— Дура! Ты с ума сошла? — Уиллоу обернулась на крик миссис Уикерботтом. Женщина, несмотря на преклонный возраст, довольно быстро двигалась и была далеко не дряхлой. Почти сразу она очутилась рядом с девушкой и, влепив смачную затрещину, выхватила зажигалку из рук.
— Отдай, это не твоё! — возмутилась Уиллоу и попыталась забрать свою "игрушку," за что получила пощечину.
— Идиотка! — крикнула старуха, затаптывая горящую сухую траву. —Сколько раз я тебе говорила не разводить огонь на базе?!
— Это моя палатка! — брюнетка хотела высказать намного больше, однако женщина заткнула её, схватив за волосы и выволокла из палатки на обозрение всем людям, которые странным образом очутились в этом загадочном мире, в котором мало того что буквально каждый уголок кишит опасными тварями, в единственном оазисе здесь какой-то глупый подросток проблемы создаёт.
На Уиллоу и Уикерботтом уставились несколько пар любопытных глаз.
— Что случилось? — от группы отделился мужчина и подошёл к виновникам общего внимания.
— Эта, — старуха, едва удержавшись от благого мата, тряхнула девушку - жгла сухую траву у себя в палатке.
— Опять? — воскликнул ещё один мужчина с рыжими волосами и густой бородой. Поняв, что, в целом, ничего необычного не произошло, наблюдатели принялись заниматься своими делами. Ведь и правда, ничего необычного, Уиллоу уже много раз попадалась за поджиганием чего-либо, а Уикерботтом её отчитывала, но в итоге давала пару подзатыльников и наставление больше не совершать подобного. Так и успокаивалась. Это был какой-то порочный круг, который повторялся почти каждый день. Все привыкли. Никто уже давно не пытается отучить девушку от этого, поскольку, это просто бесполезно. Сколько наркомана не ограничивай, он всегда найдёт дозу. У Уиллоу много раз забирали зажигалку, она её находила. Пробовали найти альтернативу, но ничего не приходилось девушке по душе и она забрасывала навязанные хобби. В конце-концов всем просто надоело. Всё было бесполезно.
или не всё?
— Отпустите её, миссис Уикерботтом, — сказал мужчина и старуха его послушалась. Его звали Уилсон Персиваль Хиггсбери, имел репутацию "хорошего мальчика," тем более, в глазах Уикерботтом. А с чего бы ему и не иметь? Уилсон — учёный джентльмен, начитан и воспитан в отличии от многих "неучей," в этом мире. Действительно создавалось ощущение, что Уикерботтом - многодетная мать, в список любимых детей которых Уиллоу явно не входила, а на первых местах определённо был Хиггсбери. Склонившись над брюнеткой, на лице которой выступил лёгкий багрянец, учёный уже обратился к ней — Зачем ты это сделала, Уиллоу? Ты могла подвергнуть нас всех, в том числе и себя, огромной опасности, если бы огонь перешёл на что-то ещё.
От спокойной речи и приятного голоса, который, казалось, обволакивает её тело, будто тёплый плед, у Уиллоу сильнее заколотилось сердце.
— Я просто хотела поговорить с ним, — прошептала та, глядя исподлобья.
— Будь любезна, общайся со своим другом вне базы, хорошо? — произнёс Уилсон, снисходительно улыбнувшись. Уиллоу всего четырнадцать, поэтому не был строг с ней, как остальные. Она ребёнок, который хоть и начал формироваться в женщину, оставался ребёнком, вряд ли вообще понимала, что творит, по крайней мере он так считал.
Уиллоу кивнула, не отводя глаз от причудливой массы тёмных волос, трепетавшей на лёгком ветерке ранней осени.
— Вот и славно, а теперь, сходи и набери ягод, — проговорил джентельмен, выпрямляясь.
— Пусть она сначала вернёт мою зажигалку! — воскликнула брюнетка, указывая на Уикерботтом.
— Ну уж нет! — ответила та. — Вы наказаны, юная леди! А теперь марш за ягодами!
Скорчив недовольную мину, Уиллоу удалилась. Сделала она это только потому, что её попросил мистер Уилсон. Он — единственный, кому не разрешалось перечить. Всего-навсего потому, что Хиггсбери не относился к ней, как к животному, мусору и просто самому отвратительному и поганому существу, что есть во вселенной. Все давно уже привыкли к крикам Уикерботтом и перестали обращать на них внимание вообще. Но тем не менее, Уиллоу чувствовала как все тихо её ненавидели, что было взаимно. К примеру, мистер Варли. Худощавый (хотя в нынешних, довольно суровых, условиях, где всем пришлось затянуть пояса настолько, что становилось тяжело дышать, сложно было не быть щуплым) афроамериканец с копной тёмных кудрявых волос, он приходился здесь местным поваром и никогда не подпускал к казану. "Я тут повар, я лучше знаю! Иди погуляй, девочка!" — постоянно твердил он, когда Уиллоу предлагала помощь, причём не всегда добровольно.
