Советская история любви

Стёпа жутко нервничал, но изо всех сил старался не показывать своего волнения и просто торопливо следовал за офицером, сжимая в руках самый настоящий пистолет. Им с Бинхом поручили вскрытие квартиры, где мог находиться предполагаемый преступник, беря во внимание возможное вооружение последнего. Степан, ещё не привыкший к таким заданиям, внутренне паниковал почти до холодного пота. Оружие парню доверили чуть ли не в первый раз, и его это жутко будоражило. Бинх, в отличие от своего напарника, был максимально сосредоточен и в хорошем плане спокоен. Хотя как иначе, всё-таки, не первый год в милиции работает. Александр шикнул на нервно дышащего на ухо помощника и громко постучал в дверь нужной квартиры. — Откройте, это милиция! — предупредил Александр прячущегося за стеной человека и вновь несколько раз ударил по двери кулаком. Стёпа задержал дыхание и крепче сжал оружие в дрожащих руках, готовясь то ли кричать, то ли стрелять. Как дальше выяснилось, не удалось парню ни того, ни другого. — Немедленно откройте, не то нам придётся выломать дверь, — всё также громогласно оповестил преступника офицер, поведя плечом, в действительности готовясь вломиться в квартиру. Простояв так ещё несколько секунд, Бинх достал рацию и попросил вызвать ему подкрепление. В ответ что-то прошипели, и вдруг раздался щелчок замка. Офицер отправил отмену и дёрнул ручку двери, выставляя перед собой пистолет. Стёпа глубоко вдохнул прежде чем ворваться вместе с мужчиной в коридор, и вдруг лицо прошибло резкой болью от запущенного в него предмета. Александр успел уклониться и, не обращая внимания на то, как за спиной скорчился его помощник, двинулся вглубь квартиры. — Если вы будете оказывать сопротивление, я буду вынужден стрелять! — проорал Бинх, вбегая в одну из комнат и замечая там мечущегося мужика. — Поднимите руки! — прокомандовал офицер, подходя к виновнику торжества. Тот сделал ещё несколько лихорадочных шагов, ловя ускользающую надежду на спасение, но в конце концов остановился, показывая, что сдаётся. Нацепив на нарушителя правопорядка наручники, Александр поспешил вывести его из квартиры, сообщая через рацию о задержании. Выйдя в коридор, офицер наткнулся на Стёпу, пытающегося остановить кровотечение из носа, не запачкав при этом всё вокруг. Бинх подтолкнул задержанного и мысленно выругался, отмечая урон, нанесённый его помощнику. У офицера абсолютно не было времени на остановку, поэтому он просто кивнул парню на выход и двинулся дальше, не забывая при этом подталкивать печально идущего перед ним бедолагу. Юноша болезненно прокряхтел и поспешил за офицером, пытаясь одновременно и поднять голову повыше, чтобы остановить кровь, и не навернуться с лестницы. Выйдя из подъезда, Бинх сразу поспешил к машине, чтобы посадить туда преступную рожу, вместе с руками и ногами, разумеется, и заняться Стёпой, который, нелепо зажав нос рукавом рубашки, спешил к мужчине. Александр вздохнул, пробубнив что-то на немецком, совсем неслышно — война, конечно, не вчера закончилась, но всё же стоило быть аккуратным, мало ли что. Бинх запер автомобиль и, достав чистый носовой платок из кармана, вернулся к подковылявшему юноше. — Да откуда ж ты взялся на мою голову, Тесаков, — шикнул мужчина, помогая Степану свернуть платок. При ближайшем рассмотрении Александр заметил также неплохую ссадину на губе, а ещё ту, что на брови. Она жутко кровоточила, заставляя парня постоянно моргать из-за того, что алая жидкость попадала прямо в глаз, заставляя его слезиться. Было похоже, что Стёпу облили красными чернилами. — Простите, Александр Христофорович, — булькнул Стёпа, пытаясь отплеваться от крови. Парень жмурился и пытался вытереть лицо, но ничего дельного из этого не выходило. Мужчина взял Стёпу за локоть и подвёл к машине, вновь открывая её и распахивая перед юношей дверцу. — Ничего не трогай и давай залезай, — проговорил Александр, помогая Стёпе залезть в салон, и захлопнул за ним дверь. Через несколько секунд мужчина и сам оказался в автомобиле. Пристегнувшись, он одарил строгим взглядом преступника на заднем сиденье, который совсем поутих и сейчас просто смотрел себе под ноги. — Имейте в виду, за нанесение телесных сотруднику правоохранительных органов вас будут судить ещё и по другой статье, — холодно сообщил Бинх мужику, наблюдая, как тот обречённо вздыхает. Александр повернул ключ зажигания и отъехал от