История России от "И" до "Ф"

      Вам знакома такая ситуация, когда ты блаженно лежишь в своей обожаемой кроватке, выполняешь свою одну из самых излюбленных функций, и тут неожиданно ни с того, ни с сего, в твой заслуженный выходной, звонит дверной звонок, а на часах только-только стрелки показали начало девятого утра? Сначала ты вроде как игнорируешь бесячий звук с мыслью «ошиблись адресом». Но когда визитёр в наглую начинает попросту трезвонить хуже будильника прошлого века, игнор не спасает. Хочется кого-то убить? О, да! Не важно: виновника происшествия, собаку, неудачно попавшуюся под ноги, даже если у вас её нет, соседа, решившего очень громко поспорить с радио, несмотря на то, что живёт он через дорогу. Главное хоть кого-нибудь, иначе день насмарку. Именно так размышлял Англия, пока вышкрябывал свою тушку из-под одеяла, напяливал халат поверх пижамы, шёл до входной двери, шаркая тапочками, пытаясь продрать глаза и заставить мозг и барабанные перепонки остаться в сохранности, ибо звук звонка был уже просто невыносим. На каждом шаге по пути к двери Кёркленд всё больше убеждал себя в том, что найдёт, как оправдать себя, но человека, стоящего за дверью, подвергнет пыткам. Схватившись за дверную ручку и открыв замок, обратив внимание, что трель звонка наконец умолкла, Англия распахнул дверь и для достоверности протёр глаза, думая, что ещё не до конца проснулся и пришедший ему просто мерещится.       — Э… Альфред?       — А ты ждал кого-то ещё? – усмехнулся Америка, сжавшись и вжав голову в плечи из-за пасмурной погоды. – Может, пропустишь? Холодрыга какая…       — Я и тебя-то не ждал. Какого чёрта ты припёрся? – тут же вернулся к своему типичному настрою Артур, развернувшись и пройдя вглубь дома. – И вообще. Ты на часы смотрел?       — Хорош ворчать, я вообще-то всю ночь на самолёте летел, чтобы с тобой повидаться, – прошмыгнув в дом, Джонс захлопнул дверь и с облегчением вздохнул. – Есть что горячее? Я, кажется, промок…       — Чай будешь? – с издёвкой спросил Англия, уже направившись в сторону кухни.       — Ты же знаешь, что я не пью чай, – возмутился Америка, снимая куртку и вешая её на крючок. – Кофе есть?       — Ты же знаешь, что у меня нет кофе, – обернувшись и невинно пожав плечами, съязвил Кёркленд. – Видишь, как мы прекрасно друг друга понимаем.       — Ты язва, – себе под нос буркнул Альфред.       — Хочешь печенье? – поставив на плиту греться чайник, Англия перевёл на незваного гостя любопытный взгляд.       — Я вообще-то пришёл поговорить, а не пыткам себя подвергать, – войдя на кухню и кинув опасливый взгляд на блюдце с домашней выпечкой, стоящее на столе, Америка прошёл в сторону окна, приоткрыв его.       — С каких это пор ты отказываешься от еды? – искренне удивился Артур как отказу, так и последовавшим действиям.       — С тех самых, когда сел на диету, – отведя взгляд, недовольно отозвался Джонс.       — Ты? На диету?! – Англия от души расхохотался, что аж прослезился. – Не смеши меня! С чего вдруг?       — Не твоё дело, – огрызнулся Америка, достав из кармана пиджака пачку сигарет и продемонстрировав её. – Ты ж не против?       — Ты прекрасно знаешь, что мне это не нравится, – нахмурился Кёркленд, следя за тем, как Альфред уже закуривает одну из сигарет. – Ты в последнее время стал много курить.       — В последнее время я стал много нервничать, – безразлично пожал плечами Америка, сделав затяжку и выдохнув дым. – Как по мне, это лучше, чем пичкать себя успокоительными или наркотой ширяться.       — Ты принимаешь наркотики?! – ошарашенно спросил Англия.       — Больной что ли? – с презрением ответно спросил Джонс, стряхнув пепел с сигареты через приоткрытое окно. – Я так-то против наркотиков. И даже против легализации марихуаны в некоторых своих штатах, но кому интересно моё мнение.       — От тебя неизвестно, чего можно ожидать, – хмыкнул Артур, заметив, что чайник закипел, и выключил плиту.       — Я что, стал настолько непредсказуем? – усмехнулся Америка, докурив и выкинув окурок в окно, после чего прошёл мимо недовольного Англии, и занял место на стуле за столом.       — Вообще-то да. Например, мне до сих пор непонятно, чего ты приплёлся ко мне с утра пораньше и уже испытываешь мои нервы на прочность, хотя сегодня выходной, – с подозрением прищурившись, Кёркленд полез в шкаф за кружками.       — Я хотел узнать, как продвигаются поиски, – искоса наблюдая за действиями Англии, серьёзно спросил Альфред.       — Какие поиски? – неподдельно удивился Артур, вернувшись к столу и поставив кружки.       — Поиски заклинания, – уточнил Америка, скосив взгляд в сторону.       — А почему тебя это вообще волнует? – недоверчиво нахмурился Англия, отойдя за заваркой и чайником. – Мне казалось, ты только рад будешь, если не будешь видеться с Россией. И я думал, тебя больше будет волновать грядущее совещание глав государств по инициативе твоего президента.       — Оно меня тоже волнует, – нервно проведя ладонью по волосам, ответил Джонс. – Я просто… беспокоюсь, что так много времени проходит. А вдруг они как-то негативно повлияют на Россию, особенно Республика? Вдруг они споются вместе и устроят приход новой эры коммунизма? Или Республика узнает слишком много о будущем и, вернувшись в прошлое, изменит его, и…       — Альфред, успокойся, – строго прервал его Кёркленд, наводя чай в кружках. – Ничего подобного не случится. Если бы ты внимательно слушал мою лекцию о пространственно-временном континууме, то не наклепал бы кучу фильмов про ложные путешествия во времени, хотя тот же твой «Исходный код» более-менее правдоподобно описывает перемещение во времени, спасибо Канаде, очевидно, правда, тоже искажает некоторые факты, – расставив всё на свои места, Англия сел за стол и взял свою кружку, проигнорировав гневный взгляд Америки. – Даже если Республика узнает всё о будущем и с собой захватит записи и чертежи нового оружия вместе с образцами, он не сможет изменить прошлое, потому что его в принципе изменить нельзя, оно уже прошло, может измениться только другая реальность, не имеющая ничего общего с нашей. Да и Брагинский не настолько впечатлительный, чтобы наступить на те же грабли, которые привели к развалу его страны в прошлом. Всё-таки он не такой дурак, каким прикидывается.       — Но… – захотел встрять Альфред.       — Нормально всё будет, – беззаботным взмахом руки прервал его Артур, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу. – К тому же… у меня возникли некоторые… трудности.       — В смысле? – тут же насторожился Америка.       — Видишь ли, заклинание, которое привело в наше время оба воплощения России из прошлого, было искажено, – задумчиво нахмурившись и глядя куда-то в пространство, принялся рассуждать Англия. – Искажено непонятным образом. Неестественным. Да ещё и Республика подсобил своим вмешательством. Я… не знаю, как оно изменилось, и поэтому не знаю, какое контрзаклинание искать.       — И ты говоришь об этом только сейчас?! – неожиданно вспылил Джонс, вскочив из-за стола и стукнув ладонями по нему.       — Будто бы что-то изменилось, скажи я это раньше, – недовольно фыркнул Кёркленд, косо глянув на расплескавшийся чай из соседней кружки. – Чего ты такой дёрганный?       — Действительно… Чего это я?.. – Америка нервно рассмеялся и сел обратно на стул.       — Вот и всё, успокойся, – вздохнув, Англия отхлебнул чай из кружки. – Ничего с твоим «обожаемым» Россией не случится за это время, ему наоборот это на пользу пойдёт. Ты бы лучше побеспокоился о совещании. Ты, кстати, к нему подготовился?       — Я тут подумал… – нервно заламывая пальцы и кусая губы, начал Альфред, – может быть не стоит проводить это совещание?.. Из-за этого вопроса Артур невольно подавился чаем, закашлявшись, а Америка скривил виноватое лицо. Отставив кружку и постучав себя по груди, чтобы окончательно откашляться от чая, попавшего не в то горло, Англия ошарашенно вытаращил глаза.       — Ты что, совсем что ли?! – хрипло возмутился Кёркленд. – В смысле «не стоит»?! Да мы все ждали этого уйму времени! Ты ждал этого! И сейчас ты хочешь отказаться от этой задумки? Возьми себя в руки, Альфред!       — Ты прав, конечно, – Джонс лишь отвёл виноватый взгляд, вызвав только большее подозрение. – Тогда, думаю, вы справитесь без моего участия. Германия лучше меня сможет руководить процессом, к тому же он глава Евросоюза.       — Ты что ли одурел? – встав со стула, Англия подошёл вплотную к Америке и строго упёр руки в пояс. – Как это «без твоего участия»? Там будет твой президент, и ты не можешь отказаться от участия. Ты должен присутствовать, как сторона инициатор.       — Но ведь не я лично это всё инициировал, – нахмурившись, возразил Альфред. – Моё правительство…       — Не может существовать отдельно от тебя, – закончил по-своему недосказанную фразу Артур, постучав костяшками пальцев Америке по макушке. – Когда я вдолблю в твою пустую голову, что нет у страны такого понятия как «я» и «они»? Есть только «мы». Мы и наш народ. Мы и наше правительство. Мы и наши территории. Мы не можем действовать, как хотим. Мы будем действовать так, как хотят они.       — Это… несправедливо, – опустив подавленный взгляд, шепнул Джонс.       Англия устало вздохнул и покачал головой. В прошлом веке Америка досаждал ему тем, что постоянно тыкал всех носом в то, что он лучше всех и герой этого мира, и просто всем кровь сворачивал тем, что был «затычкой в каждой бочке», особенно в зонах конфликтов, а в этом столетии Альфред стал часто вдаваться в психологию личности, стал считать несправедливой их участь стран, а чтобы самому отвлечься, снова включал в себе режим «трудного ребёнка», портя нервы окружающим, в особенности Кёркленду. И он откровенно устал исполнять роль психолога и надоедливого учителя, постоянно повторяющего одно и то же до мозолей на языке, только вот Америка слушал без особого интереса. Точнее, делал вид, что внимательно слушает, но по завершении разговора всегда поступал по-своему, разрушая вокруг себя всё и отталкивая всех, кто пытался вести себя с ним по-дружески. И сейчас у Англии опять начинала разыгрываться мигрень, поэтому он потёр пальцами виски и протяжно выдохнул. Обратив внимание на это поведение, Джонс одёрнул сам себя и неожиданно вскочил с места, натянув на лицо широкую улыбку.       — А, забей. Всякую чушь тут наговорил тебе. Не обращай внимания, – похлопав Артура по плечу, Америка направился в прихожую. – Конечно же я буду готов к совещанию и буду на нём присутствовать, не сомневайся. Мы ещё изменим мир. Гарантированно.       Сорвав с крючка куртку, Альфред надел её, плотно застегнул и обернулся к ничего не понимающему Англии.       — Ладно, увидимся, – Америка весело отсалютировал на прощание и подмигнул. – Извини, что побеспокоил.       Не дожидаясь ответной реакции, Джонс выскочил за дверь, громко её захлопнув. Кёркленд ещё какое-то время шокировано смотрел на закрывшуюся дверь, тупо моргая, а потом нахмурился.       — Что это сейчас было вообще? – сам себя спросил Англия, вернувшись обратно на кухню и осмотрев нетронутую кружку с чаем. – Тебе уже походу не психолог, а психиатр нужен, Америка. Что за биполярка?       Сев за стол и взяв свою кружку, Артур посмотрел в окно задумчивым взглядом, размышляя о том, что происходит с его бывшим подопечным, и что могло так повлиять на него сейчас, когда, казалось бы, всё идёт так, как он того хотел. Словно его подменили. Или же, может быть, он просто начал наконец взрослеть?..       Отойдя на приличное расстояние от дома Англии, Джонс продолжил идти по тротуару, смотря себе под ноги хмурым взглядом и засунув руки в карманы. Фыркнув на самого себя, Америка остановился и, вынув руки, потёр их друг об друга, а ещё подышал на них, пытаясь согреть. Слишком сложно ему стало в последнее время сдерживать свои эмоции и мысли, которые озвучивать не положено, но порой они сами против воли вырывались, чтобы быть хоть кем-то услышанными. И хуже всего было бы расколоться перед Кёрклендом. Уж кому, а ему душу изливать Альфред не собирался. Решительно посмотрев вперёд, Америка вздохнул. Надо, значит надо. Он продолжит быть тем, кем его все видят: агрессивным, самовлюблённым, грубым, наглым и просто испорченным. Какой смысл пытаться быть другим, если весь мир окрестил тебя таким? Знал бы Джонс, что в своём мнении он отнюдь не одинок.       