Приятные ароматы будоражили обоняние Дазая. Усиливающийся запах кедра заставлял дышать более глубоко и размеренно. Мысли перекатывались лениво и тягуче, будто в прострации, усиленно не желая отрывать детективную голову от приятной дрёмы. Однако одна разумная, опираясь на довод в виде пульсирующего от лёгкой боли виска, всё же заставила разлепить веки, пусть и с неохотой. Что-что, а когда нужно Чуя умел дозировать силу удара. Жаловаться не на что, — у него был и есть весьма хороший учитель по спаррингам, в которых ныне уже глава исполкома провёл свою юность.
Дазай улыбнулся с лёгкой ухмылкой. Его подопечный решил, видимо, обернуть его же правила против него самого. И если Чуя захотел вернуть ему все прошедшие в особняке «воспитательные меры» не с процентами, то в равной доле — уж точно. С поправкой, что лежал сам «наказуемый» сейчас на спине. Обнажённая кожа без бинтов ощущалась ещё более обнажённой, будто ножом срезали верхний слой. Дазай прямо представил, как его профессионально разделывает рыжий мафиози на мелкие кусочки для кормления мальков в ближайшем водоёме. Особенно если представить, что первым им на радость пойдет самое сокровенное, — без боксеров шатен ощущал себя уж совсем неуютно, и даже без сквозняка это впечатление передалось «гусиной кожей» по чувствительному от многочисленных самоистязаний покрову. Однако всё это было лишь играми разума: на деле Дазаем двигал зарождающийся азарт от предвкушения. Лёгкая повязка на глазах, связанные вместе руки над головой, чуть разведённые лодыжки под лёгким натяжением шёлковых лент и стоящая гробовая тишина только добавляли остроты ситуации.
В конце концов, он добровольно сдался в плен своему божеству.
— Я здесь, — внезапный шёпот в правое ухо с ощутимой от близкого расстояния теплотой выдоха заставил вздрогнуть от неожиданности и обкатить собственное тело повторной волной мурашек. Он не слышал ни шороха, ни скрипа половиц. Играешься с гравитацией, малыш? Улыбка стала шире, и даже потянувшаяся боль от области удара не заставила её измениться даже на самую малость.
— Если я сейчас слегка подниму голову, ты дашь мне на растерзание свою шейку? — выдохнул «пленник».
Ответный хмык удовлетворил Дазая. В его волосы с двух сторон скользнули облачённые в бархат пальцы.
— Момент уже упущен, однако дам тебе аванс за догадливость. Посмеешь обнулить — и ощутишь все прелести пассивной роли на себе.
Мягкий голос Чуи настолько лился спокойно и уверенно, что Дазай не сомневался, что самый быстрый способ его «наказать» легко претворится в жизнь, стоит ему только призвать Исповедь. Поэтому, судорожно выдохнув, он слегка повёл подбородком вниз в качестве согласия.
Лёгкое движение, — и полоска ткани убрана. Лежащему открылся обзор на парящего над ним буквально в двадцати сантиметрах Чую в идеальном горизонтальном положении. С чуть согнутыми коленями. Даже скошенного беглого взгляда хватило, чтобы отметить шикарное облачение того.
Во-первых, Чуя нашёл свой неизменный предмет гардероба — чокер. Чёрная кожаная лента вплотную облегала тонкую шею, а бляшка отражала тусклое освещение спальни. Его корпус скрывала свободная чёрная рубашка с длинным рукавом. Без пуговиц. Треугольный вырез на груди был перекрыт шнуровкой и обрамлялся таким же чёрным рюшем. В области кистей рубашка из-за затенённости в комнате обманчиво продолжалась в перчатки: плотные шторы не давали проникнуть солнечным лучам, но в углах спальни угадывались два небольших источника света. Далее глаза захватили плотно сидящие на ногах мафиози тёмные брюки с высокой талией и красными вставками по бокам. На правом бедре красовался подвяз с любимой «игрушкой» Чуи — длинным ножом. Дазай сглотнул, возвратив в голову недавнюю фантазию про кормление рыбок. На ногах хозяина положения красовались классические мужские туфли.
Подвисание на новой мысли не заставило долго ждать, — Дазай в воображаемых грёзах уже избавлял обольстительного юношу от всей этой атрибутики и…
— Мне не нравится то, о чём ты думаешь, — голос сверху в противовес высказанному был насыщен сарказмом. Конечно ему льстило. Впрочем, этого Чуя и добивался. Быстро кинутый вниз взгляд отметил уже сочащуюся головку чужого члена. Как быстро он, интересно, сдастся?
Шатен немного потряс головой, отгоняя стремительно нарастающее и невозможное сейчас желание хотя бы порукоблудить, и нашёл смелость глянуть в лицо напротив. Его сердце просто ухнуло вниз: на него смотрел сам дьявол. Тени от непонятного источника освещения придавали чертам лица мафиози таинственности и скрывали его истинное выражение, однако глаза… Глаза говорили сами за себя: ледяной блеск выдавал нестерпимое желание «покарать», дабы вернуть справедливость на воображаемые весы отношений между ними. Так смотрит волк в овечьей шкуре на несмышленого агнца, не ведающего, к кому в лапы он забрёл. Так предвкушающее смотрел когда-то сам Дазай, в рамках своей тёмной стороны, в камерах пыток на своих жертв, заведомо приговорённых к смерти. Непривычно было только видеть
человечного Чую в таком ключе. Но отступать тот явно не собирался: детектив его задел и разворошил до болезненной обиды недавние флэшбеки, что мафиози уже затолкал куда подальше. Захотел — получи и распишись.
Чуя слегка наклонил тело вниз, сближая их лица без отрыва взгляда. Ещё немного, — и Дазаю выпадет возможность коснуться этого аккуратного носика своим, однако небольшая смена положения в воздухе, — и тёплые губы невесомо касаются «потревоженного» миниатюрным кулаком места на виске. И тут же исчезают.
— Вот и хорошо. Послушный мальчик, — Чуя взял в пальцы подбородок Дазая и слегка повернул на себя. Теперь кончик его носа упирается в щёку шатена, а прямо в его губы шепчут:
— Продолжай в том же духе, шавка.
Дазай уже неосознанно подается вперёд, пытаясь захватить желанные уста своими, однако ловит лишь пустоту. Чуя уже отлетел от него в угол комнаты и чем-то шуршал, паря невысоко над полом. С неким восторженным ужасом «жертвенный барашек» осознал, что успел возбудиться только от
этого голоса. А открывшийся обзор на обтянутую брюками задницу, стоило только приподнять голову, довёл естественный процесс до полноценного стояка. Однако шея в таком положении долго не удержалась, и Дазай со стоном сожаления рухнул головой обратно в матрас. Сложенная рядом пирамидка из подушек слегка отпружинила и покосилась.
Боковым зрением в другом углу он уловил аромалампу, со стороны которой как раз и исходил приятный запах кедрового масла. Возвращающийся к нему уже обычным шагом Чуя держал в воздухе с помощью Смутной Печали несколько довольно толстых свечей: три из них «светофорных» цветов и одну чёрную. А на столе позади него стояла обычная свеча — чисто для освещения.
Дазай нервозно расхохотался, игнорируя простреливающую болезненную волну выше скулы.
Какой же Чуя злопамятный, ещё с давних времён.
— Отличный прикид, слизняк, — сглотнул Дазай слюну, попутно пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей. Образ Чуи всё же эффектный.
— Согласись, свечи отлично дополняют его, — многозначительно намекнул мафиози, тыкая пальцем в сторону цветной атрибутики.
