Pov Томас
«— Клянусь, Мэдди, если это очередная твоя бредовая затея, то я за себя не ручаюсь, — ору в трубку телефона. Он лежит рядом на соседнем сидении с включённой громкой связью. — Да что ты… — так же нервно отвечает женский голос, — ну ты и придурок, Холланд. Думаешь я сейчас сижу тут с полными штанами радости. Ты ещё смеешь кричать на меня. Да я… — Ладно, Мэдди, — перебиваю ее, — не кричи, я уже подъезжаю.» Паркую машину на стоянке возле отеля. Накидываю капюшон и спешу в здание. Погода портится так же, как и настроение. А, ведь, всего полчаса назад я был, без преувеличения, самым счастливым человеком. Потому что целовал её. Ощущал её запах и вес тела. И, вот, она, словно сахарная вата, так же внезапно растворилась. В холле отеля никого нет. Это можно объяснить временем, уже давно ушедшим за полночь. Останавливаюсь напротив стойки регистрации и пытаюсь выведать у мужчины — работника номер, в котором остановилась Мэдди. Удивляюсь его стойкости. Парень еле стоит на ногах, но продолжает улыбаться. Конечно, не обходится без заявлений, о том, что они не имеют право разглашать информацию о своих постояльцах. К счастью, (или к сожалению) девушка пригласила меня сама. Поэтому один её звонок решил эти разногласия за считанные секунды. — Что случилось? — выпаливаю я, как только перед моим носом открывается дверь. Я, совсем, не настроен задерживаться здесь надолго. Понятия не имею, как, вообще, до сих пор держу себя в руках, и какой черт заставил меня купиться на слова Мэдди о помощи. — Заходи, — брюнетка чуть отходит и приглашает войти. Неуверенно делаю шаг в номер, попутно стягивая с себя куртку. Здесь так душно. Пробегаю взглядом по номеру. Разбросаны вещи, на полу лежат осколки, а посреди кровати огромное пятно от красного вина. Сама Мэдди выглядит… потерянной?! Черная тушь совсем смылась с ресниц, а её любимая красная помада размазана по щекам. Она плакала? И что, вообще, здесь творилось? — Ты разгромила пол номера? Поднимаю с пола огромный осколок, отлетевший от хрустальный вазы. Видимо, здесь некоторое время назад летали предметы декора. Меня начинает напрягать вся эта ситуация. Обхожу номер, уже представляя лица горничных этим утром. — Мэдди, что здесь было? — поворачиваюсь к девушке, которая, обхватив себя за локти, стоит у двери в ванную комнату, будто, не решаясь зайти, — только не молчи. — Мне было плохо весь день, — девушка откидывает запутанные волосы за спину, — я не знала, что делать. Ты целый день игнорировал мои звонки. — Я был занят. — Ну конечно, — вырывается из неё истерический смешок, — дай, даже, угадаю чем. Обрабатывал свою новую игрушку?! Прикрываю глаза. На самом деле, я уже привык к её постоянным обвинениям. Все это сейчас вызывает у меня, лишь, смех. «Обрабатывал новую игрушку». Ох, это ты была для меня игрушкой, как бы это эгоистично не звучало. А она… она та, что заставляет моё сердце биться в два раза быстрее. — Если ты позвала меня сюда, чтобы в очередной раз высказать недовольство, то прости, на сегодня лимит исчерпан. Разворачиваюсь и, уже собираюсь покинуть номер, в очередной раз разочаровавшись в своей способности вестись на уловки этой девушки. Натягиваю куртку обратно и двигаюсь к двери. — Хорошо, только, прежде чем ты уйдешь, дай напомню тебе про ответственность за свои действия. — О чем ты? Останавливаюсь перед входной дверью и, вновь, поворачиваюсь к девушке, которая, тут же, пропадает в ванной комнате. Через пару секунд, на огромной скорости, она движется ко мне, пока не оказывается совсем близко. — Это тебе, — она, буквально, впихивает в мои руки длинную коробочку и, также быстро, уходит в глубь комнаты, — можешь и дальше вести себя, как придурок. — Что это? Хмурю бровь, пока пытаюсь сфокусироваться на коробке и прочитать надпись. «Тест на беременность. 99,9% точности» Какого?***