В то время, как в Лондоне было пасмурное и промозглое утро, в Москве время уверенно приближалось на удивление к достаточно светлому и предвещающему хорошую погоду полудню. Солнце уже высоко висело в небе и проникало лучами в небольшое помещение спальной комнаты. Знаете такое выражение «лучик солнца нос пощекотал»? Как бы странно это ни звучало, а именно от такого с одной стороны приятного, с другой – весьма раздражающего явления Иван заставил себя разлепись слипшиеся во сне ресницы одного глаза и косо глянул в сторону окна, испытывая явное нежелание просыпаться и поваляться в кровати. И вот он уже собрался дальше лечь спать, как вдруг резко распахнул глаза, когда неожиданно на него накатило осознание произошедшего вчера вечером. Ему хотелось верить, что это был просто сон, что всё, что с ним творится, это какой-то нездоровый сон, хотя такое вряд ли приснилось бы ему по доброй воле, вот только ощущения, что в кровати он не один, моментально развеяло зыбкую надежду. Нервно прикусив губу, Федерация перевёл взгляд в сторону, обнаружив наблюдательный взгляд лазоревых глаз Николая. Империя улыбался, головой устроившись на плече Ивана и пальцами одной руки перебирал пепельные волосы у его шеи.       — Доброе утро, – как ни в чём не бывало будничным тоном сказал Николай.       — А… да… Доброе, – растерянно ответил Федерация, закрыв глаза ладонью, чтобы окончательно проснуться и осознать, что происходящее вполне себе реально.       — У тебя всё хорошо? – обеспокоено спросил Империя, слегка приподнявшись на руках.       — Да… Да, – постарался с уверенностью ответить Иван. – А разве должно быть что-то не так?       — Ты выглядишь уставшим, – прищурившись, с подозрением высказался Николай, переместившись и опёршись на грудь Федерации. – Да и проснулся ты поздно, хотя говорил, что обычно так долго не спишь. Ты бледен, и у тебя синяки под глазами. У тебя в стране точно всё хорошо?       — Насколько это возможно, – усмехнулся Иван, снова посмотрев в окно. – А что? Почему ты спрашиваешь?       — Просто… – Империя опустил какой-то подавленный взгляд. – Ты ведь знаешь, что если в стране какие-то волнения, то это отражается на нас. Вот я и… беспокоюсь. Мне хватило личного опыта. Ведь для страны хуже всего не внешняя угроза, а угроза изнутри.       — Ты про свою революцию и гражданскую войну? – нахмурившись, с интересом спросил Федерация.       — На самом деле, я не помню этих событий своей истории. Как и периода своего исчезновения. Даже не помню, кто меня убил, словно эти воспоминания отгородили туманной стеной, – отвернувшись, мрачно произнёс Николай.       — Тогда о ком ты? – удивился Иван, для собственного удобства подложив одну руку под голову, чтобы смотреть на собеседника.       — Я… об Америке, – с осторожностью признался Империя, заметив усталый взгляд у Федерации.       — Опять о нём… – недовольно хмыкнул Иван. – У тебя с ним что-то было?       — Что? – поражённо спросил Николай. – Нет, что ты. Он же совсем ребёнок. Мы были союзниками, я помогал ему во время войн, поддерживал торговлю и рассматривал его в основном в роли подопечного, очень способного и амбициозного, но при этом наивного и верящего в добро. Мне… жаль его. У него рано отобрал детство его собственный опекун. Желая угодить Англии, Америка вырос слишком быстро, как бы парадоксально это ни звучало, тем самым став неугодным. А когда у него случилась гражданская война… Ваня, ты ведь знаешь, что страну может убить только страна?       — Да, слышал об этом, – с интересом слушая, Федерация согласно кивнул.       — Но, когда в стране происходит гражданская война или революция, она становится настолько уязвима, что её способен убить обычный человек, – хмуро с серьёзностью во взгляде продолжил Империя. – Мечась между югом и севером, он почти потерял разум. И те, и другие пытались его убить, собственную страну. У него наверняка до сих пор остался шрам от штыка, чуть не перечеркнувший его историю. Нет ничего хуже того, когда происходят такие события. Ведь в такие моменты страна теряет саму себя, лишается разума и воли, перестаёт быть целостной. И я не хочу, чтобы тебе пришлось пережить что-то подобное.       — Не волнуйся, – с мягкой улыбкой успокоил его Иван. – У меня всё хорошо. Просто с вашим появлением моя обычная жизнь немного изменилась.       Николай в ответ нервно поджал губы, осмотрев собственные ладони, словно ему стыдно и неловко. Такая реакция удивила Федерацию.       — Что с тобой? – поинтересовался Иван, костяшками пальцев одной руки проведя по щеке Николая.       — Я неприятен тебе? – не поднимая взгляда, ответно спросил Империя, вызвав ещё большее негодование. – Тебе не нравится, что я часто упоминаю Америку, а ещё… – Николай отвернулся и неловко провёл пальцами по губам, – я спровоцировал тебя… ну…       Федерация только беззлобно усмехнулся и покачал головой, обняв Империю за плечи.       — Ну, во-первых, я не возражаю тому, что ты говоришь об Америке. Он, конечно, ещё та заноза в заднице, но иногда даже он может быть нормальным и не бесить меня, – с улыбкой начал Иван, заметив, что Николай поднял на него осторожный взгляд. – А во-вторых, я вроде бы сам согласился. И ты меня не провоцировал. Я сам виноват. Так что хочу извиниться.       — Это лишнее, – с улыбкой отмахнулся Империя, хотя сам провёл ладонью по своей пояснице и невольно покраснел. – Думаю, теперь-то мне нужно в ванную сходить.       От этих слов, осознав их смысл, Федерация тоже покраснел, а Николай умилился такому виду и, неожиданно наклонившись, легонько поцеловал Ивана в щёку, после чего стал выбираться из-под одеяла и осматриваться в поисках своей одежды. Ну, вернее, временно предоставленной ему одежды. А Федерация так и продолжил лежать на кровати, рассматривая голую спину Империи, вдоль которой растянулся уродливый шрам. Насколько он помнил, у Китая практически такой же. Очевидно, автограф от Японии прямиком из 1904 года. Поспешно натянув на себя одежду, Николай ещё раз обернулся в сторону Ивана и улыбнулся, после чего поднялся, ойкнув от остаточных болезненных ощущений, и неспешными шагами направился к выходу их комнаты. Оставшись в комнате в одиночестве, Федерация откинулся на подушку и провёл ладонями по лицу. Немного неожиданный и странный разговор выдался с самого утра. Сев в кровати, Иван тяжело вздохнул. После некоторых замечаний Империи относительно его состояния, он сам уже начал подозревать неладное. Ведь