***
Из-за жары на улице пить что-то горячее вовсе не хотелось, но Гилберт и Роуз, соблюдая рамки этикета, заказали себе по чашке кофе. Блайт про себя отметил, что очень рад поговорить с давней подругой. Он ощутил уже забытую легкость, что в общении, так и в душе. С Уиннифред они расстались не на самой лучшей ноте. Все разъяснили, но осадок остался. В то время он был увлечен поступлением, а Роуз переездом и планом, как сделать так, чтобы слухи не разрослись слишком сильно. С ее родителями, с которыми он также поступил не очень вежливо, ему тоже не довелось поговорить. Те, по мнению парня, проклинали его чуть ли не каждый день за разбитое сердце дочери. — Кстати, я очень польщена, что ты никому ничего не рассказал, — Уиннифред сделала круглые глаза, изображая свое изумление, — даже Энн. Видел бы ты ее лицо, когда она узнала это все от меня. Как она, между прочим? Гилберт громко выдохнул, устремляя свой взгляд в потолок. Он знал, что в их разговоре когда-нибудь зайдет тема про его возлюбленную, но в глубине души надеялся, что это не случится. Мало ли, что могло произойти. Юноша сам еще не до конца разобрался, что он чувствует и что собирается делать, а излагать это кому-то другому намного сложнее. — Думаю, что нам с ней не по пути, — уклончиво ответил он. — Что? — на этот раз глаза девушки выразили удивление по-настоящему, — неужели эта любовь и впрямь невзаимная? Когда Энн узнала, она побежала, просто побежала. Не успев толком и попрощаться, хотя рыжеволосая красавица, стоит отметить, обладает отменными манерами, которые исходят от самого сердца. Она задумалась, вспоминая тот день, который забыть было невозможно. Тогда ей пришлось уезжать в другую страну, чтобы избежать разных слухов. Родители пытались что-то с этим сделать, но людям не запретишь сплетничать и говорить. Но, если тогда она была обижена до глубины души на этих двоих, то сейчас относилась к выбору друга достаточно хорошо. Лучше уж так, нежели бы они жили все это время без любви. — Так не бегут для того, чтобы сказать: «Кучерявый, я все также не люблю тебя», — усмехнулась Роуз, — это не может быть невзаимно! Говори уже! — Мы встречались, — брюнет слегка улыбнулся, вспомнив тот день, когда все встало на свои места, — но сейчас я посчитал, что не достоин ее. Мои мысли часто заняты медициной, я был труслив по отношению к ней многие годы, боясь признаться и самому себе в этом. И не догадался защитить ее от Билли. — Мужчины, — Уиннифред произнесла это с особым раздражением, хотя относилась к парню по-доброму, — ты же отстаивал права женщин, не так ли? Ну, ты был согласен со статьей Энн. Да, встречаясь со мной, ты много про нее рассказывал, не делай такое лицо. Парень нахмурился, потому что особо не помнил этого. Определенно, он упоминал Ширли в диалогах, но не думал, что настолько часто, что Роуз обратит на это внимание. Диана была права, его влюбленность была ясна всем, кроме него самого. — Был согласен. И сейчас согласен. — Тогда почему бы ты не дашь Энн решить, кто ее достоин, а кто нет? — поинтересовалась девушка, — спроси прямо, либо забудь об этой чуши. — Баш говорил также. — Послушай братца, милый, он прав. Они замолчали, смотря друг на друга. Гилберт понимал, что Уинни во многом права, но ощущение собственной вины и ничтожности перед Энн были слишком велики, чтобы юноша так быстро принял решение. Он до конца и не понимал, что именно его тревожит. Ширли была замечательной, несмотря на то, что когда они только познакомились, заявила, что будет ужасной женой. Блайт так не считал. А в то, что он будет ужасным мужем, мог запросто поверить. Его мать умерла еще при родах, а у отца больше никогда не было женщин, поэтому парень даже не знал, как нужно себя вести в серьезных отношениях. — Энн любит тебя, а ты ее, — все же нарушила тишину Уинни, — зачем