— То есть, как это беременна? — глаза брата становятся огромными, как только я объявляю новость, до сих пор сводящую с ума меня самого. — Тебе рассказать, как это происходит? — срываюсь на крик. Будто это под ним стонала брюнетка несколько месяцев назад. Только сейчас замечаю, как сильно меня трясёт. — Не стоит, — парень выставляет ладони перед собой и опускается на диван. Пять часов утра, а я, до сих пор, не сомкнул глаз. Да и как тут спать? После «счастливой» новости пару часов назад, пришла стадия отрицания. Девушка, которая была для тебя просто развлечением, заявляет, что ждёт ребёнка. Какая должна быть реакция? Паника чуть ли не истерика. Затем, приходит осознание. Пол ночи обсуждения дальнейших действий и «милых» разговорах о будущем. Ещё час ушел на попытки успокоить паникующую, бросающуюся от крайности в крайности, будущую маму. — Какой дурак! — хватаяюсь за голову, которая без всех этих сожалей трещит который час, будто по ней пробежало стадо бабуинов. — Так, спокойно! — Гарри опускает свою ладонь на моё плече и ободряюще похлопывает, — для начала нужно убедиться, что это на самом деле так. Ты уверен, что она сказала правду? — Я видел два положительных теста, — громко вдыхаю, — к тому же, её все время мутило. — А бы не доверял двум тестам и прекрасной способности Мэдди играть свою роль в настоящей жизни. Давай не будем паниковать раньше времени. Что сделано, то сделано. А Мэдди нужно ещё сходить в клинику, прежде чем, что — то требовать. Да уж. Звучит совсем не ободряюще. Какой из меня отец, если я сам веду себя, как ребёнок?! Какой отец, если недавно единственное, что меня волновало, это с кем развлечься следующей ночью. Но Гарри прав, я не могу основываться на одних лишь словах Мэдди. Как-бы там ни было, эта девушка не так проста. И стоит, все же проверить её заявление.Pov Кэрри
— Что ты сделала? Рики выпучивает на меня глаза. Из её рук выпадает полотенце, но та этого, даже, не замечает. Я прикусываю нижнюю губу и опускаю взгляд. — Это было глупо?! — трясу головой, боясь взглянуть на сестру, — я не знаю, что на меня нашло. — Постой, давай все разъясним. Ты накинулась на него. Он ответил. У вас чуть ли не случился бурный секс. И в этот момент, ты сказала, что нужно остановиться?! — Было все не так! Ты преувеличиваешь. Поднимаюсь с корточек и иду в ванную комнату за зубной щёткой. Закидываю её в чемодан. Сейчас раннее утро. До самолёта есть ещё пара часов. Мне так и не удалось поспать. Все эти мысли. О НЁМ. — Ну ты и кретинка! Поворачиваюсь у сестре, чуть не подавившись собственной слюной. Мне только что не послышалось? — Да, я это сказала. И не смотри так на меня, сама прекрасно знаешь, что я права, — Рики, наконец, поднимает с пола свой полотенец. Относит его в ванную комнату. Берет с полки мою одежду и подносит, чтобы я запихнула вещи в чемодан, — просто, я не могу понять. Что ты хотела этим доказать? Тут и слепому видно, как он влюблённо смотрит на тебя своими голливудскими карамельными глазами. Да ты тоже хороша! Всегда знала, что у моей сестры язык, как помело. Но такой откровенный разговор у нас впервые. Я рассказывала ей о своих бывших «увлечениях», которые, впоследствии разбивали мне сердце. Казалось, что это конец и я, больше, никогда не смогу влюбиться. Ну, знаете, вся эта подростковая хрень. Рики всегда меня поддерживала. Помогала понять, что это, вовсе, не конец, и в моей жизни будут ещё сотни таких парней, которые так же разобьют мне сердце. Но оно склеится вновь. И так будет продолжаться, пока я не встречу человека, который своим присутствием и заботой больше не позволит моему сердцу, вновь, разбиться. Рики «лечила» мою душевную боль наивкуснейшим зелёным чаем и домашним печеньем. До сих пор не пробовала ничего вкуснее. — Знаю, что прошлый опыт тебя пугает, — её голос, вдруг, смягчается, — но ты не можешь постоянно зацикливаться на нём. Дело, ведь даже не в прошлых моих ошибках. Они есть