в действительности такого раньше не было. Это точно не простуда, ослабившая его человеческое тело, ведь признаки совсем не те, и это не внутренние проблемы страны, потому что они проявляются более серьёзно. Те же обмороки, лихорадка, физическая недостаточность, мигрени, ломота, ещё ни разу не случались. Он не стал брать в счёт состояние во время отходняка после пьянки. Сейчас возникало ощущение, что ему просто не хватает энергии, будто он просто вымотался, и его выжали, как лимон. С чего вдруг такое состояние? У Федерации уже возникали подозрения, что это из-за присутствия его временных сожителей, но он решил, что это не так уж серьёзно, поэтому для начала выбрался из кровати, став одеваться, и подумал о том, чтобы спуститься вниз и позавтракать. Наверняка Александр уже давно проснулся и опять сам себе на уме, делает, что нужно ему. Вспомнив о Республике, Иван вздрогнул, натягивая водолазку. Скривив на лице недовольную гримасу, Федерация лишь надеялся на то, что Александр ни о чём не догадается. Встряхнув взлохмаченные после сна волосы, Иван вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и стал спускаться по лестнице. Заглянув в гостиную, Федерация ничего примечательного не обнаружил, кроме разбросанных на полу игральных карт, оставшихся здесь со вчерашнего вечера. Махнув на них рукой, Иван направился прямиком на кухню, проходя мимо ванной услышав шум воды. Постаравшись придать своему внешнему виду сонливость и обычную усталость, чтобы никак себя не выдать, Федерация вошёл на кухню, обнаружив Республику, сидящим за столом, держащего в одной руке кружку с кофе, а в другой документы, которые он ранее просил в качестве чтива. Самым странным было то, что на его коленях лежал довольный, судя по всему уже накормленный Дымок, мурча и жамкая подстриженными коготками штаны. Странно то, что тот, на ком были надеты те самые штаны, вроде как был и не против такой эксплуатации собственных колен, словно бы у них возникло негласное временное перемирие. Оторвавшись от бумажек, Александр поднял глаза и окинул пришедшего внимательным изучающим взглядом.       — Ты вчера заблудился или заснул по дороге? – без слов приветствия меланхолично поинтересовался Республика, всё ещё следя за Иваном.       — За… снул, – запнувшись от волнения, неуверенно ответил Федерация, пройдя к кухонному гарнитуру, принявшись там что-то искать.       — А-ха, – согласно кивнул Александр, скривив губы.       Иван постарался проигнорировать эту реакцию и только нахмурился, роясь в содержимом кухонного шкафа.       — Странно. Куда делся заварник? – сам себя спросил Федерация, после чего устало провёл ладонью по лицу. – Видимо, не судьба мне чай попить…       Достав кружку, Иван насыпал себе кофе, залил кипятком и сел за стол. Республика тем временем не отрывал от него взгляда, следя за каждым телодвижением. Заметив этот откровенно пронизывающий взгляд, Федерация посмотрел на его обладателя в ответ и пожал плечами, разведя руки и вопросительно приподняв брови, а Александр только отрицательно покачал головой. А в дверном проёме тем временем появился Николай, зевая и потягиваясь.       — Доброе утро, – равнодушно бросил он в сторону Республики.       Тот только кивнул в ответ, сконцентрировав своё внимание уже на нём. Империя проделал ту же процедуру, что и ранее Иван, за исключением поиска заварника, решив тоже сесть за стол. Когда Николай присаживался на стул, он невольно поморщился и тихо цыкнул, а Александр в этот момент усмехнулся.       — Понятно… – сам себе буркнул Республика.       — Что-что? – поинтересовался сидящий рядом Федерация.       — Нет, ничего, – с ухмылкой покачав головой, Александр снова уткнулся в документы. – Интересная информация.       — Ты в который раз их перечитываешь? – устало спросил Иван.       — Какая разница, если мне это интересно? – огрызнулся в ответ Республика.       — Ты просто невыносим… – дунув на кофе, Федерация сделал глоток.       Решив никак не реагировать на эти слова, Александр лишь раздражённо закатил глаза, продолжив читать и попивать кофе. Образовалась неловкая тишина. Никто не знал о чём говорить, да и вообще… Стоит ли начинать разговор? Может быть оно и к лучшему, что сейчас тишина. Вот только…       — Какие планы на сегодня? – к удивлению всех, вопрос прозвучал от Республики.       — Вообще никаких, – отставив кружку и проведя ладонью по волосам, апатично отозвался Иван. – У меня даже документы кончились, с которыми можно поработать.       — Предлагаю в качестве примирительного жеста сделать что-то вместе, – с улыбкой озвучил мысль Александр, вызвав ещё большее подозрение.       — Чего это ты расщедриться вдруг решил? – нахмурившись, недоверчиво спросил Федерация.       — Просто в такой обстановке уже морально плющить начинает, – разведя руки в объясняющем жесте, пояснил Республика.       Иван с этим был полностью согласен. В доме будто накопилась какая-то отрицательная энергия и просто давила на сознание. Хотелось просто расслабиться и ни о чём не думать. Но что в таком случае можно поделать, да ещё и так, чтобы всем вместе? И тут Федерация улыбнулся от пришедшей в голову мысли.       — Как на счёт того, чтобы посмотреть фильм? – подперев голову руками, с хитрой улыбкой предложил Иван.       — Фильм? – непонимающе вмешался Империя.       — Ну… это череда изображений, двигающихся с большой скоростью, из-за чего возникает иллюзия движения, подвижной картинки. Также фильмы имеют звуковое сопровождение, – решил пояснить Федерация.       — Это интересно, – тут же загорелся детским энтузиазмом Николай.       — Американщину какую-нибудь предложишь? – недовольно хмыкнул Александр.       — Ни для кого не секрет, что сейчас американские фильмы лучшие в прокате. А на счёт российского кино… Ну… сейчас кинематограф не тот, что был в советское время, – стыдливо признался Иван. – Но и у меня есть достойные фильмы.       