Pov Кэрри
— Где ты была? — несусь сквозь боль в ногах, вызванную долгим хождением на каблуках, к сестре, которую чудным образом замечаю среди всех этих людей. — Я была с Меган и Эриком, — она выставляет ладони вперёд, будто щит. И правильно делает, потому что я готова накинуться на неё. И вряд-ли меня смогут остановить, — боже, Кэр, выдохни. Её ладони опускаются на мои плечи и я делаю два глубоких вдоха и выдоха. Я успела вообразить в своей голове разные картинки того, куда могла деться моя сестра. Да и кто вообще такие эти Меган и Эрик? — Мы все время были снаружи. Там такой воздух, — продолжает Рики, — я писала тебе СМС. Ты не видела? Мотаю головой в отрицательную сторону. Я слишком была занята своими мыслями, в которых пыталась найти способ выбросить из головы британца, плотно там засевшего.***
Pov Томас
«Это здорово, когда люди ломают свою гордость, чтобы пойти навстречу друг другу. Ведь, если задуматься, в жизни так редко попадаются нам действительно нужные люди. В основном то все мимолётные, равнодушные прохожие, спешащие по своим делам, да чужие незнакомцы, которые никогда не станут родными. Большинство же просто пассажиры, случайные попутчики в твоём поезде жизни, и они не собираются с тобой до конечной, а ты и не хочешь этого. Но если случилась встреча судьбоносная, словно вспышка на солнце, очень важная для сердца, когда ты чувствуешь — вот оно, твое родное, стоит хотя бы попытаться сделать её своей судьбой. Упустить родного человека просто, достаточно включить эту самую гордость почащe. А где-то надо простить, где-то уступить, а где-то даже и смириться. Идите, спешите навстречу друг другу, не отворачивайте лиц, смотрите друг другу в глазa, разговаривайте. Не упустите самого родного человечка из-за глупой и такой неуместной гордости. Сломайте её, пока она не сломала ваши жизни.»
— Что ты смотришь? — вздрагиваю от неожиданного голоса Гарри. Сворачиваю видео. Её последнее видео на канале. Видео, которое она выставила сегодня утром. На ней то шикарное платье с дня премьеры и, слегка натянутая улыбка. Золотистые кудри и бежевые босоножки, которые она прокляла ещё до того, как появилась в них на красной дорожке. За последние полгода мне удалось пересмотреть, все, что эта девушка засняла. Она какая открытая, улыбчивая, совсем не та Кэрри, которую я вижу рядом с собой каждый день. К тому же, меня поражают её мысли, её взгляды на жизнь. Как у такой маленькой, совершенно невинной молодой девушке, у которой жизнь только начинается, уже есть огромный опыт? — Ничего, — убираю смартфон в карман, — ты куда-то собираешься? Гарри стоит перед зеркалом уже минут пять, зачесывая свои кудри. Это немного странно, учитывая, что он никогда в жизни не запаривался из-за причёски. — У меня свидание с Лили, — очень гордо произносит кудрявый. — Тогда лучше сними эту рубашку, — поднимаюсь с барного стула и подхожу к Гарри, взъерошивая его волосы. Так то лучше. — Что? Это моя любимая! — в его словах слышу возмущение. Да такое, будто он готов убить меня за эти слова. Но, все же, Гарри прислушиваться и, стянув её с себя, надевает более менее подходящую для свидания, — ты чем займешься? — Думаю посмотреть фильм, — падаю на диван и, ухватив пульт, начинаю пролистывать каналы. — Третий день? Тебе не кажется, что это уже слишком? Прошло три дня с премьеры фильма и, все эти три дня я провел в съёмной квартире в Лос-Анджелесе. Настроения куда — то выходить совершенно не было. К тому же, это были единственные свободные дни перед туром по Европе, когда я мог расслабиться и отдохнуть. — Ты больше не говорил с ней после дня премьеры? — Гарри, вдруг перестаёт «красоваться» перед зеркалом и разворачивает ко мне, собрав весь свой серьёзный вид. — Нет, — останавливаюсь на канале с какой-то невероятно скучной комедией, — я не могу её понять, — кидаю пульт в сторону и поднимаюсь со