Ближе к солнцу

На носу первый этап Гран-при, а у Юры в голове вместо мыслей о программе — сплошная каша. Списать бы это на уже появившееся давление и подростковые гормоны, да вот только выходит, откровенно говоря, неважно. Блондин с некой злостью покусывал кончик ручки и пустым взглядом прожигал стену перед собой. Он усердно пытался распутать комок мыслей, и ему было непонятно, когда и откуда они вообще появились. В свои шестнадцать лет Юра думал далеко не о новенькой однокласснице, домашнем задании по геометрии и о том, как бы незаметно сбежать с седьмого урока. Он думал о победе на чемпионате, болезни любимого дедушки и мягких платиновых волосах. И как раз о последнем пункте Юра мечтал забыть и никогда больше не вспоминать. Как бы сказал его чудаковатый одноклассник: «Нехорошо это, Плисецкий, не по-нашему, не по-крестьянски», благо, что этот самый одноклассник мысли читать не умел. Мимо худых ног, задевая их своим пушистым хвостом, не смело, как обычно, а робко проскользнул кот. Видимо, всё ещё чувствовал себя виноватым за разбитую им накануне чашку. Юра совсем не громко вздохнул и посадил своенравного любимца на колени, почёсывая за ухом. Кому-кому, а коту он мог простить всё, да и сейчас было не лучшее время для пустых и таких глупых обид. Юра и без того последнее время на нервах. — Снег пошёл, — вдруг пробормотал он, заторможенно поворачиваясь к окну всем туловищем, — А ведь сейчас только октябрь… Голубо-серое небо было очень похоже на кое-чьи глаза. Юра небрежно дёрнул плечом, прогоняя эту мысль. Сегодня он какой-то чересчур тихий. Питомец недовольно облизнулся, кажется, не досыта наевшись кормом, и загадочно сверкнул глазами в ответ.