Глава рода

Наверное, мы полночи целовались. Я все же не выдержал, подтащил одно полотенце, чтобы не запачкать постель, подрочил Эди, и он сразу в нирвану ушел. Заскулил и притих. Я же, убедившись, что он не в обмороке, а продолжает кайфовать, вздохнул и довел себя рукой до разрядки. И уже после приобнял Эдичку и велел спать. У нас с утра лекция у госпожи кураторши. Как варить варенье, куратор рассказывать не стала, поскольку фруктов ещё нет. Мы проходили тему, как сажать латт, и получали общие сведения о его пользе. У меня создалось впечатление, что у латта берут все, что только можно. Те пары, у кого большой сад, имеют возможность собирать весной лепестки цветков. Их сушат и получают неимоверно дорогой чай. Он также обладает уникальными свойствами для магов и простых людей. Эди добросовестно всё записал в тетрадку, повздыхал, что с нашим садом много лепестков не насобираешь, иначе останемся осенью без фруктов. Кстати, за теми, кто последний год доживает в монастыре, кураторы следят, чтобы не оставили сад без фруктов. Типа мы уже уходим, а новеньким и так сойдет. Женщина снова напомнила, что попасть в ряды штрафников можно и в последний месяц пребывания в монастыре, и продолжила дальше лекцию. Мы узнали, что во время обрезки кроны растений осенью можно засушить кору. Она магическими свойствами не обладает, но хорошо тонизирует. Если я правильно понял, то получается напиток наподобие кофе. Косточки, которых в фрукте две, ни в питье, ни для еды не используются. Но их раскаляют на жаровне, а затем применяют по принципу сургуча для печатей. Каждая баночка варенья, выходящая из монастыря, должна быть опечатана. Это своего рода знак качества и безопасность от подделок. Печати у нас тоже уникальные. Кроме символа монастыря у каждой пары своя опознавательная руна. После лекции куратор предложила купить косточки на посадку. По одной серебряной монете. Как-то меня эти торгово-денежные отношения в монастыре стали уже напрягать. Никак нас таким образом тоже воспитывают и приучают к взрослой жизни? Приобрели мы с Эди десяток косточек. Но прежде чем вернуться к себе, я затащил соседа в храм. — Эди, я тебе доверяю, но вдруг кто-то тебя заставит, — начал я пояснения. — Можешь дать клятву, что никому не расскажешь мой секрет? Эди возражать не стал, только с любопытством заблестел глазками. — Я Видящий, — признался я и пояснил, что это мне дает. Эди быстро произнес клятву и, притоптывая от нетерпения, потащил наружу из храма. Очень уж ему хотелось узнать подробности. — Видишь силу? — ахал он, прижимая руки к груди. — И мою видишь? То, что у Эди седьмой или восьмой уровень, я сразу понял. Теперь же подробно рассказывал о тех преимуществах, что давали мои способности. — У нас только два лепестка силы, где можно посадить деревья, — погрустнел Эди, когда я рассказал, что увидел на участке. — А те, что у корней других латтов, нельзя как-то разделить? Зачем одному дереву четыре, если, как ты говоришь, это на вид и число фруктов не влияет? Вопрос Эди меня озадачил. Никогда не пробовал управлять лепестками. Мне казалось, что они незыблемы. Если выходят где-то на поверхность, то их местоположение не меняется. Для эксперимента я решил попробовать сдвинуть лепесток возле левой стены. Схватить получилось легко, но как-то переместить не получалось. Вернее, мне казалось, что тащу, но стоило ослабить концентрацию, как лепесток возвращался на место. Эди суетился вокруг, пытаясь меня подбодрить. Силу он не видел, но ориентировался на мои эмоции. А потом вообще схватил меня за правую руку и начал качать магию через себя. Я не ожидал того эффекта, что случится, и, не удержавшись, упал. — Эди, ты гений! — кинулся я с поцелуями, когда понял, что лепесток силы сдвинулся примерно на полметра. В течение дня мы вытащили лепестки для всего нашего посадочного материала, разделив там, где их было по три-четыре. Жаль, что из-под скалы не получилось достать. Но все