— Ты что, правда собрался мне мстить? Это же в прошлом, милый, мы всё тогда решили: я просто лоханулся… — чуть помахал связанными запястьями Дазай. При этом он прекрасно понимал бесполезность своих отговорок и мысленно готовился к своеобразному мумифицированию. С последующей надеждой, конечно же, забинтоваться назад. Если это
то, о чём он подумал, они ему точно понадобятся. И
это, наверное, чертовски больно. На себе он такое не практиковал, однако Чуя испытал так испытал…
— Я не воспользовался шансом взять реванш за твой проёб, поэтому не вижу случая лучше, чем сейчас, — Чуя достал из кармана зажигалку. — Только я всё же не такой садист, как ты. Сначала покажу, как надо было, а потом…
Встав коленями на диван, Чуя свободной рукой схватил Дазая за волосы и приподнял за них голову вверх. Руки тому пришлось согнуть в локтях для удобства, дабы не заработать вывих. С помощью способности две высокие подушки оказались под шеей «наказуемого». Теперь не надо напрягать спину и косится. Спасибо, чиби.
— Наслаждайся обзором, — оскалился мафиози, на несколько секунд нависая над ним. А потом медленно и грациозно ретировался с кровати. Послышался чирк зажигалки.
Дазаю стало не по себе от этой улыбки. Он ненавидел физическую боль.
— Ох, детка, ты настолько сейчас горяч! — задыхался в смехе Дазай, не прекращая быстрых движений бёдер. Лежащий на груди с оттопыренным задом Чуя, раскинув руки в стороны, просто кричал в кляп, не имея возможности даже дёрнуться в сторону. Кисти были привязаны за ремни к специальным боковинам кровати. Сзади его удерживало одной рукой под живот и «без спросу» трахало бинтованное чудище, а второй — оно же наклоняло в очередной раз над его спиной свечу. Как же, блять, больно,блядский воск! Невыносимо. И он так легко смог попасться… Уснул на животе после задания в смежной комнате кабинета, облюбовав диванчик, а теперь расплачивается за неосмотрительность в виде забытой закрытой двери на все замки. Хотя от Дазая даже в этом случае нет спасения…
Как этому ублюдку пришла такая долбанутая идея? Да это настоящая пытка, а не удовольствие! И мешает сказать об этом поехавшему крышей мистеру «я-всё-знаю» чёртов кляп и пропавшая способность. Дазай обнулил его сразу после нескольких первых капель. От жгучей боли хотелось отправиться отдыхать на последний круг ада, да только беспрестанно врывавшийся в его нутро член не даровал хотя бы такого спасения.
От досады и новой волны кипяточного воска на пояснице Чуя просто заревел в силиконовый шар. Дазай же,видимо,только «распалился», замедляя темп, чтобы оттянуть кульминацию. Он сосредоточился над каким-то рисунком на коже напарника — так он старательно водил свечой уже ближе к ягодицам партнера, не забывая пихать свой член между ними. Однако стоило первой же приличной капле коснуться нежной и чувствительной от предшествующих шлепков коже, Чуя не выдержал и забился на месте явно не от кайфа, отчего Дазай еле удержал его в положении на коленях.
— Да что с тобой,блять! Всё испортил только! — быстро дунув на свечу, он откинул её в сторону. Тазовые косточки Чуи сжали с обеих сторон и в следующую секунду уже нещадно натягивал на свой ствол, начиная далее вбиваться с какой-то неистовой скоростью.
«Расстроился» — только и мелькнуло в рыжей голове. О том, что с каждым движением суицидника у него от стягивания воска на спине возникают адовые вспышки боли, у Чуи не мелькнуло. Своё возбуждение давно пропало, а и так уже уставшее тело не могло противиться побегу в отключку. Последняя разумная мысль была о том, что эти почти двадцать минут пытки воском наконец-то прекратились.
С последним резким толчком Дазай излился, будто вложил в него всю злость за такой провал его «эксперимента» в их сексуальной жизни.
— Надеюсь, ты доволен, мини-облом,— процедил, тяжело отдуваясь, темноволосый мафиози, выходя из действительно горячего тела, и бесцеремонно хлопнул пятерней истекающую спермой задницу. Колени дрогнули, и Чуя, издав несвязный стон в силиконовый шарик, съехал на них по поверхности дивана, полностью укладываясь на живот. –Я, между прочим, ради тебя старался! А ты тут сопли развёл!
Пара быстрых движений, и Дазай отщёлкнул запястья напарника и кляп. Недоуменно покрутив последний перед собой, полностью прокушенный и влажный от слюны, он уставился на слабо дышащего Чую. Тот как лёг, даже больше не шевелился. Толстые слои цветного воска местами растрескались и выглядели уже не так эстетично, когда шатен лил его в жидком виде.
— Да что с тобой, слизняк, тебя обычно ничем не проймешь, а тут… — Дазай искренне ничего не понимал.
— Позови Огая, — слабо дёрнул губами Чуя. Из его голубых глаз бежали две солёные дорожки, но сам взгляд был стеклянным и тусклым. Будто отрешённым. Трудно было отвлечься от…
— Совсем сбрендил? — расхохотался Дазай, беря в руки нож партнера. - Он же только от вида твоей попки всю комнату отдыха слюной забрызжет. И зачем тебе здесь босс? Захотел быстрого продвижения в карьере?
— Позови… -уже совсем тихо выдохнул Чуя. Ему было не до шуток.Больше он ничего не сказал. Всё же отключился.
— Эй! — Дазай потормошил его за плечо свободной рукой, но рыжий юноша уже был потерян с реальностью. — Да что за херня, переутомился что ли?
Присев на край кровати, он захотел было срезать ножом ближайший пласт воска на лопатке (по инструкции в интернете это вроде легко), однако всё сразу стало понятно, как только он снял пару сантиметров. Вместе с кожей. Прозрачная жижа, именуемая плазмой, тут же потекла из вскрытого ожогового пузыря, ранее не видимого единственному открытому глазу мафиози. Нож выпал из его вмиг ослабшей руки.
— Боже,Чуя… — в горле резко пересохло, а взгляд упал на искривлённое в болевой гримасе лицо бессознательного напарника, — но… но почему?
Вскочив, Дазай обогнул кровать и быстро подобрал откинутую свечу. Дрожащими пальцами зажёг фитиль зажигалкой. Когда налилось прилично в «воронке», он капнул себе воск на тыльную поверхность кисти, свободную от бинтов. И тут же с криком отдёрнул, выпуская свечу. С глухим стуком об пол она погасла.
— Почему? — растерянно повторил сам себе мафиози, смотря на стремительно наливающееся покраснение…
Огая он, конечно, позвал. Не сразу. Для начала — быстро обтёр Чую снизу и натянул назад боксеры со штанами. В любом случае, проебался Дазай, а так позорно подставлять напарника не хотелось перед начальством. Так и сказал, стоя через пять минут в его кабинете с виноватыми глазами:
— Я проебался. Чуе нужна помощь.
Отпираться было бесполезно. И всё равно Огай приспустил штаны несчастному рыжику, обнаружив, что слой воска уходит и под них. С каменным лицом глава картели раскрыл свой чемоданчик, обколол тут же, на диване, пребывающего в забытие (на его счастье) Чую местными анестетиками, а после — нагрел зажигалкой свой скальпель и начал аккуратно вводить над застывшей массой воска, постепенно его растапливая до теплого жидкого состояния. Слой за слоем убирался профессиональной рукой стерильными бинтами.
— Тебе пытать, видимо, некого? Не жаль доводить его своими экспериментами? — обронил Огай, глядя искоса на притихшего рядом Дазая, что запустил руку в рыжие волосы и любовно их поглаживал. Помогать с «уборкой» воска босс ему не доверил.
Молодой мафиози, естественно, молчал.
— Ты ещё с тем прибабахом, но всё же есть предел этой тупости? — продолжил тираду Огай. — Если начинать с твоих похождений к нему после первой Порчи в больнице и заканчивая недавними новогодними приключениями? Везде камеры, но ты, наверно, думал, что босс мафии глубоко туп, чтобы не узреть, что ты с ним вытворяешь? Скажи ещё спасибо, что я лично всё с серверной изъял и уничтожил.