у каждого и с этим каждый из нас сталкивался. Все это переживают. История моей несчастной любви такая же тоскливая, как погода в один из самых дождливых дней в Лондоне. Именно она заставляет меня держать Тома дальше от себя. И все эти чувства, которые вспыхивают во мне к нему всё больше с каждым днём, начинают пугать все больше. — Знаю, знаю, — бросаю косметику и застегиваю чемодан. Он готов к Европе. И я тоже. Поднимаюсь на ноги, становясь прямо перед сестрой. — Ладно, собирайся, а то опоздаешь, — она слегка приподнимает уголки и отворачивается. — Ты права! — вдруг вырывается из меня. Рики вновь поворачивается ко мне, показывая все телом, что внимательно слушает, — он мне нравится. Безумно. Прикрываю глаза и вижу его улыбку, которая заставляет меня улыбаться в ответ. Вижу его безумные глаза, всегда пытающиеся разглядеть во мне что-то новое. Вижу его кудри, вечно спадающие на лоб. Его руки. Боже мой, это, вообще, отдельный разговор. Я бы написала книгу о его руках. Это чувство… оно проявится в улыбке, в смехе невпопад, в особых лучиках, которыми искрятся глаза, когда случайно промелькнет в толпе его лицо. Может казаться, что сердце бьется ровно, что до этого человека нет особого дела, но он случайно касается руки, и моё сердце начнёт выпрыгивать из груди с такой силой, словно там готовится атомный взрыв. Мне понадобилось столько времени, чтобы понять, что можно сколько угодно уверять себя в полном безразличии к человеку, но вот он роняет неловкую фразу, а больно так, будто ошпарило кипятком. — И ты права. Я эгоистка. Хожу вокруг да около, не давая ни положительного, ни отрицательного ответа. Всё так сложно. Прикрываю лицо ладонями. — Нет, — выдаёт Рики перехватывая мои ладони и сжимая их в своих, — всё просто, Кэрри. Это ты всё усложняешь. Он же признался тебе ещё в Сингапуре. И уверена, сейчас страдает не меньше твоего. Так, может, стоит перестать бояться? И попробовать?! — Может ты права… — Кстати, если ты переживаешь насчёт этой сучки длинноногой, если ещё раз попробует обидеть тебя, все патлы вытрепаю. Только скажи. Начинаю смеяться. Обхватив сестру руками за плечи и сжимаю со всей силы. Объятия всегда успокаивают. Особенно, если обнимаешь кого — то, кого любишь.***
— Позвони, как доберёшься! — посылаю грозный взгляд в сторону сестры. — Ты тоже, — подмигивает Рики и целует в щеку, — буду ждать фоток с Европы. Киваю и, уже, спешу на регистрацию, как обычно, самая последняя. После регистрации, остаётся час до посадки, поэтому я нахожу хорошее место, беру два вкусных кофе и, с полной уверенностью найти Тома среди всей толпы собравшихся людей, двигаюсь к знакомым лицам. Уверенность и приподнятое настроение в миг испаряются, когда слышу от Гарри, что Том задерживается. Протягиваю другу второй стаканчик с кофе, предназначавшийся для его брата, и опускаюсь на сидение напротив. Среди всех этих людей, так же не могу найти Мэдди. Эти двое снова вместе или у меня паранойя? Разве такое совпадение бывает? Ведь этой ночью модель, буквально, закидала парня своими звонками и сообщениями. Может, случилось на самом деле что-то серьёзное? — У Тома что-то случилось? — поднимаю на Гарри глаза. Он отпивает кофе и продолжает молчать некоторое время. Будто придумывает уместный ответ на мой вопрос. Этот парень, явно, что — то знает. Только, вот, по выражению лица вижу, что ничего мне рассказывать не собирается. — С чего ты взяла? — кудрявый выдавливает улыбку и слегка усмехается. Пожимаю плечами и опускаю взгляд, — ничего такого, из-за чего стоит беспокоиться. Он немного задержится здесь. Присоединится к нам, как только решит проблемы. Понимающие мотыляю головой. Опять проблемы. Что ж, похоже вчерашние проблемы Мэдди оказались довольно серьёзными. Ведь, ни одного ни другого «виновника» этих проблем я не вижу. Настроение, буквально, падает в болотную яму. Сглатываю ком в горле и улыбаюсь другу. Скоро объявляют посадку. А это значит, что первый город Европы встретит не всю команду. «Все дороги ведут в Рим» — этой поговорке уже несколько сотен лет, а она до сих пор не устарела. Разве что ее можно слегка перефразировать: «Все дороги ведут в Италию»! Да, в эту великолепную страну. И именно Рим станет нашей первой остановкой.***