равно десяток новых деревьев — это серьезное подспорье саду. Не на следующий год, конечно, но через два у нас будет полноценный урожай. — Умничка мой, — благодарил я вечером Эди поцелуями. Зайчонок краснел, смущался. Впрочем, это не помешало скромнику предложить совместное мытье в ванной. Воды он набрал много. Два амулета нагрели всю эту массу примерно за час. Действительно можно и поплескаться с удовольствием. И еще… мысли мои были такие конкретные, что я уже изнемогал от желания. Для начала мы все же помылись с мылом. Я помнил, что масло или что-то подходящее для секса мы не приобрели, и решил ограничиться минетом. Усадил Эди на ступеньку, предварительно прогретую амулетом, и начал целовать, постепенно снижаясь к паховой области. Эди был некрупным во всех местах. А мне это было только по кайфу. Минет устроил по высшему разряду. Для себя ответной услуги не просил. Пусть мой малыш привыкает постепенно. Потом мы полулежали расслабленные в воде, немного лаская друг друга. И снова зайчонок сумел преподнести сюрприз. — Илли, давай заключим брак, — заявил он, а я чуть не бултыхнулся вниз головой от неожиданности. Для ответа мне понадобилась всего пара секунд. В голове искрой пролетели все те выгоды, что сулит наш брак. Согласился сразу, хотя и напомнил, что у меня пять лет монастыря, а у Эди четыре. — Мы же будем вместе, какая разница где, — обхватил он меня за шею. Мне же стало немного неловко оттого, что я сам не подумал о таком варианте. И пусть кто скажет, что это скоропалительное решение! После накопителя и бывшей надзирательницы многое видится по-другому. Именно самые лучшие и худшие качества человека проявляются в экстремальных условиях. И после обеда на следующий день мы с Эди отправились выяснять, кто проводит процедуру в храме. Куратор почему-то послала нас в библиотеку. К нашему удивлению, библиотекарем «подрабатывал» старший наставник монастыря. Мужчина делал записи в толстом талмуде, когда мы с Эди пришли со своим вопросом. — О! Первая пара! — обрадовался наставник. — Поздравляю вас. В этом году алтарь брачным церемониалом еще не активировался. — Разве есть какая-то разница? — задал Эди вопрос, который мне в голову даже не пришел. Наставник не спешил отвечать, только похмыкивал. Мне было все равно, главное, чтобы нас поженили. Но как уже заметил, Эди парнишка непростой. Очень дотошный и предусмотрительный. Уверен, что он не просто предложил мне пожениться, а несколько раз прокрутил в голове такой вариант. Его из семьи не выгоняли. Дядя сослал на воспитание в монастырь, и есть вероятность, что потом предъявит права. Женатому Эди такое не грозило. Меня же устраивало все. Пусть зайчонок немного меркантилен, но я-то в него влюбился. Хочу иметь хоть одну родную душу в этом мире. Эди тем временем продолжал «трясти» старшего наставника на предмет того, что дает первая церемония. Я прислушивался, но не сильно. И встрепенулся, когда прозвучал ответ, что все алтари во всех храмах один раз в год могут назначать главу рода. Мало того, выяснилось, что очередь в храмах на такую церемонию неимоверная. Желающие перекупают друг у друга право. Причем есть бывшие главы родов, потерявшие свой статус по тем или иным причинам, они могут претендовать в первую очередь, отодвигая других желающих. — Если интересно, то почитайте подробно об этом в книге «Семейных законов», — порекомендовал мужчина. Эди же отсылка к книге не сбила с толку. Он продолжал гнуть свое. В смысле, как нам получить главенство рода. — Выбирайте, кто из вас будет глава, и я проведу церемонию, — сообщил наставник. — Илли, ты глава, — не дал мне открыть рот Эди. Как-то я засомневался. Оно мне надо? Это же наверняка какие-то дополнительные обязанности подразумевает. Помню я встречу с одним главой рода. У того два мужа было, и он еще хотел меня приобрести. Но возражать напору Эди я не смог. Вяло проблеял, что лучше бы до церемонии законы почитать. — Ты чего? — подталкивал