. Если бы не жара, то, наверное, все могло быть совсем по-другому и Бен оделся бы теплее, скрыв свои татуировки.       — Я и не знал, что ты такой ловелас, Бенни, — голос Уорснопа звучал совсем близко.       Мужчина вздрогнул, возвращаясь из своих мыслей обратно в реальность. Дэнни сидел рядом, а Джеймса уже и след простыл. Как бы там ни было, Бену не хотелось продолжать ворошить эту тему, поэтому он, тяжко вздохнув, поднялся с дивана. В другой ситуации он бы обязательно поспорил с Дэнни и помирился бы с Джеймсом, но его настроение было слишком отвратительным, особенно для подобного рода разговоров.       Нужно было побыть в одиночестве…       Раздался телефонный звонок.       Бен усмехнулся, краем глаза заметив, как Дэнни удивленно приподнял бровь, и кинулся к нарушившему тишину мобильнику. Брюс обрадовался, увидев, кто звонит. Бросив короткое: «Подожди, сейчас выйду», он отложил телефон обратно и вылетел из номера.       По ступеням он несся, как ошалевший, несколько раз чуть не сбив проходящих мимо работников отеля. Запыхавшись, Брюс остановился в середине холла, увидев какое-то движение со стороны мягких диванчиков, и провел рукой по волосам, улыбаясь и раскрывая руки для приветственных объятий.       Акане улыбнулся в ответ, направляясь прямиком в раскрытые руки мужчины. Бен обнял парня, слегка потрепав по влажным волосам — видимо, на улице все же начался дождь.       — Ты же совсем промок, — заключил Бен, отстраняясь от мокрого парня.       — Дождь, — коротко бросил Акане, поежившись.       — А ты еще без зонта… — задумчиво глядя в окно. — Я так понимаю, сегодняшняя прогулка отменяется.       Брюс развернулся, направляясь обратно к лестнице, чтобы вернуться наверх, но подозрительная тишина и отсутствие копошения сзади его остановили, вследствие чего пришлось глянуть назад — Акане так и стоял посреди холла, а с его волос все еще стекали маленькие капли дождя.       — Ты так и будешь тут стоять? — Акане вздрогнул, услышав голос Бена.       Бену так и хотелось подойти к промокшему японцу и снова заключить в объятия, но он с трудом подавил этот порыв, вспомнив про журнал, в котором фиолетововолосого окрестили его новой пассией. Интересно, какой идиот мог додуматься до такого и перепутать парня с девушкой?       Нет, конечно, Акане был чертовски красив и женственен, но во время того похода в Страну Диснея он не был одет в платье, даже губы не красил, воспользовавшись лишь мягкой черной подводкой и тенями для бровей. Так где же журналюги могли разглядеть в нем девушку?       Номера парни достигли молча. Как и ожидал Бен, друзья были не особо рады увидеть «таинственную незнакомку» из журнала. Джеймс состроил кривую гримасу на лице, всем своим видом показывая отвращение, а Дэнни лишь ехидно усмехнулся.       — Хочу познакомить вас со своим новым другом, — Брюс фальшиво улыбнулся во все тридцать два, — его зовут Акане.       — Очень приятно, — Дэнни улыбнулся в ответ, тогда как Джеймс отвернулся, продолжая молчать.       — Акане, это Дэнни, — Бен представил Уорснопа, — а этого вредного хмыря зовут Джеймс, — он кивнул в сторону Касселса, который после слова «хмырь» заметно оживился и аж подскочил на диванчике.       Акане все это время лишь скромно стоял, и Бен сразу понял, что он стесняется и боится новой компании. Поэтому, усадив своего японского красавчика на диван, Брюс благополучно упорхнул на кухню, чтобы поставить чайник, а заодно и отдохнуть от сквозившего в комнате напряжения. Сегодня они будут пить растворимый кофе — кофемашины в номере не было, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. И Бен искренне надеялся, что Акане не будет против.       