По ту сторону истории

Я пыталась оправдаться, но моим словам никто не верил. Аги затащили меня на нижний этаж. Там мне связали руки так, что веревки сами по себе уже причиняли боль. Далее подвесили мои руки над головой и разорвали на спине платье. — За воровство наказание: отсечение рук или же смерть, — объявила Лалезар калфа. — Но это решает лишь Кесем Султан, а пока она не вернулась, то в качестве наказания ты получаешь десять ударов плетью. Я бросила обреченный взгляд на дверь. Когда-то, оказавшись в подобной ситуации, меня спас Мехмед — теперь я одна. — За тебя никто не вступился, хатун, незачем ждать помощи, — в голосе калфы было еле слышное сочувствие. Похоже, что за годы в гареме она видела тысячи таких же невинно обвиненных как я. Но правила гарема написаны не для справедливости, а для порядка. Первый удар выбил у меня весь воздух из лёгких. Кожу начало так резко жечь, что еле удалось сдержать болезненный стон. На втором ударе я не выдержала и крикнула. Боль была такая сильная, что мне казалось: ещё пару ударов и мой хребет сломается. После четвертого я просто повисла на верёвке, ведь было так нестерпимо больно, что ноги перестали слушаться. С пятого удара я начала мечтать о смерти. На спине уже должны были быть большие раны, я чувствовала от них адскую боль. После восьмого мысли о суициде сменила злость и всепоглощающая ненависть. Я больше не кричала, смотрела в одну точку и представляла, что то же самое переживет и та тварь, из-за которой я здесь. Удивительно, но мысли о расправе помогли пережить эту пытку лучше, чем бесполезное нытье. После десятого удара над моими руками обрезали верёвку и моё тело упало на землю, причиняя новую боль. Было больно даже лежать, не говоря уже о том, чтобы встать. К счастью, вставать и не нужно было: они просто закрыли меня в камере, оставив лежать на полу, запачканным моей кровью. *** Очнулась я от жжения в спине; повернув голову в сторону, я увидела Хариса. Мужчина сидел возле меня. Около его правой ноги стоял тазик с окровавленной водой, несколько пузырьков и бинты. — Глупый, глупый ребенок, — медленно протянул ага, в конце цокнув языком. — Меня подставили, — охрипшим голосом прохрипела я. — Вот поэтому и говорю, что глупая: если бы действительно украла, я бы и слова не сказал. — Так это ещё и моя вина? — Разумеется. Все, что с тобой происходит, это исключительно твоя вина, так как это так или иначе результат твоих действий. Никого не обвиняй, и никогда не жалей себя — делай выводы. Сейчас мне хотелось лишь вернуться домой. Это место истощает морально и физически. И если первые четыре месяца здесь похожи на долбаный марафон на выживание, то сколько я ещё протяну? — Кёсем Султан решила мою судьбу? — Султанша очень устала с дороги, поэтому решение по поводу твоей судьбы примет завтра. Казнь или отсечение руки? Мне не нравится ни один вариант. Айлин за меня не вступится, Мурад ещё придёт посмотреть на казнь, а вариант, что меня вновь спасет Мехмед, крайне ненадёжный. Если подумать логично, то кто меня подставил? *** — Я привела тебя в гарем, — крайне сурово начала Кесем, когда меня притащили в её покои, — и вот чем ты мне отплатила? — Госпожа, — к нам подошла Лалезар калфа, — Айше Султан просит её принять, — брюнетка махнула рукой в знак согласия и вновь перевела взгляд на меня. — Султанша, я могу поклясться чем угодно, что я этого не делала. Клянусь, — опустив голову, изрекла я. — Госпожа, — учтиво присев в поклоне, Айше подошла ко мне, — так как во время этого происшествия я была главной в гареме, я пришла просить прощения за то, что допустила случившееся. И все же я склонна верить калфе, скорее всего, её подставили. В гареме, увы, такое не редкость. При Вас здесь, разумеется, безупречный порядок, но из-за того, что мне не хватает Вашей мудрости, случаются такие истории. — И кто же, по-твоему, подставил? Кесем не отрицает возможности, а значит, что уже начала колебаться. Отлично! — В гареме сотни девушек, что только мечтают служить Вам так же, как это делает Кара. К тому же раз уж эта девушка недавно навлекла на себя гнев Повелителя, возможно, и сама Айлин решила от нее избавиться, — Кесем насупила брови и бросила на меня нечитаемый взгляд. — Последнее маловероятно, ведь фаворитка Султана отличается кротким нравом. Я склоняюсь к тому, что какая-то из калф желает занять её место. — С учётом того, что хатун уже получила наказание, — брюнетка говорила каждое слово просто нереально медленно, из-за чего моё сердце билось ещё быстрее. — И ты склонна думать, что это всего-то лишь недоразумение, — а вот после последнего слова я еле сдержалась, чтобы моё негодование не отразилось на лице. Какое к черту недоразумение? У меня рассечена большая часть спины, а они называют это грёбаным недоразумением?! — Думаю, девушку можно помиловать. — Благодарю, — чтобы нагнуться в поклоне, пришлось сцепить зубы, так как каждое движение отдавало болью в спине. — С Вашего позволения, я вернусь к детям, — получив одобрительный кивок, Айше мило улыбнулась и ещё раз, поклонившись, вышла из покоев. За ней последовала и я. Какого же было мое удивление, когда, только переступив порог покоев, я столкнулась с Айлин. — Кара, прости меня, я… — Хатун, я не настроена сейчас на разговоры, — грубо отрезала я и поспешила догнать Айше, которая, к слову, остановилась, чтобы понаблюдать за нашей беседой. — Госпожа, я хотела поблагодарить Вас. — Не стоит, — все так же спокойно ответила девушка. — В каком-то смысле это случилось из-за того, что я недостаточно хорошо управляю гаремом в отсутствие Валиде, поэтому я лишь исправляла свои ошибки. — Я была глупа и не понимала, кто ко мне добр, а кто лишь пользуется. Могу ли я Вам служить? Султанша улыбнулась уголком губ и приказала следовать за ней. *** — Это, — Айше вытянула из-за шкафа пузырёк с жидкостью темного цвета. — Нужно добавлять по несколько капель в еду Айлин. Справишься? — девушка протянула мне пузырек. — Это яд? — Я бы так не сказала. — Жаль, я желаю, чтобы она исчезла из гарема, — я приняла из её рук яд. Пусть называет его как хочет, но это явно не лекарство. — Можете на меня положиться.