Простите, месье Величайший-повар-во-всём-грёбаном-мире, но, видите ли, если мадемуазель Старая-противная-сука узнает, что я бездельничаю, то я получу сильнее, чем ты, если штук пять твоих здоровенных казанов свалятся на тебя!
Но нет. Варли не разрешал даже просто проследить за огнём, что задевало даже больше, чем если бы он дал самую тяжелую работу. Уиллоу злобно ухмыльнулась. По ночам, после отбоя она часто выбиралась из палатки, которую делила с девочкой младше, и просто гуляла сама по себе, иногда слушая о чём там говорят взрослые. И одной ночью услышала душераздирающую историю о том, как у бедного Варлички мамочка была, которую он оставил без присмотра. Судя по всему, мамочка не научила его, что не все такие же немощные, а очень даже в глаз дать могут, ну, или по крайней мере очень хотят.
Пребывая в своих мыслях, Уиллоу дошла до небольшого импровизированного склада. Располагался он прямо под достаточно высоким (и чертовски прочным) деревянным забором и представлял из себя чуть меньше десятка сундуков, расположенных под навесом из еловых веток. Открыв ближайший, пироман выудила пустой травяной рюкзак. Почти все уже перешли на более лучшие и вместительные мешки из свиной кожи, рюкзаки не были рассчитаны для долгих походов на какое-нибудь чудище, а чудищ здесь хватало, и остались для бытовых задач вроде сбора чего-либо.
Накинув лямку на плечо, брюнетка двинулась в сторону местного огорода. Несколько десятков ягодных кустов, несколько рядов сухой травы (странно,но даже во время дождя она оставалась сухой) и саженцев, которые никогда не имеют листьев и вряд ли когда-нибудь вообще станут деревьями и грядки, семена для которых все отбирали у птиц и всегда это было огромной лотереей: вырастет морковь, тыква, арбуз или вообще дуриан? Никто не знает наверняка.
Тяжело вздохнув, Уиллоу занялась ягодами. Это были красные шарики, напоминающие по вкусу что-то среднее между клубникой и клюквой. Довольно приятные на вид что, пожалуй, можно назвать плюсом работы, не считая того, что можно втихую съесть горсть-другую, благо в последний раз их собирали чуть больше двух недель назад и хватало не только работы, но и завтрака, который Уиллоу, пропустила, хотя и не жалела об этом. А о чём тут жалеть? О пропущенных лишних упрёках в свою сторону? Ну уж нет, спасибо. Или может о самой вкусной части, которую скорее всего сожрал этот тупоголовый обжора Вольфганг? Вздор! Этот идиот никогда не поделится с кем-либо. Он француз по происхождению, если судить по акценту, и некогда работал в силачом в цирке, исходя из глупого пляжного костюма, который этот остолоп носит как обычную одежду, в бело-красную полоску, внушительной мускулатуре и разумеется безумно интересных рассказов о его путешествиях с цирковой труппой, на которых пироман сладко зевала, поскольку что-что, но слышать настолько унылую подачу информации ей не доводилось даже на самых унылых занятиях. Вольфганг очень плохо знал английский, не говоря уже о том, что он похоже вообще не от мира сего. Уиллоу готова была поклясться, что однажды видела, как он поздоровался с деревом.
А ещё меня чокнутой зовут, деревья уж точно никому не отвечают, в отличии от Огня, который дружит только со мной и Берни
А где Берни?
Брюнетка резко подскочила. Где Берни? Где её Берни? Берни, что прошёл с ней через огонь и воду. Единственный настоящий друг и покровитель. Где он? Уиллоу начала метаться, словно птица в клетке. Не заметив того, она уронила рюкзак, дно которого едва ли было закрыто. Плевать, что за отлынивание от работы сдерут четыре шкуры, главное — найти Берни. Уиллоу обыскивала каждый ближайший кустик и заглянула за калитку. Неужели кто-то стащил?
Я найду, кто это сделал, клянусь всеми богами и демонами, они поплатятся за то, что сделали! Я лично сожгу их заживо, Берни! Никто не смеет забирать моего Бер--
— Ты чего тут носишься? — раздался за спиной противно тонкий голосок. Только её здесь не хватало!
— А тебе какое дело? — брюнетка повернулась, и ожидаемо для себя, лицезрела девочку лет восьми — свою соседку по палатке. — Что ТЫ вообще здесь шныряешь? Мне не до тебя сейчас, у меня есть дела и поважнее, чем с тобой тут лясы точить, Венди. Иди, подлижись к кому-нибудь другому!