Республика на манер строго критика только пожал плечами, как бы тем самым говоря «ну давай, попробуй удивить». Вызов принят. Решительно допив свой кофе, поморщившись от того, что тот оказался чересчур крепким, Федерация убрал кружку в раковину, а сам направился в гостиную. Оставшиеся на кухне наедине Александр и Империя перебросились колкими взглядами, но говорить друг другу ничего не стали. Желая оказаться подальше от такой компании, Николай так же быстро расправился со своим кофе и направился следом за Иваном. Республика проводил его задумчивым взглядом, а сам не спешил вновь оказаться в обществе тех двоих. Некоторое осознание вызывало очевидную неприязнь. Но при этом Республика отвёл какой-то мрачный взгляд в сторону окна, посмотрев на улицу. Порой его самого раздражал собственный характер, но он ничего не мог с собой поделать. Так уж история сложилась, что ему пришлось стать таким, и меняться он не был намерен, даже осознавая, что из-за своего поведения сам виноват в собственном одиночестве. Оставив свой кофе недопитым, Александр поставил кружку на стол и положил рядом документы, после чего косо глянул на пушистый комок, лежащий на его коленях. Словно почувствовав этот взгляд, Дымок лениво обернулся и с хитрым взглядом вопросительно глянул на свою нынешнюю лежанку. Стоило Республике раздражённо кашлянуть, котяра будто бы недовольно фыркнул и также лениво поднялся, принявшись потягиваться и нарочно сильно шкрябая когтями чужие колени, при этом нагло демонстрируя свой пушистый зад. Пока не получил пендаля, прямо по этим самым мягеньким окорочкам, смачно слетев на пол, благо кошки приземляются на лапы, так бы в одно мгновение сменил породу на персидскую. Недовольно покачав головой и отряхнувшись от шерсти, Александр всё же решил пойти к остальным, ведь всё-таки сам предложил провести время вместе. Зачем только? Очевидно, чтобы не вызвать подозрений на свою и без того подозрительную персону. Оказавшись в гостиной, Республика обнаружил Империю, уже сидящего на диване с краю и с любопытством смотрящего на то, как Федерация подготавливает к просмотру телевизор. И как только его раньше никто не заметил? Ведь этот самый телевизор располагался над камином, как раз напротив дивана, вот только он отличался от того, к которому привык Александр. Этот не был пузатеньким, с выпирающим блестящим экраном и стоящей на нём рогатой антенной, а был плоским, матовым, практически неприметным, хотя и достаточно большим, если смотреть по диагонали. И, как оказалось, на нижней полке журнального столика лежало несколько коробок с дисками.       — Это современные цифровые носители? – не удержался от вопроса Республика.       — Ага, – довольно улыбнувшись, Иван продемонстрировал круглый DVD-диск. – Ты, очевидно, максимум, что видел, это дискеты. Современные диски пусть и крупнее в размерах, но они вмещают больше информации.       — Боюсь представить, что стало с компьютерами, – пройдя в комнату, Александр тоже сел на диван, только у другого конца, что тут же приметил Николай.       — Потом покажу, – устанавливая диск в проигрыватель, с улыбкой ответил Федерация.       — Почему все современные технологии сводятся к форме коробки? – неожиданно произнёс Империя, смотря за тем, как на телевизоре появилась заставка.       — Что? – поражённо обернувшись, уточнил Иван.       — Ну… одна картинки показывает, – указав на телевизор, принялся за объяснения Николай, после чего подвёл ладонь к уху, – другая позволяет общаться на расстоянии, ещё одна морозит, а другая наоборот – греет. Но всё в форме коробки. Почему?       — А… – хотел уже начать пояснять Федерация, как сам вдруг неожиданно задумался над вопросом. – Э-э-э… И действительно… Никогда не задумывался об этом.       — Просто так удобней, – прагматично вмешался Республика, закатив глаза. – Что за детские вопросы? – тут Александр хихикнул. – Представляю себе плиту в форме шара. Вот умора!       Иван как-то странно покосился на Республику и, взяв пульт от проигрывателя, тоже сел на диван, заняв место в середине.       — Что за фильм-то? – наблюдая за запуском видео, без особого интереса спросил Александр.       — Сам увидишь, – загадкой ответил Федерация, откинувшись на спинку дивана, чтобы было удобней.       В ответ недовольно хмыкнув, Республика не стал настаивать на ответе и просто решил немного отвлечься, посмотрев на экран.       Как оказалось, просмотр фильма стал тем ещё квестом. Выяснилось, что фильм называется «Мы из будущего». С самого начала последовала совершенно кардинально отличающаяся реакция с двух сторон. Александр с достаточным скепсисом отнёсся к российскому кинематографу, а вот Империя проявил смесь восторга и ужаса, ведь он впервые увидел фильм в принципе, что и стало причиной такой реакции. На первых двух минутах просмотра со стороны Республики уже прозвучала первая фраза о том, что он бы в реальной жизни главных героев расстрелял. Почему первая? Потому что после пятого повтора, Иван стал вести подсчёты, сколько раз за фильм в общей сложности Александр скажет это снова. На сороковом разе сбился… Когда начали в фильме происходить активные события, как бы сказал Америка, самый экшн, Федерация почувствовал, что к нему плотно прижались с левой стороны, ладонями стиснув его руку. Николай сильно нервничал, действительно переживая за героев фильма, правда в некоторых моментах он испытывал неподдельную неловкость, стараясь спрятать лицо в плече Федерации. Скажем, он поразился, когда герои нагишом поскакали на озеро купаться, от вида которых Империя откровенно покраснел. Республика же с каким-то непониманием отреагировал на данную сцену, однако реакцию Николая из виду не упустил, довольно ухмыльнувшись, но и при этом испытав раздражение, осознавая, что он даже не пытается скрыть свою симпатию к Ивану, чуть ли не на колени к нему забравшись. А ещё его бесило, что сам Федерация этому никак не препятствует, словно бы и не замечает такое навязчивое поведение. Постаравшись абстрагироваться от происходящего, Александр решил сконцентрироваться на фильме, откровенно ненавидя его героев, постоянно комментируя и очень ярко выражая свою неприязнь матерными словечками. Особенно его вывело из себя поведение главного героя в плену у немцев и его неуместная пародия на героя «Судьбы человека», где человек вёл себя действительно достойно, а не жалко, как в случае с героем этого фильма.       