"Буря"

"Буря" 1 Сейчас я учусь. И уже забыл, что когда-то был убийцей вампиров. Наверное это странно, но последнее время, мне уже намного легче сдерживать жажду убийства. Мой друг Шурик, не знает ничего обо мне, это и к лучшему. И вот сижу я на паре скучаю, черчу за преподом в тетради графики. Слышу в дверь аудитории отчаянный стук. Даже не стук, а отрывистый гул. Препод аж подскочил: - ох! Явился таки! Ребят, знакомьтесь ещё один бездельник как и вы, ещё и опаздун! - Я прошу прощения. - Садись уже! Я значит за этим наблюдаю и думаю, а что у парня с рожей? Всмысле ну парень на девчонку похож. Я за несколько столетий много таких повидал. Ну было в этом парне что-то больно знакомое. Нет не из-за внешности. Не знаю какой то он странный: белая кожа, ресницы, длинные волосы, худой, длинные запястья. Хм, у него глаза разноцветные. Прикольно. Размышляю сижу. Это нечто садится за моей партой справа от меня. Смотрит на меня. Как раскалённое железо по горлу! Чувствую грудь как кипятком ошпарили. Чувствую боль злобу, страх... И.... Убить. Ох боже…как я хочу убить. Ах спину сводит блять надо держаться! Держаться! Чувствую приятным холодком чернота подползает к глазам. Нет! Нельзя дать ей захватить себя! Иначе не вернусь! Больно, как же больно… , сейчас все наверное пялятся на то как я корчусь тут. Надо уходить отсюда. Срочно. - Ааллексей Николаевич! Мне нужно в медпункт. - Серафим, иди быстро! Я рванул с места обернувшись на парня. Что он делает там!? Не до этого! Я хлопнул дверью, и та сошла с петель. Я уже нёсся через коридор в медпункт... -Слышь, Шурик. Чё, с этим твоим Серафом? Чего это его так перекосило? В конвульсиях биться даже стал? - Отвали, я сам не знаю, может съел что-то испорченое. Откуда мне знать! -Нда? А с этим новеньким то чё? Как увидел твоего Серафима, так наебнулся со стула и как драпанул в другой конец кабинета. Ха, будто привидение увидел! - Отвали! Может он шизик какой или даун, хрен его знает! Сижу вот на стуле в медпункте, валерианки хлебанул. Вроде легче стало. Странно, что это я? Обычно такого не бывает. Видимо без убийств долго просидел, вот и скопилось за многие годы. Идиот я! Надо дома отсидеться, что бы успокоиться. Матери наверное, лучше не говорить. Хотя. Скажу, вдруг хуже станет. Ладно, не полетел ещё и хорошо, а то бы и от сюда выперли. - Мне лучше. Спасибо, я пойду. - Иди. Много тут вас, таких. -До свидания. Ах, теперь обратно переться. Чот, мне неохота. Ладно сорок минут до перерыва ещё. Пойду конспекты попишу. Стоп. Это я что-ли дверь сломал?! Ай пофиг. - Воронов! Ты как дверь сломал!? - Эм, звините Алексей Николаевич. Очень плохо было. Сил не рассчитал. Бывает ( пожимаю я плечами). - Садись уже, ещё и оправданий мне тут не хватало. Я сел, а что ещё. Сижу, заметил что пацана нет. - эй, Шурик. Где этот? - Свалил, сразу после тебя. Он походу тебя так шуганулся, что только пятки сверкали. - МММ, ясно. Впечатлительный значит. Ладно. Отсидел я пары, уже немного расслабившись. В автобусе Шурик, читал мне реп его производства. Честно не очень. - Давай пока. - Пока Сераф! Я попёрся в магаз, за хлебом. Мама просила. Ну чёрного не было, взял батон и не парился. Ещё домофон у нас сломался. Поэтому пришлось ждать пока кто-нибудь из подъезда не выйдет и откроет. Лифт, слава богу работал и не пришлось лезть на тринадцатый