— Ну тогда я выкину твоего драного медведя в лягушачий пруд! — выпалила оскорблённая Венди, тряхнув двумя золотыми хвостиками.
— Так это ты его стащила! — закричала Уиллоу. — А ну отдай!
— Дура! Сама его в палатке оставила, а я ещё виновата, — златовласка швырнула довольно старого и потрёпанного плюшевого мишку на землю. — ЗАБИРАЙ! Мне он не сдался! А будешь обзываться — всё дяде расскажу!
— НУ И ИДИ К СВОЕМУ ЛЮБИМОМУ ДЯДЮШКЕ! У МЕНЯ-ТО НЕТ НИКОГО! Я ЖЕ ПЛОХАЯ ТАКАЯ! — брюнетка схватила медвежонка и быстрым шагом пошла в сторону задней калитки, ведущей прямо в лес.
Как только она вышла за пределы базы, слёзы заструились по щекам. Уиллоу крепко прижала к себе Берни и зашагала в сторону леса.
— Всё будет хорошо, всё будет хорошо, — сказал своим извечным сиплым голосом медвежонок. — представь, если бы твои родители были бы такими как
они.
— Но ведь, у меня нет родителей! — брюнетка захлёбывалась слезами.
Всю жизнь до попадания сюда, Уиллоу провела в детском доме, где Берни был единственным другом, хотя сейчас практически ничего не изменилось. Одни злобные надзиратели сменились другими.
— Не забывай
кто ты. Не забывай,
что произошло с твоими обидчиками.
Они должны бояться тебя, а не ты их! — нашептывал медведь.
— Я НЕ БОЮСЬ ИХ! — сорвалась пироман.
— Если бы не боялась, не позволяла бы относиться к себе так!
Брюнетка было открыла рот, но не нашлась что возразить. Берни действительно был прав. Однажды она уже отомстила своим мучителям. Когда одна из воспитателей забрала медвежонка, а другая кинула Уиллоу в подвал, явилось нечто. Оно походило на гигантскую тень существа, среднего между птицей и змеёй с шипами на спине. Брюнетка едва ли помнила что дальше произошло. Сохранилось в память лишь чувство собственного могущества, сильный жар, крики детей, сгорающих заживо. Но всё было неважно, она отыскала старого друга и обрела нового.
Голос Огня не был похож на голос Берни. Он был рокочущий, могучий, властный, но такой успокаивающий.
На небольшой полянке до ушей начали доноситься удары по дереву. Судя по всему, неподалёку орудовал Вуди, местный дровосек.
— Вот же блять, — прошептала Уиллоу. — для полного счастья его только не хватало.
Назад возвращаться не хотелось, но и встречаться с дровосеком тоже. Вуди был ещё более странным, чем Вольфганг. Разговаривал со своим топором, с которым, судя по всему, сюда и попал, а так же каждое полнолуние пропадал, наутро возвращался ужасно потрёпанный и на расспросы никогда не давал внятного ответа: "на пауков случайно набрёл", "гончие напали" или " в канаву упал". Разумеется, Уиллоу тоже было интересно где же он ошивался. Однако, дровосек не подпускал к себе её, мол, маленькая ещё, чтобы брёвна таскать, а при любой попытке выйти на диалог в спокойной обстановке он просто игнорировал или отвечал односложно, хотя с другими разговаривал нормально, даже оживлённо. Но стоило в поле зрения появится пироману, Вуди менялся на глазах, замолкал и выглядел мрачнее. Если другие натянуто улыбались и пытались говорить хотя бы вежливо, то от него сочилось столько неприязни, что казалось её можно потрогать.
В любом случае, нужно было искать обход. Примерно определив откуда исходит звук, Уиллоу двинулась в противоположную сторону. Попытавшись отвлечься от своих мыслей, она начала рассматривать окружающую обстановку. Лиственный лес медленно переходила в ельник. Одной из особенностей этого мира были "регионы" ("биомы", как из называл мистер Уилсон). В разных "регионах" очень разнилась растительность и её количество, а так же фауна. К примеру, в лиственных лесах часто встречались енотокоты — помесь енота и кота, охотящиеся на мелких птиц и насекомых. Ещё этот регион отличался огромным количеством берёз, на которых, как ни странно, росли каштаны, он считался одним из самых плодородных и безопасных, поэтому, собственно, пленники этого мира осели здесь. Трава из рыжей постепенно становилась тёмно-зелёной. Ельники были более опасны из-за часто встречающихся паучих коконов, причём они могли попадаться второго или даже третьего уровня. Второй уровень увеличивал кокон и из него вылезало в два раза больше пауков, а так же более сильных пауков, на третьем кокон становился просто гигантским и могла появится королева пауков. Если местные пауки были размером с арбуз, то королева была около трёх-четырёх метров.
