Второй шанс

30.3.1964 Пациентка, молодая девушка, сидела в кресле напротив Азирафаэля и что-то путанно рассказывала. Фолл, иногда поправляя маленькие круглые очки, старательно делал пометки у себя в бумагах убористым почерком. Девушка рассказывала о своем прошлом, по ходу, пытаясь анализировать события, которые привели ее в этот кабинет. Иногда ее голос становился тише, иногда — начинал чуть дрожать, как сейчас. Поэтому, когда в дверь настойчиво и несколько дерганно постучали, Азирафаэль довольно четко и жестко произнес: «У меня сеанс, зайдите позже.» Несколько секунд было тихо, но Фоллу не понравилось, что он так и не услышал звук удаляющихся шагов, хотя специально прислушивался. А потом дверь открылась и прежде, чем он успел хоть что-то сказать, как в кабинете оказался одетый в домашнее Кроули, а в дверях за ним — бледный и крайней растерянный Фолл-младший. — Я заглянул в ванную и случайно нашел его там… Вот с этим, — Энтони сделал несколько неуверенных шагов вперед и протянул руку, разжав пальцы. На ладони у него лежала сложенная опасная бритва, на лезвии которой все еще были видны следы крови. Азирафаэль перевел полный ужаса взгляд на Кроули, который тут же упал на колени, обхватив его за ноги, и, всхлипывая, начал неразборчиво повторять: «Прости, я только хотел… Прости-прости-прости…» Фолл на секунду повернулся корпусом к девушке, что ошарашенно наблюдала за происходящим, и вдохнул, чтобы что-то сказать, но в голову не приходило решительно ни одной связной мысли. — Я прошу прощения, что нарушил сеанс, — Фолл-младший выглянул у отца из-за плеча и виновато улыбнулся, — но тут дело срочное. Еще раз приношу свои извинения. — А… — девушка удивленно и медленно моргнула, переведя взгляд со старшего из Фоллов на младшего, ответила ему неловкой улыбкой, — все в порядке. Мистер Фолл, — она разгладила невидимую складочку на шерстяной юбке, поднявшись, — я, наверно, пойду. Кажется, сейчас Вы нужнее… — она коротко взглянула на Кроули, который отчаянно сжимал в длинных пальцах светлые штанины Азирафаэля. — Да, — Азирафаэль опустил руку на голову Кроули, от чего тот чуть не подскочил на месте, а потом вжался лицом в его ноги еще сильнее, — да. Я Вам позвоню, хорошо, Астрид? Энтони, мальчик мой, — Фолл обратился к сыну, — проводи мисс Смит, пожалуйста. Энтони коротко кивнул и пропустил девушку перед собой. Выходя, он осторожно прикрыл дверь в кабинет, оставляя отца наедине с Кроули. Азирафаэль несколько секунд стоял, не двигаясь и решительно не понимая, что делать и что говорить. От этой тишины Кроули напрягся всем телом, ощущая липкий ужас. Он не справился, хотя обещал. Клятвенно обещал, что ничего подобного не повторится, что он будет сильным, лишь бы Азирафаэль отменил эти чертовы таблетки, от которых настроение скакало, словно на качелях. Лучше апатия, чем вспышки беспричинного гнева, направленные на его ангела, на единственного человека, который делал для него все и даже немного больше. Азирафаэль предупреждал, что будет плохо. Очень плохо. Но Энтони согласился на все, лишь бы больше никогда не кричать на него, не говорить ему злых и жестоких слов. И Фолл, посоветовавшись с Лизой, согласился. И что в итоге? — Прости-прости-прости, — он захлебывался собственными слезами, чувствуя расползающийся по груди холод, — пожалуйста, ангел… Я… я… — Кроули-Кроули, — вздохнул Азирафаэль, пытаясь осторожно отстраниться. Но Энтони отчаяннее сжал руки на его ногах, боясь хоть на секунду потерять такой необходимый контакт. Боясь, что Азирафаэль уйдет. — Нет-нет-нет! Не уходи! Я… — он снова прижался лицом к мягкой ткани брюк, — я… все что