Удивление и стыд было уже не скрыть, поэтому Дазай просто опустил голову ниже. Огай, сделав перерыв, приложил пальцы к переносице, прикрыв глаза, и потеребил её. А вроде уже почти взрослые лбы… Глава исполкома и его зам, по сути. Хотя Чуе не пришлось самому выбирать себе «партнера». Вот кому действительно не повезло. Но Чуя был единственный, кто смог вынести Дазая так долго.Несмотря на все «странности» в их отношениях, распускать дуэт глава картели точно не собирался. Как напарники они были идеальны и беспрекословно выполняли задания, хотя и на них встречались подобные «огрехи».
— Послушай, Дазай, — продолжил убирать растекающуюся массу Огай.- Он только недавно вот отошёл от твоей же выходки. Может, будешь к нему более внимательным? К примеру, свечи надо было брать парафиновые, а не стеариновые: у последних температура плавления высокая, отсюда и ожоги. Да даже если так, надо было повыше держать, а ты на него, как кипяток, воск лил у самой кожи, судя по густоте слоев… В конце концов, разрешения у него спросить там, давать возможность «отвечать» во время…
— Я понял, босс, — тихо перебил Дазай. Медные пряди отпускать не хотелось, но пришлось под пристальным взглядом шефа.
— Надеюсь, мне не придётся это слышать в следующий раз,— загадочно улыбнулся Огай, практически заканчивая свои манипуляции. Чуя заметно расслабился, если судить по его лицу. Последняя капля была убрана, и Огай накрыл измученного парня до шеи, скрывая сплошной ожог. — Три дня работы в низине мафии, думаю, будут тебе достаточным уроком. Хотя мне порой кажется, тебя ничем не проймёшь. И после такого тебе и так светит простой в низинах. Позови санитаров с каталкой.
Дазай не сразу понял, что имел в виду глава мафии. Он честно отработал на побегушках все эти дни — к Чуе его всё равно не пускали по приказу Огая. Через три дня того выписали — сказалась регенерация и высокий болевой порог с нежеланием валятся на койке без дела. Он сразу же взял одиночную миссию в Токио. Огай не возражал. А Дазай — очень. Он даже извиниться не успел, потому что Чуя игнорировал от него все звонки и смс. Это походило на то, как носитель гравитации сбежал во Францию после того первого раза, и младший мафиози боялся… Боялся, что Чуя подцепит кого-нибудь себе, а по возвращении не посмотрит даже в его сторону. Боялся настолько, что забыл обо всех своих ближайших планах по изучению новых методов суицида.
Всё это он изливал попеременно то Анго, то Оде в Люпине. Те лишь пожимали плечами. Сам виноват.
По возвращении Чуя действительно даже не посмотрел в его сторону. Каменная маска на его лице была нечитаемая. Дазай пытался подступиться и так и сяк, но безрезультатно. А ещё Огай не шёл навстречу, не давая им совместных заданий. Сука.
Через неделю Дазай просто не выдержал. Или Чуя его простит, или он самовыпилится с высотки Порта. Буквально приполз в особняк Коё, где рыжий мафиози отшивался после приезда. Даже хозяйка дома, зная предысторию их очередной «ссоры», пожалела и пустила главу исполкома внутрь, видя его побитый вид. Как у собаки. Сказалось чувство материнского злорадства за своё «дитятко». Оно того стоило, чтобы увидеть, как Дазай изгаляется, гоняясь за прощением. Однако Чуя тоже ходил как в воду опущенный. Достаточно.
Это был последний раз, когда Дазай стоял на коленях перед Чуей. Тот только и успел открыть дверь, как ему в бедро уткнулся бинтованный лоб с тихим «прости, чиби». Тут же всплыли в памяти слова Огая про ползанье в низине. Горькая улыбка медленно расползалась на фоне накрывающей истерики.
Чистые сапфировые глаза смотрели свысока в обращённые к его лику понурые коньячные, готовые на эмоциях просто от того, что ему сейчас и так много позволяют, пустить влагу на глазах всего снующего персонала. Эту слабость никто не должен видеть. Рука в перчатке буквально за волосы затянула его в комнату, и в тот вечер мафиози больше оттуда не вышли.
Коё позвонила Огаю и сообщила, что он снова может формировать совместные задания для Двойного Чёрного. Только перемирие было не слишком долгим. Технику WaxPlay* повторно они так и не опробовали. Хотя Чуя хотел дать ему второй шанс. Не успел.
Через два месяца Ода был убит. Дазай — убит морально. Одно вполне человеческое сердце — убито его уходом. Но сумело собраться по кусочкам назад и продолжать не понимать, как его легко покинули после всего, что они пережили за эти три года вместе.Но они не давали обещаний. Хотя последние и не были нужны. Эту тему они уже проходили.
— Солнце, я не думал, что ты подготовишь для меня
зажигательное представление, — Дазай произнёс фразу с фальшивый усмешкой, наблюдая, как Чуя поджигает зелёную свечу. Остальные так и остались висеть в воздухе. Однако капля пота, стёкшая по ушибленному виску детектива, выдавала его с головой.
— Если бы, — Чуя крутил свечу в руках с помощью гравитации под небольшим углом. Хороший приём для равномерного расплавления восковой субстанции. — Я не планировал. Вообще ничего. Это ты тут главный по планам. Навязал мне свой пункт. Пришлось соображать экспромтом, пока одна дохлая рыбёшка минут сорок здесь валялась.
— Я готов на повтор с отправкой Белоснежки в сон, если ты мне выдашь ещё один аванс, — только и осталось, что ехидничать. Адреналин в крови ударил по пульсу, заставляя постепенно убыстряться.
Сердце остановилось, стоило Чуе снова встать на колени, переставляя одно между ног шатена и стянуть зубами со свободной от свечи руки перчатку. А потом — проделать тот же фокус, оставляя зависающую свечу прямо над его стоящим колом членом. Где-то сантиметров в тридцати от уже тёмно-бордовой головки. Холодок умудрился пробежать по уже вспотевшей спине Дазая, заканчивая как раз где-то в области копчика. Контраст температур ощущался в воздухе, сгущаясь не только с ароматическим маслом. Вроде шатен верил, что Чуя ему сильно не навредит, а вроде…
К его груди внезапно прильнули. Чуя, как кошка, ластился к рёбрам лежащего, оставляя свечу без своего внимания. Дазай с неподдельным ужасом наблюдал, как она медленно начинает наклоняться. Мгновенная испарина по всему телу и пустившийся в пляс орган, в область которого прислонил своё ухо Чуя, не остались без внимания последнего. Уголки его губ незаметно для шатена дрогнули вверх.
— Ты же любишь устанавливать правила, скумбрия. У меня же в нашем текущем «взаимодействии», так скажем, есть свои несколько пунктов, которые я хочу выполнить с твоей же подачи. Они нестрогие, — невинные большие глаза глянули вверх и, зацепив взглядом несколько больших капель пота у линии тёмных волос, заставили изящную кисть их быстро смахнуть. Дазай никак не отреагировал на это, уставившись в одну точку у самого фитиля. Уже почти…
— Чуя…
— Пункт первый, — довольно приличная капля воска всё же сорвалась вниз, и Дазай зажмурился. Однако ничего не произошло. Смешок Чуи сподвиг его приоткрыть один глаз. Ровно над его членом красовалась раскрытая ладонь с растопыренными пальцами, на тыльной стороне которой застывал упавший воск. Свеча снова вернулась в вертикальное положение. — Позаботься о комфорте партнёра. Проверь сначала материал на себе.
Дазай выдохнул. Та самая ладонь быстро возникла перед его глазами, демонстрируя причудливый рисунок. Чуя слегка приподнялся на свободном локте, насмешливо выглядывая из-за свои пальцев. Они так и остались раскинутыми «веером».