этаж по лестнице. Нет я конечно, спортивный и иногда бегаю по этажам в спортивных целях. Но сейчас мне просто неохота. У двери квартиры, я почувствовала ту же странную энергию, что и тогда на паре. Мне удалось подавить позыв боли. Я запнулся о чью-то обувку на пороге. Хм, и кто это может быть? У мамы точно никогда не было белых длинных сапог, да и у меня всё кеды чёрные, а не белые. Я практичен. Не люблю светлые вещи, они мораются быстро. Да и чёрный мне всегда был по душе. Вот и сейчас я в чёрных джинсах, длинной безрукавке и чёрной кофте в кочевнем стиле с капюшоном. Сейчас таких готами называют. Я конечно себя таким не считаю. Да у меня много пирсинга на левом ухе и тоннель на правом. Люблю всякое железо на себе таскать. У меня семь крестов на шее разных эпох, двенадцать серебряных браслетов на правой руке. Один из них подарил отец... Ох, я опять о нём вспомнил. От него у меня тёмно-синие глаза и седые волосы до плеч в хвостике...Дурак! Забудь! Я иду дальше, по корридору, обходя чужую обувь. Голоса. В зале кто-то разговаривает. Пойду гляну, кого там мама опять притащила. Она часто водит к нам своих подруг с их детьми. Что бы я, нашёл себе нормальных друзей, не готов. Бесит. Нравятся мне готы, от них знаешь что ждать. А не те кого мне навязывают. Голоса становятся всё громче. Слышу говорят: - у меня тоже сын есть, он необычный так сказать. - ну, они все необычные. - Согласна, но он гот или эмо, не знаю как правильно. Очень вспыльчивый, когда очень устаёт. Так он парень степенный. Добрый, из друзей у него только один парень, тоже гот. Сашей Шуракиным зовут. Тот, такой же спокойный, и на гитаре играет. - А твой сын на гитаре играет? - Да, ещё и на пианино. Сам песни пишет. Правда в своём стиле. Тяжёлые достаточно для понимания. Я решил долго не подслушивать,и отошёл подальше в корридор к двери. И крикнул: - Мам! Я дома...(Голос мой прозвучал, так ровно и как-то необычно звучно, я сам удивился) - Серафиниэм, у нас гости. Иди с нами чай попей! Я ровной пружинищей походкой убийцы, к которой я так привык, беззвучно вошёл в зал, открыв без скрипа дверь. Я увидел спину мамы, и двинулся к ней, обнимая с зади за узкие плечи и поцеловал в макушку. И шёпотом, которым умею говорить как шипящий змей - вальяжно, пугающе и успокаивающе: - Я снова здесь. Да возвысит нас ветер. ( Я всегда так говорю, когда прихожу домой). Моя груда браслетов звенькнула по маминой талии. Волосы навалились мне на глаза, мама повернулась и поцеловала меня в лоб. - Ты снова здесь, сынок. Да возвысит нас ветер. Я убрал волосы с лица и взглянул на гостей. - Здравствуйте, я Серафиниэм. Во мне пронеслась волна боли. - очень приятно Серафиниэм, зови меня Корра. А это мой сын, Эрнэстиаль. Тут, я охренел. Это был тот парень из техана. - Думаю мы знакомы. Ты с моего факультета. Так? -Ну сынок, что молчишь? Что с тобой? - Иззвините Яя выйду, в туалет. Парень рванулся через меня за дверь туалета. - Простите его, он очень стеснительный. Даже такое может учудить. Я сел возле мамы на диван. - Ничего, они сыновья разные бывают. - Ты права Мира. Корра отпила немного чаю, и поставила кружку на стол. Вцепилась в меня глазами как в экспонат на выставке. - Серафиниэм. Твоя мама сказала ты пишешь песни... - Пишу. (Не стал отрицать я.) - Сыграешь нам сынок что-нибудь? - Ну если просите, а на