Глава двадцать седьмая. Измена и отмщение
13 июня 2020 г. в 19:00
Сумерки сгустились на удивление быстро. На фоне иссиня-чёрного бархата звездной ночи вспыхнули огромные костры.
На подходах к святилищу Боэтии не громыхал ветер, только звенела сталь, прорезая зловещую тишину. Кол с насаженной на острие человеческой головой предупреждал зазевавшихся путников об опасности. Голова глядела помутневшими глазами и перекошенными набор окровавленными ошметками губ улыбалась всем подходящим к месту поклонения даэдра.
Я непроизвольно поморщилась, но смело шагнула дальше. Пара троллей по пути меня не испугала, и с этим как-нибудь разберусь.
Чуть выше по тропе ограждения щетинились грубо обтесанными кольями. На этих торчали не только головы – их «украшали» сожжённые тела людей, лиц и пола которых уже было не разобрать. Чёрная корка обуглившихся мышц растрескалась, обнажив багряные островки плоти. Запах горелого мяса щекотал ноздри и вызывал тошноту.
Внезапно наставшая ночь и подкрадывающийся ужас сдавливали горло, но я продолжала восхождение к огням, рассеивающим плотную мглу, к госпоже Боэтии, словно приветствующей меня высоко поднятым клинком.
Святилище находилось над лагерем последователей Принцессы Интриг. Вокруг стояли палатки и шатры, сшитые из шкур, лежали мешки с провиантом. Похоже, что даэдропоклонники жили здесь постоянно.
Немного впереди, в огороженном круге арены сражались два данмера в кожаных бронях. Оба двигались грациозно и быстро, как охотящиеся коты. За их движениями сложно было уследить. За оградой стояли другие культисты – данмеры, босмеры, имперцы и норды. Около дюжины, не больше.
Когда я поднялась и встала за ними, никто не обратил внимания. За моей спиной замер Эрандур. Некоторое время мы наблюдали за сражением вместе с даэдропоклонниками, и мой взгляд в опьяненном восторге ловил мастерские выпады, повороты и уклонения сражающихся. Для слуха стала музыкой песнь стальных клинков, соприкасающихся стремительно и звонко.
Наконец, один из данмеров изловчился и проткнул горло соперника, получив вместе с этим встречный удар в живот. Схватившись за торчащий клинок, он с победной улыбкой наблюдал, как погибает противник. Другие культисты продолжали смотреть на представление, никак не выражая радости или разочарования из-за гибели эльфа.
– Я достоин, – прошептал победитель, сплевывая кровь.
– Вряд ли, – прошипела подошедшая к нему лысая женщина-данмерка в плотной клёпаной броне и отточенным коротким движением перерезала горло. Потом она обернулась и заметила нас, продолжая поигрывать в руке изогнутым кинжалом.
Её взгляд на мгновение замер на Волендранге, но исполосованные шрамами губы тронула лишь призрачная ухмылка.
– У нас гости, – произнесла она, выходя из круга. Остальные культисты без интереса оглянулись, после чего принялись растаскивать погибших в сражении к кольям. С них снимали неповрежденные элементы брони и забирали оружие, а тела отшвыривали в сторону как ненужный хлам.
– И что же привело вас к святилищу Боэтии? – алые глаза даэдропоклонницы смотрели с вызовом. – Хотите пообщаться с Госпожой?
– На меня напал один из ваших. Я отобрала его жизнь, а значит, меня призвала Боэтия, – я ответила без запинки, выдержав изучающий взгляд.
– Значит, ты уже знаешь, кто наша Госпожа и чего хочет… – данмерка направилась вверх по лестнице, огибающей скалу, прямиком к статуе даэдра, повернутой спиной к лагерю и арене.
Я через плечо глянула на Эрандура, ощутив укол неуверенности в себе. Но его суровый вид в Маске Вайла быстро напомнил мне, как вести себя в подобных местах. Никакой слабости.
Жрец осматривался, изучал обстановку и молчал. Я была уверена, что одновременно с этим ещё и придумывал, как перебить всех культистов. Его роль была проста: прикрывать меня, если что-то пойдёт не так.
Я поднялась следом за эльфийкой и вышла на круглую, обнесённую частоколом площадку возле статуи. Груды костей и черепов у подножия и обожжённые тела на кольях более чем красноречиво описывали недружелюбный нрав Принцессы Интриг. Перед статуей высотой примерно в четыре человеческих роста торчал обелиск из темного камня, от которого спиралью расходились высеченные даэдрические руны. По обе стороны от змеиного хвоста Боэтии, в который плавно перетекали её тело и одежды, пылали чадящие дымом костры. Резкие угловатые черты лица даэдра могли принадлежать как мужчине, так и женщине. И Боэтия действительно могла быть и тем, и другим, меняя обличья по собственной прихоти.