— Кэрри, подойди пожалуйста, — Элизабет сидела на столиком в холле отеля, зарывшись в бумаги, пока я, уперевшись об стойку локтями, наблюдая за действиями бариста. — Секунду, — мысленно прошу парня, который варит мне кофе, ускориться. — Самый молочный латте, для такой же молочной девочки, — парень протягивает кофе и слегка прикусывает губу. Фу, фу, фу. Почему же так пошло. Получаю свой стаканчик, улыбку блондина и, слегка на него покосившись, спешу к Элизабет. Он не первый парень, который пытается закадрить меня в этой стране. Я выгляжу для них как — то доступно? Или что тогода за фигня происходит? — Я здесь. Присаживаюсь напротив девушки и делаю глоток напитка. — Через два часа нужно будет быть на радио, а после ещё одно интервью. Завтра должна состояться конференция, но, так как большая часть основного состава отсутствует, она может отмениться. — Мэдди и Тома не будет? — поднимаюсь со спинки кресла, — что — то случилось? — Кэрри, я не знаю подробностей, — сухо отвечает девушка, не отрывая глаз от своих бумаг и смартфона. Да, она вечно в делах, — скорее всего они присоединяется к нам в Берлине. Берлин следующий в списке тура. А это значит, что два дня в Риме они точно пропустят. Мне, вдруг, как сумасшедшей, захотелось взять телефон, набрать номер Тома и выяснить всё самой. Знаете, наверно это такой закон подлости. Впервые, когда я действительно захотела объясниться в парнем, когда поняла и осознала, что нуждаюсь в нем, все пошло в точности наоборот. Мысли о вчерашнем вечере глушили меня. Из — за этого в груди все сжималось, будто сотни кошек точили свои когти о мое сердце. Я просто ушла… Это было самое глупое решение. А, ведь, могла оставаться. И тогда, все было бы по другому. Ну, почему так часто мы оставляем на потом самые важные слова и признания? Надеемся, что всегда успеем их сказать. Может, нужно говорить тогда, когда человек рядом, а не ждать особого момента. Ведь может случиться так, что потом их просто некому будет говорить. — Кэрри, — щелчок перед глазами приводит в себя. Это всё ещё Элизабет, — спустись на землю. Трясу головой, чтобы выбросить из головы все эти мысли. Мне нужно вести себя как обычно. Приподняла уголки губ, Кэрри, и вперёд. Отвечаю Лизи, что всё поняла, что сделаю, как нужно и убегаю в свой номер. Полет был недолгим, без пересадок, но почему — то он отнял у меня всё силы. Всё, чего мне сейчас хотелось — выпить очередную обезболивающую таблетку, накрыться одеялом с головой и уснуть. А проснуться тогда, когда я смогу разложить по полкам весь бардак в своей голове.***
— Надеемся, что завтра Том и Мэдди присоединяется к своей команде и мы увидим их вместе. А с нами были режиссёр фильма и прекрасная Кэрри Блэр. Спасибо, что были с нами. До скорого. Такими словами заканчивает свою передачу ведущий одного из центральных каналов Италии. Слышу: «Стоп. Снято», и сразу же поднимаюсь с небольшого дивана, на котором мы сидели больше часа. Спина ужасно ломит. Сколиоз с детства даёт о себе знать. Я бы сейчас не отказалась от рук хорошего массажиста на своих плечах. — Ты умничка, Кэрри, — Элизабет проносится мимо меня с огромной скоростью, — сейчас можешь расслабиться и прогуляться. Она не очень умело подмигивает правым глазом и убегает куда — то в своём направлении. Что ж, а прогуляться по одному из самых старых городов мира не такая уж и плохая идея. Тут же набираю номер кудрявого друга и сразу же получаю положительную реакцию на свое предложение.***