— Думаю, ты это уже уяснил ещё в
тот раз. Я взял просто парафин, без всяких добавок, есть немного красителя для эффектности, — ворковал Чуя, отделяя застывший слой гравитацией. Получилось некое подобие восковой «звездочки». Покрасневшее пятно на коже быстро исчезло. — Капал я с приличного расстояния, интересные ощущения. Но не болезненные. Закрой глаза и не открывай, пока не скажу. За возможное ослушание я тебе озвучил наказание.
Дазай кивнул, сглотнув набежавшую слюну, и выполнил «приказ».
— Давай теперь ты сам проверишь, — улыбнулся Чуя, полностью отстраняясь от голого тела на край кровати, и мановением пальца сместил свечу чуть ближе. Под фитилем скопилось прилично, и мафиози быстро наклонил свечу. Большая «клякса» расплылась чуть ниже пупка, не доходя до паховых волос: Чуя контролировал линию «плеска» способностью. Дазай слегка дернулся и протяжно выдохнул. Действительно, необычные ощущения. Под тонким слоем парафина расходилось тепло.
— И… что дальше? — в горле «испытуемого» стремительно пересыхало, несмотря на подступающую слюну.
— Продолжаем пункт первый и добавляем второй: вызови доверие у партнера. Я тебе сильно не наврежу. Возможно. Если не будешь сильно рыпаться, — томный голос Чуи манил, и Дазай старался не упустить ни единого звука. Послышался шорох раскрываемых ножен и быстрый свист. По низу живота словно пробежался кусок льда, что точно покрыл на секунду место соприкосновения с воском, приятно холодя его. Сердце Дазая снова пустилось в пляс:
это было близко и опасно.
— Можешь открыть глаза и полюбоваться на наш совместный шедевр.
Распахнуть стиснутые веки получилось с трудом. В ладони уже хохочущего Чуи красовался вычурного контура зеленый пласт, напоминающий снежинку: мафиози снова постарался с точечным применением дара, чтобы получился ровный «рисунок». Недалеко от его плеча завис нож, охваченный красным свечением.
— Надеюсь… — еле шевелил губами Дазай, — ты не потеряешь контроль над Смутной печалью в нужный… момент.
— Боишься? — хищный оскал выдавал полную уверенность носителя гравитационной способности. — Если я почувствую, что что-то не так, я прекращу. Но пока всё, на мой взгляд, отлично.
— И на том спасибо, — пробормотал Дазай, вдавливаясь глубже головой в подушки.
Чуя, хмыкнув, отправил клинок обратно в ножны. Доля истины в словах в детектива есть. Не стоит рисковать.
Свеча резко опрокинулась ещё раз, и Дазай снова вздрогнул. Тёмная жижа упала на то же место. Чувствительность в разы повысилась. Чуя же, всё так же балуясь даром, зажёг поочередно красную и чёрную свечи. Зелёная же стала будто сама по себе перемещаться и уже просто периодически наклоняться над разными частями живота и груди. После шестого раза из уст Дазая вырвался первый стон.
Приятно… Особенно когда парафин затекал на шрамы. Мгновенный «огонь» после соприкосновения тут же исчезал, уступая место разливающемуся теплу. Детектив вообще усомнился, что его тут «наказывают». Чуя же, достав незаметно детское масло, ухмыльнулся на данную реакцию.
— Мне кажется, твоему
маленькому Дазаю пойдёт красный цвет, — Чуя вылил приличное количество масла на ладони и размазал по всей её поверхности, ловя уже восторженный взгляд Дазая на своих пальцах. Новая дорожка восковых капель вокруг соска заставила прикусить нижнюю губу лежащего. — Продолжаем следовать первым двум правилам.
Маленькие влажные фаланги обеих рук обхватили оставленный без внимания член, и Дазая прошило. Он было дёрнулся, но его тело пригвоздило гравитацией к кровати. Чуя же медленно, с каменным лицом, то ли дрочил ему, то ли размазывал масло по всей длине вместе предсеменем, периодически оглаживая большим пальцем головку. Дазай почти задыхался. О реальности ему напоминала уже использованная на половину свеча, продолжая покрывать свободные участки кожи в районе пупка. Живот до боли напрягся, ловя все ощущения сразу. Ещё немного, и…
— Расслабься. Я не кусаюсь. Пока что, — Чуя заметил поджатый пресс и нахмурился, не оставляя своё первостепенное «занятие».
— Вот прямо сейчас… С твоей помощью… — протяжный выдох заставил Чую насторожиться, и он быстро пережал основание члена, не давая выхода тому самому «расслаблению». Дазай прямо взвыл от разочарования, не имея возможности пошевелиться. Вот уж точно пытка — не кончить от любимых рук.
— Ты жесток, Чуя! — это походило на мольбу.
— Всего лишь продлеваю твоё удовольствие, о чём речь. Я даже не начал тебя «наказывать», — кольцо пальцев надежно сомкнулось на постепенно уменьшающемся утолщении ствола, в то время как другая скользнула вниз, мягко обхватывая яйца. Дазай было вздрогнул, когда мизинец обманчиво скользнул ниже, и ему одновременно прилетела новая порция парафина, наслаиваясь повторно на грудину. — Но если ты хочешь сдаться, предлагаю сразу пойти по
лёгкому пути. Массаж простаты может показаться тебе довольно приятным…
— Нет-нет, меня всё устраивает, продолжа-а-ай, — взвыл Дазай, когда рука снизу оставила в покое мошонку и снова начала «смазывать» его по всей длине. Как бы Чуя ни прикрывался заботой о партнёре, это была откровенная дрочка. По яйцам потекли капли масла, затекая между ягодиц и щекоча. Первая свеча почти закончилась, скатывая последние капли на уже расслабленный пресс. Кайф… Только не двинуться даже…
— Убери чёртову гравитацию!
— Как скажешь, мумия. Обещаю за хорошее поведение позволить тебе вернуть бинтики, — Чуя резко прекратил «сладкую пытку» своими пальцами и подманил поближе красную свечу. Она нависла над донельзя напряженным достоинством Дазая, — от действий этих шершавых подушечек и не так «восстанешь».
Способность перестала воздействовать на покрытое воском тело, и шатен, радуясь небольшой передышке, слегка потянулся, пока не зацепил взглядом нависший над его детородным органом источник парафина. Облегчения как не бывало, мышцы свело с новой силой.
— Тебя, по-хорошему бы, надо заново пришпандорить гравитацией, но ты же не хочешь, поэтому терпи.
Дазай даже не понял, о чём речь, а Чуя уже ловко оседлал его бёдра. Даже ботинки не скинул. Хм, брючки-то явно стрейчевые — растяжку Чуи не каждая такая вещь выдержит.
На ноги осела приятная тяжесть чужого тела. Дазай бы вцепился в него в отместку, да только ленты на руках мешали. Осоловелый взгляд углядел помимо закончившейся первой свечи (остался лишь потухший фитиль) на краю кровати прозрачный куль со льдом.
— Пункт третий: примени метод кнута и пряника, — голос Чуи спокойно плыл, как чёрная свеча над оголённым животом. — Только почистим немного поле для действия. Даже выбор дам: ножом или быстро?
— Быстро… — просипел Дазай. Чувствовалось лёгкое онемение в пальцах ног. Чуя с виду хрупкий, однако его веса достаточно даже для него, чтобы начало покалывать в области бёдер от пережатых сосудов и мышц. А ещё под слоями воска было очень тепло. Даже жарко. Кровь прилила к темноволосой голове, и у шатена порозовели щёки. Однако ему
всё нравилось. Пока что.
Мафиози лишь улыбнулся и коснулся пальцем уже сливового цвета головки — до того Дазай был возбуждён. Весь воск мгновенно отделился от шрамированной кожи, охваченный красным светом, и детектив полувскрикнул-полузастонал: прощайте, все мелкие волоски. Освобождённую кожу обдало небольшой прохладой комнатного воздуха.