Я посмотрела наверх, ощутив себя вдруг на дне невероятно глубокого колодца, под пристальным взором Принцессы Интриг. Облака над святилищем расступались, словно меч, устремленный в небеса, прогонял их прочь.
Мы все, смертные, приходящие к ней, будто плавали в мутной воде, как множество беспомощных головастиков, но переродиться в лягушек перед взором Принцессы Интриг могли лишь единицы. Те, кто росли быстрее прочих и начинали поедать себе подобных.
Данмерка остановилась чуть в стороне от святилища, насмешливо глядя на меня. Она оценивала, примерялась, что из меня может получиться, и её явно забавляли открывшиеся перспективы.
– Подойди ко мне, – сказала она, вытащив из-за пояса окровавленный кинжал, которым не так давно прикончила неудачливого эльфа.
Я сделала шаг вперёд, и Эрандур последовал за мной.
– А ты останься там, – было велено ему. – Смотри на Госпожу! Восхищайся её могуществом! Может она обратит на тебя дарующий силу взор.
Я с сомнением взглянула на жреца. Но, вопреки скверному чувству возрастающей тревоги, подошла ближе к данмерке.
– Думаешь, Боэтия действительно призвала тебя? – проговорила она, кривя губы в ухмылке. – Госпожа любит сильных и красноречивых. Вижу, ты уже убивала прежде, и с этим проблем не будет. Но вот лгала ли ты?
– Приходилось… – нескромно отозвалась я.
– Докажи. Возьми жертвенный клинок, – кинжал в руке даэдропоклонницы перевернулся рукоятью ко мне, а голос снизился до свистящего шепота. – Обмани. А потом убей. – И смеющийся взгляд перетек на Эрандура, стоящего около обелиска. – Скажи ему, чтобы положил руку на колонну. И Боэтия явится.
Я обвела глазами очертания волнообразного лезвия, стиснула кинжал в руке и обернулась. Жрец разглядывал колонну и идущие по кругу письмена у её основания.
«Она только что велела мне убить Эрандура?!» – промелькнула в голове паническая мысль.
– Эрандур! – рявкнула я, напомнив себе капитаншу из Хелгена, что когда-то отдала приказ казнить меня.
Данмер испуганно отшатнулся в сторону – показалось, что его изумление отпечаталось на оттиске Маски Вайла. Даэдропоклонники внизу настороженно притихли.
– Немедленно отойди оттуда! – с таким истерическим взвизгиванием чересчур заботливые мамаши иногда отчитывают пятилетних сыновей, собравшихся лезть в глубокую лужу.
Я заткнула выданный кинжал за пояс, подбежала к другу, подцепила его под локоть и поволокла прочь от святилища.
– Что ты делаешь? Что происходит?
– Не сейчас, – цедила я сквозь зубы, утаскивая жреца к лестнице и оборачиваясь на данмерку, давшую мне кинжал. Она всё ещё улыбалась так, что от этой улыбки по спине лился холодный пот.
Я провела Эрандура мимо арены, палаток и частокола обратно к тропе, не отпуская его руки, вцепившись в него так крепко, будто боялась, что стоит разжать пальцы и он исчезнет.
– Почему мы убегаем? – в недоумении вопрошал данмер.
– Мне только что предложили тебя убить… Чтобы вызвать Боэтию! – не разжимая зубов, выговорила я. – Что-то мне не по нраву такой вариант. Поэтому мы уходим! И как можно быстрее!
– А если они погонятся за нами? – Эрандур обеспокоенно глянул наверх, но никто нас не преследовал.
– Не погонятся, – выдохнула я и отпустила друга, когда мы ушли достаточно далеко. – Мне дали шанс показать себя.
– Не понимаю.
– А я поняла, – посмотрела на ночное небо и содрогнулась, вновь почувствовав на себе внимание Боэтии. – Она хочет посмотреть, на что я способна. Узнать, какие низости смогу совершить. Смогу ли обмануть, предать и уничтожить.
– И ты, конечно же, не станешь этого делать? – заволновался Эрандур, следуя за мной по тропе, по которой я почти бежала, с удивлением замечая, что сумерки отступают и становится светлее. – Мы ещё можем вернуться и уничтожить этот культ, – на ходу предложил данмер.
– Один против десяти выстоишь? Или думаешь, Волендранг действительно спасёт от Боэтии? – цинично ухмыльнулась я. – Нет. Он сейчас спас нас от смерти, может быть. Потому что они почувствовали силу молота, но, на самом деле, Боэтия хочет другого. Она хочет испытать, насколько глубоко моё коварство и на кого я смогу обменять твою жизнь.