В Риме буквально все вызывает неподдельный восторг даже у путешественников, которые не первый раз приезжают в этот город. Здесь буквально на каждом шагу можно натолкнуться на уникальную в своем роде достопримечательность, возраст которой исчисляется веками. Я не поленилась и перед поездкой изучила самые посещаемые, самые прекрасные места в этом городе. Источники сразу же уверели меня, в том, что отправляясь в Рим, не следует рассчитывать на то, что в первую же поездку получится увидеть все самые интересные и загадочные места в древнем городе. Трудно даже представить себе, сколько может потребоваться времени, чтобы посетить хотя бы малую часть достопримечательностей Рима, ведь только церквей в нем насчитывается более чем 900. Когда — нибудь я обязательно приеду сюда, с целью туризма, а не по работе. Колизей, наверно, один самых посещаемых мест для туристов. Поэтому, мы с Гарри, долго не раздумывая, отправились именно сюда. Первое впечатление от данного места — он оказался не таким уж большим, как я себе представляла. Только — только тонкие лучи солнца прорываются сквозь камни старинной постройки, только — только ты жмуришься от такого количества света, от такого количества людей с камерами, проносящегося смеха по сторонам, как, вдруг, в одну секунду небо затягивает огромная серо-синяя туча. Люди начинают разбегаться. Они уносят за собой озорной смех. Хотя на самом деле, атмосфера, которую приобретает Колизей, как только опустевает — совершенно иной. Ты, будто, погружается в прошлое, будто попадаешь в другой мир. Когда ветровка промокает насквозь, мы с Гарри, наконец, решаемся остановиться. Поэтому, с огромным багажом эмоций возвращается в отель. Мы договариваемся с парнем о том, что встретимся в местном ресторане через полчаса и расходимся по своим номерам, дабы привести себя в порядок после долгой прогулки. Переодеваюсь в удобное лёгкое платье, босоножки, распускаю два колоска, с которыми ходила весь день. «Родные» локоны опускаются на плечи, прикрывая, тем самым, оголенные плечи. Спускаюсь в ресторан, и сразу же замечаю своего спутника. Гарри сидит за самым крайним столиком в углу. И уже, что-то тщательно рассматривает в меню. Да, сегодня он пообещал, что угостит меня ужином. Наверняка, у парня такой же отличный вкус к еде, как и ко всему остальному. Порой, меня начинают посещать мысли, что вся семья Холландов — пример идеала. Уверена, если бы мне выпала возможность познакомиться с остальными членами из семьи, они бы оказались такими же прекрасными, как Гарри и Том. Кстати об этом. — Что слышно от Тома? — непринуждённо произношу слова себе в нос, не отрывая глаз от своей тарелки. Слышу, как парень напротив глотает кусок своей пищи и поднимает на меня глаза. Да, я знаю, что это выглядит слишком навязчиво. Наверняка Гарри задаётся вопросом, с какого перепуга, меня, вдруг, стали волновать дела Томаса. Но что — то мне подсказывает, что мой друг, не сильно рвётся помочь своей подруге с её терзаниями насчёт парня, который уже столько времени сводит её с ума. После столького общения с Гарри, я только сейчас смогла осознать, только сейчас увидела в нем самого «уютного» человека, из всех тех людей с которыми мне приходилось общаться. Уютный человек — это твой человек, абсолютно искренний, открытый или закрытый до привычной тебе кондиции, безобидный и, как правило, весёлый. Уж, этой черты у Гарри не отнимешь. Его энергия располагает к себе, с ним хочется болтать, веселиться и даже просто молчать. И я сейчас не совсем про любовь. То есть, про любовь, но в глобальном смысле. Время с такими людьми летит незаметно, но каждая встреча оставляет самое тёплое ощущение в памяти. Каждая минута, проведённая с этим человеком, затрагивает десятки различных тем: начиная от «что ты ел» и заканчивая «мировыми катаклизмами в области экологии». Главное это притягательная энергия дружбы, захватывающая всю нашу реальность. Все именно так, ведь, даже на мои неуверенные рассеянные вопросы про Тома, сегодня Гарри умудрялся отвечать с чудной энергетикой, тем самым приводя мои терзания в глупые, неподтвержденные догадки.Pov Томас
