Советская история любви

— Ей сильно плохо? — Степан нервно переступил с ноги на ногу в телефонной будке, одной рукой прижимая к уху трубку, а второй сжимая уже потухшую на морозном ветру сигарету. Сестра бабушки неожиданно заболела, поэтому поездка резко решила затянуться. Её дети работали в других городах и не могли сейчас приехать обратно в Смоленщину, а деда уже как десять лет похоронили. Как единственная, кто мог приглядеть за старушкой, старшая Тесакова обязана была остаться, и какие-либо пререкания по этому поводу со стороны Стёпы были бы неуместны. Юноша вздохнул, прощаясь и с огорчением осознавая, что конкретных дат, когда он снова сможет увидеться с самым родным ему человеком, нет. Трубка легла назад на холодный металл переключателя, а парень быстро выбрался на улицу. Холод января неприятно отозвался в ветре, не ощущавшемся внутри автомата, и Степан тут же поёжился, в уме прикидывая свой маршрут. Праздничные дни, выпавшие на выходные и оттого продлённые, оказались совсем уж унылыми, делать было особо нечего. Товарищи-сокурсники, как и предполагалось, о нём не вспоминали, да и сам парень особого желания с ними пообщаться не выказывал. Но сейчас Стёпе как никогда не хотелось быть одному. Вообще, парень до жути не любил одиночество — уж слишком частым гостем оно было в его жизни. Слишком-слишком частым. Всего хорошего помаленьку, не то оно перестанет быть хорошим. Тем более, когда это такая неоднозначная вещь, как одиночество. Сигарета вновь вспыхнула огоньком, затрещавшим после затяжки, а юноша неторопливо зашагал по улице, никуда, в общем-то, и не направляясь. В квартиру возвращаться крайне не хотелось, так что Степан просто оттягивал момент возвращения домой. Мимо проходили люди вместе с детьми, парочки и компании друзей, явно направляясь на каток или в кино — счастливые и обрадованные долгожданным и заслуженным отдыхом. Стёпа вздохнул, в очередной раз приближая сигарету к лицу и ощущая резкое желание выпить. Этот порыв подбил его к походу в магазин, и сопротивляться ему парень отчего-то не захотел. Два определённо не очень блистательных варианта предстали перед неискушённым в этом смысле парнем: пить в одиночестве у себя дома, или всё то же самое, но без алкоголя. Выбор был поистине очевиден. *** Какого чёрта ноги привели его к дому Бинха — вопрос явно для великих умов. Таким отличием Стёпа, увы, не совсем обладал, поэтому конкретного ответа себе так и не смог дать, хотя попытки были. Александр — личность уж точно не из тех, кто рад внезапным гостям, да и вообще — каким-либо гостям, если быть честным. Но ноги всё ещё несли Стёпу к двери, через порог и по ступенькам, поэтому отступать было бы глупо. Две бутылки «Агдама» бренчали в авоське вместе с куском сыра, и юноша совсем не хотел разделять всё это богатство с одним только собой. Знакомая дверь оказалась перед носом как-то слишком быстро, и Степан растерянно остановился. Почему-то воспоминания об этой квартире приносили определённую долю смущения и в то же время вызывали улыбку. События утром Нового года, когда он проснулся на чужом диване, в первые секунды не понимая, где находится, вгоняли в краску. Но, возможно, так спешно сбегать тогда не стоило. Звонок в дверь словно выгнал его из пучины мыслей и даже немного напугал, но обратного пути уже не было. Убегать — это явно не лучший выход для двадцатиоднолетнего парня, пришедшего выпить с товарищем. Так что он просто остался стоять в нескольких шагах от двери, ожидая, когда ему откроют. Щёлкнул замок, зашумела дверь, а в проёме, как и ожидалось, показался немного помятый Бинх. Александр выглядел, мягко говоря, непривычно: распущенные волосы, сонное лицо и футболка-поло — всё это немного не вязалось с его обыкновенным образом строгого офицера. Стёпа замешкался, с удивлением уставившись на мужчину, казавшегося слишком молодым в таком виде. — Привет? — вопросительно поздоровался Бинх и по-привычному нахмурился, пытаясь понять цель такого неожиданного визита Степана. Парень выдохнул и тоже поздоровался, пытаясь не просверлить взглядом мужчину. Александр, видя заминку