родственная душа

Тсуна всегда был довольно-таки…никчемным. Он был абсолютно бесполезным, глупым, слабым, ленивым неумехой. Он был настолько жалок, что даже не пытался исправить положение. Он не хотел ничего делать. Его устраивало быть никчемным, никому, кроме матери, не нужным. Если он и хотел стать кем-то бОльшим, то только не прилагая для этого каких-то усилий. Хотел, чтобы просто по волшебству все его проблемы решились — он поумнел, стал выше, сильнее и популярнее… Но волшебства, конечно же, не бывает. Тсуна так и должен был до конца жизни остаться никчемным. В школе над ним издевались, а Савада воспринимал это, как должное. Прозвище «Никчемный Тсуна» было справедливым, как и то, что никто не хотел брать его в свою команду на физкультуре, никто не хотел готовить с ним на трудах, никто в принципе не хотел быть его напарником в каких-либо делах. В конце концов, он ведь испортил бы все. Кто захочет с таким общаться? Они говорили, что у него, должно быть, нет соулмейта, либо он такой же никчемный, как и сам Савада. Тсунаёши был согласен. Ведь родственные души всегда либо похожи друг на друга, либо идеально друг друга дополняют. Если соулмейт Тсуны такой же неудачник, то все ясно. Если они друг друга дополняют — соулмейта у него просто нет. Нечего было здесь дополнять. Савада был ничем. А потом появился Реборн. Затем Гокудера, который почему-то стал перед ним благоговеть. Ямамото, школьный идол, тоже стал его другом. Тсуна сблизился с Сасагавой Рёхеем, братом его возлюбленной Киоко, и даже немного с самой Киоко. В его жизни появилась еще одна девушка — Хару, которая даже утверждала, что влюбилась в него. С появлением детишек в доме стало не так тоскливо — мама выглядит счастливее, хотя мелкие и доставляют ей хлопот. Обретя друзей, Тсуна стал чувствовать себя менее никчемным, но в то, что у него есть соулмейт, он все еще не верил. Он был как раз в том возрасте, когда метка соулмейта начинает появляться. У Гокудеры она проступила почти полностью — странная надпись на его собственном выдуманном языке. На вопрос Ямамото о смысле надписи, Хаято ответил, что это что-то странное, но скорее всего имя. У самого же бейсболиста метка только-только обозначилась, сложно было различить даже примерные ее контуры. Метка Сасагавы — яркая и четкая, потому что он был старше них. Впрочем, сам Рёхей говорил, что это из-за того, что он уже встретил своего соулмейта. Связи же между ними все еще не было — вот почему гораздо лучше, когда метка появляется сама по себе. Тсуна, у которого не было и намеков на метку, не понимал этого. Как можно было сожалеть о том, что ты уже знаешь, кто твой соулмейт? Все остальные столько лет страдают, ждут, ищут, иногда даже не находят, а кто-то, кто встретил свою судьбу, еще и недоволен. Рёхей неожиданно серьезно отвечал, что Вселенная не дура. Сама знает, когда послать человеку знак, что он готов. И то, что ранняя встреча родственных душ заставляет метку пробудиться раньше — плохо. Лучше было бы, чтобы она появлялась вне зависимости от того, рядом ли тот, кто предназначен тебе, или нет. Савада упорно не понимал и дулся, что его отчитали. Однако в один прекрасный день он понял. В день, когда-то же самое случилось с ним самим. В день, когда человек с абсолютно дьявольскими глазами улыбнулся ему. Тогда тыльную сторону ладони резко обожгло болью. Тсуна не хотел, не хотел, не хотел знать, что там, черт возьми, появилось, но он знал и видел. Дурацкое «696», эта глупость, которую он придумал себе в детстве и которой развлекался до сих пор: «Мама, смотри, «Тсу-» как «два» на английском и «-на» как «семь», вот и получается — «Тсуна» как 27! А ты тогда просто 7 или 77, если тоже хочешь две цифры, мамочка!» Теперь на его руке красовалось издевательское зашифрованное «Мукуро». На самом видном месте — хоть постоянно ходи в перчатках, чтобы не видеть. Метка у самого Рокудо появилась там же — он взглянул на нее с интересом и удивлением, но Тсуне так и не удалось увидеть, какую форму приобрело его существование на теле другого человека. «Родного» человека. Одна мысль приводила в ужас. У них ведь не было ничего общего. Дополнение? Какое дополнение? Тсуна — та их часть, которая любит людей, а Мукуро — та, что кромсает их налево и направо? — Какая приятная неожиданность. Даже у такого как я, оказывается, есть родственная душа. Может быть, тогда ты поймешь меня, Тсунаёши-кун? Отдай мне свое тело, пожалуйста. Тем более, как я понимаю, ты и так принадлежишь мне, — насмешливо улыбнулся преступник, а Саваду передернуло. — Н-нет! — выкрикнул он. — Ох? — Мукуро выглядел даже слегка расстроенным. — Ну что же, тогда я попытаюсь захватить тебя невредимым, мой дорогой. Между ними совсем нет ничего общего, кроме одной фразы. «Даже у такого как я, оказывается, есть родственная душа».