История России от "И" до "Ф"

      Прошедшее собрание Большой Восьмёрки определённо заняло почётное первое место в личном рейтинге самых крышесносных у каждой присутствовавшей страны (за исключением Канады, так как он нагло слинял с собрания, пользуясь своим статусом «невидимки»). Однако в личном рейтинге России это собрание было под особой пометкой, которую можно охарактеризовать одним словом – катастрофа. На данный момент Иван не знал, как ему реагировать на происходящее вокруг. Хотя для начала следовало бы всё-таки прислушаться к совету (хотя прозвучало это в форме приказа) Англии и вернуться на территорию своего государства. В отличие от многих стран, которые пользовались услугами личного авиатранспорта, Федерация пользовался общественным, своим донельзя любимым «Аэрофлотом», до того любимым, что лучше уж сидеть молча, иначе авиакомпания критику не оценит. Другими словами говоря, рейс задержали, и Ивану пришлось провести лишние два часа в аэропорту наедине с самим собой. Если так можно выразиться… Республика практически не проявлял признаков своего существования, молча анализируя происходящее вокруг, за что ему мысленно было адресовано огромное спасибо. А вот Империя напоминал любопытного ребёнка, которому всё надо знать прямо сейчас, непременно в данный момент, сию же секунду и никак иначе. Но не это было самое страшное. Самое бомбезное началось в самом самолёте. Александр просто фыркнул, сказав, что ничего не изменилось с его времён, в частности «Аэрофлот», Николай же сначала упирался и не хотел подниматься на борт, откровенно не понимая, зачем его хотят запереть в «железной бочке», из-за чего Федерации и Республике пришлось вдвоём его затаскивать в самолёт под взором недоумевающих стюардесс, которые, кажется, искренне сочувствовали «старшим братьям», как мельком услышал Иван, мысленно поблагодарив Всевышнего за отсутствие проницательности у людей. А ещё его поражало, что никого не заинтересовал внешний вид Империи и Республики, в том числе досмотровую зону, во время прохода которой сотрудников аэропорта обязательно должны были привлечь к себе шпага и пистолет, но по какой-то причине оружие осталось при их владельцах. И всё-таки… Внешность… Ладно ещё Александр, он конечно странно смотрелся в военном пальто времён СССР, но вот Николай в своём мундире с медалями должен был наверняка вызвать хотя бы непонимание, не говоря уже о косых взглядах окружающих. Однако тем самым окружающим, похоже, было определённо не до странного внешнего вида парочки пассажиров. Если кто-то и обратил внимание, возможно, пожилые люди, то они разве что рукой махнули в жесте «эх, молодёжь…», даже не догадываясь, насколько они далеки от истины. Ну а, как говорится, дальше – интересней. Сначала Федерация подумал, что ему повезло, что он смог купить билеты на этих двоих так, чтобы они все были рядом друг с другом, а именно занимали три места поперёк борта у иллюминатора, да ещё и купить билеты по их старым паспортам. Всё-таки удобно иметь статус страны в большинстве государственных организаций, когда речь заходит о жизни в социуме людей. Хотя сотрудников аэропорта, мягко говоря, несколько ввёл в ступор факт наличия трёх личностей, представляющий одну и ту же страну (ну… почти одну и ту же). Но как только самолёт стал взлетать, Иван не одну сотню раз пожалел, во-первых, что согласился на уговоры, поддался щенячьему взгляду и посадил Империю рядом с «окном в мир», во-вторых, что сам сел рядом с ним, оказавшись в непосредственной зоне досягаемости, в-третьих, что не мог врезать Республике за откровенный ржач, когда Николай с воплями вцепился в ошалевшего Федерацию, причитая что-то о «нечистой силе». В общем, к вышеупомянутой катастрофе, прибавилось описание «кошмар», потому что именно так можно было описать три часа перелёта из Берлина до Москвы, о которых несчастный Россия просто мечтал забыть как можно скорее…       Как говорится, когда ты о чём-то искренне желаешь, от всего сердца хочешь получить это, не имея корыстного или злого умысла, то это желание обязательно сбудется. Фея-крёстная, взмах волшебной палочки, блеск и свет, миг чуда, и «пуф!» – желание исполнено. Чушь собачья! Или же, как вариант, эта народная мудрость не распространяется на страны. Именно такие мысли донимали Ивана уже после посадки в аэропорту Домодедово. Опять же, спасибо и низкий поклон Александру за его покер-фейс и просто непрошибаемый вид в течение всей посадки, походу по аэропорту и выходу из него. Николай же, придя в себя после перелёта, знакомства с пищей быстрого приготовления и биотуалетом, вновь включил режим до отлёта, по типу «а почему…?». Постепенно Федерация начинал всё больше себя ненавидеть. Точнее версию себя имперских времён.       Стоило всем троим оказаться на улице, и это стало вершиной озарения. Глядя со стороны, Иван прямо-таки ждал, когда засияет божественный свет и послышится пение ангелов, до того изумлённо выглядел Империя. Республика свой режим-покер-фейса так и не выключил.       — Всё так изменилось! – радостно воскликнул Николай, со взглядом ребёнка осматривая окружение.       — Ничего не изменилось, – с кладбищенским холодом в тоне отчеканил Александр в противовес произнесённому ранее.       