спинки дивана. Упираюсь локтями в колени. — Так потому что это ненормально признаваться одной девушке в чувствах и следом тащить в постель другую, — фыркает Гарри с призрением. Поднимаю на него свой взгляд. — О чём ты? — Кэрри видела, как тем утром Мэдди выходила из твоего номера «Без одежды» и с улыбкой до ушей. — Бред какой-то! — выдыхаю, — думаешь я спал с Мэдди в Сингапуре? Брат пожимает плечами. Ему, явно, не по душе вся эта ситуация. Он так сильно беспокоится о ней?! Боже, Кэрри, какая же ты глупышка! Тру лицо ладонью теперь, восстановив всю картину по пазлам. Вот почему она так злилась на меня в день премьеры. Её щёки вздувались, а голос дрожал, когда она говорила о Мэдди. Она была так уверенна в своей правоте, что, даже, не захотела узнать, правда ли это на самом деле. — В то утро Мэдди на самом деле заявилась ко мне. И всё, что я сделал — захлопнул перед ней дверь. Кэрри рассказывала о другом? — Чёрт, — выругался Гарри, услышав моё заявление, — Мэдди та ещё сучка… Непонимающе смотрю на брата. Она на самом деле все ему рассказывает? — Не знаю, Гарри, все это не меняет того факта, что она чуть ли не вешалась на этого… Райна, — вспоминаю их улыбки и смех, — она, будто, пыталась… — Заставить тебя ревновать?! — заканчивает за меня брат, — у неё это получилось! Молчу. — Послушай, хватит думать, возьми и пригласи её сегодня, — парень разводит руки в стороны и усаживает свою жопу на столик, загораживая мне картинку телевизора, — она же только этого и ждёт. Может и ты придёшь в себя, когда вы, наконец, поговорите. Да, я был не в себe. Потомy, чтo во мне крепко сидела она: загадочная, утонченная, непокорная девушка, уважающая своё и моё пространство, но постоянно играющая со мной в разные игры. Боже, эти её заморочки постоянно выводили меня из себя. Какая же она, блять, сложная! Такие девушки из любой конфликтной ситуации всегда выходят чистыми потому, что не говорят лишнего, и держатся выше любой людской низости. Такие девушки после расставания не бегут на свидания и еще долго ни к кому не прикасаться. Я знаю, потому что ни раз встречал людей со схожей ситуацией. А теперь влип и сам. Онa попадается лишь раз, и если ты не готов, недостаточно повзрослел, или не научился ценить и заботиться, ты разрушишь всё своими руками. Она исчезнет, оставив тебе годовой запас депрессии и невероятный запах тела, который еще много лет, просто, не позволит тебе влюбиться в другую. Одинокая душевная остановка, на которой ты просидишь «помеченный» несколько лет, как стареющий пёс, поочерёдно заглядывающий в глаза проносящихся мимо «бесполезных» женщин. И сколько тебя не корми — всё будет не то. В этом и была вся она. Была её тайна. Сама суть игры — либо всё, либо ничего. И меня это пугало. Меня пугало то, что я не смогу. Не смогу ценить и заботиться и, впоследствии, потеряю. Я был уверен в ней. Но сомневался в себе. — Я ушёл, — кидает Гарри два слова и захлопывает за собой дверь. Потираю лицо руками. Решаю не медлить и, сразу же, набираю её номер, который, уже, успел выучить наизусть, так как много раз приходилось сидеть, всматриваясь в каждую цифру, в надежде, что наберусь смелости и нажму кнопку «ВЫЗОВ». » Привет, вы позвонили Кэрри. Я сейчас не могу подойти. Поэтому оставьте сообщение после звукового сигнала: Пииип.» — прозвучал автоответчик. «Пииип» её голосом — самое милое, что я мог услышать. — Боже, — произношу в телефон и, отключив вызов, кидаю его на кровать, — трус!Pov Кэрри