хочешь… Не уходи… Ум-умо-ум… — больше сдерживаться сил не осталось, и Энтони зарыдал в голос, бессвязно бормоча и содрогаясь всем телом. Азирафаэль все же отстранился, стоило хватке на его ногах слегка ослабнуть. Но сделал он это только ради того, чтобы в следующее мгновение опуститься на колени рядом с Кроули, осторожно взяв его за руки. — Вот так, — Азирафаэль расстегнул манжеты на домашней рубашке и слегка закатал рукава, осматривая руку, — давай посмотрим, что стряслось. — На руке, поперек вен были нанесены несколько неглубоких, но все еще немного кровоточащих порезов. Азирафаэль с некоторым облегчением выдохнул: для него не было секретом, что Кроули точно знал, как надо резать вены, чтобы уйти. А эти порезы, действительно, не могли навредить, только вызвать боль. — Я пытался иначе, — Кроули стоял перед ним на коленях, болезненно-уязвимый, испуганный, сжавшийся. — Родной, — на выдохе протянул Фолл, глядя на разбитые костяшки, — бедный ты мой, — он перехватил руки и поднес их к губам, мягко целуя каждую разбитую выпирающую косточку, — все будет хорошо, — он достал из кармана брюк чистый платок и прижал его к порезам на запястье, останавливая сочащуюся кровь. — Ангел… — Все в порядке, — голос Азирафаэля звучал мягко и успокаивающе. — Я здесь, — он осторожно, словно боясь сломать, притянул Кроули к себе, — здесь, с тобой. А ты опять весь дрожишь, — Фолл изогнулся, стягивая с себя пиджак и укрывая им плечи Энтони. — Что-то случилось? — Нгх, — в ответ Кроули мотнул головой, пряча лицо в изгибе шеи Азирафаэля, и, не веря себе, прижимаясь к нему всем телом. — Энтони, — тяжело выдохнул Фолл, — как мне тебе помочь? — Не оставляй меня… Я… мне… — худое тело снова напряглось, Кроули задышал тяжелее. — Давай, родной, давай, — Азирафаэль оставил несколько коротких поцелуев на горячем виске, — выпусти то, что тебя мучает. Скажи. Прокричи. Прорыдай. Что угодно, только не мучай себя… — Мне страшно, ангел. Так страшно, — он вцепился пальцами в плечи Азирафаэля, не прекращая дрожать. Кроули боялся. Боялся до одури. До колотящегося в горле сердца. До немеющих рук. Боялся, сам не до конца понимая чего. — Чего ты боишься? — Не знаю… — Подумай. — Я… я… мне страшно, что я… все испорчу, как… как… — он шумно и неровно выдохнул, всхлипнув, — как тогда… — Когда, родной? — Азирафаэль понимал, что своими вопросами сейчас делает Кроули больнее, но докопаться до правды было необходимо. Чтобы наконец-то не просто ослабить на время боль, но избавиться от нее навсегда, вскрыв этот нарыв. — Выпускной, — от этого слова у Азирафаэля внутри что-то оборвалось, — я ведь все тогда испортил, — продолжил Кроули. — Я хотел быть, — он прижался крепче, болезненнее. Фолл сразу же обхватил его поперек спины, стараясь согреть и дать ощущение защищенности, — быть рядом с тобой. Но я так спешил, так гнал… что испугал тебя… прости… Прости меня! — Кроули, — ошарашенно выдавил из себя Азирафаэль, тут же начав беспорядочно целовать влажное лицо, — Кроуликроуликроули… — он и подумать не мог, что Энтони видел все произошедшее так. — Ты не виноват. Ты ничего не испортил. Ты… Господи, да что ж это такое?! — Азирафаэль поднял лицо вверх, не выпуская рыдающего и трясущегося Кроули из рук, из теплых объятий. — Я просто хотел быть с тобой… просто… — Я знаю, знаю, родной, — Фолл начал слегка покачиваться, успокаивая Кроули, — конечно, просто быть рядом. И в этом нет и никогда не было ничего плохого. Иди сюда, — он подхватил Энтони под руки, помогая подняться с пола, и усадил на диванчик. Потом протянул стакан с водой. — Мне опять надо в больницу? — сделав несколько глотков воды, спросил