чём? Могу на пианино. - Да, сыграй на нём. Тут, в зал вошёл Эрнэстиаль. - Мне тоже интересно). Сел сложив руки сказал Эрнэстиаль, его глаза странно сверкнули. Я прошёл немного в сторону Корры. И сел за прекрасное чёрное лакированное пианино. Честно, я очень люблю это пианино, на нём я играю, всё что чувствую и вымещаю в музыке всё. Мои руки опустились на белые холодные гладкие клавиши. Ммм, как я люблю это чувство, - чувство свободы от своей сущности. Я медленно заиграл, перебирая пальцами свои эмоции, мысли, чувства они сложились в слова: " Я соберу все ветры мира в своём сердце И там будут расти цветы, Которые Пожрёт моя душа, Из миллиарда гранул соли прорастут Мои чувства с болью И чёрные крылья распустит Горя ворон неспеша Я вечно буду ждать Своих мучений с моря Бояться мыслей о просторе Своего измученного сердца Того желанного конца. Я обещаю есть стекло из ваших рук Убить мечтаю Не зная вашего лица И это лишь успокоение холодных Клавиш горький звук И вот уж я тот ворон расправляю чёрных крыльев муки Своего желанного конца Ох, ваша кровь мечтаю я испить Её уже сейчас ведь тот солёно-горький час Я не позволю наступить Мне больно Страшно и сейчас прошу Мне смерти уступить Тот пьедистал унёсший вас. Я сам скую себе браслеты Своего желанного конца" Прозвенела последняя клавиша. Как тяжело на сердце. Почему?! Мои слова мне причинили боль?! Дурак! Я глянул на слушателей и у всех на глазах были слёзы. Эту песню я только написал, и мама её тоже ещё не слышала. Я вложил в эту песню всю свою боль, тревогу, тоску. И я даже испугался такой реакции слушающих. И своей тоже. Браслеты звенькнули, когда я закрыл крышку пианино. Все будто очнулись и стали вытирать лица от слёз. - Сынок, молодец. Но тебе и правда так больно? Она встала и подошла ко мне, заглянув в глаза. - Прошу не смотри. Отвёл я глаза в сторону, что бы она не заметила разлившейся чёрной синевы у меня в глазах. Так случается, когда я слишком много вкладываю чувств в слова и музыку - моя сущность отражается в глазах и уходит из сердца, совсем не надолго. Она взяла меня за лицо повернув к себе. - Открой глаза! Повелительным тоном, от которого идут мурашки по коже, приказала она. Я нехотя расцепил ресницы. И глянул на мать. Она была в немом ужасе. Я сделал шаг назад и отвернулся, волосы засыпали лицо, седой волной. Мама резко сжала меня в объятиях, а я уткнулся носом ей в макушку, я предчувствовал что, она сейчас взбесится. - Дурак! Зачем?! Она отстранилась и с силой дала мне пощёчину. Голову чуть откинуло в сторону. Я отошёл назад, моя рука с браслетами прижалась к груди, я словно удерживал свои собственные сердца - я подготовился к возвращению боли в них. И она навалилась так резко, словно в него тысячу раз вонзают ржавые раскалённые гвозди. Чуть подогнулись колени, я не удержался от короткого стона.