меня к алтарю Эди. — А вдруг кто-то еще придет жениться? Нужно хватать пока есть. Ситуация меня немного рассмешила. Я-то не подросток. Взрослый мужчина. Тут же вспомнил слова настоятеля об очередях и огромных суммах, которые платят будущие главы родов в храмах за пределами монастыря, и согласился с Эди, что нужно «хватать», пока дают и не ограничивают по возрасту. Брачный амулет алтаря поставил нам с Эди татуировку в виде браслета на левых запястьях и добавил еще по серебряному вензелечку, тянувшемуся к локтю. Этот узор начинал светиться, когда наши руки соприкасались. — Так будет у всех, кого ты примешь в род, — сообщил наставник и пообещал выдать нужную книгу из библиотеки. За ужином Эди победоносно оглядывал наших сотрапезников, демонстрируя брачный символ. Похоже, он продолжал волноваться на тему того, что меня кто-то переманит. Вот глупенький! Зачем мне кто-то, когда есть такое забавное чудо, сделавшее меня главой рода? Нашего «маленького, но гордого» рода. Перед сном я доказывал Эди, что мне никто не нужен, стащил с него ту самодельную распашонку и одаривал поцелуями. Отдельно досталось попе зайчонка. Она у него кругленькая, гладкая. Я потерся щекой, чуть прикусил и застонал, дав себе зарок, что прикуплю масла. А еще у Эдички были маленькие яички. Они так забавно поджимались, когда я их вылизывал. Вообще вторичные признаки самца у Эди были слабо выражены. Я немного ощущал себя педофилом, но ничего поделать с собой не мог. Стоило мне прикоснуться к его телу, как меня начинало потряхивать от желания. — Ты так много всего умеешь, — удивлялся Эди, но нотки ревности в его голосе проскальзывали. — Расскажу, откуда опыт, — вздохнул я. — Но только под клятву. Не хочу, чтобы кто-то узнал эту тайну. — Еще одна! — обрадовался Эди. Естественно, что уже на следующий день он был в курсе моего иномирного происхождения и засыпал вопросами. — Правильно, что ты стал главой рода. Ты такой умный! — восхищался он и продолжал расспросы о моей прошлой жизни. А потом нам стало не до секса. Созрели фрукты латта. У меня были деньги для покупки двухсот баночек под варенье, которые положено сдавать каждой паре раз в год, но Эди не хотел выделяться на фоне остальных адептов. — Они все деньги потратили, и мы такие же дурачки, — уверял меня Эди. — Вначале продаем ящик фруктов в поселке за один золотой. На эти деньги приобретаем сто банок. И кто у нас глава рода? Но я послушно стал собирать фрукты в ящик. Кстати, доски под эту тару можно было приобрести у того поставщика, который привозил продукты в монастырь раз в два месяца. По некоторым фразам, подслушанным в столовой, не всем так повезло, как нам. Кто-то из предыдущих жильцов продал ящики другим курсам. Конечно, можно отнести фрукты и в мешках. Но ящик имел стандартный размер, и по нему проще определить, сколько требуется латта для сдачи в пункте приема. Мы с Эди одни из первых поспешили в поселок, поддерживая легенду о том, что денег у нас почти не осталось и покупать банки не на что. Тащить почти десятикилограммовый ящик оказалось не так-то и просто, но мы доволокли и радостные предоставили свой первый урожай королевскому закупщику. Мужчина в пункте приемки сразу мне чем-то напомнил несостоявшегося жениха. Полный, лысоватый, такие же маленькие маслянистые глазки и оценивающий взгляд. Мы с Эди, не сговариваясь, подтянули рукава, демонстрируя брачные татуировки. — Выгружайте, — ответил на нашу пантомиму приемщик. Предполагалось, что из своего ящика мы перекладываем фрукты в тот, что был эталоном в приемном пункте. — Это побитый фрукт. Этот тоже, — начал сортировать наш урожай мужчина, причем, не стесняясь, надкусил один идеально гладкий и ярко-красный латт. Мы с Эди попробовали всего по парочке фруктов, экономя. А эта жирная свинья так беспардонно ковырялась в нашем урожае. В результате пересортировки стало видно, что приемная тара не заполнилась. — Не… такое не возьму, — заявил