на лице юноши, тут же задал вопрос: — Что-то случилось? — Стёпа неловко улыбнулся, осознавая абсурдность ситуации, и в ответ поднял авоську, в которой явно прослеживались бутылки алкоголя. Бинх хмыкнул, глядя то на сетку с портвейном, то на парня, и шире распахнул дверь. *** Они вновь устроились на кухне, как и в новогоднюю ночь, правда, сейчас время только-только подползло к вечеру, а сумерки едва ли вступили в силу. Бинх взял на себя обязанность нарезать сыр, а Степан с указания мужчины достал из шкафчика два бокала. Бинх поставил тарелку с закуской на стол и приземлился напротив, одновременно с этим небрежно завязав волосы в хвост. Светлые кудри забавно топорщились и словно светились благодаря лампочке над их головами. Стёпа улыбнулся, всё ещё радуясь, что его неожиданный визит не закончился, не успев начаться. Хотя, если бы даже его прогнали, такого вида Александра ему бы хватило для хорошего настроения. Мужчина закурил, поглядывая на Стёпу и на то, как он чиркает спичками. Парень вдохнул дым, отчего-то чувствуя небольшое волнение. Бинх разлил первую бутылку портвейна по бокалам. Разговор потёк приятной медлительностью, такой, за которой и не замечаешь прошедшего времени. Вопросы, ответы и просто рассказы с обеих сторон настраивали на хорошее настроение и, по какой-то магической причине, невероятно расслабляли. Бинх, кажется, очень хорошо знал, что именно нужно спрашивать, да и Стёпа уже хорошо прикинул, какие темы лучше обходить. В такой компании они оба чувствовали себя комфортно. Возможно, даже слишком комфортно для начальника и подчинённого. Беседа перетекла в сторону учёбы и, в общем, прошлого. Бинх рассказал, что когда только пошёл в советскую школу, то был сильно напуган. Люди не должны были знать о его происхождении, и это ощущение непринятия обществом сильно его напрягало в то время. — Сначала в Германии, потом здесь. Мы везде были чужими, — Бинх отпил из бокала, поджимая губы и кивая самому себе, словно подтверждая эти слова собственными воспоминаниями. Степан с треском жжёной бумаги мазнул дымом по собственным лёгким и горлу, через секунду выпуская его в воздух. — Страшно скрывать что-то всю жизнь, — проговорил юноша, хорошо понимая, о чём говорит мужчина. Конечно, не в том направлении, но сокрытие правды легло и на его плечи. Александр хмыкнул, смотря на задумчивого собеседника. «Знаешь не понаслышке? А, Стёп?» — вопрос застыл на языке. Уж слишком обезоруживающе он бы прозвучал, заставил бы сказать слишком многое. Бинх привык так общаться, но… не с этим человеком. — Почему у такого хорошего парня нет подружки? — Бинх выпустил в сторону Стёпы струйку дыма, запивая жжение табака алкоголем и уставившись на юношу. Прозвучало менее настойчиво, но это было шагом к истине. Степан на секунду почувствовал укол в районе груди, за которым последовал внутренний смешок. Напоминание, что он всё ещё многое скрывает, поднялось из глубины разума, хотя, в данной ситуации — скорее из сердца. — А вы почему не женаты? — вопросом на вопрос — подлый приём, но действенный, если ты, конечно, не ребёнок. А ни Стёпа, ни, тем более, Александр таковым уже не являлся. — Свои причины, — мужчина пронзил его взглядом, и эти его «свои причины» звучали так, будто причины Степана он знал как свои пять пальцев. Да только ничего такого ему известно не было. А какие, собственно, причины у Бинха? Парень задумался, глядя на мужчину в ответ. Секретами эта комната была пропитана едва ли меньше, чем сигаретным дымом. — Причины, — тихо вторил ему Степан, стряхивая сожжённую часть бумаги и табака в пепельницу. И почему-то показалось, будто они оба что-то упускают. Тишина. Глаза направлены в глаза, а в голове чёткое ощущение, что, пошевели Стёпа хоть одним мускулом лица, Бинх всё поймёт. Ну, а Александр изучал. Искал правду в человеке напротив, хоть и не совсем обычным способом. Но так было правильней. — Я слишком чёрствый. И слишком занятый работой для простой семейной жизни с женщиной, — Бинх пожал плечами, сделав большой глоток портвейна и следом за ним сразу же затягиваясь. Стёпа сжал губы, думая над