Федерация предпочёл не комментировать эти высказывания, считая, что себе дороже будет, и поспешил поймать такси, чтобы добраться до Кремля. К счастью, с этим проблем не возникло. Аэропорт – это просто дойная корова, курица, несущая золотые яйца, называйте, как хотите, а если переводить на понятный язык, то это место, где именно таксистам легко нажиться как на русских, так и на иностранных туристах, ведь кроме как на такси ты быстро отсюда не уедешь, да ещё и туда, куда надо, поэтому наглые водилы заламывали ценники на поездку выше крыши. Поговорив с водителем, сидящим в жёлтенькой Волге таксистской раскраски, Иван договорился о поездке, маршруте, оговорил цену и поспешил за своими попутчиками, опасаясь, что, предоставленные сами себе, они могут наворотить неприятностей. Каких? Ну, как минимум, они могут устроить себе незапланированную экскурсию, которая не входила ни в расписание, ни в планы, ни в желаемые события Федерации. Хотя перспектива остаться запертым с ними в одном доме не особо льстила Ивану. Быстро взяв в охапку и Империю, и Республику, Федерация оперативно потащил обоих к такси, проигнорировав восторженный возглас Николая от вида машины, молча с видом надзирателя запихнул их на заднее сидение, а сам запрыгнул на переднее, рядом с водителем. Водитель-грузин (судя по внешности), поражённо уставился на пассажиров на заднем сидении в зеркало заднего вида, однако стоило Александру стрельнуть взглядом алых глаз в его сторону, таксист нервно отвернулся, быстро завёл двигатель и с ловкостью Шумахера выкатил с парковки, направившись к основной трассе.       — И куда мы? – приказным тоном спросил Республика.       — В Кремль для начала. Мне нужно отчитаться перед правительством, – с равнодушием ответил Иван, хотя затылком чувствовал, что Александр прожигает его взглядом.       Большего Республике не нужно было в качестве ответа, этой информации ему хватало. Империя же, казалось бы, игнорировал происходящее вокруг, он попросту прилип к стеклу и таращился во все глаза на окружение. В ответ на такое поведение Республика закатил глаза и хмыкнул, мысленно поблагодарив Высшие силы за то, что Николай наконец заткнулся. Нервы уже были на пределе, терпение катастрофически близилось к нулю, а руки начинали чесаться. Вот только… Интересно, а каково это, бить самого себя? Дальше Александр не стал развивать эту мысль, ибо соблазн был слишком велик.       Им понадобился час на то, чтобы добраться до Кремля, ещё двадцать минут понадобилось на то, чтобы заставить уговорить Республику и Империю посидеть в комнате ожидания, пока Федерация отчитывается правительству, так как он был больше, чем уверен, что президенту не нужно знать о существовании этаких призраков прошлого, хотя скорее всего нынешний президент был лично знаком с персонификацией РСФСР, когда служил в КГБ, но сути дела это не меняло. Ещё десять минут ушло на то, чтобы придумать оправдание, почему на собрании ничего не было решено (опять же, потому что истинная причина сидела в комнате ожидания). Потом понадобилось ещё семнадцать минут на то, чтобы убедить правительство в том, что его присутствие, имеется ввиду Ивана, не потребуется хотя бы в ближайшую неделю, и то не факт. Всё это время Александр добросовестно вёл подсчёты того самого времени, что они потратили. Крайний раз он пригрозил Николаю украшением на лице в виде синяка под глазом, когда тот предпринял попытку пообщаться, но тут же передумал о своих намерениях, пожалев о том, что вообще заговорил, и сейчас он просто наслаждался тишиной, как вдруг в комнату вошёл Федерация с облегчённым видом и сообщил, что теперь-то они могут наконец поехать домой. Как только они втроём покинули здание, Иван сказал, что их уже ожидает машина на стоянке. Проходить им пришлось мимо мавзолея Ленина, где и Республика, и Империя замедлили шаг. Александр позволил себе скупую улыбку, глядя на место упокоения своего первого вождя, как тут же почувствовал весьма ощутимый укол. Не поверите, укол взглядом. Посмотрев в глаза Николая, он увидел просто испепеляющий гнев, от которого хотелось нервно сглотнуть и засмеяться одновременно. Но Республика предпочёл сохранить нейтралитет, а именно быстренько отвернуться и притвориться предметом окружения, не способным мыслить. Как только они добрались до парковки, уже Александр бросил недобрый взгляд на Ивана.       — Что? – удивлённо уточнил Федерация, не понимая причины скрытого гнева.       — Это ещё что такое? – кивнул на машину Республика.       — Автомобиль, – приподняв одну бровь, непонимающе ответил Иван. – Вроде в твоё время уже были автомобили.       — Я не про это, – Александр закатил глаза, вздохнув, словно он с дурачком разговаривает, и указал на трёхконечную звезду над номером машины. – Что это за марка?       — Эм… – тут до Федерации начал доходить смысл заданного вопроса. – Мерседес.       — Ага. Немецкая значит. А что с отечественным автопромом? – как на допросе продолжил Республика.       — Он… как бы мягко сказать?.. Приходит в себя после перестройки, – с нервной улыбкой пожал печами Иван.       — Совсем сдурел что ли? – злобно выпалил Александр. – Что это вообще такое?! Немецкие машины, американские… как там их?.. забегаловки, короче! Японская культура, китайские торговые зоны, итальянская одежда!       Выговорившись, Республика стал тяжело дышать, чтобы восполнить недостаток кислорода в организме. Пока он молчал, Империя предпочёл отодвинуться в сторонку, опасаясь за свою сохранность, а Федерация с обалдевшим выражением лица рассматривал Александра.       — Нет, ну народ даёт, – Республика усмехнулся и покачал головой. – Сделали из страны какую-то шлюху.       — Ч… что, прости? – нервно поинтересовался Иван, думая, что он ослышался, и вместо «шлюхи» было сказано, ну, допустим, «злюка», хотя контексту явно не соответствовало.       — Ну… по принципу, всем даём и в себя принимаем, что ни попадя, – пояснил Александр, разведя руки в объясняющем жесте, словно он прописную истину тут рассказывает.       