» — Это обязательно? — бурчу в трубку телефона. На линии Гарри который, судя по тому, как он трудно дышит в трубку очень спешит. — Да, — обрывает моё нытье кудрявый, — ради меня. Всего лишь маленькая услуга. Век не забуду. Тебе откроет горничная. Что? Когда это Гарри успел завести в Лос-Анджелесе квартиру и нанять горничную? — Я ненавижу тебя, Холланд, — кричу, поднимаясь с кровати. — Тоже тебя люблю, — улыбается в ответ кудрявый, — напишешь, как доберёшься. Поскорее отключаю вызов, чтобы не начать орать на парня. Ведь, все мои грандиозные планы на сегодняшний вечер были разрушены одним звонком. План заключался в деградировании, лежа на кровати с ноутбуком за просмотром сериала. Но нет. Это парень решил поиздеваться. Я понимаю, что друзья на то и нужны, чтобы помогать в трудных ситуациях, или же в ситуации, когда твой друг идёт на свидание, поэтому просит тебя забрать в незнакомом городе важные для него бумаги. — Мне нужно уехать, — кричу сестре, которая больше часа сидит в ванной, — ты тут справишься? — Конечно, — спустя пару секунд слышу ответ, — езжай, не переживай. Отлично. Накидываю кожаную куртку, натягиваю кроссовки, перекидываю через плечо сумку и выхожу из номера. Все мои сомнения по поводу трудности нахождения необходимой организации отпадают и, уже спустя полчаса я выхожу на потемневшие улицы Лос-Анджелеса с необходимыми бумагами. Остаётся отвезти их по нужному адресу. Есть такие ночи, когда совершенно не хочется спать. Когда город преображается, светится миллионами разноцветных огней, звучит тысячами различных голосов и, наконец-то, никуда не спешит. Именно таким показался мне Лос — Анджелес сегодня. Стоило только пройтись по его прекрасным улочкам, вдохнув порцию свежего воздуха. В то время, как в течение дня, Лос-Анджелес полон суеты и многолюден, ночной город мирно спит в огнях света. Нужный адрес с многоэтажкой оказался недалеко. Почти центр города. — Мне нужна 297 квартира, — говорю на входе милой пожилой женщине, которая, без проблем, помогает разобраться на какой этаж мне подняться. Входящее сообщение от «Гарри»: «Ну как ты там?» Исходящее сообщение для «Гарри» «Твой персональный курьер забрал бумаги и доставил их по нужному адресу». Печатаю на ходу, остановившись напротив нужной двери, нажав на кнопку звонка. Не получаю ответа, поэтому жму ещё пару раз. Может Гарри ошибся адресом? Или я заглянула не туда куда нужно? Пролистываю переписку с парнем, чтобы убедиться, что пришла по нужному адресу. — Я же говорю, я не хозяин квартиры, — уж больно знакомый акцент слышу за дверью, которая в следующим миг распахивается передо мной, — Кэрри? Оборачиваюсь, убедиться, что за мной не стоит ещё одна Кэрри. Потому что передо мной сейчас стоит не горничная, как указывал Гарри. И кто из нас спятил? — Привет, Том, — произношу на выдохе. Совершенно не понимаю, что происходит. — Привет, — его рука тут же тянется взъерошить кудри на затылке, — прости, я думал это пришли в очередной раз с предложением… в общем, не важно. Как ты тут? — Бумаги, — вытягиваю перед собой папку, — Гарри не сказал? Он дал мне этот адрес. Квартира 297. Это здесь? Получаю от парня кивок головой. — Ты совсем не похож на горничную, которую он обещал, — смешок срывается с моих губ, — в общем, держи, — протягиваю парню папку, — передашь ему? — Конечно. Кивает в ответ кареглазый, прижимая папку к себе. Замечаю, насколько он сейчас «домашний». Растрепанные волосы, какие — то совершенно широкие треники, огромная футболка. Помятые щеки и сонные глаза. Очень мило. — Может… зайдёшь? — Вообще — то я собиралась… — останавливаю порыв слов. Ты же никуда не собиралась, Кэрри. Зачем врать? — а вообще… ЛАДНО. — Да? — переспрашивает Том, чтобы убедиться, что не послышалось. — Да. Убеждаю саму себя, приподнимая уголки губ. Его губы также приподнимаются, и парень отступает, распахивая передо мной дверь на всю.Pov Томас
Я напоролся на ее взгляд на полной скорости. На всех парах. Это она. Моя Кэрри. Стоит прямо сейчас в нескольких сантиметрах, такая вся идеальная. Я соврал ей, глядя в глаза, что совсем её не ждал, и эта встреча была для меня неожиданной. Но, только, я знал, как она была нужна мне. Я ждал ее так, словно она капля дождя в засуху. Я грезил ей, как оазисом, как самым долгожданным подарком. Я заулыбался глядя на нее, но ей ничего не сказал. А что я мог сказать? В этих делах я молчун, как оказалось, еще тот. Её уверенное «Ладно», после моего вопроса «Не хочет ли она зайти», вызвало бурю. Бурю, которая не покидала меня всё время, пока эта девушка находилась со мной рядом этой ночью.***
