Призван не для геройств

      И помахали мне платочком, только в путь, заперли ворота и, уверен, вздохнули облегчённо. Ладно, что с них взять, с толстосумов этих. Натягивая перчатки, я двинулся вперёд. Угрюмый старик покинул меня ещё до того, как я выбрал кинжалы, так что я мог надеяться только на себя. Карту мне выдали вместе с уникальным везде-пропуском, поэтому я решаю как и куда идти. А раз я выбираю путь, то завернёт он в какой-то скрытый от глаз трактир, ибо пустой желудок уже завывал. Почему не ресторан, тот, что стоять должен не далеко от замка, судя по карте? Потому что никогда не мог сидеть в таких местах.       Бродя между домами уже в городе рядом с порталами, наблюдал постепенное ухудшение условий жизни. Всё неухоженнее становились улицы, больше разумных рас рассидали чинно в ряд с кружками. Облака пыли поднимались над дорогой, словно туман над полем, перекрывали всё видимое и невидимое. Вонь, исходившая от грязи и мусора под окнами, казалось, разъедает изнутри лёгкие. Маленькие тупики меж домами были приютом не только для кошек, но и для гномов. Моя реакция? Никакой. А зачем мне вообще волноваться об этом? Забивать голову вещами, которые здесь уже стали привычными…       Увидев просвет между домами, я сунулся туда. Обычно, судя по тем местам, где я уже бывал, именно в таких закутках находится дорожка к старым и надёжным кабакам. Окошки, с видом на этот коридор, были занавешены или заколочены. Проходя вперёд, всё лучше слышались глухие крики и музыку. Пьяные напевы раздавались совсем близко, но непонятно, где именно. Через двадцать метров я нашёл забегаловку «Крысиный яд». Внутри было, не сказать, что жарко, но душно; официантки ходили с натянутыми улыбками между столов с подносами, ловко уворачиваясь от шкодливых рук похотливых стариков и пропуская гневные фразочки высокомерных дам мимо ушей. Меня сразу заметили, но ничего не предприняли, только наблюдали, будто я являлся бриллиантом среди груды фальшивок: не решишься взять бриллиант по причине цены, а на фальшивке не сильно станешь заострять внимание, ведь рядом есть гранёный алмаз.       Рассмотрев приоритеты в еде и заказав порцию картошки в мундирах с свининой отбивной, я сел за столик в углу, откуда открывался вид на всё помещение. Официантка с настороженной улыбкой подала мне заказ через минут двадцать, к этому времени ближайший ко мне столик доиграл партию пьяницы и стал обсуждать разные темы: — Слышали, на прошлой неделе в Лире растерзали мальчишку эльфа? Упыри какие-то, чёрт их различит. Ну не от нашей границы, это точно. Там якобы в долинах ведьмин круг был, но ничего не нашли там маги…— пытался донести до умов собеседников широкоплечий мужчина в белой майке. — Чёрт побери, эти гады точно размножаются где-то в подвалах. А коль и там такой же маг завёлся, то надо его под лезвие гильотины пустить.Там ж ещё и Академия этих пустоголовых одарённых: сначала откормили дракона, а потом жалуются. Так им и надо — ума нет, дык силу прибавляйте, — рядом раздавался хриплый голосок другого возмущённого. Комплекция его тела и голос создавали ощущение, будто это небольшой коршун словил грызуна, пищащего, покуда есть мочи дышать. — А вы представьте, как баба спустится, скажем, за солёными огурчиками, а там эти твари потомство ваяют, — рассмеялся мужик в майке-алкоголичке. Смех, хоть и был громким, но неожиданно приятным, в какой-то степени нежным, что, несомненно, заставило меня растеряться. — Запомни уже, олух — не баба, а женщина, — повелительный тон дамы, скрытой от глаз моих, давал понять, кто здесь подчинённый. —Твоя речь заставляет задуматься о твоём образовании, которое ты должен получить.       На этом их разговор оборвался: к их столу подошла официантка и оставила взамен денег две порции чего-то, смутно напоминавшего мне отбивную с макаронами, салат «Бременский музыкант» и три кружки пива. Кинув в след официантке «без чаевых», женский голос замолк. Болтовня за столом продолжалась, но, перебиваемая жадным чавканьем и гоготом, мне была безразлична. Когда же мне принесли уже моё пиво и крабов, я и вовсе перестал их воспринимать.       Насытившись стряпнёй местного повара, что оказалась недурна, как на вкус, так и по виду, я вышел. Было темно: не сказать, что ночь, но уж не закат точно. Безоблачное небо, ни единой звёзды, способной осветить мой путь, ни единой птицы, отдалённо поющей о своём горе, ни пьяных возгласов уличных собутыльников — тишина, заставляющая меня съёжиться. Вещь, что страшнее смерти, хуже жалости и ужаснее боли — гнетущее ничто, сначала завораживающее, а потом… Волны мурашек вновь пробежали по спине при отрывках воспоминаний. Однако услышав шорох и осознав, что на меня смотрят, я вздохнул с облегчением. Чтобы не случилось, лучше смерть, чем бездна отчаянья. — Почему ты подслушивал наш разговор? — поняв, что её заметили, девушка, знакомая мне лишь по голосу, вышла из мрака закоулка на видимый для меня участок. Она явно была заинтересована лишь в ответе, так что я издевательски медлил, рассматривая собеседницу со всех сторон. Шпага в кожаном футляре, серая длинная кофта с небольшим декольте, мантия, прикрывающая спину, и штаны, плотно прилегающие к голени ноги. Вот бы она вышла на свет, я бы сполна полюбовался такой красотой. — Я вас не подслушивал, — прикрыв глаза, растягивая каждое слово, высказался я на этот счёт. — но слышал отлично. Вашу тройку не услышит лишь глухой. Так что же, я должен лишиться возможности слышать? — послышался свист воздуха, разрываемого оружием. Самое остриё шпаги было у меня на уровне глаз. — Если ты продолжишь мне дерзить, то я помогу тебе с этой маленькой услугой. Рассказывай, кем был подослан или с какой целью слушал наш разговор, — лицо её исказилось. Вздохнув, я отодвинул находившееся в опасной близости оружие: мне не льстило ходить инвалидом без глаз. — Повторюсь: я не подслушивал, а слышал. Я не мальчишка на побегушках, чтоб следить за кем-то. Хочешь, следи за мной. Заодно мне поможешь освоиться здесь, —девушка явно не успокоилась, но уже призадумалась над моими словами. Понимаю её осторожность. При первом призыве тоже так делал. Но я не новичёк, сейчас разберёмся немного со своей эпической мощью и вперёд, в смысле, назад, домой.       Закончив свою речь, я направился вон из проулка. Нечего давать время на подумать, а то вообразит себе чего-нибудь страшное, потом поди переубеди. Девушка или пришла к однозначному решению, или дошла до схожей мысли, что менее вероятно, пошла к кабаку. Что ж, жалко, но мы, тёмные, люди умные, сами найдём место для сна.