Возмущению Федерации не было предела. Макушка, казалось бы, уже просто кипит и дымится, к счастью, в действительности это было не так, иначе это был бы лишний повод для оппонента, чтобы оборжать его. Он уже хотел начать оправдываться культурным обменом, влиянием народа, решением правительства и прочей лабудой, вот только понимал, что на это мог клюнуть разве что Империя, а с Республикой этот фокус не проканает, поэтому уже собрался сесть в машину, но и тут назойливый и надоедливый, придирчивый и до-чёртиков-раздражающий Александр нашёл к чему прикопаться.       — Это личный автомобиль что ли? – с недоверием спросил Республика.       — Вот… только… – размеренно начал Иван, медленно обернувшись и зловеще улыбнувшись, – не надо мне тут заливать, что по принципу коммунизма личные ценности недопустимы у высокопоставленных людей. Во-первых, сейчас нет коммунизма, во-вторых, я не человек, в-третьих, не гони, что у тебя не было личного автомобиля. У меня есть справки о твоём имуществе на момент существования СССР.       Впервые на лице Александра появилось некое подобие потрясения, заставившие его заткнуться и перестать препираться.       — Если тебе не нравится марка машины, а так же её статус личного транспорта, ты можешь бежать рядом всю дорогу, – мило улыбнувшись, предложил Федерация. – Я совсем не буду против.       Такая перспектива Республику явно не устраивала, а зная «себя», он догадывался, что данное предложение легко воплотимо в реальность, поэтому он лишь нахмурился и поджал губы, внешним видом напомнив обиженного ребёнка, чей проступок выставили напоказ публике.       — Тогда я сяду спереди, – решительно сообщил Александр, уже собравшись открыть дверь машины, но его остановили.       — Э, не, – возразил Иван. – Я беспокоюсь о безопасности водителя, а безопасность и ты – вещи несовместимые. Так что бери Колю и айда на зад.       Скрипнув зубами, чтобы проглотить возмущение о наличии водителя, Республика схватил Империю за руку слишком резко и скорее всего вцепился хваткой рака, потому что Николай в ответ болезненно пискнул, запихнул его в машину и сел рядом, скрестив руки на груди и демонстративно отвернувшись. Чтобы ему, Сверхдержаве, указывала какая-то Федерация? Нонсенс! А Иван тем временем довольно улыбнулся и сел на переднее сидение. Водитель же, в отличие от таксиста, который благоразумно промолчал и осматривал пассажиров только через зеркало заднего вида, скромничать в плане проявления эмоций не стал и чуть шею не свернул, когда обернулся назад, потом перевёл взгляд на Федерацию, потом снова на пассажиров сзади, принявшись откровенно тыкать в каждого по очереди пальцем, пытаясь выговорить хоть слово.       — Когда это вас стало трое?.. – потрясённо выдавил из себя водитель, побледнев на несколько тонов.       — Долгая история, – с той же непроницаемой улыбкой пожал плечами Иван. – Вась, отвези-ка нас ко мне. И давай без лишних вопросов. У меня и так сегодня настроение плохое.       Водитель решил подчиниться незамедлительно, хотя и задался вопросом: в каком это месте у Федерации плохое настроение? Хотя Василия всегда поражала способность их страны улыбаться в любой ситуации, даже когда он был почти что в бешенстве. Однако рисковать и лишний раз убеждаться на собственной шкурке в том, что внешность обманчива, в тихом омуте черти водятся и так далее, не хотелось, поэтому, ещё раз кинув быстрый взгляд на всех пассажиров, водитель уверенно вырулил на дорогу в сторону загорода. Однако наличие ещё двоих, кто бы они там ни были, похожих на Россию, откровенно нервировало. Его одного вполне хватало, чтобы начать чувствовать себя как на сковородке, под которой вот-вот подожгут конфорку, а тут их теперь трое… Не зря его предупреждали, что лучше при себе всегда держать валерьяночку. Или хотя бы ма-а-аленькую фляжечку со средством чуточку радикальнее.       Как оказалось, дорога не была спокойной. Ещё бы! Ситуация, происходившая в машине, как будто была взята из плохого анекдота. Встретились коммунист, империалист и республиканец. Вот только последний из этой тройки спустя пятнадцать минут поездки думал уже о том, чтобы выпрыгнуть из машины прямо на ходу. Ещё более худший оборот приняли обстоятельства, когда выяснилось, что коммунист оказался атеистом, а империалист – дюже верующим. Просто термоядерная смесь. Невольно Иван усмехнулся, мысленно представив, что в этой компании не хватает демократа в лице Америки, тогда точно какой-нибудь катаклизм случился бы, ну или как минимум водитель точно заработал нервный срыв. Столь яростное столкновение интересов давненько не устраивало спектаклей перед Федерацией. Александр и Николай сразу не поладили в общении. Империя старался общаться вежливо и учтиво, следуя этикету и светским манерам, а Александр это поведение не воспринимал, как проявление уважения, скорее как личное оскорбление, и всячески насмехался, называя Империю «зажравшимся дворянином и ханжой». Утончённая натура Николая не могла вынести таких оскорблений, за что в ответ он назвал Республику «отмороженным хамом». Иван старался не вмешиваться в это и играл в молчанку, переговариваясь с водителем взглядами, чтобы этой неуёмной парочке на заднем сидении не дать повода их приплести к своему безумию. Вообще он уже даже немного жалел, что не пустил Александра на переднее сидение, ведь так его можно было отгородить от общения с Империей, но нет же… Что за ребячество?.. Эх, думать надо было головным мозгом, а не спинным. Теперь-то уж ничего не поделаешь, придётся ещё полтора часа терпеть этот цирк, который мог развлечь разве что европейцев, но никак не Федерацию. И что-то ему подсказывало, возможно интуиция, а возможно не раз обжёгшаяся задница, что именно такого результата добивался Англия, отправляя его «в ссылку» к себе же домой в компании самого себя. Если это действительно так, то, когда всё закончится, он Кёркленду шею свернёт. Не убьёт, но заставит помучиться точно.       