словами офицера. Что-то было не так. Парень в очередной раз быстро пригубил напиток, закусив его сыром, и перевёл взгляд на Бинха. Мужчина выглядел весьма расслабленно, алкоголь явно его разморил, а на привычно-бледных щеках появился небольшой румянец. Короткие рукава открывали не уступающие в отсутствии загара лицу руки, и они… привлекали. Стёпа напрягся. Похоже, он начал упускать поводок собственных чувств. Александр проследил за взглядом собеседника, исподтишка рассматривающего его самого, нащупывая этим фактом дорожку к ответу. Первый шах? — Вы себя недооцениваете, — портвейн начал развязывать язык, а юноша подумал, что всё может закончиться неожиданно и явно не особо хорошо. Он отставил бокал, забрасывая в рот сразу несколько кусочков сыра. Бинх хмыкнул, через секунду потушив докуренную сигарету в пепельнице. — Ты хороший человек, Стёп, — лёгкая улыбка от мужчины пробрала до затылка, расплылась жаром, как от глотка крепкого виски. Такие слова смущали, хотя не должны были. И это было знаком, который горел красным светом прямо перед носом. — Я налью себе воды? — проговорил Степан, как-то слишком резко подрываясь со стула и чувствуя небольшую слабость из-за дозы алкоголя. Мужчина кивнул, проведя рукой в воздухе, будто говоря: «Всё в твоём расположении». — Кружки в первом шкафчике, — парень кивнул и сделал пару шагов к умывальнику в начале кухни. Холодная вода охладила и даже немного протрезвила. Стёпа на секунду зажмурился, отгоняя ненужное волнение. В голове возникли мысли, что он ведёт себя, как влюбленный подросток, и это даже немного смешило. Все чувства можно усмирить, и портить себе жизнь чем-то подобным было бы верхом абсурда. Парень выдохнул, чувствуя, как пульс потихоньку начал восстанавливаться, и снова сел на своё место. Они продолжили разговор обо всём и ни о чём. Не спеша напиться, а скорее — просто наслаждаясь компанией друг друга. Они играли в негласные шахматы, и Стёпа, кажется, это тоже уже понял. Но вот что означал для него проигрыш, пока было непонятно. *** Чужая тёплая ладонь мягко огладила спину, прошлась пальцами по лопаткам, потянулась вверх — к шее. Юноша с придыханием выдохнул, чувствуя, как кожа горит огнём даже от самых невесомых прикосновений. Пальцы пробежались по коротким волосам, нежно огладили щёки. Расстояние до чужого лица — буквально миллиметры, а духота тёплого дыхания только больше румянила кожу. Бинх смотрел грозовым небом, глубиной штормящего моря, и Степан замер на пару мгновений, запечатлевая этот момент в памяти. Все мысли вылетели из головы, как и каждое воспоминание об этом мире, остались только два человека на всю вселенную — и только это было важно. Александр не спешил целовать его первым, смотря вопрошающе, словно всё ещё ожидая, что его могут оттолкнуть. Степан о таком и не думал. Руки легли на чужую талию — ткань рубашки пропускала тепло тела мужчины, и хотелось прильнуть к нему ближе, ведь вокруг вовсю бушевала зима. Шаг чуть ближе, словно даже на месте, но всё равно ещё более сближающий, и лицо приближается к лицу. Ресницы устремились прикрыть глаза, губы почувствовали жар чужого дыхания и… — Отвратительно. Парня выбросило из сна надрывающимся вздохом и ужасным чувством поперёк горла. В голове эхом раздалось единственное слово, дребезжа участившимся пульсом в висках, хлестнуло по ушам. Похмелье ударило уже по-настоящему, отзываясь резкой головной болью и тошнотой, и это до ужаса реалистичное чувство отвлекло Стёпу от смутного сновидения. Неимоверно хотелось пить, но идея хоть как-то двигаться казалась совершенно нереальной в данной ситуации. Юноша болезненно вздохнул и, превозмогая самого себя, всё-таки поднялся с дивана. Дивана? Отчего-то осознание того, что он находится в чужой квартире, только сейчас достигло его головы и вызвало новую волну головной боли. Неприятная тяжесть сна всё никак не хотела уходить, и то, что он сейчас находился в доме человека к которому этот сон напрямую относился, немного напрягало. Слава небесам, никаких других реакции на подобный сон не оказалось. Степан даже представлять не хотел, как бы всё