— Так эта квартира…? — Кэрри медленно бродила по небольшой комнате, пытаясь, как мне казалось, ничего не упустить. — Снимаю её, пока в Лос-Анджелесе, — прерываю речь, появившись за её спиной, — иногда жить в отелях так долго — ужасно затратно. А я любитель сэкономить, если есть такая возможность, и потратить эти деньги на благотворительного. Тем более тут все есть. Хватаю с дивана вчерашнюю футболку и, скомкав, бросаю в чемодан. — Прости, за беспорядок. Я собираю вещи в поездку. Сбрасываю все свои вещи, которые лежали на диване в чемодан. Застегиваю его и запихиваю в угол. Я убью Гарри, как только он вернётся. — Нет, ничего страшного, — она окидывает взглядом всю комнату, — здесь мило. Её пухлые щёчки — покрываются лёгким румянцем. А в глазах блестит то, что я до сих пор не могу понять. Несомненно, при первой нашей встрече, она сразу же представлялась девушкой, которая, неся в себе свет, оставляет горькое послевкусие. Ох, да насколько горькое. С первой же с встречи, она дала понять, что её не «купить» и не «получить», так, как это удавалось проворачивать с многими, стоило упомянуть, что в моем багаже пара довольно неплохих ролей в кино. По началу, меня это ужасно бесило. Представляете, первая девушка, которая смогла ответить мне грубостью и поставить на место! За этими зелёными глазами скрывались секреты. Когда она могла говорить, что угодно, я слушал её взгляд. Эту особу выдавали глаза. Правильно заглянув в них, раскрывалась главная тайна. Порой, казалось, что она звучала так: «Ты слишком настойчивый, я слишком сложная. Этого хватит, чтобы держаться подальше друг от друга». Что же касается меня — со временем, я понял, что, прежде, ни на кого не смотрел так жадно.Pov Кэрри
— Ты будешь чёрный, зелёный или фруктовый чай? — кричал Томас с кухни, пока я продолжала осматривать квартиру. На самом деле, что меня в ней так поразило — это нестандартность в интерьере. Всё было выполнено довольно просто, но в этом всем была своя изюминка. Наверно, эта квартира напоминала мне моё съемное жилище в Лондоне. — Чёрный. Появляюсь на кухне, усаживаясь за барный столик напротив холодильника, в котором копалась кудрявая голова парня. Спустя пару секунд он изволил вылезти от туда, прихватил с собой две шоколадки и какие — то конфеты. — Мда, в холодильнике мышь повесилась. Но, я могу заказать что — нибудь. Любишь пиццу? Или, может, что-то из вторых блюд? Здесь недалеко есть прекрасный ресторанчик… — Том, — обрываю его, довольно необдуманную, но очень милую речь, — не стоит. Я не голодна, — улыбнувшись, беру в руки одну шоколадную конфетку, — к тому же у нас есть шоколад. — Точно? — переспрашивает шатен, как — то не очень удовлетворенный моим ответом. Машу головой и тот, выдохнув, наливает кипяченую воду в обе кружки, — держи. Кружка с чёрным чаем опускается в руки, и я делаю первый глоток. Вкусно. Том, чуть помявшись на месте, садится напротив меня. — Готова к туру по Европе? — сделав глоток, произнёс Томас, уставившись на меня своими карими глазами. Говорят, глаза — зеркало души. Что же прячется за этими, шоколадным, полными тайн, мыслей и чувств глазами? Было сложно, в очередной раз, оторвать от них взгляд. Из-за этого я, совсем, терялась в себе, и не могла найти ответ, даже, на простой вопрос. Ещё пару месяцев назад я и подумать не могла, что буду сидеть за одним столом с этим человеком и пить чай в такой уютной обстановке. Это, показалось бы мне чем — то из вон входящим. Человек, который с самого начала вызывал у меня, лишь, отрицательные эмоции, сейчас