Чуя не дал ему передышки на этот раз: показательно быстро капнув на свою ладонь с красной свечи, он согнулся почти пополам прямо над членом, и обдал влажную нежную кожу своим дыханием, слегка поводив пальцами вверх-вниз по длине крайнюю плоть:
— Ты почувствуешь лишь малость того, что ощущал я. Наслаждайся.
Первая порция воска обожгла. Реально обожгла чувствительную головку, и Дазай закричал. Однако тут же почувствовался резкий холод. Раскрыв слезящиеся глаза, он узрел, как Чуя водит по нему кубиком льда, размазывая незастывшую массу парафина. Подтаявший кубик пускал капли, что огибали жирный воск и по яйцам скатывались в простынь. Новый рой мурашек не заставил себя ждать.
— Надо перетерпеть, привыкнешь, — мафиози не отнимал ледяной куб до тех пор, пока он полностью не растаял, всё это время смотря ровно в лицо шатену. Воск частично стёк следом по хорошо намасленному члену. — И это был пряник. Теперь кнут.
У владельца Исповеди, помимо пальцев, онемели бёдра, язык от сухости и его тот самый «маленький-удаленький» Дазай. Ответить он уже не мог и не пытался.
Чуя наклонил чёрную свечу над ладонью, строго следя, что Дазай смотрит на неё. Резко отдёрнутая рука, откровенно говоря, напугала последнего.
— Стеарин, тот самый, которым ты меня пытал, — быстро помахал в воздухе рукой Чуя, отодрав быстро воск и приложив другой куб льда к покрасневшей коже. — Кажись, ты рисовать тогда хотел? Я тоже не прочь «потренироваться».
— Чуя, солнце, я же не знал, прости ещё раз … — всё же выдал шепотом Дазай пересохшими губами.
К нему сбоку подплыла бутылка воды, которую он с благодарностью осушил. Чуя сглотнул, когда упущенный ручеёк потёк по углу челюсти и далее каплями — по крепкой груди. Он давно простил. Однако отступать было поздно.
— Я сделаю всё как можно быстрее… — охваченная даром тёмная свеча наклонилась.
Чуя старался не обращать на крики Дазая внимания. Тот даже не понимал, что там Чуя аккуратно выводит свечой, придерживая его рукой чуть выше поля для «творчества». Пока масса застывала над пахом, он снова лил красную свечу на возбуждённый орган, и снова прикладывал лёд. А после — отрывал гравитацией уже застывший чёрный пласт со стеарином, скользя застывшим водным кубом по открывшейся обожжённой коже. И так много раз. Налить чёрный воск над пахом. Налить красный воск на член — приложить тут же лёд. Убрать застывший чёрный воск — приложить лёд. Точные действия под таким же ледяным взглядом. Как по инструкции.
Дазай же сходил с ума. Под задницей прилично натекло воды вперемешку с красной жирной массой гранатового оттенка, и от этого ягодицы холодило, в то время как всё новые и новые порции воска обжигали ниже живота до сумасшествия, хоть и сменялись приятным холодом. Чуя явно не собирался доводить его до волдырей. Дазай уже под конец «пытки» зажмурил глаза, не чувствуя, что Чуя льёт на его член воск без использования льда, слой за слоем покрывая его, как палочку яркого леденца на производстве. При этом чётко контролируя гравитацией, чтобы горячий воск, не попадал на мошонку. Оттуда его будет труднее и болезненнее снять.
Но детектив на данный момент уже совсем не чувствовал, отмечая лишь изредка лёгкое покалывание за веером леденяще-обжигающих ощущений. Возбуждение не хотело отступать: весь член представлял сейчас комок нервов, стянутый по всей поверхности.
— Я закончил с литьём воска, — голос Чуи дрожал. Послышался звук упавших на пол предметов. Огрызки свечей. — Можешь не зажиматься.
Дазай глубоко вдохнул кедровый аромат и из-под век углядел свой ствол в ярко-красном «чехле». Что там было с его животом, он не видел, мешал не тот угол зрения.
— Ну, и как я теперь выгляжу, чиби? — дыхание сперло, руки затекли, о ногах можно было вообще не вспоминать, но Дазаю хватило сил на смешок.
— Как жареная скумбрия с носком для Санта-Клауса, — глаза Чуи как-то странно заблестели, и вот теперь Дазаю стало по-настоящему не по себе: обычно такой взгляд принадлежал ему, а не этому кроткому юноше, пытающемуся изображать садиста. Всё же это не его роль. — У меня остался последний пункт. Хочешь знать какой?
— Если ты хочешь оторвать мне член под корень, то даже к этому я готов, — неприятное жжение под животом от смеха немного отрезвляло. В целом Дазай себя нормально чувствовал. Похоже, самая болезненная часть экзекуции всё же позади.
— Нет, я не настолько кровожаден, — горящие, как у кошки, глаза сочетались с хищным оскалом. Только сейчас Дазай разглядел, как Чуя сам прилично возбуждён, и оторопел. — Мы сейчас снимем воск с твоего дружка, и я тогда расскажу тебе про окончание. И даже
покажу.
Дазаю подступил ком к горлу при виде клинка, снова вынутого из ножен, и чиркающей в воздухе зажигалки. Лёгкий огонёк стал водить по холодному металлу вдоль, медленно его разогревая.
— Так легче «расчехлять», — Чуя провёл кончиком языка прямо по покрытой воском головке и засмеялся от вида Дазая. Тот лишь разочарованно ощутил мимолетную порцию нового тепла. Однако у него были проблемы похуже, чем обесцененное желание полноценно ощутить на себе этот колкий влажный язычок.
Чуя перекинул ногу и наконец-то слез с его бедёр. Хлынувшая в конечности кровь вызвала дикую боль и невыносимое покалывание в затёкших мышцах по всей длине до самых судорог в стопах. Однако дело поправимо. А пока…
— Теперь точно не шевелись, — Чуя будто был опьянён процессом. Перехватив вперившийся в него с неприкрытым удивлением взгляд карих глаз, он коротко хохотнул. — Да, я сейчас немного не в адеквате. Лучше не испытывай моё терпение. И не смей отворачиваться, меня же вроде надо контролировать.
Дазаю не нужно объяснять дважды. Он только коротко кивнул, стряхнув с волос несколько влажных капель.
Чуя, пересиливая собственное возбуждение, свёл колени и склонился над скрытым под воском членом шатена. Быстрая проверка пальцами по лезвию показала — нож достаточно тёплый. Идеально, чтобы не обжигать и не холодить довольно нежное и чувствительное место суицидника.
Бесцеремонно обхватив уже довольно липкое основание дазаевского члена, Чуя с улыбкой стал водить по нему лезвием под различным углом, с точностью ювелира срезая только воск. Да и ещё в такой приглушённой темноте… У Дазая с каждым взмахом умирало несколько десятков нервных клеток: он буквально сейчас находился на острие ножа и молился остаткам благоразумности мафиози, дабы его не подводил опыт в точности владения холодным оружием. Детектив чувствовал лишь касания металла, но не более.
Чуя, убрав большую часть воска, выпрямился и задумчиво оценил свою «работу», растянув пальцы свободной от ножа руки под подбородком. Затекший в естественные складки воск он так не очистит. Ещё немного подумав, пока хотящий немного другого «освобождения» Дазай всё это время косился на него в ожидании «приговора», он нагрел нож ещё раз чуть посильнее и просто поводил им в опасной близости у стоящего колом ствола. Небольшие капельки разогретого воска сами стекли вниз. Лицо Чуи озарила самодовольная улыбка. Всё. Дазай больше не мог терпеть и излился, выдавливая протяжный стон. Только вот никто его окончания его фееричного извержения ждать не собирался. Шатен не сразу понял, что на грудь ему практически сели. Почти. Чуя просто встал на колени, немного утопая в матрасе, и сжал ими рёбра лежащего, пока тот отходил от нахлынувшего оргазма.
Мафиози и вправду это планировал? Слишком уж точно нужная область оттопыривалась напротив дазаевских уст.