дома, направляясь в милицейский участок. *** — Добрый день, Лидия Сергеевна, врач сейчас в отделении? — вежливо спросил Бинх у женщины за стойкой, немного нервно постукивая по поверхности пальцами. Сотрудница выгнула бровь и глянула за спину мужчины, сразу же натыкаясь взглядом на перепачканного парня, который отчаянно пытался остановить собственное кровотечение. Женщина вздохнула, подняла телефонную трубку и начала набирать номер с помощью крутящегося циферблата. Через несколько мгновений ей, похоже, ответили, так как женщина быстро заговорила в телефон. Ещё через пару секунд она отключила звонок и обратилась к Александру: — Прошу прощения, товарищ офицер, доктора направили по вызову. Вы, конечно, можете подождать, но это может занять время, а у вас… — сотрудница милиции на секунду замолчала, чтобы вновь заглянуть за широкую спину мужчины, и сочувственно скривила напомаженные губы. — Дело явно срочное. Бинх сердито выдохнул, понимая, что теперь придётся рыскать по всему отделению в поисках аптечки, так как в его собственной кроме пары пластырей ничего не наблюдалось. А тут явно нужен йод или зелёнка. Офицер попрощался с дамой и поспешил к Стёпе, которому всё же удалось зажать все места ранений, и сейчас парень просто стоял, стараясь не двигаться, дабы не истечь кровью окончательно и не скончаться на устойчивой смеси из мрамора и бетона. Понимая, что юноше не стоит умываться водой из местного туалета, Александр быстро решил, что лучше сделать в развернувшейся ситуации. — Так, мы сейчас быстро съездим ко мне, обработаем твои «лёгкие телесные». Врача в отделении нет, а аптечку я тысячу лет искать буду, — проговорил мужчина, помогая Стёпе с дверью. Юноша ничего не имел против поездки до дома офицера, его, если честно, сейчас больше волновала боль в разных областях покалеченного лица, чем факт нахождения в личном пространстве у Бинха. Ясно чувствовавшему гадость липкой крови парню было всё равно, каким образом он будет от неё избавляться. До дома Александра они доехали за считанные минуты. Можно было бы, конечно, дойти пешком, но ситуация, мягко говоря, не позволяла такой прогулки. Предмет, запущенный в Стёпу, ранил парня на удивление сильно. Благо, хотя бы глаз не выбил. Бинх во время поездки особо не разговаривал, имея привычку водить молча, а Стёпе как-то и не хотелось — каждое лишнее движение мышцами лица отдавалось колкой болью. Из машины Степана снова выводили как принцессу. Александр отворил дверцу и придержал чужую испачканную руку, на автомате тянущуюся оттолкнуться от сидения, чтобы вылезти из салона. Стёпа в сотый раз извинился и позволил мужчине вытащить себя. Перед взором одного незажмуренного глаза предстала совершенно обычная многоэтажка, и только сейчас парень до конца осознал, куда именно его привезли. Сердце пропустило удар, стало тревожно, прямо как в те дни, когда бабушка возвращалась с родительского собрания в школе. Юноша, забывший на секунду как ходить, неловко запнулся о бордюр и, не успев ни за что схватиться, полетел на брусчатку. Бинх мигом среагировал и поймал Стёпу за пальто, на выдохе выдавая что-то ругательное на немецком. Парень снова извинился и виновато улыбнулся, давая вновь открыться уже запёкшейся ране на губе. Александр устало прикрыл глаза. Квартира офицера встретила их какой-то неуютной пустотой. На вешалке одиноко висело зимнее пальто, на полу стояли две пары обуви — уличные ботинки и домашние тапки. Стёпа незаметно выдохнул и принялся разуваться. Александр справился с этой задачей быстрее и сейчас ждал юношу, чтобы помочь ему снять верхнюю одежду. Степан чувствовал себя максимально неловко из-за того, что мужчине приходится ему помогать, но подобная забота, разумеется, не могла не быть приятной. — Умойся для начала, ванная комната прямо по коридору, — Бинх указал на дверь, а сам пошёл за аптечкой. Степан ещё раз окинул коридор взглядом и ему стало как-то жаль офицера - слишком уж здесь было одиноко. Захотелось заполнить эту квартирку всякими вещами и безделушками, как в их с бабушкой доме. Устроить уют. Продолжая думать об этом неожиданном желании, парень прошёл в указанную комнату. На раковине в стакане одиноко стояла единственная щётка, рядом покоился зубной порошок. При виде этой пустоты Стёпе до дрожи захотелось курить. Из небольшого зеркала на него смотрело измазанное в крови нечто с приложенным к лицу носовым платком, глядя на который и