( Когда я отдаю свои чувства музыке, боль уходит и темнеют глаза. Но в это время я сильно эмоционален и чувствителен. В таком состоянии я могу себя не сдержать и убить . Что бы избавиться от такой эйфории мне нужно почувствовать резкую боль. Мама могла меня ущипнуть или уколоть иглой, но она никогда не давала мне пощёчин. Из-за этого мне стало так противно, так унизительно, так обидно и … стыдно.) Боль держалась уже стабильно, как обычно, но я не спешил убрать руку от груди. - Знаю. Дурак. Да, больно. Чувства оставили меня и я снова степенен и спокоен. Только от этого мне не легче. Корра и Эрнэстиаль смотрели на всё это с удивлением и какой-то жалостью. - Ты можешь идти. Сделай уроки. - Прошу прощения. С этими словами я вышел за дверь из зала. Я прислонился к холодной стене корридора и сполз по ней на пол, запрокинув голову, убирая наконец волосы. Снова слышу голоса. Говорят, будто ничего не было. - Мира, а почему ты его ударила… Песня ведь была очень красивой? - Ох Корра, знала бы ты как с ним тяжело. Да, песня была великолепна. Но про что она была? - непонятно. Мирочка. - Серафиниэм желает смерти? Он хочет умереть? - Эрнэстиаль! Ты что такое говоришь?! - Корра, он прав. - Что? Умереть? Но почему?! - Дело в его отце. Он умер в аварии. Серафиму было чуть больше 6 лет. Он так сильно его любил и обожествлял. В тот день, его отец пообещал ему сходить с ним на рыбалку. И после его смерти. Серафиниэм потерял смысл жизни. Он потерял веру в лучшее. Его постоянные дипрессии и попытки самоубийства выжегли его чувства. Тогда он стал играть музыку и по мере того, к нему возвращались утерянные эмоции. Но по мере их возвращения их он снова хотел покончить с собой. Он мой сын и я не хочу его смерти. Понимаете? Простите, что вы это видели. - Ничего Мира, всё будет хорошо, ну что ты? Не плачь... - Мам, я пожалуй выйду. - иди сынок. А я сижу и слушаю это, и затягиваюсь в глухую сигаретным дымом. Как моя мать страдает. Она права я хочу умереть, но я бессмертен. Я умираю и воскресаю. Это сложно. Она права. Я слишком сильно любил этого подонка. Я жалею её, что у неё такой сын как я. Из зала вышел Эрнэстиаль. Он наткнулся на меня взглядом. Я на него не смотрел, и продолжал выкуривать горькую сигарету. Он было хотел вернуться, но остановился и двинулся ко мне. Сел рядом со мной и внимательно меня разглядывал. Как меня это бесит. - Жалеешь меня? - Возможно… - Не советую. Мне не нужны друзья, темболее такие, которые меня жалеют. - Ты слабак, если считаешь, что тебе никто не нужен. - Сукой…блядью… скотиной… свиньёй… отродьем. Но слабаком... Я вскочил, и схватил его за ворот поднимая над полом, смотря в его разные глаза чёрный и голубой. - НИКОГДА! Тут дверь открылась, и оттуда вышли испуганные матери. Просто картина маслом: испуганные мамочки и сын одной из них, держит за грудки второго. - Серафиниэм Воронов! Что ты делаешь?! - Я… я…? Я не знаю. О Господи… я…не знаю. Я отступил пару шагов назад и теперь тупо смотрю на свои руки. Эрнэстиаль прижался к стене напротив меня. - Эрнэстиаль, что ты ему сказал!? - Ничего мам! Я просто сказал, что если ему никто не нужен - он слабак... - Сын, зачем ты так сказ... - Нет, он прав. Я слабак. Я не достоин быть сильным... Я не достоин быть. - Серафим! Не смей так говорить! Уйди с глаз моих. Я обнял себя руками, и бесшумно двинулся к себе в комнату. Аккуратно прикрыв за собой дверь. Я не удержался от короткого вскрика. Не знаю что со мной сегодня, когда я стал таким чувствительным? Что бы держать себя в руках лучше, я надел ещё восемнадцать железных браслетов, что бы чувствовать вес и быть сосредоточенным. Теперь холод железа меня успокоил, а тяжесть не дала забыться. Я плюхнулся на кровать. Просто лежу и смотрю на потолок уже часа два. Хочу есть. Наверное они уже ушли. Я вышел из комнаты и поплёлся на