***

      Шёл третий час поисков. Запасы еды закончились ещё час назад, а воды осталось на два глотка… Нет, ладно, шутки шутками, но я так и не смог разобраться в расположении этих зданий. Я конечно всё понимаю, но что-то мне подсказывает, что о значении профессии архитектора здесь не ведают. — Хей! Странный парень, подожди. Подожди я говорю! — знакомый голос мне не показался, ибо вскоре меня не самым ласковым образом остановили и развернули.— Ты уже оглох? Вроде не так давно мы разбежались, а тебе уже кто-то уши трубочкой скрутил? — девушка возмущалась громко. Так громко, что случайные прохожие оборачивались. Её напарники, громила и крыса, синхронно кивали в такт её словам. — Да не думал, что таки пойдёшь со мной… — Очень разумно отпускать потенциального шпиона. Что ты бродишь, аки неприкаянный? Ночлега ты не отыщешь в этом районе, если только на газету у обочины ляжешь. Ближайшее постоялое заведение в двух кварталах отсюда. Отвести?       Ответом ей послужил угрюмый кивок. На большее я не был способен, лишь задал последний вопрос: — Вы знаете, кто такие архитекторы? — Я знаю. Слишком дорого стоят их труды, чтоб они у нас работали. Их ценят ближе к центру,— ответил мне громила. И нет, мне не показалось это странным.       Весь путь у нас не занял и часа. В пути я спрашивал и уточнял, узнавал и дивился происходящему. Оказывается, книг по магии у них в стране-королевстве мало. Здесь люто презирают магию, но академия светлых, привязанная к служителям Великих в почёте. С верой у них вообще всё сложно. Они вроде молятся богам, а ничерта не помогает. Есть, конечно, и другие боги, но они не водятся в этом королевстве. В общем, боги есть и даже когда-то там по приданиям спасали людей, но сейчас ничего не происходит. Вопрос возник такой: а зачем им такие боги тогда? После того, как на меня взглянули так, словно вместо мозгов у меня водица, я заткнулся. Их систему я так и не понял, так что вопрос для себя оставил открытым. После этого мы не разговаривали.       Вот знаете... На месте постоялого двора я ожидал увидеть здание, наверняка, в два этажа, с отдельным местом для живого транспорта. Нет. Хотя бы дом с комнатами, где можно спать. Но сеновал... Передо мною был крытый сеновал, в уголке была кипа тряпок, обозванных одеялами. Мне сказали, что там я буду спать. Я, там и спать? Нет. — А где кровати? Где еда? Не может тут всё быть настолько плохо. Подождите, вы знаете, что такое кровати? — Что за глупый вопрос? Знаем, просто постоялый двор здесь редко кто использует по назначению. Хозяин принял решение сделать место не для сна, а для уединения. Платить за место не надо. А жрать в кабак хозяина пожалуйте-с,— мне снова ответил здоровяк. — Не жрать. Кушать или есть. Кейл, культурнее выражался,— девушка поправила его скорее на автомате, чем всерьёз. Думала она явно совсем не о том.— Другого ты здесь не найдёшь, так что бери то, что дают. Приезжих у нас не бывает.       Горестно вздохнув, я взял 'одеяло', поплёлся в дальний угол. Моё эго было ущемлено. Этого я не прощаю никому... Самое смешное, мои спутники, убедившись, что я не собираюсь уходить, по крайней мере, до утра, пошли прочь, как сообщили мне позже, домой, спать они, видите ли, предпочитают дома на перине.