– Но ты не сделаешь этого, – пришёл к выводу данмер.
– Как минимум потому, что это не так просто.
– Только из-за этого?
Я промолчала. Пока общая картина представлялась мне нечеткой, и удалось прояснить только отдельные моменты. Игра даэдра включает в себя аспекты каждого принца, от которых я отказываюсь или принимаю. Опасность, исходящая от них, тоже разная. Например, Вермина и Мерунес Дагон уже предлагали мне убить Эрандура, чтобы получить их благосклонность, а Клавикус Вайл, Намира и Азура хотели отыскать в моей душе нечто иное.
Перед Боэтией и её последователями мы, так или иначе, проявились, но разве я могла приставить кинжал к горлу друга? От одной только мысли в животе что-то скручивалось в узел и ныло. Поэтому надо было придумать, как пройти испытание, но при этом избежать его. А это действительно непросто.
По мере спуска по горной тропе небо просветлело окончательно, но кажется, уже наступил вечер. Серые облака сомкнулись над Виндхельмом, и снова пошёл снег. Город виднелся вдали за пеленой непрерывно сыплющихся снежинок и даже издали вызывал чувство тревоги.
Когда мы миновали фермы и добрались до конюшен, стемнело, но пара аргониан с факелами в руках, стоящие возле лодки, ждали нас с широкими зубастыми улыбками на мордах.
– Я же говорила, – произнесла Бегущая. – Ну что, есть там святилище?
– Ещё какое! – я скривилась в кислой улыбке. Настроения шутить не было, зато при мысли о печёной картошке с рыбой появился аппетит.
Мы загрузились в лодку, которая, мерно переваливаясь через слабые волны, доставила нас до доков Виндхельма. Вечером тут было спокойно – пара патрульных стражников, покачивающиеся пришвартованные корабли и шум реки. Хорошо–Знает–Болота привязал лодку у невысокой пристани, а я принялась наблюдать за расхаживающими туда-сюда Братьями Бури. Интересно, отреагируют ли они на прибытие чужаков, или дела аргониан принципиально не привлекают их внимание, пока те сидят в трущобах?
Душу больше не сковывал страх, когда я видела синие стеганки и щиты с головой медведя. Медленно проследовав к аргонианскому блоку, осталась дожидаться друзей и смотреть, как рыжий отблеск факела, подрагивая, удаляется к воротам Виндхельма.
За дверями тесного жилища ящеров стоял умопомрачительный запах еды. Нас пригласили на общий ужин, и я села рядом с Бегущей, благодарно приняв угощение. И внезапно меня посетила странная и пугающая мысль, от которой я поперхнулась рыбой.
Что если увести аргонианку к святилищу Боэтии и там принести в жертву? Это бы избавило меня от возможной работы на Тёмное Братство и смерти от их рук. Осталось только как-то отделаться от Эрандура, а это будет посложнее, чем заманить подругу на гору с даэдрическим святилищем. Да и подойдет ли Бегущая вместо данмера?
– Что с тобой? – голос жреца вытряхнул меня из мыслей и вернул в реальность аргонианского блока к тарелке с остывающей картошкой и недоеденным куском отварного лосося.
– Где? Что? – встрепенулась я.
– Отсутствующий взгляд, потеря аппетита… – начал перечислять Эрандур.
– Задумалась.
– И судя по виду, снова о спасении мира, – заметил друг, разделяя картофелину на две части.
– Не совсем, – я спешно принялась за еду, чтобы не вызывать подозрений, и несколько раз поблагодарила Бегущую–по–Траве и её мужа за приглашение к ужину.
Мысль о жертвоприношении аргонианки пришлось отвергнуть. Она слишком хитра и уже знает о святилище. Обмануть её не получится. Да и куда я дену Эрандура? По голове его ударю и сброшу в Белую Реку? Другого способа отделаться от пристального внимания жреца, я не знала. Он ведь даже заметил мою внезапную глубокую задумчивость, поэтому сразу раскусит, если я решусь принять вызов Боэтии и начну выбирать жертву при нём.
И куда меня только несёт? Выбираю жертву. Наверное, и впрямь место мне в Тёмном Братстве или в культе даэдропоклонников.
Закончив ужин, я помогала аргонианкам отмывать посуду в бочках с водой – хотелось отплатить за гостеприимство, не тратя септимы.
Бегущая больше не намекала на нашу с ней общую тайну. При остальных аргонианках она вела себя приветливо и жизнерадостно, показательно сетовала на холод и тоску по Чернотопью, но не давала никакого повода для подозрений в чем-либо.