сидит рядом и без умолку болтает о своём, заставляя меня улыбаться, смеяться и, вообще, чувствовать себя прекраснее, чем когда — либо. Вы когдa-нибудь замечали, как человек неуловимо становится прекрасным? В какой-то момент вы начинаете видеть в нем нечто особенное, и дело вовсе не во внешности. Смотрели ли вы на то, как он звонко смеётся, отбрасывает с лица волосы и напряженно думает? Когда он снимает маскy, и вы видите перед собой человека живого, дышащего и чувствующего? Людей делают красивыми их настоящие эмоции: счастье и слезы, радость и волнение. Искренность — самое прекрасное, что есть в людяx. Время. Утекало настолько быстро, что мне хотелось назло перевести часы обратно. Хотелось, чтобы эта ночь не заканчивалась, а разговоры с парнем продолжались бы и продолжались. Всё было настолько искренним, что мне начинало казаться, будто я знаю этого человека всю свою жизнь. Хотелось остановить время. Ведь, завтра все будет не так прекрасно, как сейчас?! — Боже, не может быть, — выдыхает Том, выпучив на меня свои глазища, — так ты Американка?! — Не совсем. Моя мама — британка. Первые пять лет я жила в Лондоне, — подгинаю ноги, прижимая подушку к себе. Мы, каким — то чудным образом успели переместиться на диван. Наверно, когда поняли, что выпитые три кружки чая — наш предел. — А папа? — Папу я не помню. Опускаю взгляд на свои пальцы. Понимаю, что эта темы, слишком личная для меня. Могу ли я ему довериться и, вот так просто, все выложить? — Ты не обязана рассказывать, если не хочешь этого. Заметив мою реакцию, тут же заявляет Том. Киваю в ответ, поднимая на него взгляд. Если сейчас я откроюсь ему, будет ли это значить, что он стал для меня кем — то большим, чем просто коллега по работе. И все эти чувства, которые я испытываю, находясь рядом с ним?! Что всё это будет значить? — Когда мне было четыре года, — делаю глубокий вдох, — маме поставили диагноз — *** — рак. Начались бесконечные хождения по больницам. Помню, как по утрам она целовала меня в лоб, провожая в детский сад, а по ночам я слышала тихое рыдание в подушку. Чувствую, как пальцы на руках начинают дрожать. Я стараюсь их спрятать под пледом, которым Томас поделился, как только мы перебрались в гостиную. — С каждым разом становилось только хуже. И, спустя восемь месяцев она умерла. В то время про отца я знала только то, что он два раза на Рождество присылал мне подарки. Моя старшая сестра уже была совершеннолетней, поэтому я осталась с ней. Нам пришлось продать дом и переехать в Америку, где жил отец. Он помог с квартирой, но увидеть его, мне так и не «посчастливилось». Вся его забота ограничивалась оплатой аренды квартиры и ежемесячных переводов, которых хватало, чтобы раз сходить на продуктами. Пожимаю плечами. Чувствую, как все моё тело дрожит. — Мне очень жаль, Кэрри… — Всё нормально, — пытаюсь улыбнуться через силу, — ну, а потом я выросла и уехала учиться обратно в Лондон, — выдыхаю, — не знаю, может меня тянуло туда знание того, что это мой дом. Мама очень любила этот город. — Твоя хрупкость, вовсе, не изъян, a изысканность, — Томас будто перестаёт дышать и моргать на секунду. Но потом, вновь, оживляется, — в любом случае, я думаю, она бы гордилась тем, каким человеком ты стала. Этот его взгляд, полный сожаления, понимания, заставляет ещё сильнее дрожать. Тёплая ладонь накрывает сверху кончики моих пальцев и в них, будто, бьет сотни маленьких электрических зарядов, больше похожих на покалывание иглой. — Спасибо. Этот парень, вновь, простым прикосновением помогает успокоить моё дыхание. — Может чай? — изгибаю брови в вопросительной форме и он кивает в ответ. — Почему бы нет. Только он собирается подняться с дивана, как я его останавливаю. Глупо, совсем глупо получается. Как идиотка начинаю рассматривать его руки. Мужские руки — это отдельный вид искусства. Можно говорить вечно о мужских