К несчастью для всех, находящихся в машине, спустя сорок минут поездки, нервы Ивана всё-таки не выдержали, и он весьма красноречиво высказался по поводу происходящего в целом, а также о поведении отдельных личностей. Естественно, на родном русском матерном. От такого шока Николай аж ладонями уши зажал, ибо не ожидал такого уровня сквернословия, Александр же фыркнул, но предпочёл не рыпаться, так как находился здесь на птичьих правах. Всё-таки он уже исчезнувшее государство, а Федерация – действующее, и его авторитет и права куда сильнее их обоих с Империей вместе взятых. В итоге в течение всего оставшегося времени поездки в машине была невообразимая тишина, что водитель даже приёмник не рискнул включить, и холодина, так как температура упала вместе с настроением Ивана. У каждого в данный момент были свои мысли: Федерация откровенно не думал ни о чём, наслаждаясь образовавшейся тишиной и улыбаясь, Республика думал о том, как он позволил кому-то вывести себя из равновесия, считая, что так он проявляет слабину, Империя пребывал в культурном шоке не только от окружения внутри государства спустя почти сто лет, но и от нрава обеих своих версий будущего, водитель же думал о том, чтобы поскорее довести этих психов до пункта назначения и слинять как можно скорее и незаметнее, а то чуйка подсказывала ему, что вот-вот прольётся кровь, не его, так чужая, а свидетелем убийства он не горел желанием быть, как и роль трупа ему явно была не по душе.       И вот, проведя в поездке ещё около получаса, вся эта катавасия добралась до загородного дома Ивана. Это был не особняк, не усадьба, скорее дачный домик. Простой деревянный двухэтажный домик с прилегающим садиком, пока что не цветущим ввиду прохладного апреля. Выйдя из машины, Николай и Александр сразу же распределились по разные стороны баррикад, стараясь быть вдали друг от друга. Федерация не сводил с них взгляда, пока не понял, что они всё-таки негласно установили временное перемирие и продолжать военные действия, пусть и только словесные, не собираются. Пока что. Тоже выбравшись из машины, Иван нагнулся и заглянул в открытое окно, посмотрев на пребывающего в состоянии оцепенения водителя. Но вот он будто немного оттаял и вывел на лице учтивую улыбку, посмотрев своему начальству в лицо.       — Когда за вами в следующий раз приехать, Иван Владимирович? – вежливо поинтересовался водитель, стараясь скрыть дрожь в голосе.       — Вась, ты на ближайшее время свободен, – добродушно махнул рукой Федерация, про себя поморщившись; всё-таки ему не нравилось, когда ему приписывали отчество, связанное с его нынешним правителем. – Если ты понадобишься, я позвоню.       — Вас понял, – согласно кивнул водитель, видимо имеющий воинскую выправку, судя по ответу.       Завершив на этом разговор, осознавая, что водитель всё понял с первого раза, Иван кивнул сам себе и развернулся в сторону дома, отчётливо услышав за спиной, как взвизгнули шины резко сорвавшегося с места автомобиля. Федерация с трудом подавил в себе желание засмеяться и обернуться в сторону оперативно ретировавшегося водителя. Вместо этого он уверенно направился к входной двери дома, достав ключи из кармана шинели. Империя и Республика по очереди молча проследовали за ним, прекрасно осознавая, что лучше это сделать добровольно, ибо в противном случае заставят, в этом нет сомнений. Оказавшись уже в доме, они оба принялись озираться по сторонам, оба с каким-то скучающим и, казалось бы, разочарованным видом, что тут же заставило насторожиться Ивана.       — Что на этот раз не так? – с нескрываемым раздражением спросил Федерация.       — Ну, не дворец уж точно, – ответил Николай, неловко поправляя шарф на шее.       — Хотя бы не коммуналка, – фыркнул Александр.       — Уж молчал бы, – возмутился Иван, снимая с плеч шинель и вешая её на стенной крючок у входной двери, а следом за ней светло-сиреневый шарф. – Ты в коммуналке-то и не жил, жил в особняке, полном общества и уюта. Хотя если ты тот особняк, похожий на отель, считал коммуналкой, то ты определённо зажрался. А вот мне после распада СССР действительно пришлось побираться по всяким непотребным местам жительства. – На этот раз Федерация стянул с ног длинные сапоги и поставил у стенки под вешалкой. – Опять же. Если что-то не нравится…       — Нет-нет! – тут же вмешался Империя, заулыбавшись и принявшись отрицательно махать перед собой ладонями. – Нас всё устраивает.       — Тогда разувайтесь и снимайте верхнюю одежду. – С тем же хмурым выражением на лице продолжил Иван. – Думайте, что хотите, но я терпеть не могу беспорядок и тех, кто его устраивает.       «И от кого же ты эту черту унаследовал?» – мысленно поинтересовался Республика, бросив косой взгляд на соседа.       Однако противиться требованию хозяина дома никто из них двоих не решился, поэтому Александр небрежно стянул с себя кирзовые сапоги, откинув их от себя ногой, пальто он снял куда аккуратнее, однако при этом не потревожив шарф на шее, и повесил рядом с шинелью Федерации. Николай какое-то время мялся в нерешительности, но всё-таки сначала снял с себя перчатки, сунув обе в карман мундира, потом снял сам мундир, нацепив его на крючок, опять же, как и Республика, оставив при себе шарф, и только потом снял сапоги, аккуратно пристроив к стене. Обратив внимание на оставленный предмет гардероба у обоих Россий прошлого, Иван удивлённо вскинул бровь.       — Шарфы-то снимите. Не так уж у меня холодно, хотя все считают, что я живу в холодильнике, – усмехнулся Федерация, невольно вспомнив крайний визит Америки к нему в страну. Да что же Джонс привязался к нему и мысленно преследует его на протяжении всей поездки из Берлина?!       Александр и Николай переглянулись между собой, а потом как бы невзначай глянули на шею Ивана, которую тот освободил от шарфа, и на которой не наблюдалось ничего примечательного, кроме ворота рубашки и повязанного галстука. Снова обменявшись взглядами, они как будто сделали какие-то для себя выводы и всё-таки приняли решение снять шарф уж перед самим собой-то. Увиденное Федерацию удивило. Шея Империи была аккуратно перевязана бинтами, а шея Республики пусть и была открыта, но была увенчана рваными шрамами.       — Это… чего такое? – нервно спросил Иван.       Николай и Александр вновь переглянулись между друг другом и машинально провели ладонью по собственным шеям.       — Смута, – коротко ответил Империя.       — Концлагерь, – так же коротко пояснил Республика. – У тебя нет необходимости скрываться, однако шарф носишь. Привычка от нас осталась?       — Теперь понятно, почему мне так хочется носить шарф. – Сам себе буркнул Федерация. – Ладно. Проходите.       Иван махнул ладонью, намекая следовать за ним. В итоге сразу после коридора все трое оказались в просторной гостиной, в которой у противоположной широкому окну стене располагался настоящий камин, у камина стояло кожаное кресло и журнальный столик, с лежащими на нём какими-то документами, в центре комнаты был разложен овальный ковёр с причудливыми рисунками, а у ковра располагался большой диван, покрытый мягкой обивкой и парой подушек, напротив дивана стоял ещё один столик с вазой, в которой стоял небольшой букетик искусственных декоративных подсолнухов. Стены были оклеены светлыми обоями, у стены перпендикулярно окну стоял сервант, наполненный различного рода посудой, в основном хрустальной и фарфоровой, а на потолке разместилась большая люстра, состоящая из пяти ажурных плафонов. Вполне себе уютно. Федерация указал на диван, намекая сесть, что было послушно исполнено, хотя роль ручного пёсика Александра уже не просто злила, а основательно выбешивала. Не те цели он преследовал, врываясь в это время. Иван тем временем принял позу гестапо, скрестив руки на груди и смерив остальных строгим взглядом, встав напротив дивана.       — Я сейчас схожу в свою комнату и принесу вам сменную одежду, – констатировал Федерация, предупреждающе приподняв одну бровь. – Чтобы ни шагу из этой комнаты. Ничего не трогать, никуда не лезть. Всё ясно?       — Не дураки, понятно, – вальяжно развалившись на диване, Республика замахал ладонью, словно отмахивается от услышанных слов.       Империя просто по-ребячески закивал головой в знак согласия. Чувствуя какой-то подвох в таком поведении, Иван всё же решил подняться на второй этаж в свою комнату, чтобы взять одежду для остальных. Вот только стоило открыть шкаф, как перед Федерацией сразу возник вопрос: а что им вообще дать-то? Иван редко куда ездил, чтобы ему могла понадобиться неформальная выходная одежда, да и дома он почти не бывал долго, поэтому переодеваться не было особой необходимости. Из предметов гардероба в основном были либо сменные военные формы, либо деловые костюмы, которые явно не подходят на роль домашней майки и шортов. Тут Федерацию осенило, и он залез на полку с летней одеждой, откопав там парочку вещиц для нижней части тела и так же парочку для верхней. Посчитав, что эта одежда является идеальным вариантом, Иван поспешил на первый этаж, потому что опять же, пятой точкой чуял, что что-то не так. Он, конечно, мысленно надеялся на то, что его проверенная чуйка в этот раз ошиблась, и внизу всё в порядке, что дисциплинированный и исполнительный Александр держит ситуацию в узде, однако выражение лица Федерации надо было видеть в тот момент, когда он вошёл в гостиную. Америка бы просто треснул со смеху, увидев его таким. Мысли о Джонсе заставили Ивана ещё больше скривиться. Какого лешего?! Мало того, что Америка его даже мысленно умудряется донимать, так ещё и его худшие опасения сбылись. В гостиной не было ни Империи, ни Республики, хотя прошло каких-то пять минут, пока он отсутствовал в комнате. И ладно бы он ещё понял, что Николая нет, но Александр. Сейчас на лице Ивана отразились раздражение, злость, усталость и просто дьявольское безумие. Если эти двое что-нибудь учудят в его доме, он не поскупится пролить чью-то кровь, пусть и косвенно свою. Кинув одежду на диван, Федерация отправился на поиски пропавших без вести, надеясь, что они найдутся сами собой ради их же блага. Поиски увенчались успехом в ближайшие три минуты. Один из пропавших обнаружился вывалившимся из туалета с мертвецки бледным и даже немного позеленевшим лицом, что Иван с трудом сдержался, чтобы не захохотать. А вот Республике сейчас было не до смеха. Он злобно зыркнул на хихикающего Федерацию и попытался подавить очередной приступ тошноты.       — Что, укачало в поездке? – сквозь смешки спросил Иван.       — Нет, – раздражённо отозвался Александр, облокотившись спиной о стену. – Чёртов «Аэрофлот»… Им только дай повод какую-нибудь отраву вместо нормальной пищи подсунуть…       — Видимо, их даже твоя внешность не испугала, чтобы дать тебе нормальный обед, вместо этого тебя решили медленно умертвить, что б ты народ не пугал, – не упустил возможности поглумиться Федерация, увидев испепеляющий взгляд, обращённый в свою сторону. – Ладно. А куда Коля подевался?       — Понятия не имею, – в ответку злобно усмехнулся Республика, – я тебе не нянька, сам следи за своей принцессой. Ух… – тяжело вздохнув, Александр согнулся, упёршись ладонями в колени. – Мне надо покурить.       — Не в моём доме, я запах сигарет не переношу, и не раньше, чем Коля найдётся, – провозгласил вердикт Иван, схватив Республику за шиворот и насильно потащив за собой.       — Эй! Прояви уважение! – праведно возмутился Александр, резко высвободившись из хватки, несмотря на своё состояние варёного овоща.       Федерация не стал настаивать на том, чтобы продолжить путь в прежнем положении, поэтому только для достоверности обернулся, чтобы убедиться, что Республика следует за ним. Иван в худшем из своих сценариев полагал, что им вдвоём придётся искать Империю по всему дому. К счастью худшие опасения не сбылись, и Николай оказался в библиотеке, расположенной рядом с гостиной. Он увлечённо рассматривал стеллажи, периодически задерживая взгляд на определённых изданиях, в основном стареньких. Но и некоторые относительно новые привлекали его внимание. И вот он уже занёс руку над изданием «Мастера и Маргариты» Булгакова, как вдруг на плечо опустилась тяжёлая ладонь.       — Коля, – спокойно, но при этом угрожающе прозвучало из-за спины, – я, кажется, русским языком попросил, никуда не уходить до моего прихода и ничего не трогать.       — Но ведь я… – обернувшись, принялся оправдываться Империя, видя, что Федерация с каждой секундой свирепеет, несмотря на улыбку, – я ничего плохого не сделал. Просто хотел скоротать время. Почитать.       Глянув через плечо Ивана, Николай увидел не менее взбешённого Александра, хотя, насколько помнил Империя, Республика первым куда-то умчался из комнаты, наплевав на указание. А недовольство Александра объяснялось до безумия банально: ему попросту не дали покурить, и виноватым в этом он считал никого иного, как Николая. Федерация молча, не убирая с лица безумной улыбки, взял обоих мужчин за запястья и силой втащил в гостиную, наставительно ткнув пальцем в одежду, комом валяющуюся на диване.       — У меня не так много сменной одежды, это всё, что есть, – не меняясь в выражении лица, как бы поясняя сказал Иван. – Переодевайтесь, а потом будем думать на счёт ужина.       Высказавшись и раздав указания, Федерация демонстративно вышел из комнаты, чтобы «не смущать» никого своим присутствием. Не прошло и пяти минут, как Иван услышал за спиной робкие шаги.       — Эм, Ваня… – неловко произнесли сзади.       — Чего? – Федерация непонимающе обернулся и постарался сдержать себя, чтобы не засмеяться.       А причина была ещё та. Перед ним стоял красный как рак Империя, неловко сжимая руками край белой футболки и скрещивая ноги, теперь облачённые в бежевые шорты до колена.       — В вашем времени модно носить нижнее бельё как обычную одежду? – отведя лазоревый взгляд, смущённо спросил Николай, а его уши ещё сильнее покраснели.       — Вообще-то это шорты, не нижнее бельё, – проглотив смешок, постарался серьёзно возразить Иван.       — А… нет ли в таком случае чего-нибудь подлиннее? – с тем же неловким видом спросил Империя.       — Но ведь там были… – хотел было сказать Федерация, однако…       — ВА-А-АНЯ-Я-Я! – раздался вопль из комнаты.       Тут же на пороге показался Республика, находящийся в крайней стадии перехода в режим берсерка.       — Какого хрена?! Это что такое?! – ещё громче завопил Александр, принимая такой же красный оттенок лица, как и Николай, только от ярости, и ткнул почти что в лицо Ивана чёрную футболку с принтом на груди.       Федерация недоумённо уставился на футболку, откровенно не понимая, чем эта безобидная тряпочка могла привести в бешенство Республику. И тут Иван скривил нижнюю челюсть, увидев тот самый принт, а именно там била надпись огромными буквами «USA» в расцветке американского флага.       — Э-э-это просто сувенир от Америки, – пожав плечами и разведя руки, ответил Федерация, состроив самое невинное выражение лица.       А вот выражение лица Республики ещё больше сморщилось, будто ему насильно лимон в рот засунули. Руки его напряглись и сильно сжались на краях футболки, ткань которой опасно затрещала на вороте.       — Не-не-не! – схватив Александра за напряжённые ладони, остановил его Иван. – У меня и так не много такой одежды, нечего мне портить то, что есть!       — Ты вообще думал, подсовывая мне такое?! – ещё больше взвился Республика, не прекратив попытку избавиться от ставшей ненавистной вещи.       — И почему у тебя такая неприязнь к Америке? – непонимающе вмешался Николай, теперь уже имея ровно противоположный раннему оттенок лица, а именно белый, как мел. – Он же такой милый и хороший мальчик.       — Наивный идиот! – рявкнул в его сторону Александр, устроив борьбу за обладание футболкой и решение её будущей судьбы. – Этот мелкий засранец почти сорок пять лет мне кровь сворачивал в Холодной Войне, пока не добился того, чтобы я исчез! Интересно, почему он мне не нравится?       Империя явно не ожидал такого ответа, как и не ожидал таких действий от Америки, поэтому спорить и как-то препираться не стал. А в войне за футболку тем временем Федерация одержал неоспоримую победу, заявив свои права на пострадавший предмет гардероба. В итоге, чтобы хоть немного защитить футболку от безвременной смерти от рук Прародителя Коммунизма, Иван вежливо попросил Николая поменяться, чтобы та белая с миленькой надписью «Армия России» в уголку на груди, которая была уже на Империи, всё же досталась Республике. Николай не мог отказать такой вежливой просьбе, поэтому без особых уговоров принял чёрную с принтом футболку и направился обратно в гостиную, чтобы переодеться. На счёт нижней части одежды Федерация уже сделал вывод, что Александр и не подумает сменить чёрные спортивные штаны, что уже были на нём, на бежевые шорты, ибо взгляд сказал больше, чем могли