— Последний пункт, — возвышающийся над ним Чуя смотрел вниз, оглаживая ладонью шершавую щёку детектива с чуть отросшей щетиной. — Забрать полагающийся мне приз за все страдания.
И как он мог об этом забыть? Шикарный минет в собственном исполнении, ну конечно же. Дазай, в принципе, не против, только он устал и совершенно «не подготовился».
— Солнце, мне кажется, момент не подходящий… —
жалкая попытка.
— Думаешь? — «весомый аргумент» в виде твёрдого под тканью брюк члена тыкнулся ему легким движением в щёку. — Пошёл на попятную? Балабол.
— Чуя, я хочу просто сделать тебе приятного в немного другой атмосфере… — Дазай прекрасно понимал, что бьётся в стену преткновения.
— Мне твоё хотение до фени, — зло рыкнули сверху. — Сейчас. Начинай. И не дай бог мне не понравится…
Волосы у корней болезненно сжали тонкие пальцы, резко переместившиеся на них с щёки. Второй рукой Чуя несколькими движения стянул с себя брюки ровно настолько (боксеров под ними не оказалось), чтобы вынырнувший из них ствол уперся в шершавые губы «испытуемого». Дазай послушно раскрыл их, принимая горячую головку. Сзади в волосах хорошо «помогала» пришедшая в движение рука. Слишком резко, и Дазай с непривычки поперхнулся, когда ему проехались по небу. С размерами в этом плане у мафиози было всё в порядке.
— Дыши носом, идиот. И зубы спрячь, — Чуя и не думал хоть как-то ему облегчать незавидную участь, беря сразу быстрый темп и буквально натягивая на себя Дазая за волосы. Бёдра подмахивали в такт. В нём проснулось что-то животное и голодное, желающее получить своё любой ценой. Глаза загорелись искрой безумия, а в волосах с медным отблеском чуть ли не электричество играло.
Дазай просто отдался тому ритму, что задал Чуя. Горло расслабилось само собой, испытывая ощутимый, но терпимый дискомфорт, когда Чуя с большим усилием врывался в него. Да, не так он это представлял. Мозг как-то самоотстранился от всего процесса. Глаза остекленели.
А Чуя всё вбивался и вбивался, не обращая на него внимания, с блаженством прикрыв глаза. Как давно он хотел подобной разрядки. Он весь WaxPlау терпел, когда сможет насладиться унижением Дазая. Однако стоило ближе кульминации обратить свой взор вниз на
родное лицо, каменное, с потухшим взглядом, терпящее фактически физическое насилие, — в рыжей голове щёлкнул стоппер. Как щелчок разумности, вынырнувший из глубин тёмной его души. С огромным сожалением. Буря эмоций захлестнула вмиг, желая всё это немедленно прекратить, однако…
Было поздно. Сознание померкло под чужой смех.
Дазай сразу почувствовал «смену позиций» и вынырнул обратно в реальность. В него просто неистово забились, а по комнате кружили предметы интерьера спальни. Поднятые вверх глаза узрели безумную улыбку и затуманенный взгляд. В следующую секунду корень языка был уже залит солоноватой жижей. Отстраниться Арахабаки не дал, прижав голову детектива в пах захваченного тела до упора. Сдавленный глоток был удостоён удовлетворённым хмыком божества.
Оно же и потянуло петли шелковых лент на руках, покидая измученные уста, напоследок мазнув по ним влажной полутвердой головкой. Кисти шатена бессильно упали на кровать. Арахабаки, ловко натянув брюки назад, опустился на локти и быстро притянул ещё не очнувшегося от такой наглости Дазая к губам, собирая остатки собственного эякулята. Вот здесь тот и очнулся, зверея на глазах…
Зарево Исповеди загасило Смутную Печаль и власть тёмного бога в одно мгновение. Тот разрывал поцелуй с неприкрытым сытым выражением, и Дазай ему бы вмазал, будь у него, во-первых, побольше сил в руках, а во-вторых, кого он обманывает, не вмазал бы по любимому лицу.
Дымка в голубых омутах развеялась, оставляя растерянный взгляд и привкус спермы на губах. Локти задрожали, и Чуя упал головой на грудь Дазаю. Тот не возражал, давая ему отдышаться.
— Я… Я обо всем… сожалею. Прости, — осознание в голову мафиози пришло сразу же. Он тут же вскочил, пошатнувшись.
— Не стоит, присядь! — Дазай не на шутку разволновался. Ещё навернётся на ровном месте. Однако затёкшие руки ещё не слушались, чтобы остановить это глупое создание.
— Ты не заслужил этого… Довольно. Наказание окончено, — Чуя схватился ладонью за голову, скрывая глаза. И побрёл на ватных ногах на выход. — Посиди здесь немного, отдохни. Я всё потом уберу.
— Солнце, подожди! Ну подумаешь, перегнул маленько палку, я больше те…
Дверь захлопнулась, оборвав и так обречённую на провал мысль. Далее послышался хлопок закрывающейся ванной. Чёрт. Дазай было вскочил следом, но тут же грохнулся на пол, кряхтя. Ноги просто отказали. Он стал их яростно щипать, дабы вернуть чувствительность побыстрее и добраться до своего сокровища для успокоения.
Ничего сверхъестественного не случилось, переживёт. Однако взгляд упал на одну свечу, которую Чуя просто явно не успел использовать, — на желтую. Дазай просто взял её в руки, ожидая, пока ноги не очнуться. И обратил внимание на выгравированную воском дату у основания свечи. Чуть более четырёх лет назад.
***
До ванной он добрался через пятнадцать минут, когда смог нормально встать. И к своему недоумению, он попутно обнаружил под животом надпись в виде покрасневшей кожи на две строчки, случайно глянув по пути следования в зеркало спальни.
Жареная скумбрия.Ох, мелкий проказник-художник, горазд ты на выдумки. Хотя спасибо и на этом. А то могла быть и отжаренная…
Ловкость рук и немного мошенничества с отмычкой-проволокой, и дверь в обитель чистоты открылась. Чуя даже внимания на него не обратил. Модная одежда с чокером были бесформенной кучей свалены прямо на пол у двери. Сам же «страдалец» сидел в ванной, уткнувшись лбом в подогнутые колени, а сверху на него нещадно лил поток из закреплённого душа. Судя по температуре в ванной и уже синим рукам Чуи — довольно холодный. Дазай было кинулся закрыть вентиль, но не тут-то было: заклинило гравитацией.
— А, ну если самобичеваться, то вдвоём, — завёлся Дазай. Забраться в ванну с другого края не составило труда. Ему даже раздеваться не пришлось. И так голый притопал, а халат пожалел из-за находящихся на коже жирных следов воска. Стесняться-то некого.
Чуя не сразу почувствовал прикосновение чужих стоп к себе. Действие дара тут же прекратилось, и Дазай с превеликим удовольствием сменил температуру воды. Рыжик глянул будто сквозь него. Тот же, не церемонясь, притянул его к себе за плечи, стискивая в тёплых ладонях. Мафиози не сопротивлялся.
— Ты был просто ходячий секс, весь такой властный и в этой одежде… Но, блин, жареная скумбрия?! — Дазай поцеловал мокрую макушку. Откуда-то снизу прилетел слабый смешок. — Прости, что давил на тебя. И во что это всё вылилось, поверь, было непредсказуемо. Давай уже перемирие, и я тебя больше не буду толкать на
такое. Если только сам не захочешь.
Мафиози расплылся в улыбке и кивнул. Решение уткнуться носом в локоть шатену казалось ему сейчас самым благоразумным, а душ и свисающие мокрыми сосульками волосы скрывали его маленькую слабость на данный момент. Хотя Дазай и так всё понимал и не комментировал, уже потянувшись за шампунем свободной рукой.