руках, подкаченных, или, наоборот, утонченных с прозрачной кожей и набухшими, выпирающими венами. У Томаса были как раз такие — идеальные руки. Тоненькие длинные пальцы, с выпирающими венками. Они заставляли меня пропускать ток через себя, стоило только представить, как эти самые руки меня касаются. — Сиди, я принесу, — откидываю от себя плед, подушку и поднимаюсь на ноги. Не успеваю сделать шаг, как его рука останавливает меня, схватив за запястья и чуть притянув к себе. — Подожди, мне нужно тебе кое — что сказать. Он глазами приглашает меня присесть обратно, и я подчиняюсь. Сажусь в нескольких сантиметров от него, так, что в моё бедро впивается его колено. Его взгляд становится слишком серьезным. Никогда раньше не замечала такого взгляда. — Тогда в Сингапуре, все вышло не так, как я себе это представлял, — слышу, как парень сглатывает ком, — я хочу извиниться за это. — Не извиняйся, — тут же выпаливаю я. На самом деле я, просто, не хочу испортить такой прекрасный вечер мыслями о плохом. Не хочу думать о словах, сказанных Мэдди. Им было хорошо вдвоём тем вечером. Что ещё обсуждать?! — Нет, Кэрри. Я должен. Хотя бы попросить прощения за то, что так по свински относился к тебе, с первых дней нашего знакомства. Если честно, я много раз обдумывал свои действия, но все никак не мог понять, почему так поступал, — из его уст срывается нервный смешок, — да я спать нормально не мог, потому что был на нервах из-за девушки, которая одним своим видом вызывала у меня дрожь в коленях. Это я вызывала у него дрожь в коленях? — Ты, совершенно никак не реагировала на знаки. Потом это вошло в привычку. И я, уже, не мог остановиться. Ты стала чем — то, вроде наркотика. Звучит смешно. Но, я узнавал тебя с каждым днем все больше. А ты продолжала делать вид, будто не знаешь меня. Это так злило… — Том… — Я ещё не закончил. Он оттряхивает головой. Что-то во мне щёлкает. Смотрю на его тонкие, чуть влажные губы и пытаюсь подавить желание коснуться их. Сейчас он кажется мне таким открытым, совершенно безобидный Томасом, способным чувствовать, переживать. Томасом, который готов, так же, излить мне душу, как это сделала я пару минут назад. — Остановись, — еле выговариваю я, уже не в силах. Он молчит. Его зрачки изучают моё лицо. Вдвоём, прекрасно понимаем, к чему все это приведёт, если мы не перестанем так смотреть друг на друга. Начинает трясти.Pov Томас
Девушка чуть поддаётся вперёд. Все, что мне остаётся — это не медлить, не упустить свой шанс. И вот, точка финала. Когда мы успели перескочить от моих глупых извинений к жаркому, страстному поцелую? Настолько страстному, что меня бросает в жар от её прикосновений. Хватаю её за тоненькую талию и тяну на себя. Начинаю понимать, что сексуальность — это не то, что совсем недавно я приравнивал к идеальной фигуре, красивому лицу и умению соблазнять только внешним видом. Сексуальность — существует на уровне запаха, прикосновения и подсознания. Сейчас я чувствую, как от девушки веет лавандой, и этот запах просто бьёт в голову, заставляя сходить с ума. Чувствовую, как она еле задевает мой подбородок пальцами, а меня, будто, выворачивает наружу. И вот, она уже сидит у меня на коленях, и я не могу, не могу её отпустить. Не могу перестать её целовать. Будто, если я сейчас это сделаю, она пропадёт, и я её, больше, не увижу. Это будет самой большой потерей. Ведь, чувства, которые она вызывает во мне — совсем не то, что было раньше с другими. В этих чувствах есть что-то одурманивающее, сводящее с ума. — Споп, — выдаёт Кэрри слово, которое я боялся услышать. — Что? — дышу ей в губы, с трудом произнося слова, — я не понимаю. — Надо притормозить. С жадностью отрываюсь от её губ. Девушка откидывает волосы с лица. Теперь я смотрю на её припухшие от поцелуя губы и понимаю, что это было по — настоящему. Только совершенно не понимаю, почему это