лишние мысли? — А Билли? — Тут еще все проще, — Роуз все же сделала глоток любимого напитка, — проучить наглеца никогда не поздно! Могу, доктор Блайт, вам в этом помочь, как насчет нескольких выбитых зубов, чтобы принести выгоду мистеру Уорду? Гилберт засмеялся. Он был рад, что его подруга осталась прежней, он был определенно счастлив сейчас с ней. Он понял, что иногда лучше оставаться друзьями, нежели быть любовниками. Любить кого-то сложно. — Что ты смеешься? — засмеялась Роуз, — не оставят же Эндрюсы своего наследника с некрасивой челюстью! Она дотронулась его руки, чтобы поддержать друга, который кивнул, давая понять, что благодарит ее за этот разговор и поддержку, хоть и слегка агрессивную.***
— Дети, как я счастлива вас видеть! Дом Джозефин Барри располагал дружелюбием и радушием. Энн чувствовала себя прекрасно, находясь здесь, и полностью понимала Коула, который переехал сюда. Девушка отмечала, что с каждым днем ее друг выглядит все счастливее. Они радостно обнялись. — Почему ты не хочешь приехать в Эйвонли? — с тоской спросила она, — я не смогу ездить к тебе часто, а это лето хотелось бы провести и с тобой тоже. — Пойми, — Маккензи отпрянул от подруги, — там мне не место. Тем более отдохнешь от меня. — Я скучаю по тебе. Они еще раз обнялись. Но парень дал понять, что в тысячный раз говорить на эту тему больше не собирается. Он не питал к деревушке столько чувств, как его рыжая подруга, а если и питал, то негативные. Юноша с трудом мог назвать это место домом. Там его не принимала даже собственная семья. Диана вела себя необычно тихо. Ей было страшно начать разговор с родственницей, да она и не могла понять, как выгадать момент, когда они останутся наедине. — Что на этот раз привело вас ко мне? Старушка Барри оглядела всех молодых людей, которые к ней заявились. Она, по сути, приходилась к Энн никем, только тетей ее подружки, но женщина искренне гордилась этой девочкой и была счастлива, что у той появились прекрасные друзья, ведь Ширли заслужила это. — Помните мою статью про школу с индейцами? — напомнила ей Катберт. — Разумеется, помню! Было возмутительно, что ее отказались печатать. Эта статья была восхитительна, хоть и печальная. Женщина повела всех в столовую, где за скорое время успели накрыть на стол. Джозефин не могла отпустить детей голодными. Мальчики тут же набросились на еду, а девочкам от нервов кусок в горло не шел. — Ту девочку так и не отпустили, — продолжила Энн, — несмотря на то, что сейчас каникулы. — Поверить не могу! Лицо женщины исказилось. Слышать такие новости было неприятно, но Ширли продолжала говорить про их план. Руби тихо всхлипнула от страха, но Спурджен поспешил ее успокоить. Диана с тоской смотрела на них, с болью напоминая себе еще одну цель визита сюда. — Вы очень смелые дети, — проговорила хозяйка дома, — но ребенка не отдали даже родителям. Что сможете сделать вы? — Мы надеемся, что фамилии Блайт и Барри как-то на них подействуют, — объяснила Ширли, хотя в душе осознавала глупость этой затеи. — Блайт, — повторила женщина с улыбкой, — помню Джона. Как же он ухаживал за Мариллой, всеми силами пытался привлечь ее внимание. Твоя лента… Ширли опустила взгляд на маленький карман в платье, который сделала сама. Там она хранила свои талисманы: голубую ленту для волос и парную подвеску с Дианой, которую иногда снимала с шеи, боясь, что во время бега она отцепится. — Джон подарил ее Марилле. Такой у него был гордый взгляд, когда она пришла в школу с косой, заплетенной именно его подарком. Энн обожала слушать про любовную историю своей приемной матери, ей почему-то казалось все особенно романтичным, буквально, как в романах. Только без долго и счастливо. — Они любили друг друга, — вздохнула Энн, — почему они не вместе? Женщина пожала плечами, а Ширли вспомнила о