Сумасшедшее начало дня продолжилось так же сумасшедше, не давая и секунды продыха. После разговора с Гарри я позвонил своему менеджеру и, не вдаваясь в подробности, указал на то, что мне потребуется хотя бы два дня, что уладить свои дела. Услышал большое количество слов о том, что это невозможно, но все же победа оказалась на моей стороне. Сразу же вернулся к Мэдди, которая более менее успокоилась за момент моего отсутствия. Только вот я сам, как бы то ни было, закипел окончательно. Никак не укладывалось в голове происходящие. Будто попал в какой — то совершенно бредовый сон. Будто я играю роль, которая мне не подходит, которая мне совсем не по душе. Сижу напротив брюнетки, наблюдая за тем, как она спокойно пьёт воду из полулитровой бутылки, и пытаюсь осознать, что же на самом деле происходит. Гарри посоветовал не верить словам этой девушки. Но, разве, с таким шутят? К тому же я сам видел, как ночью ей было плохо. Я простоял у двери в ванную комнату, слушая, как модель «выворачивает» в унитаз. А всю оставшуюся ночь она пролежала у меня на груди. Мне оставалось по предательски гладить её крашеные чёрные локоны. Да, именно предателем я себя чувствовал в этот момент. И чувствую сейчас. Ведь, как бы там ни было, тогда и сейчас меня волновало, лишь, одно. Это была Она. Это была Кэрри. «— Ты бы позвонил Кэрри, — сердцебиение на несколько секунд ускоряется, как только слышу её имя. Гарри выдыхает в трубку телефона. Я знаю этот, в какой то степени осуждающий, но в то же время сочувствующий выдох, — она спрашивает про тебя весь день. Тебе нужно с ней поговорить. — Я знаю, — жмурю глаза, пытаясь тем самым придумать план, по которому мне придётся с ней говорить, —но не могу. Что мне ей сказать? Это так глупо! Прошлой ночью, как мне показалось, что-то промелькнуло. И это не связано только с нашим поцелуем. Да, он был… Он был волшебным. Её губы были настолько сладкими, что хотелось оставить их на своих и вечность ощущать этот вкус. Не помню, чтобы, впредь, простой поцелуй настолько одурманивал. Впрочем, она, как и наш поцелуй, свёл меня с ума той ночью. Её томное дыхание в мои губы постепенно таяло и в конце, будто вовсе, растворилось в воздухе. Я слушал стук её сердца. Он был настолько громкий, что в этой тишине можно было услышать его за несколько метров. Её чётко выделяющиеся скулы, будто, резали кожу, когда мне удавалось касаться её лица. И всё, что мне хотелось — это прижать её к себе и просидеть так вечность. Вечность в объятиях. Не такая уж и плохая перспектива. Особенно, если в этих объятиях находится тот, кто не выходит у тебя из головы. Объятия — это кислород. Просто раскрыть руки и вобрать в себя свою хрупкую девочку, принимая со всеми достоинствами и недостатками. И, даже, если она будет сопротивляться, сжимать всё сильнее и чувствовать, как радостно бьётся её трепетное сердечко. Но я поднимаю глаза и видишь перед собой другую девушку, понимая, что она совсем не та, которая нужна. — Я обязательно поговорю с Кэрри, — придя в себя вспоминаю, что брат все ещё висит со мной на одной линии, — чуть позже… а пока, можешь что-нибудь придумать? — Я не знаю, Том… — Гарри, прошу тебя… Ты знаешь её лучше, чем я, — от осознания этого факта, меня, вновь, бросает в дрожь. Да, мой брат, явно, не такой придурок, как я, раз умеет выбирать круг общения, — она тебе доверяет… — А ты все ещё неисправимый болван, — отрезает цепочку моих слов Гарри, — она переживает за тебя. Это что — то значит. Поэтому не проси меня ей врать, Том. — Ладно, забудь. Сам разберусь.» Я злюсь. Но злюсь на самого себя. Гарри прав. Но я не могу сказать ей о том, что, возможно, то, что между нами было этой ночью теперь, совсем, не важно.