Тягучая синева

      — Мразь!       Такой приговор вынесла Локсар, когда ей в очередной раз ближе уже к полуночи звонила её лучшая подруга с дрожащим голосом и всхлипами. Она не представляла себе, как можно выразить всю её злость и бешенство другими способами, так как блондинка всячески старалась огородить ту от мужчины, который так властно сначала притягивал, а потом бросал, как использованный мусор.       Люси и сама прекрасно осознавала, что так долго продолжаться не может, но ничего с собой поделать не могла каждый раз, когда взгляд его изумрудных глаз приковывал к себе, а его дьявольская улыбка…       Возможно, чисто теоретически, она и сможет взять себя когда-нибудь в руки и, наконец, высказать всё то, что накопилось у неё внутри нужному для этого человека, а пока она лишь сжимается в комочек на своей кровати и тихо всхлипывает, слыша через телефонную трубку, как девушка продолжает поливать помоями «вроде как» её парня.       Но что толку это делать уже не один десяток раз, если до её головы так ничего и не доходит? Чёртова любовь, которая на любовь-то и не походит. Поддавшись искушению в тот раз и вскружив себе голову настолько, что до сих пор внутри где-то щемит от очередной порции одиночества, она закрывала глаза. Раньше было так просто: прикидываешься маленькой девочкой — и тебя защищают, даже если ты прекрасно сама понимаешь, что это ни к чему. А сейчас ты сама противостоишь большому злому волку, который так охрененен в постели.       Хартфилия никогда не давала этому человеку даже повода задуматься, что что-то не так. Давая ощущения того, что всё в порядке, она обманывала как его, так и себя. Но они уже привыкли, это неотъемлемая часть в их «долго и счастливо!»       Как банально и ничтожно хвататься за то, чего нет и, наверное, никогда и не было. Лишь одна сплошная страсть и похоть, которая с каждым разом сильнее разъедает всё нутро блондинки. Он её ломает, — это прекрасно видит не только Локсар, но и сама девушка, смотрясь в зеркала.       Да, чертовски смешно и тошно от самой себя, но кроме болезненного выдоха и подъема с кровати она больше ничего не могла себе позволить. Только не сейчас, когда мышцы так болят, а синяки на руках и шеи непрерывно жгут.       Она сама позволяет ему сжимать себя со всей силы и чуть ли не вжимать в матрас кровати, когда тот нечеловеческим взглядом блуждает по её обнажённому телу, которые отдано ему так же, как и её растерзанная в клочья душа. Она вся его, и это сводило сума, именно поэтому она всегда слышала чуть ли не рык, когда его губы соприкасались с её кожей, а руки продолжали сжимать…       Похоть, ничем не напоминающая нежность и то чувство любви, о котором она так грезит…       Локсар давно уже отключилась, так как девушка явно не нуждалась больше ни в чём, кроме как тишины и самоанализа, даже если он и предназначался для того, чтобы самоуничтожиться до конца.       Стоять на грани нервного срывая для неё стало чем-то повседневным, особенно когда её взгляд встречается с его, даже если и через окно. Он стоит и смотрит на неё с неким превосходством, которое она так ненавидела в нём. Да, он предупреждал маленькую Красную Шапочку, что серый и злой Волк не умеет любить, как обычные мальчишки в её окружении. А ей и не нужны были те парни, ей нужен был лишь он — её мужчина, что так сильно пах лесом и костром.       Люси могла лишь смотреть на него с замиранием сердца и снова заливаться слезами, когда тот, усмехнувшись, поворачивался к ней в очередной раз спиной и уходил к себе, куда ей путь закрыт.