Гилберте. О своем любимом Гилберте, по которому успела ужасно соскучиться, ей захотелось побыстрее увидеться с ним. Она вскочила из-за стола и хотела подхватить Диану, но та уперлась, испуганно смотря на подругу и не зная, как объяснить то, что ей нужно остаться. Но Энн и так все понимала, конечно, ей хотелось поговорить с обожаемой тетушкой на свои личные темы. Девушка не должна была этому мешать. — Я пойду с тобой, — вызвался Чарли, — мало ли, что случится. — Я прожила здесь целый год, что может случиться? — с небольшим раздражением спросила она. — Что-то. Они отправились к доктору Уорду. Скорей всего Блайт навещал старого знакомого, и тот должен был им подсказать, где искать парня дальше. А может они и вовсе просто встретят там Гилберта по воле судьбы. Всю дорогу Слоан не умолкал, быстро меняя темы, чтобы как-то заинтересовать девушку. Но та думала только о спасение Каквет и немного о возлюбленном. — Чем он лучше? — в лоб спросил Чарли. — Ты о чем? — зло глянула на него девушка. — Блайт. Богаче? Ты не похожа на ту, которую интересует только это. — Любовь не подвластна разуму. Нельзя сказать, почему мое сердце выбрало Блайта. Поэтому не пытайся быть лучше него или таким, как он. Вы же школьные друзья, как ты можешь вообще такое спрашивать! Слоан понимал, что поступает не совсем правильно, но, как и сказала Энн, любовь не подвластна разуму. Несмотря на то, что в детстве он посмеивался над ней, как и многие другие, понравилась девчонка ему чуть ли не с первого дня знакомства. Увидев, как она пришла с Блайтом, Чарли подло решил рассказать Гилберту какие-то гадости про блох. Войдя в здание, девушка все же надеялась, что обнаружит здесь парня, но приемная была пустая. Только заскучавшая секретарша сидела на своем месте, прихорашиваясь. — Добрый день, — улыбнулась Энн, — вы не знаете, где мистер Уорд? — Занят, — сухо ответила та, — а что? — Тогда… — Ширли была сбита с толку резким тоном девушки, — вы может, знаете, где Гилберт Блайт? — Гилберт, — мышцы ее лица дрогнули, — ушел со своей дамой сердца. А вы кто? — Дамой сердца? Ширли понимала, что тут какая-то ошибка и что эта женщина могла попросту ошибиться. Но внезапная грубость парня и его отъезд вселяли в его голову странные мысли. Девушка понимала, что нужно сначала разобраться во всем. — Дама сердца? — переспросил Чарли, — вы уверены? — Он постоянно талдычил, что у него есть возлюбленная. Представляете, какая-то девушка так засела в его голове, что парень полностью отказывал мне в общении! Ширли все же улыбнулась, зная, что Блайт очень скромный и пугливый в общении с представителями другого пола. Скорей всего опять ходил и бился своим телом об дверные косяки. Рыжеволосая считала это очень милым. — А потом зашла какая-то дама и предложила ему кофе. Выглядел он довольно счастливым. Секретарша продолжала рассказывать с раздражением. Ей явно нравился юный врач, что нервировало Катберт. Она быстро попрощалась и выбежала на улицу, не дожидаясь Чарли. Ей нужно было найти брюнета, тем более они и так задержались. Им надо спасти Каквет. Но увиденное полностью разочаровало девушку. Веселый Гилберт. Милейшая Роуз. Державшая его за руку. Все было понятно.***
Коулу и Джозефин вновь о чем-то спорили, проклиная друг друга, а потом смеялись из-за глупости их конфликта. Энн с Чарли ушли за Гилбертом, Диана с подозрением наблюдала за Слоуном, ведь у того, кажется, спасение индианки тоже не единственная цель нахождения здесь. Муди и Руби ушли романтично гулять по саду. А Барри так и не решалась начать разговор, тем более Маккензи и не собирался уходить, хотя у нее нет повода скрывать что-то от него. — Вы же не любите друг друга, — внезапно выпалила она. — Что? — Джозефин посмотрела на нее, не понимая, к чему клонит племянница. — Ну, не как супруги. Но живете вместе. Как