кухню. Меня насторожила тишина. Дома никого не было. А на холодильнике виднеется лист жёлтого стикера. Записка от мамы: " Прости, сегодня мне нужно оправиться от случившегося. Корра предложила остаться у неё. Не волнуйся, мы с ней близкие подруги. Всё будет хорошо. Думаю завтра,буду дома. Не волнуйся. Извини ничего не варила, сходи в кафешку. Деньги на микроволновке." Ясно. Ты снова оставила меня. Я знаю. Я сам себе не нравлюсь. - Ну ладно, сходим в кафешку. Есть то не расхотелось. Накинув сверху мантию, я двинулся прямиком по улице к зданию кафе. Холодно, моросит слабый дождичек. Ха, и сегодня четверг. И живот уже сводит. Последний раз я ел, вчера вечером. Как-то не выкроил время утром, потом Корра с сыном. Глупо вышло. Кафешка была в меру заполнена, но всё столы были заняты. Я взял себе котлет, о которых грезил весь день, пару салатов, и четыре кружки чая. (Мой организм немного отличается от организма человека, нужно больше жидкости, а в остальном всё так же) Обнаружив повторно, что все столики заняты, я начал анализировать кто был бы не против того, что я к ним присоединюсь. Ага вот две девчёнки сидят, думаю они будут не против, иметь в своей компании очаровательного молодого человека. Я двинулся к двум болтающим девушкам лет шестнадцати-семнадцати. - Добрый вечер, дамы. Не помешаю ли я вам, своим скромным присутствием? Девчонки меня внимательно огляделись, и еле заметно кивнули как бы соглашаясь. - Хи-хи. Конечно устраивайтесь.Хи-хи. Вы только украсите нашу компанию. Я сел с боку обеих девушек. - Приятного аппетита, милые дамы. - И вам приятного. Хи-хи. Я быстро умял все котлеты и пару салатов. Теперь сидел и запивал всё это чаем с малиной. - Скажите, пожалуйста. А как вас зовут. Мы с Наташей редко видим таких необычных людей как вы. Должно быть и имя у вас необычное? - О, ну что вы милые дамы. Боюсь у меня нет с собой шляпы, что бы снять её перед вами. А имя моё самое обыкновенное из существующих. - Ну, думаю мы не растроимся если узнаем его… - Серафиниэм. - Что? - Серафиниэм. - Что это значит? - Ох, мои не далёкие барышни. Зовут меня Серафиниэм. И давайте на ты, а то так разговаривать иногда надоедает. -Ааа, извини. Не знала, что есть такое имя. - А вас девчёнки как зовут? - Алина. -Наташа. - Значит, теперь будем знакомы. Извините конечно, но мне уже нужно идти, дела... - Жалко. А можно твой номер телефона? - Можно. Но не думайте, что быть моими друзьями просто. Нет, девушки у меня нет. Мысли не читаю, жертвы почти не приношу. - Эм, тогда просто дайте номер, мы звонить будем. И .. - Хорошо записывайте. 8923ХХХХХХХ записали? -Да, спасибо. Ну и хорошо, теперь у Шурика, наконец-то появится какая - никакая девушка, или две. Номер своего друга, я запомнил ещё тогда, когда мы с ним пытались восстановить его страницу в ВК. (Поругался он с девчёнкой, та его заблокировала и кинула.) Печальная история в общем. А мне девушка не нужна, по крайней мере я бессмертен, и не умру, в отличии от неё, от старости. Мне нужна, наверное, такая как мама - рица. Рицы - бессмертны пока, кровь её течёт в чьих-то жилах, она будет жить вечно. Да, в принципе, меня убить не так-то просто, так что моя мама будет жить... Не представляет никто, как сильно я желаю себе смерти. Я хочу умереть так, что бы нельзя было воскреснуть, но так моя мать, тоже погибнет. Ей смерти я буду желать, в последнюю очередь. Ведь она единственное, что у меня есть в этом смрадном мире. Какой я всё-таки жалкий. Раз меня одолевают такие мысли по дороге домой. Блин! Домофон же сломан. И кто мне откроет в такое время?! Идиот! Нет, точно идиот. Ну может в 12 часов ночи, кто-нибудь водички на улицу попить выйдет. Нет это безнадёжно. Можно было бы залезть на балкон... Ага, конечно, на тринадцатый этаж...