настоящее так быстро переросло в прошлое. Она выставляет свои маленькие ладони вперед и, еле как, спрыгивает с моих колен, которые пылают от ее горячего тела. Делает два оборота вокруг себя и уходит в сторону кухни, оставляя меня сидеть все в таком же положении, совершенно растерянным и возбужденным. Останавливаюсь в дверях и наблюдаю за тем, как блондинка, дрожащими руками, пытается налить в кружку кипяток. Подхожу к ней и, забрав из её рук чайник, отставляю на стол. — Что это было? — беру девушку за запястье и заставляю взглянуть в глаза. Сказочная лесная чаща — вот, что я, постоянно, видел в этих зелёных глазах. Они, будто, притягивали своей безмятежностью и тишиной. От этого, всегда, становилось так хорошо и спокойно. Сейчас же, я вижу, как в этих глазах бушует огонь, который сжигает до тла ту самую лесную чащу. И я попадаю в тёмную пропасть. — Хотя, меня больше интересует почему это всё так быстро закончилось?! — меня одолевает злость. Да, я злюсь! И это вполне нормальная реакция на всё происходящее, — какого черта, Кэрри? Зеленоглазая выдергивает свои руки из моей хватки и уходит обратно в гостиную. Иду за ней. — Поговори со мной! — Что мне сказать? — срывается девушка на крик, — я была не права! Не надо было оставаться. Боже, Том, да ты сам подумай! О чем мы думаем?! Она блуждает глазами по всей комнате, что — то разыскивая, но не найдя это что-то останавливается, присаживаясь на ручку дивана. Взъерошивает свои кудри и потирает лицо ладонями. — А я думаю, это самое верное решение принятое нами за столько времени, — подхожу к ней чуть ближе, — я так давно хотел это сделать. Девушка опускает взгляд. — Кэрри, все, что сказала тебе Мэдди о Сингапуре — неправда. Просто, поверь мне. — Том, — она закрывает глаза руками, чуть покачиваясь. Клянусь, ещё немного и я бы подумал, что она готова разрыдаться, — Мэдди здесь не при чём. Я пытаюсь разложить все по полочкам и, раз уж, не могу услышать ответа от неё, сделать выводы сам. — Это из-за того парня? — произношу, прокрутив в голове момент, который произошёл пару месяцев назад. — О чем ты…? Обхожу комнату и останавливаюсь напротив неё, так же как и мой брат, присаживаясь на столик перед телевизором. — Как оказалось, Лондон не такой уж и большой город. Пожимаю плечами, поднимая на неё свой взгляд. Сейчас, я пытаюсь вернуться в тот день и вспомнить его по — детально. Я помню каждую мелочь. Какая была погода, точное время, в какую сторону дул ветер и с какой силой. — Я видел тебя с тем парнем. Было бы глупо, отвлекать вас. К тому же вам было чем заняться. В голове, сразу же, всплывают картинки. Зеленоглазая девушка в лёгком коричневой пальто. На ней чёрные сапожки и такая же чёрная сумочка через плече. Когда я увидел её, в паре метров от себя, подумал, что такого совпадения, просто, не бывает. Она сидела за барным столиком в кафе с книгой в левой руке. В правой держала кружку и, пробежав глазами по одной страничке, делала глоток своего напитка. Мне бы хватило полминуты, чтобы преодолеть преграду в виде огромного панорамного стекла и сказать: «Привет». Но, стоило, только сделать шаг навстречу, как вся идиллия растворилась. Какой — то совершенно незнакомый мне мужчина успел опередить и оставить на её розовой щёчке поцелуй. — Кофейня в центре Лондона? — произносит Кэрри, уставившись куда-то в пустоту. Киваю в ответ, — ты там был?! — Кэрри, я не хочу все усложнять, — тру ладони, — мне, просто, нужно понять. Девушка опускается с ручки дивана на сам диван и хватает подушку. Начинает мять её в руках. — Боже, Кэрри, да я с ума схожу от этой неизвестности! Сначала ты меня отвергаешь, уверяя, что ничего не чувствуешь. Потом целуешь так, что я готов продать душу дьяволу, чтобы поцелуй не прекращался. Потом снова отвергаешь, говоря, что это неправильно. Поднимаюсь на ноги, потому что от тех эмоций, которые сейчас