Тогда же я поняла, как мне нужно себя вести. Никто не должен подозревать меня ни в чём. Особенно те, кто меня уже знает.
Но взор Боэтии прилип ко мне. Я чувствовала её странное навязчивое внимание даже за каменными стенами аргонианского блока. Госпожа Интриг будто дышала мне в спину и наблюдала за каждым шагом. Жадно читала каждую мою мысль.
И даже ночью во сне я видела лишь удушливую тьму и слышала скрежещущие кличи фалмеров, рыщущих вокруг. Меня преследовали дурманящие запахи жжёной плоти и крови. А когда я проснулась, то поняла, что должна делать.
***
Треугольный вход в ледяную пещеру, больше похожий на широкую трещину в скале, вовсе не вызывал желания войти внутрь. Само это место, находящееся на повороте тракта, ведущего к Винтерхолду, буквально сочилось гибельным холодом и тьмой. Изнутри грота несся пробирающий до костей вой ветра. Я собралась с духом, посмотрела во тьму ледяного коридора и осторожно двинулась внутрь. – Ты уверена? – гулкий голос Эрандура раздался из-под шлема. – А разве искатели приключений не занимаются чем-то подобным? – Искатели приключений ищут сокровища, а не мстят чудовищам, – проворчал жрец. – А если какой-нибудь тролль съел чьего-нибудь друга? – с улыбкой предположила я, остановившись на месте нашего бывшего лагеря. Тут даже прогалины от костра не осталось, не то что следов происходящего. Эрандур тоже остановился. – Здесь? – спросил он. – Угу, – утвердительно кивнула, оглядывая обледенелые стены. – Вот прямо тут, – указала на правую, возле которой когда-то лежал мой спальник. – Не продолжай, я понял. Какие теперь ощущения? – Странно, – призналась я и призвала огонек. – Как будто всё происходило в другой жизни с другим человеком. Чувствую, что это изменило меня. И теперь я ежесекундно стремлюсь стать сильнее, чтобы не допустить повторения этого… Или остановить подобное во всем мире раз и навсегда! – Твоё желание похвально, но мир несправедлив. И видит Мара, я тоже пытаюсь сделать его лучше. Я не удержалась от проявления чувств, и моя ладонь легла на плечо друга, даже сквозь тканевую перчатку ощутив холод эбонитового наплечника. Взгляд невольно зацепился за трещину на нагрудной платине – последствия боя с Махулаком. – Пошли, – скинула с плеч рюкзак, достала из него двемерский куб и устремилась вглубь пещеры. Увидела, как из-под глыб пробивается тонкий ручеек и стремится в тот самый зал, в котором случилось одно из самых кровавых сражений в моей жизни. В сверкающем льдом своде пещеры застыла звенящая, непроницаемая тишина, поглощающая даже моё частое взволнованное дыхание. Под ногами не осталось ни одного трупа фалмера, ни даже кусочка лапки коруса. Слепые монстры либо всё сожрали, либо утащили в глубины пещеры, чтобы сожрать там. Я убрала куб в кошель, обнажив Сияние Рассвета, размотала светящуюся рукоять, и зал заискрился льдом и инеем, как тысячами бриллиантов. – Ну, где же вы теперь, твари?! – озлобленно крикнула я, и эхо понесло мой голос по коридорам, отражаясь от сталактитов. Отзвук крика раздался откуда-то сверху. Я запрокинула голову и в ужасе уставилась на круглую, выдолбленную в потолке нору, откуда, видимо, в прошлый раз нас и атаковали. Эрандур тоже увидел лаз и отошёл на пару шагов назад. Я без слов поняла, что нужно сделать, отступила вместе с другом, переводя взгляд то на лаз, то на тьму коридора, ведущего в глубины пещеры, как вдруг до слуха донёсся шорох шагов. Сердце бешено заколотилось, рука вцепилась в клинок – никак не получалось определить, откуда именно исходит звук. Раздалось частое щелканье и хриплый клич фалмера. Чудовище упало вниз из лаза прямо перед нами. Сначала монстр показался мне чёрным, но потом я поняла, что он облачен в плотный доспех со шлемом без прорезей для глаз. Эту броню язык не поворачивался назвать примитивной – она явно была подогнана именно для этого фалмера. Наплечники, ножные латы, перчатки, сапоги и щит хоть и состояли полностью из хитина корусов, но не верилось, что это могли изготовить слепые полуразумные существа. Фалмер вскрикнул и, замахнувшись острой костяной пикой, ударил Эрандура в плечо. Но кость, как бы хорошо она ни была заточена, не способна пробить эбонит. Я сотворила защитные чары и