бы сказать слова. Вскоре из комнаты показался Империя, на котором весьма ладно разместилась чёрная футболка с вызывающе ярким принтом, и, бросив брезгливый взгляд в сторону Республики, небрежно кинул ему в руки белую футболку. Реакцией на это стало тихое фырканье. Особо не заморачиваясь, Александр прямо в коридоре напялил на себя футболку, а потом подошёл к вешалке и нырнул рукой в карман пальто, вытащив оттуда пачку сигарет и коробок спичек. Мысленно Иван усмехнулся, подумав о том, что сейчас Республика до безобразия походит на гопника из подворотни, не хватает только кепочки и семок. Теперь уже во второй раз попросив их никуда не ходить, Федерация отвёл Александра и Николая на кухню, расположенную на первом этаже, а сам отправился в ванную, чтобы переодеться. Постаравшись уложиться во времени в период сгорания спички, как любят шутить в российской армии, Иван поспешил на кухню, представ перед остальными в домашних джинсах и в футболке военного болотного цвета. Его взору предстала немного раздражающая картина: возле окна стоял Республика и, открыв форточку, в наглую курил, начхав на запрет курения в доме, а Империя сидел за столом на табуретке и во все глаза таращился на кухонный гарнитур чёрно-белого цвета.       — Саня, – размеренно обратился Федерация, в ответ на что Республика обернулся и демонстративно выдохнул сигаретный дым в его сторону, – я же вроде бы недвусмысленно говорил, что я думаю о курении в доме.       — Извини, – Александр с улыбкой пожал плечами и, подойдя к раковине, затушил сигарету водой, – нервы ни к чёрту. Так что там на счёт ужина? Если предложишь мышь, которая повесилась в холодильнике, я устрою забастовку.       Иван раздражённо кашлянул и косо глянул на окурок в раковине, после чего взял с крючка на стене фартук, надел его и достал из посудницы возле раковины два ножа. Республика уже грешным делом подумал, что его сейчас используют в качестве ингредиента для жаркое, но Федерация всего лишь один из ножей перевернул в ладони, взяв пальцами за лезвие, и протянул его Александру.       — Ты – займись картошкой. Мешок под раковиной стоит, – когда Республика так и не взял нож, Иван насильно впихнул его ему в ладони. – Ты, – Федерация перевёл взгляд на притихшего Николая, уставившегося на остальных откровенно напуганным взглядом, – доставай из холодильника овощи и помой их, – указав на холодильник, сам Иван направился к морозилке. – А я займусь мясом. Будем делать мясное рагу. И я не служанка, чтобы вам готовить. Хотите вкусно и сытно поесть, нужно заслужить.       Быстро скинув с себя прежнее оцепенение, Александр с какой-то гордостью улыбнулся. Всё-таки некие остатки коммунистических идей у этого парня остались, в частности принцип «кто работает – тот ест». Поэтому теперь Республика без какого-либо стеснения или возмущения принялся за доверенную ему часть работы. Большим испытанием происходящее стало для Империи. Он умел работать и не чурался работы, но слишком уж он привык, что для него что-то делали другие, а этот холодильник ему вообще казался страшнее чёрта. Но если Иван и Александр спокойно его открывают и достают то, что в нём находится, то и он справится. Поборов внутренний страх перед «порождением будущего», Империя выудил из холодильника морковь и репчатый лук, потащив их к раковине, чтобы помыть. На какой-то момент Николай замешкался, вспоминая, как Республика заставил течь воду из тонкой трубы, но в конечном счёте разобрался с поворачиванием вентилей, удивившись, что из-за одного вода течёт холодная, а из-за другого – горячая. Федерация достал из морозилки приличный кусок говядины и пихнул его в микроволновку для разморозки. Неизвестные звуки снова отвлекли Империю, как кошку лучик лазера на полу. Он какое-то время завороженно наблюдал за тем, как мясо в тарелке вращается на свету в этом ящике со стеклянной дверцей, но потом вернулся к своей работе, выкладывая рядом с раковиной уже помытые овощи. Чтобы себя хоть чем-то занять, пока мясо размораживается, Иван достал разделочную доску, кастрюлю и сковородку, последнюю поставив на электрическую плиту, второй предмет посуды направил к раковине. Набрав воды в кастрюлю, он поставил её на плиту рядом со сковородой, включив под ней нагрев конфорки, а сам тем временем взялся за нарезку морковки, попутно попросив Николая почистить лук. Окинув взглядом окружение, Федерация невольно подумал о том, что, когда они втроём слаженно работают, они способны сделать многое. Если бы можно было так провернуть в мировой политике, а не в готовке простого рагу… Всё-таки Республика известен своим вспыльчивым нравом, но также обширными познаниями и опытом военного стратега, а ещё он умеет добиваться своего. Империя больше дипломат и переговорщик, умеющий заключать выгодные союзы, и, несмотря на кроткую внешность, он умел постоять за свои территории. У нынешнего России от них двоих осталось всего понемногу. Однако, как и прежде, он может добиваться своего и бить больно, если его интересы попытаются притеснить. Он легко умеет переключаться между режимами пай-мальчика, деревенского дурачка и сурового агрессора, завоевателя. Легко может согласиться оказать помощь, и так же легко может нанести удар тому, кто предаст его. Может быть благодарным и с радостью принимает благодарность от других. Как жаль, что эти двое всего лишь его прошлые личности. Из не самых приятных раздумий его выдернула динькнувшая микроволновка, таким образом сообщая, что она со своей задачей справилась. Достав ещё одну доску, Иван взялся за разделывание мяса, а Николаю он поручил нарезать лук к имеющейся моркови. Александр уже настрогал картошки, похоже, на целую роту, поэтому перемывал её в раковине.       