Кроули, так и не оторвав взгляд от стакана. Так и не решившись взглянуть на Азирафаэля. — Нет, — качнул головой Фолл, — нет. Это все не то, — он опустился рядом, накрыв свободную руку Кроули своей, — не то, что тебе надо. Не волнуйся, я… я что-нибудь придумаю, — он прикрыл глаза и потер ладонью лоб. — Мы все починим, обещаю. — Ангел, — Кроули все же повернул голову, чтобы ткнуться носом в округлое сильное плечо, — я волнуюсь… Ты… тебе надо отдохнуть от… от… от всего. — Отдохнуть, — тихо повторил Фолл, — отдохнуть. Да, ты прав. Нужен отдых. От всего этого. Только не мне, — он склонил голову и потерся носом о мягкие рыжие волосы, — отдых нужен нам с тобой. Давай уедем? Великие озера. Снимем домик на берегу на пару недель. И никого не будет. Только мы с тобой. А? — Ангел? — Лес, озера, чистый воздух. Будем гулять. А по вечерам я буду тебе читать. Или не буду. Как захочешь. Но я все равно буду рядом. И будет огонь в камине, дождь за окном. И мы с тобой. — Думаешь, это поможет? — Не знаю, — выдохнул Фолл, прижавшись губами к горячему лбу, — не знаю, честно. Но, — он на секунду прикусил нижнюю губу, — в больнице тебе, боюсь, не станет лучше. — Ангел? — Кроули слегка завозился, позволив себе забраться под тяжелую и теплую руку Азирафаэля, который тут же крепче обнял его. — М? — Азирафаэль повернул голову, вопросительно вскинув брови. Энтони ничего не ответил, только повернулся слегка, обхватил обеими руками Фолла, устроив голову у него на груди, и прикрыл глаза. Азирафаэль выдохнул, откидываясь на спинку дивана и усаживаясь поудобнее, опустил руку на голову Кроули, начав ласково перебирать отросшие волосы. — Я знаю, что сейчас тебе сложно мне поверить, — спустя несколько минут начал Азирафаэль, — но я очень рад, что ты у меня есть. Тш-ш-ш, — он провел большим пальцем по щеке Энтони, когда тот попытался что-то сказать, — не надо, не говори ничего, ладно? Я люблю тебя, и чтобы ни произошло, — Фолл наклонился, чтобы оставить короткий поцелуй в самом уголке губ, — буду рядом. Потому, что хочу этого. — Ази, — худые руки нервно сжались вокруг Фолла, словно он мог вот-вот исчезнуть, — я больше не буду… — Тш-ш-ш, — Фолл выдохнул Энтони в висок, — отдохни немного, а потом мы поедем домой. Все наладится. Кроули послушно прикрыл глаза, вымотанный всем произошедшим, крепко обнимая Азирафаэля, и почти сразу провалился в тяжелый сон. Когда он проснулся, Фолл все так же сидел с ним на диване, поглаживая по голове и тихо перешептываясь с Лизой Вельзевул. — Знаешь, Азирафаэль, я вот смотрю на все это, — она тяжело вздохнула, — даже год в Бедламе может нанести здоровому человеку непоправимый вред. — Ничего, — Кроули ощутил, как Фолл крепче обнял его, — мы справимся. Обязательно справимся. — Ты же понимаешь, — Лиза говорила тихо, — что он, скорее всего, не оправится? Как бы мы ни старались. — Как бы там ни было, — теплые пальцы на мгновение замерли, а потом снова до боли нежно продолжили вычерчивать какой-то узор на коже, — я его никогда больше не оставлю. — Азирафаэль, — Лиза поднялась на ноги, подойдя к Фоллу, положила руку ему на плечо, слегка сжав по-детскому короткие пальцы у него на плече, — надеюсь, что тебе хватит сил. Они еще несколько минут находились в горькой тишине, которую нечем было нарушить. А потом Лиза снова пожелала Азирафаэлю мужества и вышла из кабинета. Еще через мгновение Энтони ощутил легкое прикосновение теплых губ ко лбу. Кроули распахнул влажные разноцветные глаза и уперся взглядом в спокойное, уставшее лицо Азирафаэля. Тот мягко улыбнулся, и Энтони поймал его за руку, прижав раскрытую ладонь к своим подрагивающим губам.