молнию. Заклинание шарахнуло так, что грохот надолго повис в пещере. Фалмер опрокинулся на спину, но, в отличие от недавно убитой Йатул, поднялся на ноги с удивительной резвостью. То ли чары удались не так хорошо, то ли броня защищала чудовище. Жрец, замахнувшись Волендрангом, успел нанести удар по монстру, пока тот вставал, и раздробить хитиновый нагрудник. Чудище в неуклюжем развороте ткнуло пикой, но атака, нацеленная на Маску Вайла, даже не поцарапала подарок даэдрического принца. Я подоспела справа и, ухватив клинок поудобнее, прошила голову фалмера сквозь подбородок. Монстр распахнул пасть и, умирая, зашелся булькающим хрипом. Вспышку поглотившего душу куба стало видно даже сквозь ткань кошеля. Выдернув меч из головы слепого чудища, я с безумной улыбкой отпрянула назад, глядя, как тело поверженного монстра медленно заваливается набок. Удивительное, пьянящее чувство собственной силы вскружило мне голову. В этот момент показалось, что если я смогла совершить столь незначительную месть, значит, скоро и Братья Бури обязательно поплатятся за то, что сделали со мной. О, я их найду. Найду непременно. Хоть с благословением богов, хоть придётся перевернуть весь Обливион. Они будут страдать намного сильнее, чем страдала я. Из жестоких мечтаний о кровавой расправе над насильниками, меня вернул в реальность непрерывный, приближающийся к залу гул. В коридоре зависла тень огромного насекомого, который внезапно устремился к нам. Две пары перепончатых крыльев издавали гудение, напоминающее об огромной осе. Но чёрный корус был во стократ опаснее. Ровно до этого момента мне казалось, что боюсь грязекрабов. Как же я ошибалась! Они довольно милые и безвредные по сравнению с усатым глазастым и, что самое страшное, летающим, насекомым длиной чуть больше метра. – Бежим! – рявкнул Эрандур и, освободив одну руку от Волендранга, кинул в коруса огненную стрелу. На мгновение я понадеялась, что крылья вспыхнут, и мы будем спасены. Но тварь увернулась! Уже через секунду насекомое налетело на Эрандура и попыталось вонзить в доспех истекающие пенящимся ядом жвалы. Данмер отпустил Волендранг, руками ухватился за щетинистые лапы и попытался скинуть с себя тварь. Применять молнию стало опасно – легко задеть друга, да и сил может не хватить. Я прицелилась в крылья, бросила в коруса огненной стрелой, потом ещё одной. Ещё и ещё, только бы обратить его в прах! Эрандур решил использовать похожую тактику – призвал на ладонях магию. Вспыхнувшее насекомое действительно отпустило данмера и, корчась в пламени, потеряло направление полета. Корус начал биться о ледяные стены, будто пытался погасить огонь, а Эрандур, подхватив молот, прикрыл меня собой и начал медленно отступать к выходу, не спуская глаз с метаний гигантского крылатого «факела» по пещере. Я бросилась наружу – отомстила и хватит пока. Только увидев спасительный дневной свет и глотнув свежего воздуха, наконец, ощутила себя в безопасности. Эрандур выбежал следом и встал справа от входа в пещеру с молотом наготове. Видно, опасался, что корус может вылететь за нами. Отдышавшись, я принялась наматывать ткань на сияющий, перепачканный вонючей фалмерской кровью артефакт Меридии. – Ты довольна? – спросил Эрандур, по бокам шлема которого стекал тягучий яд. – Не очень, – призналась, думая, обо что бы вытереть лезвие меча, и вдруг поняла, что мы забыли в пещере вещи и придётся возвращаться. Данмер перехватил мой жалобный взгляд, догадался, в чём дело, и вздохнул: – Я принесу. Я осталась одна, дрожа, но не от холода, а от того, что всё получилось, и мы не пострадали. Эрандур вернулся из пещеры с рюкзаками, наш путь в Коллегию продолжился, и всё это время с моих губ не сходила самодовольная ухмылка.***