В ближайшие десять минут Дазай молча вымыл их обоих
везде, и никто не был против. Без комментариев. Особенно он задержался в волосах, терпеливо выбирая, какой бальзам использовать из многочисленных тюбиков, стоящих на полке. Чуя даже ожил, когда шатен после окончания омовения просто вытянул из ванной и усадил тут же на стул. Фен, расчёска, — и порядок. О том, что у него надпись на животе горит адским пламенем после всех химических средств и довольно тёплой совместной ванны, Дазай предпочёл промолчать, натянув домашние шорты как можно ниже, дабы не задевать болезненное место.
Куда только без очередной блестящей идеи в детективной головушке.
Идеи вылизать Чую до блеска.
Фен уже на полке, а в волосах вместо расчёски — длинные пальцы, что разминают кожу головы.
— Чуя, — в ответ послышалось протяжное «м-м-м?..». Тот уже практически засыпал, млея от движений у корней чистых прядей. — Враг перехватил «телеграмму», я требую повторной битвы и торжества справедливости.
— Сбрендил, что ли, тупица, — не вкурил Чуя, лениво шевеля губами. Глаза слипались. — Давай нормальным человеческим языком, говорящая рыбка со сковородки. Какая телеграмма, какой враг?
Дазай навис над ним, обхватив далее тонкую шею и чуть повернув подбородок на себя. На него уставились искренне не понимающие невинные глаза. Море снова было спокойным.
— Реванш!
— Что?
***
Дазай даже опомниться Чуе не дал, как они снова очутились в спальне. Простынь со всей цветной восковой росписью повалилась на пол. На возмущения детектив не обращал внимания: бесцеремонно скинув свою орущую благим матом ношу на голый матрас и стянув с неё халат, он с некоторой борьбой зафиксировал руки хозяина квартиры в те же висящие у изголовья ленты. И тут Чуя притих, со страхом вылупившись на детектива.
— Я не…
— Всего лишь возвращаю заслуженную награду, раз она была украдена с мухлежом одним бессовестным божеством. Причём отдаю только её первую часть, обещанный минет в моём исполнении, — улыбнулся Дазай, устраиваясь аккуратно между ног мафиози. Для удобства он подложил одну подушку к себе под многострадальный живот, а партнеру — под поясницу. Чуя было дёрнулся вверх, но его бёдра крепко обхватили широкие ладони. — Надеюсь, ты когда-нибудь захочешь забрать к нему в придачу свой нежный секс.
— Дазай, не… Не надо. Кха… — расслабленного после купания органа невесомо коснулись сухие уста, медленно выцеловывая сантиметр за сантиметром с разных сторон. Тёплое дыхание щекотало и возбуждало мгновенно, и даже просто мысль, что у его ног — его
напарник, давний любовник, друг и партнер, который добровольно хочет ему отсосать не просто потому, что
должен, а потому, что он сам
хочет, заставило мафиози мгновенно отпустить всё из головы, оставляя только предвкушение. Да к чёрту те правила, никто никого не хотел заставлять следовать им, и все это они оба прекрасно понимали.
По его длине сейчас с упоением водили влажным языком, и это всё, о чём Чуя сейчас мог думать. Влажные дорожки заканчивались на головке, которую Дазай с пошлым причмокиванием посасывал, как карамельку. От этого сравнения мафиози расплылся в лёгкой улыбке: конечно же, разлука была долгой, но он один остаётся для Дазая,
только он и больше никто, сладостью и слабостью. Чуя не сдержался от искреннего стона, когда сильный язык прошёлся между яйцами по мошонке, а потом поочередно вобрал их в уже влажные от слюны губы, слегка посасывая каждое.
Дазай не задумывался, как нужно всё правильно делать. У него было много женщин после ухода из мафии, но ни одна не подарила ему такого удовольствия, как Чуя. Потому что тот отдавался ему со всей искренностью, несмотря на весь пиздец, который периодически вытворял с ним сам напарник. Наверно, поэтому тот и полюбил Чую — никто никогда не был открыт и честен перед ним, как это рыжее божество.
И сейчас Дазай старался поднять из вороха своей памяти ту нежность, что дарил ему Чуя, который сейчас сам мечется на месте от его действий. Нежные поцелуи, игривые щекотания языком уздечки, лёгкие всасывания — каменный ствол рыжеволосого юноши требовал разрядки, а сладкие стоны только подстёгивали шатена продолжать, отодвигая кульминацию.
Ненадолго оторвавшись и подвинувшись чуть ближе, Дазай легко закинул любимые ноги к себе на плечи.
— Скрести лодыжки на шее…
Чуя подчинился, и Дазай снова обхватил его бёдра, медленно насаживаясь ртом на член. Язык снова пощекотал уздечку, и Чуя невольно двинул ногами навстречу, одновременно притягивая голову шатена ещё ближе. Тот мысленно улыбнулся. Попался с двух сторон. Теперь он точно добровольно сдался в плен.
Его чиби уже не стеснялся. Подмахивал бёдрами, давил пятками на широкую спину детектива, пока тот погружался с каждым разом всё больше и больше, стараясь достать языком каждую набухшую венку. Угол проникновения был довольно крутым, но Дазай быстро наловчился дышать носом, памятуя недавний «опыт», и уже не испытывал такого дискомфорта, когда ему проезжались крупной головкой в горло довольно глубоко. Он только ловил себя на мысли, как его нос с каждым движением вниз смешно зарывается в рыжие завитки в паху. Рыжик во всех смыслах — рыжий.
На собственное возбуждение Дазаю было, откровенно говоря, плевать. Перебесится. Пока не заслужил. Так и нырял незаметно рукой к себе, сжимая ткань шорт и отодвигая ненужный ему сейчас момент.
Когда Дазай взял особо глубоко, Чуя всё же не сдержался и с криком удовольствия кончил, неосознанно сильно сжав чужую голову бёдрами. Хотя её владелец был доволен по самые уши, что были сейчас прижаты сильными мышцами, пока в его горло короткими порциями заливалась тёплая сперма, стекая по задней стенке глотки. Однако внезапно забурчавший желудок напомнил о некоторых рефлексах организма, и Дазай ощутимо потыкал пальцем в одно из зажавших его в борцовский захват бедёр, а другой рукой окончательно спустил собственный стояк на «нет», пережав основание.
— Прости, завис, — засипел Чуя, с неохотой расслабляя ноги, и Дазай тут же отпустил его член, сглатывая несколько раз. Порядок. Несколько глубоких вдохов и выдохов — и жить можно. Из завязок на руках мафиози уже выпутался сам с помощью дара, о котором даже почти не вспомнил за всё время «процесса». Удивительно.
Он сел и обхватил голову шатена легко, невесомо опустив её на свои бёдра. Пальцы мафиози зарылись в тёмные прядки. Дазай чуть ли не замурлыкал от такой нежности, поудобнее устраиваясь на тёплых ногах. Виска, на котором красовался уже приличный синяк, коснулись тёплые губы.
— Слушай, Чуя, я так за все твои авансы никогда не рассчитаюсь такими темпами.
Лёгкий смех и такой же лёгкий тычок в бок заставили шатена расплыться в довольной мине и поцеловать губами ближайшее к ним бедро.
— Придурок.
***
Они, откровенно говоря, задрыхли. Вот так свалились в обнимку друг к другу, пригрелись и заснули. «Помирившиеся» бы и дальше спали, если бы не противное вибрирующее жужжание, что возникло в одном из ящиков спальни. Дазай смутно припоминал, что туда он закинул телефон Чуи перед тем, как его «похитить». Выпутавшись из объятий тонких рук, шатен сонно нашарил на полу махровый халат и любовно прикрыл им свёрнутое в позу эмбриона голое тельце, а сам побрёл в сторону источника пробуждения. Взгляд зацепил на настенных часах пять часов. Нехило они так «отдохнули». Даже обед пропустили.
На мониторе отображался «Босс». Ну, это когда-то должно было случиться, Дазай оттягивал рабочие моменты как мог.
— Абонент временно недоступен, перезвоните…
— И я рад тебя слышать, Дазай, — довольным голосом отозвался Огай. — Как отпуск прошёл?
