Ah shit here we go again

Лидии снился сон. Она отчетливо понимала, что это не по-настоящему: слишком уж часто повторялся в ее кошмарах этот сюжет, но все равно чувствовала вокруг себя страх, липкий и холодный как пальцы ее экс-супруга. Красное подвенечное платье становилось белым, испачканным в крови, сетка фаты становилась столетней паутиной, а Биджей, который и так был похож на труп не первой свежести, вдруг начинал истлевать на глазах, кожа вздувалась и лопалась, из ран текла гнилая кровь, и выпадали личинки. - Уверяю тебя, дорогая, она ничего не значила для меня. Ровным счетом ничего, - с натугой и хрипами бормотал труп остатками губ, сдирая с какого-то одинокого пальца кольцо, и надевая его на палец Лидии. Кольцо оборачивало палец мертвой хваткой, и сжималось так, что Лидия вскрикивала, а кольцо продолжало сжиматься, из-под него начинала течь кровь. Лидия каждый раз пыталась его сорвать – хоть для этого и пришлось бы содрать еще и все мясо с пальца, а труп, на котором уже не было ни единого целого места, хватал ее за руки, и кричал в лицо: - СМОТРИ-КА, МЫ С ТОБОЙ ТЕПЕРЬ ОДНО ЦЕЛОЕ! МУЖ И ЖЕНА - ОДНА ПЛОТЬ! Я МЕРТВЫЙ! И ТЫ БУДЕШЬ МЕРТВОЙ ТОЖЕ! Бред? Безусловно. Сны и не обязаны быть рациональными. Раньше, Лидия на этом месте начинала кричать и просыпалась. На ее вопль с чердака спускались Адам и Барбара, и она начинала плакать в их призрачных объятьях. Делия тем временем несла ей с кухни либо пахнущий травами чай, («Как говорит мой гуру Отто – лучшее успокоительное это ромашковый чай.») либо, если не помогало, воду, пахнущую валерианой. И она засыпала, пока Делия – или Барбара – гладили ее волосы, бормоча что-то утешительное. Чарльз немного смущенно топтался в дверях: он не был силен в том, чтобы кого-либо успокаивать. Но прошло время, и Лидия научилась не кричать. Теперь она просто просыпалась, глубоко дышала и тихо, чтобы никого не потревожить, плакала в подушку. А иногда не плакала, тихо вставала с кровати, и включала настольную лампу. При ее свете она смотрела на пластырь на безымянном пальце правой руки. На пластыре всегда проступали багровые пятна. Кольцо, обручившее Лидию с демоном, было брошено в огонь, ровно, как и подвенечное платье. Но брак с мертвецом, как оказалось, отличался от обыкновенного, будучи на порядок прочнее: вместо кольца на пальце появился свежий шрам. Лидия думала, он заживет как обычный порез, но нет, после каждого кошмара он начинал кровоточить. Лидия отдирала грязный пластырь, в пятнах крови, и заменяла его на новый. Нельзя было, чтобы отец, Делия или Мейтланды заметили шрам. Они бы встревожились, а Лидия понимала, что своей безответственной выходкой с вызовом демона и мини-экскурсией в загробный мир причинила им всем достаточно хлопот. Затем, она тихо возвращалась в кровать и засыпала. Если ей это удавалось.