можно жить без любви? Коул хотел что-то сказать, но Джозефин подняла руку, давая намек, что сможет объяснить девушке все сама. Парень кивнул и поспешил покинуть помещение, по пути крича в окно, чтобы Муди перестал рвать цветы. — Милая, — женщина положила руку ей на плечо, — что-то случилось? Почему тебя интересует это? Диана старалась вести себя естественно, поэтому она улыбнулась, всеми силами унимая дрожь. — Нет, просто интересно. Вы выглядите счастливыми, но любовь между вами… — Невозможна. Хотя мало ли людей, над которыми не властен возраст. Но я и Коул испытываем лишь дружеские чувства. Нам удобно вместе, если можно так сказать. В жизни есть множество чувств, помимо любви. Ты же живешь сейчас с Энн. Барри задумалась. Может ей удастся подружиться с тем парнем, которого ей предложили родители. Те плюсы, которые он перечислил, и впрямь были неплохими. Она никогда не полюбит его, но дружба прекрасное чувство. Она, живя с Энн, знала, что всегда найдет поддержку, как и ее тетя с Коулом. В комнату влетела Энн, Чарли еле поспевал за ней. — Идем без Блайта, — сухо сказал она, — где остальные? Диана с тревогой посмотрела на подругу, но та отвернулась. Было ясно, что Гилберт опять натворил какую-то ересь. Похоже, ей вновь придется кричать на него, чтобы тот пришел в чувство. Коул тут же прибежал на строгий голос подруги, тоже догадываясь, что у нее и ее парня что-то случилось, но раз та молчала, решил сейчас не расспрашивать. Муди и Руби, боясь того, что им предстоит сейчас сделать, очень долго собирались уходить из дома тети Дианы. Все попрощались с Джозефиной, которая пыталась предложить хоть какую-то помощь, но подростки решили, что сами все смогут. Чем ближе они подходили к нужному месту, тем больше сомневались в своей затее. Коул пытался ободрить Энн, но та мало на что обращала внимание. Несмотря на то, что ей нужно вызволить Каквет, она все же думала о Гилберте и Роуз. Ее комплексам казалось это логичным, ведь и вправду, как такой парень мог влюбиться в уродливую и вечно говорливую сиротку. Ширли знала, что есть вещи поважнее разбитого сердца, поэтому постаралась отогнать эту мысль на второй план. Они с Дианой постучали в дверь, а остальные спрятались, чтобы вызывать некий элемент неожиданностью. Послушалось шуршание и какие-то перепалки, отчего у обеих девушек прошел холодок по спине. Дверь раскрылась и вышла женщина, испуганно осматривая их. — Что вам вновь нужно? — спросила она. — Каквет, — ответила сухо Энн, — сейчас каникулы. Почему она не у родителей? Женщина шумно выдохнула, задумчиво глядя на них. Было ясно, что подругу им не вернут, просто та хочет придумать хороший план и причину почему. Плохо относиться к детям индейцев было одним, а вот к детям влиятельных людей другим. Но и отдать девочку они не могли. — Я Диана Барри, — пискнула брюнетка, — думаю, стоит рассказать родителям, что тут происходит! — Отойди, хватит с ними нянчиться! — раздались голоса. Из-за спины учительницы вышли двое мужчин с ружьями, отчего девушки попятились, хоть и в глубине души понимали, что те ничего им не сделают. Ширли стала отходить, как можно дальше, а взрослые следовали за ней, оставляя вход, таким образом доступным, куда уже постепенно, стараясь не шуметь, подбирались ребята. Они должны были спасти индианку всеми способами, даже силой или хитростью. — Барри, значит? — процедил мужчина, наводя на нее ружье, — интересно, расскажешь родителям с прострелянным легким? — Это незаконно! — выкрикнула Энн, — вы не сможете в нас выстрелить! Мужчина перевел ружье на нее, перезаряжая его и прицеливаясь. Разумеется, они не собирались убивать или ранить незнакомок, просто припугнуть. Просто выстрелить, промахнувшись, что было просто, ведь те от испуга застыли в одной позе. Но, как только, раздался выстрел, был услышан крик.