приемщик. — Уносите обратно или сдавайте за пятьдесят серебряных. Я не поверил. Но многообещающий взгляд, брошенный на мою пятую точку мужчиной, заставил поспешить перегрузить фрукты обратно. Эди тоже торопился, перекладывая латт чуть подрагивающими руками. Вот это меня разозлило. Нет, не Эди, а толстяк. Хотелось набить морду жирдяю. Еле сдержался. А ведь нам еще возвращаться второй раз, чтобы сдать фрукты. Но только мы спустились с крыльца приемного пункта, как к нам подскочил кто-то из местных. — Ай, ай! Ящик неполный, — картинно запричитал мужчина. — Возьму за пятьдесят серебряных монет. — Бери, — мрачно согласился я, сообразив, что эта местная мафия процветала еще до нас, и стал помогать перегружать фрукты. — Илли, зачем ты так дешево отдал? — попенял мне Эди, когда мы возвращались в монастырь. — Могли бы доложить еще фруктов. — Чтобы снова прийти к той жирной свинье? — рыкнул я. — Никаких приемных пунктов! Варим варенье. На банки у меня есть деньги. Уже дома я немного успокоился. Посадил Эди себе на колени и пока гладил его, размышлял над ситуацией. Пусть фрукты мы не будем носить, но когда-то начнем изготавливать шелк. Общаться с толстым приемщиком все равно придется. Но лучше будет, чтобы он нас немного подзабыл. Не стоит появляться в ближайшее время в поселке. За обедом я громко, на всю столовую, объявил, что куплю ящик фруктов за один золотой. Парни к моему объявлению отнеслись скептически. Только соседи с правой стороны пришли с латтом. Остальные, кто еще не побывал в поселке, потащили ящики в пункт приема. Думаю, что их ждало такое же разочарование, как и нас. К концу дня я все же приобрел двенадцать ящиков. Это парни, кто не стал продавать по дешевке, принесли обратно в монастырь. Дополнили ящики, но не вернулись в поселок, а сдали мне, почему-то решив, что мы с Эди взяли какой-то денежный кредит для семейных пар. У нас же с Эди была бессонная ночь. Мы чистили фрукты, варили варенье, закрывали в банки, опечатывали и складывали на стеллажи. Все фруктовые очистки сушились на противне. Для этого он подогревался тепловым амулетом. Затем этот побочный продукт измельчался. Продавать в поселке смысла не было. Ценили его недорого, но самим пить в виде компота вполне годилось. Пришлось, правда, сходить в поселковую лавку и купить посуду наподобие котелка и две кружки. Из лекционного материала мы были в курсе, что употребление любого продукта из латта даст нам увеличение магических сил. По словам куратора, редко кто покидает монастырь с уровнем силы ниже десятого. Неудивительно, что монастырь так тщательно скрывает свои секреты. Все уверены, что это самое суровое воспитательное заведение для магов. А судя по предварительной подготовке в накопителе, слухи эти еще и подтверждены многочисленными свидетелями. На самом деле я был безумно счастлив, что попал сюда. А еще получил такого умненького и домовитого мужа. Эди к хозяйственным вопросам относился с полной серьезностью. Сразу решил, что мой долг в пять тысяч золотых теперь и его долг, подсчитывал варианты заработка и ругался на мои траты. — Зачем две кружки купил? Одной хватило бы, — ворчал прижимистый муж. — Заработаем, — беспечно отзывался я, попутно целуя зайчонка. Двести баночек варенья мы сдали в фонд монастыря без проблем. Хотя, если бы не моя идея с покупкой фруктов у соседей, хватило бы впритык. А так у нас еще зрели фрукты, которые собирали уже не спеша. Соседи продали еще пять ящиков. Потом я решил, что не хочу корячиться на чистке латта и его обработке, и сообщил, что куплю варенье по одному золотому за банку. Эди не возражал. Он что-то там у себя в голове скалькулировал и решил, что, имея «прошлогодний» запас, мы можем весной собрать немного цветочных лепестков. Необязательно их толстому скупщику продавать. Наверняка кто-то и в поселке покупает. Фрукты же у нас покупали местные, значит, и остальное возьмут. В целом, вырисовывались перспективы по будущему бизнесу.