зашкаливают во мне, вся энергия выплескивается наружу, не позволяя сидеть на месте. — Если причина всему то, что у тебя есть парень там в Лондоне… — Нет, — обрывает девушка мою догадку. Устремляю на неё взгляд. — Тот парень — мой старый знакомый. С которым связано много воспоминаний. Смотрю на неё и, совсем, не верю в то, что он «просто знакомый». Да её всю трясёт от своих слов. Достаю из заднего кармана джинс вибрирующий телефон. На экране высвечивается «МЭДДИ». Отклоняю вызов и, вновь, поднимаю на девушку напротив глаза. — Я пытаюсь, Кэрри. Пытаюсь понять тебя, будто ты — самая сложная головоломка в моей жизни. Звучит бредово. Но ты настолько плотно заколотила себя от окружающих, что мне сложно представить, как скоро я смогу увидеть тебя настоящую и, смогу ли вообще?! Я хочу узнать тебя. Но ты руками и ногами упираешься и не даёшь мне это сделать. Черт возьми, Мэдди! Вновь достаю телефон и отключаю входящий звонок. —Я хочу узнать тебя и, будь уверена, я добьюсь своего! Продолжаю убеждать в этом девушку. — Ладно, хочешь узнать меня? — совсем тихо произносит она, оглядывая комнату. Киваю в ответ. Мне, на самом деле, интересно знать любую подробность. — Мне нравятся незаправленные кровати, — начинает Кэрри, — нравится момент, когда люди пьяны, и они плачут и не могут говорить ничего кроме правды. Нравится, когда люди витают где-то в облаках, — она раскидывает руки в сторону и снова сводит их вместе. Эмоции буквально заплескивают эту особу, готовую, как мне кажется, поведать сейчас о себе столько, сколько она бы не поведала в любой другой момент. Она смотрит в глаза, как январь бы смотрел на июль. Холодный, стеклянный взгляд. Но и я отводить глаз не думаю. Вглядываясь, вижу нечто большее, чем просто лед. Я уверен: еще от силы секунд семь — и этот лед начнет таять. — Мне нравится этот взгляд человеческих глаз, когда они понимают, что влюблены, — выдыхает Кэрри, слегка облизывая свои высохшие губы, — нравишься ты, Том — будто молния бьют её слова, от которых, как мне кажется я теряю равновесие, — но, видимо, наша жизнь, настолько сложна, что не всегда удаётся получать, что хочется. Это как лотерея. Если повезет, ты вытянешь счастливый билет. Видимо нам с тобой не везёт. — Что ты такое говоришь? Кэрри… я, — мысль обрывает третий по счету настойчивый вызов. Смахиваю Замечаю СМС.Входящее сообщение от Мэдди:
«Том, пожалуйста возьми трубку. Это очень важно. Мне нужна твоя помощь»
— Ответь, — кивает зеленоглазая в сторону моего смартфона в руке. — Это Мэдди. У неё что-то случилось. Слышу тихий выдох. Она поднимается с дивана. — Тогда тем более! Поднимаю на неё свой взгляд. Она пытается улыбнуться, но я, уже, научился различать, когда её улыбка искренняя, а когда натянутая. — Я на минуту, — выставляю перед собой палец и отворачиваюсь, приняв звонок.Pov Кэрри
— Я тебя слушаю, — произносит Томас в трубку телефона, — да, Мэдди что случилось? Что? Повтори! Нахожу свою сумку в углу комнаты. Нужно уйти. Если это продолжится ещё хотя бы минуту, клянусь, мне понадобится сеанс психотерапевта. Пользуясь моментом, пока Том что-то обсуждает с Мэдди, я выхожу в коридор и накидываю свою кожаную куртку. Завязывай на кроссовках шнурки. — Кэрри, постой. Куда ты уходишь? — в коридоре появляется Том, все ещё «висящий» на одной линии с моделью. — Мне, правда пора. Я и так задержалась. Завтра самолёт рано утром. — Я могу тебя подвезти, только дай мне пять минут. — Том, не надо. Я не хочу мешать. К тому же я уже вызвала такси. — Но, — открываю входную дверь, — Кэрри… — Просто, иди и помоги Мэдди с её проблемами. Чувствую ноющую боль в области сердца, когда произношу эти слова. Ком подбирается к горлу. Мне больно от своих же слов. Но, как по другому?«Онa уходилa сильной, нo, возможнo, уснулa плачущей. Она ведет себя так, будтo всё в порядке, нo, возможнo, она простo умеет хорошo врать».