Где-то на середине просмотра сначала Империя непонимающе заозирался по сторонам, почувствовав, что что-то пушистое щекочет ему голову, потом это же заметил Иван, невольно проведя ладонью по ушам, когда о них потёрлось что-то мягкое и шерстяное. Ярче всех отреагировал Республика. Он чуть на месте не подскочил, когда ему на макушку водрузились мохнатые лапочки, принявшись мять волосы. Не трудно было догадаться, кто стал виновником сего происшествия. А вот Дымок себя виноватым не считал совершенно, довольно мурча и щурясь, пользуясь тем, что Александра увлёк фильм, и он не хотел отвлекаться на котяру, который наглым образом эксплуатировал его. Причём весь оставшийся фильм. Но когда в фильме начались боевые действия, Республика и вовсе забыл о коте, который уже просто улёгся к нему на плечи, обернув хвост вокруг шеи с явным намерением задушить, да только вот хвост на это способен не был, и Александр прекрасно это знал, поэтому не придал значения этому жесту.       Когда фильм всё же кончился, Федерация сделал сдержанную паузу, ожидая реакции. Николай, похоже, пребывал в культурном шоке. Его поразил не столько сам фильм, изменение менталитета русского народа, а больше то, что, пусть и история вымышленная, но события, отражённые в фильме, имели место быть в реальной истории. Ему было трудно смириться с этим. Но при этом он повёл себя очень сентиментально из-за несчастной любви, даже прослезившись, чем вызвал только призрение со стороны Александра. А сам Республика покрыл фильм благим матом, но отметил, что эффекты выглядели очень правдоподобно, но героев фильма всё равно хотел расстрелять, каждого без исключения по той или иной причине.       — Я понял, что тебе не понравилось, – прервал гневную тираду Иван, закрыв уши ладонями, чтобы не слышать продолжения.       — Я этого не сказал, – возразил Александр, сграбастав за шкиботник Дымка, так и играющего роль воротника, и скинул его с дивана. – Фильм неплох, но ты тоже пойми меня. Я в шоке. Неужели современные россияне такие, какие показаны в фильме?       — Не все ведь такие, но да, всякие бывают, – устало проведя ладонями по лицу, Федерация уже начал жалеть о том, что предложил посмотреть фильм.       — У меня просто нет слов… – прикрыв глаза и раздражённо покачав головой, отозвался Республика. – Почитать Гитлера и нацистов? Ты считаешь это нормальным?       — В стране свобода вероисповедания, и я с этим ничего сделать не могу. Отстань, – отмахнулся от него Иван.       — Хорошо ушёл от проблемы, – хмыкнул Александр, недовольно скрестив руки на груди. – И что же? Русские так и не научились снимать что-то, кроме военных фильмов?       Этот вопрос будто задел Федерацию за живое даже больше, чем предыдущие возмущения, из-за чего он злорадно улыбнулся.       — Хочешь увидеть русскую фантастику или боевик? – с той же улыбкой уточнил Иван, посмотрев точно в глаза Республики, из-за чего тот уже начал сомневаться в правильности того, что задал вопрос. – Хорошо. Я предоставлю тебе возможность посмотреть два в одном, – встав с дивана, Федерация выключил имеющийся диск, вытащив его из проигрывателя, и достал с полки другой диск. – Это один из первых фантастических боевиков российского кинематографа.       — Нужен перекур, – подняв ладони в защитном жесте, Александр встал с дивана и направился в прихожую. – Запускай, я не против. Только покурю. Спасибо, кстати, за сигареты.       — На здоровье, если так можно выразиться, – язвительно ответил Иван, уже включая диск.       Тихо передразнив Федерацию, Республика надел пальто с сапогами и уверенно направился к уже обжитому местечку в саду. Благо то, что окурки не могут прорастать, иначе бы там уже можно было собирать табачный урожай. Иван же проводил его недовольным взглядом, но при этом невольно улыбнулся. Кажется, он впервые услышал от Александра слова благодарности. Вернувшись на диван, Федерация увидел, что Империя так и сидит, хлюпая носом, стискивая в руках котяру, который с ошалевшими глазами смотрел на хозяина и молил о помощи, но тот чего-то не торопился её оказывать.       — Ты чего? – улыбнувшись и взяв Николая за плечи, спросил Иван.       — Нину… жаль, – всхлипнув, ответил Империя, потёршись лицом о мохнатую головёшку Дымка.       — Коля, это просто фильм. Он на то и рассчитан, чтобы вызывать у людей эмоциональные отклики. Гнев, радость, сожаление, сострадание, – с улыбкой пояснил Федерация, ненавязчиво забрав из рук Николая кота и отпустив его, а тот не повременил с тем, чтобы смыться подальше, желательно на кухню.       — Да и мне сложно поверить, что такое было на самом деле, – не поднимая взгляда, подавленно продолжил Империя. – Эта война… Столько смертей… – тут неожиданно Николай поднял потрясённый взгляд, в котором явно читалось осознание, что Иван аж немного испугался. – И Саша пережил её?       — Да, – нахмурившись, подтвердил Федерация. – Пережил и победил в ней. Не без помощи союзных сил, но победил. Многое произошло на этой войне. Третий Рейх действовал жёстко и безжалостно.       — Третий Рейх? – недоумённо уточнил Николай, нахмурившись. – Мне казалось, война шла против Германии.       — Нынешний Германия не имеет ничего общего с Третьим Рейхом, – пожав плечами, пояснил Иван, после чего постарался улыбнуться. – Но давай не будем о плохом. Если захочешь больше узнать о современной истории, мы уделим ей отдельное время.       — Нет, не хочу, – решительно ответил Империя, отрицательно покачав головой и сложив руки у себя на коленях. – Счастье в неведении.       Федерация не стал ни на чём настаивать, хотя и удивился такому резкому отказу. Однако, чтобы немного утешить Николая, Иван взял его за плечо и улыбнулся.       — Эй, – послышался со стороны возмущённый оклик, заставивший Федерацию тут же отстраниться и обнаружить недовольного Республику. – Мы будем дальше смотреть?       — Конечно, – натянув на лицо довольную лыбу, Иван с готовностью продемонстрировал пульт от проигрывателя.       