Под ногой хрустнула веточка. От неожиданности Уиллоу вздрогнула и подобрала её.
— Осталась только трава, — пробормотала брюнетка и побрела дальше.
Чем дальше пироман заходила в лес, тем гуще становился туман, судя по всему, она подходила к кладбищу. Мрачное место, оно никогда не нравилось Уиллоу, к тому же, там было
слишком тихо. Эта тишина давила на разум. Из-за неё любой шелест травы казался чересчур громким, причём не всегда было понятно ты ли это идёшь или это
что-то иное. Шумно выдохнув, брюнетка свернула и вышла на тропинку. Здесь часто встречались тропинки, ведущие в никуда и появившиеся из ниоткуда. Тем лучше, если бесцельно бродить.
Заметив небольшой куст сухой травы, Уиллоу устремилась к нему и сорвала немного.
— Вот теперь другое дело! — улыбнувшись, сказала она.
Уже немного повеселев, брюнетка зашагала дальше.
***
— Где она шляется, чёрт возьми? — воскликнула старая женщина. — Не хватало ещё, чтобы она умерла.
— Побойтесь бога, Уикерботтом, — ответил Вуди, почесав затылок. — Уиллоу хоть и мелкая, но она скорее убежит, чем так помрёт.
— А вы, как я погляжу, очень хорошо её знаете, — огрызнулась Уикерботтом, злобно зыркнув на дровосека.
— Э-эм, нет, — он, заметно смутившись, покрутил рыжий ус. — Уилсон объяснял... этот...инстинкт сохранности, вот.
— "Самосохранения", — старуха сверлила взглядом рыжебородого.
— Ну вот, а я о чём? — ответил тот. — А вообще, не переживайте, вернётся ещё.
— Вот именно! — воскликнул внезапно появившийся Варли. От неожиданности Вуди вздрогнул. — Уиллоу не настолько глупа! К тому же она же как-то выживала до попадания
сюда. Кажется, мистер Максвелл называет эту часть мира "Константом", если я не ошибаюсь, конечно же. Все мы же попали в этот мир по одиночке и выживали в одиночку. Мы встретились только когда мистер Уилсон и мистер Максвелл построили портал, ведь так? Если эта девочка смогла выжить в отрезке "до", тогда что ей мешает жить в "после"?
— Вот-вот! — подтвердил Вуди.
Похоже, слова повара возымели эффект и на лице Уикерботтом появилась некая тень облегчения, но всё же мысли, что Уиллоу может быть давно мертва не давали ей покоя. Старушка действительно привязалась к ней, не смотря на скверный характер пиромана и довольно частые перепалки. В своей юности у Уикерботтом не было друзей кроме книг, даже став старше это не изменилось. Она нашла себе работу поближе к "друзьям" и так же не находила надобности в коммуникациях с людьми, а на любую попытку вытянуть себя из зоны комфорта отвечала протестом.
хватит
Библиотекарь остановила себя прежде, чем разум заденет самые отвратительные воспоминания, сейчас не подходящий момент.
— Да, пожалуй, вы правы, — выдохнула она.
***
Солнце медленно клонило к закату. Уиллоу продолжала шествовать в глубь леса, ведя непринуждённую беседу с Берни, обсуждая буквально всё, что встречалось на пути. Пироман уже успокоилась, но всё же хотела вернуться незадолго до полуночи, чтобы лишний раз никого не встречать. Ей не было смысла бояться темноты, которая
здесь была губительна, ибо
там скрывалось нечто ужасное или
это и было самой тьмой. Никто не знал наверняка, а если кто-то и осмелится шагнуть во тьму, то он будет тут же убит. В любом случае, Уиллоу уже обмотала палку сухой травой, а в самом огне не было нужды. Он придёт, стоит только попросить.
Но сейчас стоило бояться другого. Брюнетка уже далеко ушла от базы и если с неё что-то произойдёт, то кто-то вряд ли узнает об этом, по крайней мере, не так скоро как бы хотелось.
Послышался шелест травы. Уиллоу остановилась. Шелест продолжался и становился всё громче. Сердце бешено колотилось. Брюнетка неосознанно пыталась тише дышать. На лбу выступили капли пота.
ПОЖАЛУЙСТА ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ ВЕТЕР ПРОСТО ХРЕНОВ ВЕТЕР ПОЖАЛУЙСТА БОЖЕ ПОЖАЛУЙСТА МОЛЮ
Шипение.