Мы вернулись в Винтерхолд поздней ночью в неистовую метель. Сбитые ноги гудели, и смертельно хотелось спать. Коллегия скрылась за стеной снегопада, и при входе в город не было видно даже блеклых очертаний величественных квадратных башен и моста. – Тоже мне, весна! – попыталась возмутиться я, но снег, сразу налетевший в рот, недвусмысленно намекнул на то, что надо помалкивать, пока не окажусь в тепле и сухости. Эрандур коротко усмехнулся сквозь глухое забрало маски, чем вызвал у меня приступ зависти и раздражения. Улица Винтерхолда выглядела не просто пустынной, а неприветливой и заброшенной. Сам город начал казаться покинутым – даже дежурных стражей метель разогнала в укрытия казарм и таверну. Всяко лучше пить крепкое вино и есть горячую мясную похлебку, чем в такую погоду искать неприятностей. Да и что могло произойти среди трех домов? Отбросив подальше липкое ощущение страха, закравшегося в душу при входе в Винтерхолд, я поспешила к мосту, ведущему в Коллегию. И мне предстояло ещё многое сделать: подать отчёт Совету магов, усовершенствовать заклинания и углубить знания о даэдра. Когда мы с Эрандуром зашли в Зал Достижений и разбрелись по спальням, я скинула с плеч опостылевший груз рюкзака, вытащила книги по исцелению, чтобы вернуть их в Арканеум, и, сложив оружие, рухнула на кровать. Не было сил даже привести себя в порядок после путешествия или поужинать. Меня измотала не столько дорога, сколько ежесекундные, пульсирующие, болезненные мысли о том, как пройти испытание Боэтии? Как принести в жертву человека? Да и надо ли, если вдуматься? Нет, если бы мне попались те самые Братья Бури, я бы зарезала их, не раздумывая. Но даже, если каким-то чудом их удастся со временем разыскать то, как заставить пойти к святилищу? А во сне я вновь и вновь приносила в жертву Эрандура. Холодно, расчетливо, одним коротким движением ножа по горлу. Несколько раз просыпалась, но сон повторялся. И скоро я поняла, чья это работа. Вермина. Здесь. В моей голове. Пытается заставить меня бояться, пожирает мою память, наслаждается мучением разума. Эта игра доставляла ей извращенное удовольствие. Но смогут ли боги или Шеогорат защитить меня? Я проснулась довольно поздно, услышав, как дверь приоткрылась после тактичного стука. – Ты не спишь? – спросил вошедший жрец и оглядел ком одеяла, под которым я пыталась продолжать спать. – Хм… Кажется, ты вчера забыла запереть дверь, – он подошёл ближе, взялся за край одеяла и подоткнул мне под бок. Я с недовольным видом повернулась, вперив в него сонный взгляд – Который час? – Около полудня. Я думал сходить в город, обменять камни в лавке Бирны. Полагаю, ты со мной не хочешь? Я проморгалась, пытаясь осознать, что данмер только что сказал. Потом дошло, что речь о драгоценных камнях, которые можно обменять на септимы. – Не пойду. Надо отчёт сдать, книги вернуть… – пробурчала я, залезая под одеяло с головой. Внутри было так тепло и уютно, что думать о путешествиях даже не хотелось. Так и лежала бы всю жизнь! – Что ж, удачи. Тогда, если не возражаешь, я тебя оставлю, – данмер неслышно ушёл и прикрыл за собой дверь. Мои попытки уснуть повторно не дали результатов, поэтому пришлось вставать, продирать, спутавшиеся в колтуны волосы гребнем и осознавать, что вчерашняя смертельная усталость сменилась на сегодняшний убийственный голод. До Арканеума я добралась только после обеда, попутно отдала отчёт мастеру Толфдиру и наконец-то дорвалась до книг. Мне нужна была информация и чем больше, тем лучше. Но помимо даэдра интриг, меня интересовала ещё одна неприятная дама. Ураг, сидящий на стуле чуть в стороне и увлеченный чтением, оторвался от книги и радостно вскинул пушистые седые брови. – Джулия Октавия! – произнёс он, закрывая чтиво. – Живая! – Как видите, – я натянуто улыбнулась Урагу, потом обернулась, убеждаясь, что в Арканеуме больше никого нет. Орк неторопливо подошел к стойке, с интересом осмотрел меня и пересчитал возвращенные книги по исцелению. – Что-то ищешь? Дай угадаю. Даэдрические культы? – усмехнулся он. – Какой на этот раз? – Вермина. Услышав имя Владычицы Кошмаров, Ураг нахмурился. – У меня ничего нет, – ответил он, но я не поверила. – Не может быть, чтобы в вашей огромной библиотеке не нашлось ни слова о какой-то даэдра! – с притворным удивлением ответила орку, но тот с каждым моим словом становился всё мрачнее. – Есть границы, – проворчал он. – Здесь, в Коллегии, может, и царят свободные порядки, но опасных экспериментов никто не проводит. Есть и другие границы. Мои собственные. Понимаешь? Я не могу дать тебе информацию о Вермине. У меня её нет. – Почему? – поняв, что убедить библиотекаря не получится, решила действовать