Когда все снова заняли свои прежние позиции, осмотревшись в поисках маленького мохнатого саботажника, чтобы он отсутствовал, после чего Федерация запустил проигрывание. На этот раз им предстояло посмотреть «Ночной дозор»…       В этот раз культурный шок получил не только Империя. Александр оказался в не меньшем шоке. Хотя всё-таки с хорошей точки зрения. Он оценил игру актёров, а также сюжет фильма, хотя и назвал банальщиной описанную в нём борьбу сил света и тьмы, в ответ на что Иван оправдался тем, что такие банальные вещи всегда будут одной из основных сюжетных тем всегда и везде, так как это насущная проблема всего человечества, а не одной конкретной нации, с чем Республике пришлось согласиться. Хоть тут они смогли найти общий язык…       За просмотром фильмов все трое не заметили, как подкатило время ужина. Вернее, об этом решил напомнить Дымок, запрыгнув на журнальный столик и принявшись громко и очень гневно мяукать. Глянув на часы и обнаружив, что время уже перевалило за пять вечера, Федерация предложил всем перекусить вчерашним ужином, вот только Александр вдруг с чего-то решил повозмущаться, что он вчера ел то же самое, однако, после прозвучавшей угрозы, что он, гурман этакий, сам будет себе готовить ужин, если ему что-то не нравится, тут же угомонился. Пока ужин разогревался, Иван поставил греться чайник и решил всё-таки отыскать потерянный заварник, так как дико хотелось попить зелёный чай. Открыв тот же шкаф, что он и обыскивал с утра, Федерация изумлённо проморгался, не веря глазам. Заварник стоял почти на самом видном месте там, где ему и положено быть. Иван пришёл к выводу, что, либо он был настолько сонным с утра, что не заметил его, либо в доме завёлся барабашка и таким образом шалит, таская вещи и потом возвращая их на место. Но в конечном счёте он не стал придавать значение этому событию. Всё-таки то, во что он влип, куда интересней и увлекательнее, чем временная пропажа маленького чайничка. В то время, пока ужин грелся, Республика где-то на подоконнике надыбал газету, в которой нашлись кроссворды, которые он решил поразгадывать, чтобы скоротать время и отвлечься, к счастью там же на подоконнике нашлась ручка. К несчастью для Александра, Николаю тоже стало интересно, и он решил присоединиться, подсев слишком близко, что Республика терпел с большим трудом.       — Да что за хрень такая?! – громко возмутился Александр, что раскладывающий по тарелкам макароны Федерация чуть не выронил тарелку из рук. – Кто это придумывал?!       — Что ты там опять возмущаешься? – устало спросил Иван, обернувшись через плечо и мельком заметив, чем занимаются остальные.       — Я тоже не понимаю… – озадаченно проведя ладонью по волосам, согласился с Республикой Империя.       — Да что там? – подойдя к столу и со стуком поставив на него одну из тарелок, Федерация навис над остальными, уперев руки в стол.       — Вот вопрос: транспортное средство, перемещающееся по рельсам, – ткнув пальцем в клеточку с загадкой кроссворда, начал Александр. – Поезд? Поезд. Вот только клеток не хватает, что ни выбери, а другие слова по буквам не подходят.       Иван наклонился ниже и внимательно осмотрел место вписки слова. Покачав головой, Федерация забрал из левой руки Республики ручку, с удивлением ответив, что он левша, просто молча вписал слово «поезд» в нужную строчку, после чего положил ручку на стол и вернулся к плите, продолжив раскладывать ужин.       — И что это значит? – строго спросил Александр.       — В современном русском языке твёрдый знак не пишется на конце существительных мужского рода, – безразлично пояснил Иван. – Мог бы уже заметить за несколько дней.       — Что за языковая революция? – не успокоился Республика, не заметив, что Николай к этой новости отнёсся вполне себе спокойно, продолжив разгадывать самостоятельно.       — Здрасьте, – обернувшись, недовольно отозвался Федерация. – Она ещё в твоё время в типографии началась. Пустая трата чернил и всё такое на ненужный символ. Сейчас его используют только в случае, если хотят выпендриться. И то, в письме никто уже не страдает такой ерундой.       — Я лучше промолчу… – устало отозвался Александр, отсев подальше от Империи.       — Надо же, – с издёвкой произнёс Иван, ставя на стол оставшиеся тарелки. – Не думал, что ты умеешь сдерживаться.       Республика постарался проглотить возмущение, которое возникло в результате услышанного и просто на ходу перехватил из рук Федерации вилку, чтобы приступить к ужину и, так сказать, обеспечить себе дополнительный повод для молчания. Образовавшаяся традиция имела место быть и в этот раз. Ужин проходил в молчании, как и так называемое чаепитие. И, похоже, что Николай на весь период своего пребывания в доме Федерации решил взять на себя ответственность за мытьё посуды, опять же, из соображения, что он должен хоть какую-то пользу приносить и хоть каким-то образом отблагодарить хозяина дома за все хлопоты. Вот только Александр считал совсем иначе. Вернее, он думал иначе о поведении Империи, так и изнемогая от желания отвесить очередную подколку, но почему-то решил воздержаться. Сегодня день проходит спокойно и без катаклизмов, а они вполне себе могут произойти, если Ивана всё-таки довести до точки кипения, в этом сомневаться не приходилось. Поэтому Республика и дальше решил не привлекать к себе лишнее внимание. Порой безразличие окружающих и личное одиночество идёт только на пользу, как в данном случае с ним. То, что его не замечают, ему только на руку, но, где-то в недрах сознания, Александр неосознанно злился на других, что его игнорируют, что в какой-то мере вызывало обиду. Однако, откинув мысли о собственных слабостях, Республика поблагодарил за ужин и предупредил, что побудет в саду. Недоумённо переглянувшись между друг другом, Федерация и Николай проводили его удивлённым взглядом. Кто бы мог подумать, что такой злюка и вредина как Республика захочет что-то делать в саду. Как-то он и цветочки не вязались друг с другом ну никак, уж простите.       Оказавшись в саду, Александр достал из пальто пачку сигарет и снова закурил, окинув местность изучающим взглядом. Уже повсюду была достаточно заметная зелень, но его интересовало совершенно другое. Ещё с самого начала Республика приметил, что к саду прилегает не ограждённый забором перелесок. Оглянувшись, чтобы убедиться в своём одиночестве, Александр прикусил сигарету зубами и сунул руки в карманы пальто, направившись туда, чтобы прогуляться и осмотреться. А заодно найти то, чего не оказалось в саду.       