— Можно ещё один? Принцесса вошла во вкус, — паясничал шатен. Хотя настроение было хорошее, и даже глава мафии не бесил уже так сильно.
— Судя по свисту на заднем фоне, «ей» и дома неплохо отдыхается, — весело прозвучало в трубке.
Дазай оторвал трубку от лица и глянул на экран. Громкая связь. Чёртовы уши и долбанный мобильник с чувствительным сенсором. Не мог завести для работы просто кнопочный, мелкая зараза! Однако испуганный взгляд был обращён на ту самую заразу. Не проснулся, фух. Звуковой режим был переведён обратно в обычный.
— Мне что-то передать Чуе?
— Я бы поговорил с ним лично, но так и так встретимся сегодня, — Огай убрал смешливый тон. — Я пришлю курьера с бумагами для него через час и небольшой подарок для тебя. Жду вас сегодня в девять, есть некоторые наработки по Достоевскому. Буди свою…
Дазай отключился. Раскомандовался тут. Пусть своей структурой командует, сводник непрошенный.
Достав нормальное одеяло, он укрыл Чую и отметил, как тот был умиротворен. Они проспали часов четыре-пять, и вроде предметы по комнате не скачут. Хоть что-то хорошее в сегодняшнем дне. Подхватив заляпанную воском и последствиями «наказания» простыню, он тихо вышел.
Бросая ту в корзину для белья, он акцентировал внимание на так и валяющейся одежде, в которой был сегодня рыжик. Притянув всю эту кучу к себе, он глубоко вдохнул. Приятно до одури. Аромат Чуи непередаваем и необъясним. И он — только для него.
Из всей этой кучи выпала полоска кожи с бляшкой. Отложив одежду так же в корзину, Дазай подхватил ремешок и с улыбкой убрал в карман шорт.
***
Чуя проснулся ближе к половине седьмого вечера. Тупо от голода. Уже выветрившийся кедровый аромат, под который он заснул в обнимку с Дазаем, сменил запах, определённо, карри. Видимо, тот решил его не будить. Быстренько тряхнув головой и окончательно проснувшись, Чуя умчался на источник пробуждения, предварительно облачившись в домашние шорты и майку и заглянув по пути в уборную. Там же он перерыл всю корзину с бельём в поисках чокера, но в итоге плюнул — потом найдёт.
— Доброе утро, — улыбнулся ему Дазай. Разложенные приборы на столе говорили о том, что его так и так бы скоро разбудили. На самом шатене уже красовались привычные глазу бинты.
— Такими темпами я точно буду путать утро и вечер, — потянулся Чуя, но зоркий глаз зацепил лежащую на одном из стульев раскрытую коробку с эмблемой мафии. Сверху проглядывало что-то бежевое и серебристое с небольшой стопкой бумаг.
— Огай прислал, — предупреждая его вопрос, кинул Дазай. Блюдо с карри было возложено на стол посередине — Поедим, соберёмся, ты посмотришь бумаги и в Порт, к девяти. Есть информация.
— А ты не мог меня пораньше растолкать? — со стальными нотками отрезал Чуя. — Мне нужно время, чтобы это всё разобрать…
— Сначала поедим, а потом всё остальное. И ты сейчас сядешь и поешь. Иначе я сожгу эти бумаги.
Чуя тут же сдался. Это бинтованная шпала могла и не шутить.
Ужин прошёл легко. За всё время он ни разу не взглянул в сторону посылки, наблюдая с улыбкой, как Дазай над чем-то шутит. Где ты был все эти года, чудо….
Как потом оказалось, помимо небольшой стопки отчётов, которые он курировал до взрыва, босс прислал для детектива точную копию его предыдущего плаща и серебряный оракул на свободное посещение всех мест мафии для защиты главы исполкома, Накахары Чуи, в качестве телохранителя на три недели. Похоже, вся мафия была уже оповещена, что в их ряды временно возвращается «бывший» сотрудник. Оставалось верить, что главе картели хватило ума не выдавать всем подряд причину их «воссоединения» с Чуей.
***
— Ты готов, чиби? — заглянул Дазай в рабочий кабинет. Его Чуя оборудовал в одном из смежных помещений комнаты. Ничего необычного. Стол, стул. Пару стеллажей с книгами. Небольшое пространство для работы дома.
— Хоть в мафии меня так не называй, — ворчливо отозвался «труженик по письму», затягиваясь, наверно, уже третьей сигаретой за час. Следом перекладывалась и подписывалась очередная отчётность. Дела в Порту, в принципе, шли неплохо даже в его отсутствие.
Он даже глаз на Дазая не поднял. И уже заранее облачился в свой привычный образ, не хватало только пары деталей.
— Чокер и портупею не видел? Не могу найти.
— Портупея вот, — Дазай подошёл и положил на край стола пакет с аксессуаром. Обогнул его слева и стал с наигранным интересом всматриваться в бумагу, которую держал Чуя в руках. — Чокер, вроде бы, видел.
— Где? — внимательно вчитывался в строчки глава исполкома. Тот самый отчёт по контракту с китайцами.
— Вот здесь.
Вдоль шеи с двух сторон, между медными локонами, протиснулись длинные пальцы. В правой руке между ними оказался зажат искомый предмет. Чуя было дёрнулся, набирая в лёгкие речь для возмущения, но шёпот на ухо «Цыц! Я сам» заставил лишь сжать лежащий в ладони отчёт в небольшую гармошку. Пепел с сигареты упал прямо на деревянный стол, совсем недалеко от находившийся рядом с владельцем шляпы. Голубые глаза смотрели прямо перед собой, в отражение стеллажа у выхода, где довольный Дазай прямо сейчас затягивает на нём полоску кожи с донельзя довольной рожей. Щёлкнула пряжка. Напоследок шатен просунул под чокер свой палец, проверяя натяжение. Идеально. Дазай даже хвост набок поправил. Ладно, захотел просто полапать.
— Портупею помочь натянуть?
— Нахуй иди, фетишист.
— Ну, не без греха, — Дазай на всякий случай отошёл чуть подальше от быстро затягивающегося сигаретой Чуи. Тот второй рукой расправлял на столе смятый отчёт. — Тебе долго ещё?
Фак в перчатке прямо перед пронырливым детективным носом был лучшим ответом.
— Понял-понял, не отвлекаю, солнце, — Дазай поднял руки в сдающемся жесте и бочком протиснулся к выходу. — Жду тебя у машины. Проверю заодно, не подложил ли кто за всё время в неё взрывчатку.
— Только тронь малышку… — Чуя тут же мгновенно забил на дорабатывание отчётов. Всё равно он не успеет к назначенному времени. Спасибо Дазаю, который дал ему отоспаться сверх нормы.
— Знаешь, — сделал виноватую мордашку новоиспеченный обладатель бежевого плаща, — я на ней уже скатался в магазин, ну, у тебя рис закончился, и нечаянно наехал на бордюр. Там бампер совсем немного…
— У меня дома полно риса! — взревел Чуя, перемахивая через стол. Дазай уже выскочил и мчал по коридорчику между комнатами. — Иди сюда, мумия, я тебе тут же могилу вырою в полу.
— Да я просто покататься хотел, слизняк! — запыхавшись, уворачивался Дазай от разъярённой фурии. Неудачно споткнувшись об ножку кухонного стола, он в полёте рефлекторно схватил бегущего следом Чую, и они оба повалились на пол. Детектив оказался повержен, и мафиози с видом победителя восседал на нём.
— Ты же понимаешь, что я пошутил, карлик? — разулыбался Дазай нависшему над ним Чуе. Тот растянулся уголками губ точно так же. Глаза горели азартом и маленьким желанием.
— Догадывался, шпала ты лежачая.
Глубоко целуясь, они не заметили, как солнце за окном полностью село. По всей Йокогаме зажигались вечерние фонари. Город готовился к приходу очередной ночи.
У них оставалось совсем немного времени.