тоньше. Выслушать его мнение об этом. Ведь должен же такой начитанный маг, как Ураг гро-Шуб, знать хоть что-нибудь о Вермине! – Отчасти дело в том, что об этом культе не пишут книг. Все содержится в строжайшей секретности. А последователи скорее себе рот зашьют, чем расскажут о том, что у них происходит. – Это связано с самой принцессой даэдра? – осторожно полюбопытствовала я. – Не могу знать наверняка, но скорее всего. Есть лишь крупицы информации о человеческих жертвоприношениях, поглощении душ, некромантии и алхимии, но точно о Вермине тебе может рассказать только жрец Вермины. Остальное не более чем слухи, которые нечем подтвердить. – Но что-то же в библиотеке есть… – не сдавалась я, чувствуя, как сердце от волнения забилось чаще. Эрандур не станет об этом говорить, да и не нужно ему знать о моём поиске. Орк поморщился, будто вспомнил о чём-то очень неприятном. – Есть одна… сказка, вымысел… Не помню уже, откуда эти книги. Несколько томов. «Шестнадцать аккордов безумия». Легенды поклонников Шеогората, – Ураг направился к одному из запертых шкафов, откуда он обычно доставал книги о даэдра, и загремел связкой ключей. – Один из томов посвящен его спору с Верминой. Это всё, что я могу тебе дать, но о культе у меня нет ничего. И больше никогда не спрашивай. Подставив к шкафу скамейку, Ураг взобрался на неё, достал с верхней полки невзрачную книжку в бежевом переплете и протянул мне. – Вот держи. Как прочитаешь – сразу вернёшь. Я приняла том и с сомнением осмотрела переплет. Мне-то представлялось, что это будет зловещий гримуар из человечьей кожи, а в итоге получила самую обычную книжку, чуть потрепанную и с помятыми уголками. Впрочем, потом содержимое меня не разочаровало. Пусть Ураг назвал это вымыслом, но я знала, что Шеогорат не лжёт своим последователям. Он может завуалировать правду за тысячей безумных образов, но врать никогда не станет. Потому что ложь подразумевает ясность мыслей и с безумием никак не сочетается. История Дариуса Шано, прочитанная мной, была странной, как и всё, что связано с Шеогоратом. Когда-то давно Безумный Бог поспорил с Плетельщицей Снов о том, что сможет заставить людей ненавидеть талантливого молодого барда сильнее, чем она. Они заключили пари и условились, что другие даэдра не станут вмешиваться. В итоге душа Дариуса, бывшего последователя Вермины, досталась Шеогорату, но мой взгляд зацепился за фразу: «Вермина годами ждала возможности упрекнуть Шеогората». И вместе с этим вспоминались слова Барбаса о том, что она старая ревнивая сука и не успокоится, пока не вернёт себе душу сбежавшего жреца. Я смотрела в текст книги, но буквы расплывались перед глазами. Разум блуждал где-то далеко, может, и за пределами Мундуса. Вермина хороший игрок. Уж всяко лучше нас с Эрандуром, и побороть её без помощи других даэдра не получится. В начале пути, когда я не знала об игре, то противилась им, не хотела исполнять волю принцев, но теперь ситуация повернулась другим боком. Необходимо заручиться благосклонностью остальных. Оказать им услуги, хотя бы для того, чтобы лишить Вермину возможных союзников. Иначе игра никогда не закончится. В Арканеуме раздались тихие шаги. Я подняла голову и увидела вошедшего Эрандура. Данмер поискал меня глазами и, когда заметил, двинулся к моему столу. Книга в руках вдруг показалась мне раскаленным куском металла. Захотелось немедленно отбросить её в сторону, чтобы только друг не начал задавать вопросов. Он же сразу поймет, что я что-то скрываю. Но сидеть в Арканеуме при свечах и ничего не читать тоже странно. Я подскочила с места и устремилась к стойке, чтобы вернуть книгу Урагу. – Уже прочла? – орк заметил Эрандура и мрачно усмехнулся. – Помогло? – Нет, нисколько. Ерунда какая-то, – пробормотала я. – Только ни слова жрецу… – Ни слова о чём? – бесшумно подошедший данмер встал за спиной, а от его голоса по спине побежали мурашки. И слух-то у него оказывается хороший! – Ни о чём… Я читала… кое-что… про… даэдра, – глупо улыбнулась я. – Неужели о Боэтии? – посуровел он. – Э-э… Да! – Не стоило вообще туда лезть. Я виновато взглянула сначала на библиотекаря, потом на друга и решила сменить тему. – Как в Винтерхолде? – Братья Бури прибыли, – негромко