Всё время готовки они провели в молчании, однако время провели весьма продуктивно. В общей сложности у них ушло около часа на то, чтобы приготовить рагу. Хотя и тут не обошлось без происшествий. Когда Федерация как ни в чём не бывало занимался обжаркой мяса с овощами, рядом совершенно незаметно оказался Империя с детским любопытством рассматривая плиту. Иван совершенно не ожидал его появления, а когда обернулся и увидел Николая рядом, от неожиданности перепугался и чуть не выронил из рук сковородку, благо реакция спасла. Александр опять принялся впадать в приступ эпилепсии со смеху, в ответ на что Федерация наградил его ударом поварёшки по лбу. Наизвинявшись до скрежета зубов со стороны Ивана, Империя принялся с интересом наблюдать, как кипит электрический чайник, сев на корточки перед кухонным столом и зацепившись руками за его край, выглядывая, словно кошка.       Поужинали они в том же молчании. Ужин вышел очень даже годный и вкусный, несмотря на некоторые опасения. Чай каждый из них выбрал себе по вкусу. Республика пожелал чёрный с лимоном, Империя – каркаде с сахаром, а Федерация предпочёл зелёный. Глянув на настенные часы, Иван увидел, что минутная и часовая стрелка уверенно близятся к полуночи. Да уж… Сегодня был насыщенный день. Убрав со стола всю посуду, а продукты убрав в холодильник, Федерация позвал Николая и Александра за собой, предлагая провести их в гостевые комнаты, которые на самом деле давненько не использовались. Гостевые располагались на втором этаже, и всего их было пять. Иван решил разместить гостей ближе к лестнице, в то время как его комната была в самой глубине дома. Заведя каждого в комнату, он показал обстановку, интерьер, указал, где что расположено и, пожелав доброй ночи, отправился к себе, искренне надеясь на то, что хотя бы ночь пройдёт спокойно, а завтрашний день будет совсем другим. Сегодняшняя катастрофа подошла к концу.       Осмотрев комнату, которую ему отвели, Республика мысленно дал оценку, что помещение вполне сносное. Не слишком большое, но и не маленькое. У стены располагалась кровать, так называемая «полуторка», рядом с кроватью на полу лежал мягкий ковёр, на прикроватной тумбе стоял небольшой ночник, а противоположно кровати у стены стоял шкаф, видимо, для одежды. Ничего лишнего, только всё нужное. Убрав с кровати покрывало, Александр откинул одеяло и улёгся в кровать на спину, принявшись взглядом изучать потолок. Некоторые мысли не давали ему покоя. Слишком противоречивые мысли роились в голове, как муравьи в своём муравейнике. Сна не было ни в одном глазу. Вокруг была тишина, из окна мерно светила луна. Тут Республика заметил в комнате непонятный гарнитур, на который ранее не обратил никакого внимания. На шкафу лежало что-то большое и тёмное, практически круглой формы. По всем характеристикам это «нечто» напоминало ядро. Насторожиться Александра заставило то, что это самое ядро пошевелилось. Вот теперь он не на шутку испугался. Ядро снова зашевелилось и теперь движениями напоминало какое-то желе. Тут внезапно это ядро, теперь ставшее желе, ещё раз колыхнулось куда-то в себя, словно сжалось, и совершенно неожиданно прыгнуло со шкафа в сторону кровати. Республика даже сообразить ничего не успел, а это самое желе, судя по весу всё-таки ядро, смачно десантировалось ему прямо на живот, выбив воздух из лёгких.       — Ох-хох! – только и смог на выдохе выкрикнуть Александр.       — Что случилось?! – послышался удалённый встревоженный оклик Федерации.       Однако у Республики не было ни сил, ни возможности ответить. Он закашлялся от нехватки кислорода, а на выкатившиеся из орбит глаза выступили слёзы. Ядро тем временем развернулось и к ужасу Александра нахально зыркнуло на него горящими голубыми глазами, при этом утробно мурлыкнув.       — Это что ещё за бегимотище?! – ошалело завопил Республика, уставившись, как оказалось, не на ядро, не на желе, а на огромного серого пушистого кота.       — А! – раздался радостный голос Ивана. – Кажется, ты нашёл моего котёнка.       — Котёнка?! – с тем же потрясением, скорее даже с удвоенной его порцией, выкрикнул Александр. – Да это мутант-переросток!       — Это Дымок, – похолодевшим тоном возразил Федерация. – И похоже, что ты ему понравился, раз он к тебе спать пришёл. А теперь, будь добр, прекрати вопить, он не оборотень, не покусает, максимум поцарапает, если попытаешься…       — Ай-яй!       — …скинуть его с кровати, – усталым тоном закончил Иван. – Ну вот, весь сон перебили, засранцы.       Республика не стал никак отвечать на последнюю фразу и упёрся злобным взглядом в кота, который нагло расселся на его груди, перед этим отвесив лапой пощёчину, когда Александр предпринял попытку скинуть Дымка с себя. Вот только от кота он оплеух не получал!       — Что уставился, чудовище мохнатое? – прищурившись, раздражённо спросил Республика.       Дымок наклонил голову набок, как ни в чём не бывало вылизал лапку, после чего решил свернуться клубком прямо на груди гостя своего хозяина, предварительно вильнув пушистым хвостом прямо ему по носу.       — Ты типа дал понять, кто тут хозяин? – усмехнулся Александр, больше от осознания того, что он разговаривает с котом, нежели от поведения этого самого кота. – Это мы ещё посмотрим, морда твоя хамская.       Откинувшись на подушку, Республика попытался заснуть, хотя с такой тушей на груди это было проблематично, так как наглый котяра элементарно мешал свободному дыханию. Но, постаравшись сконцентрироваться на других мыслях, Александр отвлёкся от Дымка и незаметно заснул, погружаясь в неспокойный сон, связанный и с его тёмным прошлым, и с его туманным будущим.