Ближе к солнцу

Городской сад вблизи замка Хасецу пестрил всеми оттенками слащавого розового цвета: от нежно-кремовых лепестков цветущего персика до ядрёно-малиновой помады какой-то проходящей мимо женщины. Воздух вокруг был насквозь пропитан щекочущими приятными ароматами, а солнце припекало спину в чёрной кожанке с рычащим тигрольвом — куртка уже изжила свой век; то тут, то там виднелись сероватые потёртости, а изначально присутствующая полосатая большая кошка со временем потускнела, растеряв всю свою рыжину, и теперь, если честно, больше напоминала разъярившуюся львицу, чем грозного тигра. В любом случае, она была похоже на существо, которое Юре не удалось отнести ни к одному из этих двух классов, потому что ну, блять, он не учёный и совершенно точно не биолог, чтобы понять, кто это, и почему окрас тигра теперь песчаный, а полоски стали выглядеть, словно обычная грязная шерсть. Впрочем, какая вообще разница, что это за вид? Тигролев его очень даже устраивает. Курточка, ясное дело, потеряла шарм уже очень давно, но выкинуть её руки у фигуриста ну никак не доходили. От неё шли характерный запах ветхости, вдыхая который иногда можно было случайно запустить в ноздри волокна кошачьей шерсти и расчихаться, чего-то согревающего, безумно солнечного и почти не ощутимый фруктовый. Где Юра когда-то шлялся в этой вещице, раз она сумела впитать в себя такие тёпленькие запахи, он не помнил от слова совсем. И что-то ему подсказывало, что это хорошо, потому что ассоциации с этим амбре у него были исключительно… ммм… необычными. В России такого обворожительного уюта, будто бы попал в мир одного из сотни бульварных романов (упаси господь!), не чувствовалось даже весной. Там из весеннего были максимум проливные дожди и воодушевлённые скорым началом лета рожи одноклассников, от взгляда на которые немедленно хотелось их убрать, чтобы впредь глаза не болели. Лениво упав на белую скамейку, Плисецкий пощёлкал клавишами телефона, загружая пару нормальных фотографий в инстаграм, и смешно зевнул. Скучно. В такой размеренной обстановке даже ему представлялась хорошей перспектива расплыться лужицей прямо здесь, что уж говорить о мечтателях, казалось, шедших сюда именно за этим. Сгонять на каток что ли?.. Идею переборола мысль, что там случайным образом может оказаться эта японская свинья, видеться с которой сегодня не было никакого желания, да и лень так сильно прижимала его к месту, что не хотелось шевелить ни ногами, ни руками, ни тем более головой. В конце концов, ему тоже хотелось побольше подобных ничего-не-делаю дней. Он заслужил. До него резко долетели знакомые голоса, идущие откуда-то из-за спины. Юра резво приподнялся, недовольно оборачиваясь, и даже на пару секунд замер, в нерешительности разглядывая то, что предстало перед его цепким взором. Явно изрядно смущающийся Кацуки и довольный Виктор шли к крупному нависному латку с мороженым бок о бок, о чём-то переговариваясь, и если первого в их разговоре было почти не слышно, то вот второй вещал с приличной громкостью, заставляя немногочисленный народец невольно слушать его реплики. Лень испарилась тут же, как и желание остаться здесь ещё хотя бы на несколько минут. Последнее, чего Плисецкому хотелось бы, это чтобы его потащили с ними. Именно поэтому, а вовсе не из-за того, что чёртов Никифоров так красиво и заливисто смеялся в чужой компании, парень встал и, спрятав руки в большой карман толстовки, поспешил удалиться в сторону катка, что-то бурча себе под нос. Кожанка, прежде удобно ощущаемая на плечах, вдруг принялась давить сверху странной для размера массой, буквально душить очень мягким запахом, и Юра с досадой сплюнул, спешно выходя из сада. Хрен с ней, с этой дурацкой курткой. Он сегодня же выбросит её на радость местным бездомным.