могло быть. Боже. Кухня встретила его мрачностью ночи и синеватым светом уличного фонаря, струящимся по занавескам. Оставленная им кружка так и стояла возле раковины, чуть поблёскивая в темноте. Только сейчас Степан заметил звук тиканья часов. Три ночи — лучшее время, чтобы проснуться. Парень вздохнул, наполняя фарфоровую ёмкость водой, а после жадно делая несколько поспешных глотков. Пустыня во рту тут же исчезла, и даже пульсация в висках заметно приутихла. Можно уходить? В голове промелькнули мысли о дежавю. Побег, как и в прошлый раз. Степану подумалось, что он до ужасного жалок. — Уходишь? — голос Бинха потревожил тишину ночи, заставил парня вздрогнуть. Степан повернулся на дверной проём, сразу фокусируя привыкший к темноте взгляд на мужчине. — Я… Да, — Степану стало неловко от того, что его застали врасплох, он стеснённо пожал плечами, отведя взгляд в сторону. — Ты действительно собираешься два часа морозиться, идя до своего дома, вместо того, чтобы подождать утра и поехать на троллейбусе? — резонно спросил Александр, скрещивая руки на груди. Степан поджал губы. — Я не хочу вам мешать, — парень вновь посмотрел на мужчину в тёмном проёме, ища взглядом его глаза. Бинх вздохнул. — Ты мне не мешаешь, дурень, — Александр сделал шаг в кухню и подошёл к умывальнику, чтобы набрать себе воды. Степан отошёл к столу. — Стал бы я вообще тебя впускать, если бы твоя компания доставляла мне неудобства? Или ты думаешь, я не ожидал, что ты не сможешь уйти домой после такой пьянки? — Бинх усмехнулся, оперевшись руками о кухонную тумбу позади себя, открывая взгляду шею и ключицы. Середина ночи, мужчина с расстёгнутым воротником посреди кухни — какой же это интим. Степан внутренне заскулил, до неудобного явно ощущая, что чувства переступают все пределы дозволенного. Вся эта ситуация напрягала. «Да что ж меня так угораздило?» — бесшумно прогремела мысль в головах каждого из присутствующих. — Сигарету? — предложил Бинх, и они снова закурили. Эта привычка их сближала, в принципе, как и всех курильщиков, но отчего-то этот факт казался очень приятным. *** — Почему ты проводишь время со мной? Разве не веселее общаться с ровесниками? — вновь задал вопрос Александр, сбрасывая пепел сигареты. Тусклый светильник на стене освещал комнату вместо привычной люстры, создавая ощущение уюта и тепла. Стёпа задумался, вертя в руках кружку с чаем. Такие вопросы сбивали с толку. — У меня как-то никогда особо не получалось общаться с людьми моего возраста, — парень пожал плечами. — А с вами мне комфортно. Стёпа сделал глоток горячего напитка, думая, что этот мужчина — действительно тот человек, с которым ему приятно находиться, общаться и работать. Почему этого всё же не хватало? — Странные у тебя предпочтения, — проговорил Бинх после небольшой паузы, и Степан чуть не подавился чаем. Александр улыбнулся. Ему нравилось наблюдать за парнем. Ему, по правде говоря, нравился этот парень. И очень хотелось убедиться в том, что это у них взаимное. — Что ты думаешь на счёт гомосексуализма? — вот теперь Степан подавился по-настоящему, закашлявшись и пытаясь быстро сообразить ответ. Какого чёрта Бинху взбрело в голову спрашивать именно это, Степан не знал, но ощущение рассекреченности запрыгнуло на него диким зверем. — Ну, э, закон против, — ответ вылетел каким-то огрызком, настолько кратким и сухим, что это наверняка могло бы вызвать подозрения. Стёпа разнервничался, руки за какой-то миг стали мокрыми, взгляд бегающим. Бинх внимательно оглядел парня, пытающегося спрятать лицо за чашкой, и мысленно хохотнул. — Ты прав, — громко отчеканил мужчина, закидывая ногу на ногу и делая затяжку. — Закон против. У Стёпы сердце заходило ходуном, в голове вертелась волчком мысль: «Он знает». Страх загудел в животе, юноша побледнел. «Он знает». Бинх знал. Никто, кому бы он ни задавал этот вопрос, не отделывался двумя словами и парочкой междометий, а потом не сидел, как пойманная мышь. Разузнать правду оказалось даже слишком легко, так как умение вести себя не подозрительно у Стёпы было нулевым. Бинх незаметно улыбнулся. — А я не против.