Хотяяя... Нет! Мама меня по стене размажет! Ну блин! Даже не полетишь... Хотя хотя, нет. Ладно на лавочке переночую. Можно было бы пойти к Шурику, но тот уже дрыхнет без задних ног. Во время моих размышлений, в кармане завибрировал телефон. Мама... - Алло. Чего звонишь, ты же вроде ещё у подруги? - Эм, да. Понимаешь. Это... ты дома? - Не совсем, а что ты хотела? Что у тебя с голосом? - Как это не совсем? - Ну я ходил в кафешку, а потом гулял долго. И вот вспомнил, что домофон сломан, а в 12 часов ночи мне никто не откроет. Уже полететь думал... - Что!? Даже не смей думать об этом! - Ладно,ладно. А почему звонишь так поздно? - Мы с Коррой решили отправить Эрнэстиаля к тебе. Ну, что бы убедиться, что всё нормально... Я скинула тебе его номер, он сейчас дома, поэтому позвони ему он тебе откроет. - Знаешь, это похоже на заговор против меня... - Только пока воздержись от музыки, и не убей его ненароком! Слышал меня?! - Вообще-то я уже взрослый... - Доживёшь до моих лет, будешь взрослый. А теперь марш домой! - Ладно, не горячись. Не буду я вашего мальчика в жертву приносить... - Серафиниэм! Я отключился первым. Ладно уж если мне спать в одном доме с ходячим недоразумением, то и такое послушать можно. Где там номер этого Эрнэстиаля? А ну понятно. Ща пойдём баиньки. - Аллё, это Серафиниэм? - Нет, твой худший кошмар! ( Ооочень страшным голосом сказал я) - Я понял Серафиниэм, что это тты. Я сейчас спущусь, открою. - Поторопись, а то кажется тут привидения с вампирами шастают. - ( Эрнэстиаль громко сглотнул) СС ккем? - С вампирами, и зомби. Давай открывай. Нда, не думал, что этот парень вампиров и зомбаков с привидениями боиться. А вот и он. Дверь подъезда приоткрылась и оттуда, словно свежим январским снегом высыпались длинные белоснежные волосы, а за ними голубой и карий глаз. Эрнэстиаль в лунном свете, был весьма эффектен. Но он прервал мои мысли: - Где привидения, зомби? - И вампиры( добавил я) - Дда, они самые - Нету пока, я их задержал, ну если ты хочешь что бы вампиры попробовали твоей кровушки, можешь так и стоять у подъезда, ждать их. А я пошёл домой... - Кровушки, нда? ( Эрнэстиаль издал звонкий нервный смешок. И чего это он, так вампиров боится что ли? Да они наверное вымерли, лет семьсот пятьдесят назад.) - Пошли уже, трусишка. - Дда, иидём Мы вместе зашли в лифт. Эрнэстиаль , почему-то как-то жался от меня к стене лифта и уходил от моего взгляда. Меня же, гнобила такая знакомая боль и тяга к чему-то близкому и далёкому одновременно. Было и страшно и боль, будто с новой силой охватывала моё тело. Лифт будто двигался со скоростью недобитой черепахи. Вскоре мы вышли из лифта. - Эрнэстиаль - Дда? - Хотел спросить. Ты всегда так заикаешься? - Ннет, с чего ты ввзял? - Ну-ну ( я не поверил ему, ведь тогда после моего возвращения с техана он говорил так же.) Мы зашли в квартиру, было темно и свежо(отопление отключили неделю назад).