В раздумьях Брюс не заметил, как Джеймс оказался на кухне и присел на ближайший стул, явно готовясь сказать что-то важное. Бен понимал, что ничего хорошего не услышит, поэтому перехватил инициативу в свои руки и начал разговор сам:       — Тебе чай или кофе?       — Ничего. Бен, — Джеймс серьезно посмотрел на друга.       — Я знаю, что ты хочешь сказать, но, послушай, — Брюс перебил, — моя личная жизнь не должна касаться ни тебя, ни еще кого-либо. Поэтому оставь свои нравоучения при себе, не хочу ничего слышать.       Взяв в обе руки кофе для Акане и Дэнни, Бен направился в гостиную и, поставив кружки на журнальный столик, вернулся обратно, за третьей — для себя. Как только он вновь оказался в гостиной и присел рядом со своим смущенным гостем, тот тихо поблагодарил его на японском, после чего смущенно ойкнул, выразив благодарность снова, но уже на английском.       — Вау, а ты сначала сказал «спасибо»? — в разговор вклинился Дэнни, с интересом рассматривая их японского гостя, и Бену показалось, что тот напрягся под взглядом рыжего.       — Да, Дэнни, это было «спасибо», — ответил Брюс вместо Акане.       — Как интересно, — Уорсноп продолжал разглядывать парня, от чего тот еще сильнее вцепился в кружку с кофе, — а чем ты занимаешься?       — Он музыкант.       — Бен, заткнись, — раздраженно выплюнул Уорсноп, — я не с тобой разговариваю.       Бен хмыкнул, отвернувшись от друга, и сделал глоток кофе, о чем тут же пожалел: напиток оказался сильно горячим, и мужчина тут же вскрикнул от боли, что заставило две пары удивленных глаз посмотреть на него. Из кухни вырулил Джеймс с пакетиком разноцветных мармеладных мишек в руках и, кинув сладости на все тот же журнальный столик, присел в кресло.       Следующие полчаса в жизни Акане стали настоящей катастрофой, и Бен это прекрасно видел и всеми силами старался помочь своему японскому «другу» отделаться от бессмысленных, как он считал, вопросов Уорснопа. Джеймс свалил еще на пятнадцатой минуте расспросов — наверняка психика не выдержала так долго слушать болтовню Дэнни и глядеть на раскрасневшегося от столь пристального внимания к своей скромной персоне японца-социофоба. Акане же, стоило кофе предательски быстро испариться из его кружки, нашел новый «спасательный круг» — достал из кармана телефон и практически не отрывал от него взгляд, из-за чего выражение на лице Дэнни приобретало более глубокие оттенки раздражения, и Брюс тихо посмеивался, глядя на пытавшегося не сорваться Уорснопа.       Однако эта увлекательная беседа не могла продолжаться вечно, поэтому в какой-то момент Дэнни пригласил парней на перекур. Но Акане отказался, а Бен даже не стал его уговаривать, понимая, что тому нужно какое-то время побыть в одиночестве и справиться с накопившимся стрессом.       На улице было прохладно. Воздух пропитался приятной свежестью, и где-то вдалеке, сквозь скромные пробоины между сиявшими многоэтажками, виднелся маленький кусочек радуги. Укутавшись сильнее в толстовку и накинув на голову капюшон, Бен устремил свой взгляд вдаль, рассматривая пышное полотно сакур в парке неподалеку. Он почти ощущал едва слышный в воздухе аромат ярких цветов и зеленой листвы, и в его голове вдруг возникла мысль о том, что волосы Акане пахнут так же.       Дэнни протяну сигарету, и Брюс, благодарно кивнув и достав из кармана собственную зажигалку, довольно подкурился. Мысли не хотели собираться в кучу, и Бен вытянул вперед руку вместе с зажатой меж пальцев тонкой сигареткой, рассматривая, как частички удушающего дыма растворяются в воздухе.       Иногда ему хотелось стать таким же, как этот дым — вернее, иметь возможность так же беззаботно растворяться в воздухе. И делать это именно в те моменты, когда жизни происходит полная неразбериха, с которой справиться в одиночку совсем не представляется возможным. Либо просто не хочется. В одиночку…       — Он красивый, — словно рассекая воздух, раздался голос сбоку.       — Что?       — Не что, а кто, — Дэнни в упор уставился на друга, — Амане твой, или как там его.       — Акане.       — Ну да, красивый он. Только туповатый.       — Может, ты и прав, — Бен хмыкнул, продолжая потягивать сигарету и глядеть на сакуры вдали. За все это небольшое пребывание в Японии он понял одну вещь — он вернется сюда снова. Обязательно вернется.       А ведь скоро должна закончиться их виза и придется покинуть страну, и Брюс прекрасно это понимал. И когда выдастся следующая возможность попасть сюда, он не имел понятия. Просто в этот раз все так удачно сложилось, что мировой тур успешно завершился в Стране Восходящего Солнца, поэтому представилась прекрасная возможность побыть тут еще немного, до окончания месяца. Но согласились на предложенную Беном идею лишь Кэм и Дэнни, а одному находиться здесь совсем не хотелось.       Дэнни ушел, оставляя Бена одного. Тот скурил вторую, третью сигарету. Скурил бы и четвертую, если бы не вспомнил так внезапно о том, что в теплом номере его ждет драгоценный гость. Выкинув окончательно истлевший окурок и в последний раз бросив взгляд исчезающую радугу, Бен вернулся в отель.       Снова оказавшись в номере, Брюс не обнаружил никого из своих коллег. Акане сидел один на мягком диване, а в руках его находился тот самый… журнал.       — Бен? — испуганным голосом произнес японец, как только понял, что в комнате он уже не один.       Бен ничего не ответил, присев рядом и резко вырвав из маленьких ручонок адский журнал, который как раз был открыт на странице с той отвратительной статьей и незаконно сделанными фотографиями. Еще раз пробежавшись глазами по мерзким буквам, Брюс закрыл журнал, после чего начал с упоением разрывать глянцевые страницы на мелкие кусочки. Акане сидел молча, наблюдая за неожиданно развернувшимся зрелищем.       — Зачем? — только и смог произнести парень, когда бедная вещичка была полностью уничтожена.       — Потому что не хочу, чтобы всякие уроды лезли в мою жизнь.       Акане промолчал, растерянно глядя на разорванные в клочья кусочки журнала, валяющиеся на полу. Бен достал еще одну сигарету, и, закуривая, он думал вовсе не о том, что курение убивает — нет, все его мысли занимало два вопроса: как выйти из зоны дискомфорта и как убить затянувшееся молчание.       — Можно мне тоже? — молчание было нарушено, когда Брюс уже почти докурил сигарету.       — Курить — вредно, — ухмыльнулся Бен, с удовольствием поглядывая на надувшиеся от возмущения пухлые губки японца.       — Но…       — Можно, — Бен не дал договорить, резко вдохнув в себя новую порцию никотина, и приблизился к парню так, что их носы почти соприкасались. Аккуратно положив одну руку на щеку, а другую устроив на груди Акане, Брюс осторожно коснулся губ парня своими. Тот сопротивляться не стал, и Бен почувствовал второй рукой, как бешено забилось сердечко юноши. Он чуть надавил на подбородок, заставив тем самым слегка приоткрыть рот, и медленно выдохнул поток дыма, тут же целуя.       Однако через пару секунд Акане отстранился, отталкивая от себя Бена и резко закашливаясь. Тот несильно похлопал японца по спине, внутри себя негодуя о том, что его романтичный план с поцелуем так неприятно провалился.       — Черт, прости, я не хотел, — начал извиняться Бен, как только кашель Акане успокоился и перестал его тревожить.       — Да все в порядке, — фиолетововолосый натянуто улыбнулся. — Просто это было так…       — Неожиданно.       Бен снова приблизился, намереваясь все же завершить начатое. И, когда он уже был близко к цели, когда дыхание обоих перехватило, и Акане зажмурился, неосознанно подаваясь вперед…       — Я тут телефон забыл… Ох, твою ж мать.