представить сложно, что когда-то он был белым. От воды лицо жутко щипало, и Стёпа вновь вспомнил об ушедшей на какое-то время боли. Вытереться бинховым полотенцем парень не решился, поэтому аккуратно промокнул лицо не запачканным в крови рукавом рубашки. Потом перевёл взгляд на оставленный платок и со вздохом принялся его стирать. Получилось так себе. Из ванной комнаты парень вышел чуть позже, чем предполагалось, но зато чистый платочек благодарно висел на краю ванны, пуская немного розовые струйки на гладкое дно. Бинх обнаружился на кухне с неплохим набором первой помощи: перекись водорода, зелёнка и разные виды ваток уже покоились на столе, терпеливо ожидая раненого. Мужчина перевёл взгляд на вошедшего юношу и вздохнул. — Мне вот одно интересно, как ты с таким плохим свёртыванием крови вообще решил в милицию податься? — задал вопрос мужчина, глядя, как по чужому лицу вновь начала струиться кровь. Стёпа как-то виновато пожал плечами, на автомате потянувшись вымытыми пальцами к открывшимся ранкам. Увидев это, Александр быстро остановил чужую руку и не дал юноше снова всё размазать и запачкаться. — Да не трогай ты себя. Размажешь ведь только, — отчитывающе пробормотал Бинх, а Степан смущённо поджал губы, понимая, что за сегодняшний день он стал рекордсменом по нелепым и до жути глупым ситуациям. Офицер покачал головой, проверил срок годности перекиси и спросил: — Сам себя подлатаешь или как? — ответом на данный вопрос мужчины стало максимально неуверенное Стёпино лицо и протяжное «эээ», что могло означать лишь одно — самостоятельное лечение парня займёт неимоверную кучу времени и совершенно не ясно, какого результата стоит ожидать. Бинх отвернулся и закатил глаза, понимая, что и это задание ложится на его плечи. — Wer würde zweifeln*, — прошептал офицер, а Стёпа, сразу ставший похожим на испуганную овечку, бросил на него огорчённый и непонимающий взгляд, ему подумалось, что наверняка им сильно недовольны и сказали про него явно что-то не очень лестное. Александр тем временем прервал его раздумья приказом: — Ладно, раненый, садись, — Бинх дождался, пока Степан преодолеет неловкость и устроится на стуле, а после начал обрабатывать чужое лицо. Делал мужчина это с солдатской скоростью и чёткостью. Даже, можно сказать, жёсткостью, словно в перерывах между боями, когда мало времени, но надо сделать всё по чести. Стёпа жмурился и старался не слишком заметно дышать в лицо своего временного доктора. Александр проверил, не сломан ли нос, обработал все ранения перекисью и зелёнкой и для профилактики немного поругал Стёпу за неаккуратность. — Спасибо, — благодарно проговорил юноша и улыбнулся. Бинх хмыкнул и принялся складывать всё обратно в ящичек с медикаментами. — Будь аккуратней, я ж на тебя зелёнки не напасусь, — ответил на благодарность мужчина и пошёл относить коробку. Степан отвёл взгляд и прислушался к внутренним ощущениям. — Чудик, — по-доброму насмешливо пробубнил себе под нос офицер, уже выходящий за пределы кухни. Стёпа смущённо зарделся и не смог скрыть лёгкой улыбки. Ощущения были странными, но не новыми и очень даже приятными, если уж на то пошло. Парню удалось разобраться в своём отношении к офицеру, и теперь всё стало полегче. Ему нравилось чувствовать к кому-то симпатию, он мог её контролировать, не доводя всё до собственных мучений, даже если эта привязанность перерастёт во влюблённость. Такое случалось и удачно предотвращалось. Принять своё пристрастие не к женщинам казалось в школьные годы непосильной задачей. Сначала, конечно же, было отрицание, после злость на самого себя и так далее по порядку до принятия. Жить с этим было… не так трудно. Так уж получилось, что сам по себе Стёпа относился к людям равнодушно, неважно, мужчина ты или женщина. В школе никто про это так и не узнал, задирали его за другое, а в старших классах вообще отстали, когда парень стал высоченной шпалой. Не наблюдавший проявления той самой романтично-сексуальной любви между родителями, он не так сильно мечтал о ней, ведь перед глазами не было примера. У Стёпы была только бабушка, не диктовавшая ему правила отношений, благодаря чему юноша не забивал себе голову тем, что ему необходимо создать семью. Это действительно помогло в принятии себя. — Так, поехали назад, солдат, нам ещё протокол нужно заполнить, — в кухне вновь появился Александр, а Стёпа кивнул и поднялся со стула. Всё у него будет хорошо.