рассказал жрец. – Кажется, скоро Ульфрик перейдет в наступление. Так или иначе, его позиции укрепляются. Он отошел от стойки, а Ураг полез убирать книгу обратно в шкаф, что-то ворча себе под нос. Я пошла следом за другом, но большую часть его слов пропускала мимо ушей. Мало игры даэдра, драконов, ещё новой вспышки гражданской войны не хватало! Эрандур снова заметил, что со мной что-то не так. – Что ты такого прочла, что на тебе теперь лица нет? – спросил данмер, заглядывая в мои нечестные глаза. – Ничего хорошего, – мрачно отозвалась я. – Не стоит об этом говорить. Забудь. – Ты же не думаешь вернуться к святилищу? – Я хочу вернуться в Фолкрит, к Мьол. Уже весна и у меня скоро день рождения. Хочется провести его не по колено в снегу, а хотя бы по щиколотку! – Когда намереваешься ехать? – не отставал друг. Мы вышли из Арканеума на лестницу, и я подумала вдруг, что уже могу съездить в Фолкрит. Отчёт сдан, ученики пропали и разъехались. А Онмунд, Дж’зарго и тот неофит, имя которого снова вылетело из моей головы, могут обойтись и без меня. – Хоть завтра, если повозки будут. – Будут, – утвердительно произнёс жрец. – В город же прибыли Братья Бури. Повозки стоят у конюшни и скорее всего до завтра никуда не денутся. К тому же Бирна обменяла один бриллиант на пять сотен септимов. Новость меня больше взволновала, чем обрадовала. И погода как назло стояла хорошая. Небо над Винтерхолдом в кои-то веки прояснилось. Двор Коллегии в солнечном свете выглядел непривычно. Слишком ярко. Закрывшись в комнате и отправив Эрандура к себе, я упала на кровать и уставилась в потолок. В голове роились беспокойные мысли. Я пыталась придумать, что делать дальше и каким образом получить расположении Боэтии, никого не убивая. В итоге, придя к выводу, что одним из аспектов Принцессы Интриг является как раз убийство, стала продумывать план. И поняла, что в планировании не сильна. Если бы можно было спросить совета у Эрандура, было бы проще. Но я отчетливо представляла, как подойду к жрецу Мары с вопросом: кого лучше убить? В этом деле он явно мне не помощник. Эрандур не позволит никого убивать без крайней необходимости, а уж тем более во славу даэдра. Потом меня снова мучили кошмары. Я очнулась посреди ночи твёрдо уверенная в том, что должна сделать. Жертвоприношение опять пригрезилось мне во сне. И кажется, не Вермина наслала это видение, а мой разум подсказывал мне как быть. Я встала и спешно собрала вещи. И как я сразу не додумалась? Просто-напросто нужен человек, который мне доверяет, пойдёт за мной и ни о чём не спросит. Он придёт со мной к святилищу Боэтии, дотронется до колонны и всё пройдёт, как хочет даэдра. Я вышла из комнаты и тихо прикрыла дверь. Неровные тени от сияния центральной жаровни напугали меня, заставив вздрогнуть. Зал Достижений был пуст, но меня страшило, что мой побег может кто-нибудь заметить. Покинув Коллегию и окунувшись в ясную ночь, украшенную звездами и удивительным изумрудным полярным сиянием, поспешила в город. Сердце колотилось как бешеное, я слышала своё прерывистое дыхание и бряцанье вещей в рюкзаке. Было жарко и тяжело, но не получалось остановиться. Ноги несли прочь, пока страх не завладел разумом. Одинокий патрульный бродил по улице Винтерхолда, но заметив, что я выбежала из Коллегии, оставил меня без внимания. Мало ли что у этих магов на уме! Лучше не лезть. Я замедлила ход и добралась до конюшни, у которой стояла одна накрытая полотном повозка. Внутри, в стойлах под навесом дремала чалая лошадь. К несчастью, на ней не было седла, но одно лежало рядом. Я отряхнула его и обеими руками водрузила на животное. Потом в полумраке на ощупь подтянула подпруги в надежде, что не свалюсь, пока еду. Лошадь заволновалась и зафыркала. – Тихо… – прошептала я, осторожно поднесла к ней уздечку и погладила по широкой морде. Лошадь успокоилась, и я вывела её из стойла, думая, что напрасно меня научили ездить верхом. – Эй, ты что делаешь? – окрик стражника раздался слишком поздно. Я уже запрыгнула в седло, ударила лошадь пятками и пустила вперёд по тракту, подальше от Винтерхолда. Если повезёт, к утру доберусь до ближайшей стоянки. А потом нужно будет встретиться с одним… наёмником.