В доме же ситуация происходила в несколько ином ключе. Убравшись на кухне оба обитателя дома сначала попеняли на Республику, что тот устроился как в гостинице: нате вам комната, готовый бесплатный завтрак, обед и ужин, а ответственности и обязанностей никаких. Что захотел, то и пошёл делать, словно бы он не в гостях, а у себя дома. Осознав смысл озвученных и не совсем вслух мыслей, Иван с ужасом осознал, что начинает вести себя и думать, как домохозяйка, что было просто неприемлемо. Ругнувшись на самого себя, тем самым удивив Империю, Федерация задумался о том, что Александр сегодня на удивление вёл себя куда сдержанней и приличнее, чем обычно, что на корню отличалось от его обычного поведения. Ни тебе чёрного юмора, ни обзывательств в адрес Николая, ни возмущений на пустом месте. Странно как-то… Чтобы как-то скоротать вечер до сна, он предложил Империи сыграть в шахматы, от чего тот не отказался, лишь с повышенным энтузиазмом согласившись. Всё-таки с Иваном Николаю проводить время было приятно, чем бы он ни предложил заняться.       В конечном счёте, они не заметили, как за игрой провели аж пару часов, настолько увлечённой и жаркой была игра, а Федерация не мог смириться с пятым подряд поражением. В последний раз он так играл с Германией пару лет назад, там тоже игра была насыщенная. Не только игровым азартом, но и количеством выпитого алкоголя, поэтому к концу игры уже просто стало весело, но а тут… Почему-то Иван ощутил себя интеллектуально ущемлённым.       — Да уж… Признаю своё поражение, – с недовольством сказал Федерация, откинувшись в кресло, которое он пододвинул к журнальному столику, чтобы играть.       — Не принимай это на свой счёт, – с улыбкой утешил его Империя, убирая фигуры с доски. – Я долго оттачивал навыки игры с Францией и Пруссией.       — Кстати об этом, – как бы невзначай произнёс Иван, заставив Николая насторожиться. – На счёт Пруссии. Странно, что он ничего не упоминал о тебе.       — Обычно о личной жизни никто не распространяется, – отведя неловкий взгляд, оправдался Империя.       — И при этом он хотел подставить Францию, сукин сын, – усмехнулся Федерация, вспоминая вечер пьянки.       — Учитывая, что там присутствовал и Саша, думаю, он делал это просто из расчёта, чтобы самому не подставляться. Всё-таки он был здесь, а Франция далеко, ему от этого ничего не будет, – пожав плечами, с улыбкой логически рассудил Николай.       — Всё равно. В который раз подтвердил, что он просто засранец, – хихикнув, сделал вывод Иван, решив помочь с уборкой фигур в коробку.       — Вы это не обо мне случайно? – прозвучал возмущённый вопрос с порога.       — Ты параноик, Саша. Ты знал об этом? – обернувшись в сторону выхода из комнаты и обнаружив хмурого Республику, подразнил его Федерация.       — Пожил бы в моём времени, таким же стал бы, – привалившись бочком к дверному косяку, Александр с подозрением прищурился. – Так о ком вы?       — О Пруссии, – решив не утаивать, ответил Иван.       — А! Сплетничаете, значит, девочки, – довольно ухмыльнулся Республика. – Уж от кого, а от тебя, Ваня, я этого не ожидал.       — Неужели, вы решили вернуться в наше скромное общество, товарищ язва? – предупреждающе нахмурившись, со зловещей улыбкой спросил Федерация.       Александр в ответ недоумённо приподнял брови и глянул на такого же хмурого Империю, осознавая, что начал снова играть на нервах. Зря, зря. Подняв ладони в защитном жесте, Республика лишь хмыкнул.       — Ладно-ладно, я понял, – махнув рукой на остальных, Александр направился к лестнице на второй этаж. – Если понадоблюсь, я у себя в кабинете. Кстати, – неожиданно остановившись, Республика возвёл задумчивый взгляд к потолку, – раньше не интересовался, но всё-таки… Какое сегодня число?       — Четырнадцатое апреля, если так необходимо знать, – с подозрением ответил Иван.       — Спасибо, – махнув ладонью на прощание, Александр решил-таки уйти к себе в комнату.       — Что-то часто он стал словами благодарности разбрасываться сегодня, – хмуро проследив за тем, как Республика ушёл, прокомментировал Николай.       — Тоже заметил? – удивлённо подметил Федерация, заметив согласный кивок в ответ. – Может быть самому уже надоело быть таким.       Империя только пожал плечами. Когда они убрали шахматы, каждый решил в итоге тоже разойтись по своим комнатам. Николай всё-таки хотел дочитать книгу до того, как ему придётся вернуться в своё время, в ответ на что Иван пообещал ему подарить книгу, если он не успеет осуществить желаемое, на что последовала весьма неожиданная реакция. Такими счастливыми бывают только дети, когда им обещают что-то грандиозное. Ну… по их меркам, разумеется. Поднявшись на второй этаж, Империя заранее пожелал Федерации приятных снов, подарив ему поцелуй на ночь. Конечно же в щёку. Проводив взглядом Николая, Иван провёл ладонью по своей щеке, испытав настойчивое чувство ностальгии, омрачившее его. Так раньше ему желала спокойной ночи сестра, а именно Украина, когда бывала у него в гостях, или же он бывал у неё. Почему сейчас всё так изменилось, он не понимал. Неужели страны способны проявлять свои эмоции только в соответствии с тем, что хочет от них правительство. Если правительство ненавидеть другое государство, значит и страна должна ненавидеть? Федерация считал это неправильным, ведь сам так он не поступал. Несмотря на происходящие события в политике, он не ненавидел Ольгу. Он даже не испытывал ненависти к Германии, который на правах главы Евросоюза так жестоко с ним обходится. И даже тот же Америка… Чертыхнувшись в сторону при мысли об Альфреде, Иван нахмурился и закрылся в своей комнате. Однако сна не было ни в одном глазу, хотя и чувствовалась эта противная усталость, не покидающая его уже несколько дней. Однако мыслей о том, чем себя ещё можно занять на ближайшее время, попросту не было, поэтому он решил просто поваляться, чтобы восстановить силы.       Сидя в своей комнате за прикроватной тумбой, Александр что-то сосредоточенно выписывал на листке бумаги ручкой, позаимствованной с кухни. Периодически он поглядывал на окно и снова брался за письмо. Сейчас нельзя было ошибиться. Ошибка может дорого стоить, и это уже не шутка и не пустые слова, брошенные на ветер. Закончив писать, Республика обвёл в кружок одну единственную запись в конце и довольно улыбнулся. Встав с кровати, он подошёл к окну и пристально посмотрел на небо, заложив руки за спину. Завтрашний день просто идеален для осуществления того, что он задумал и планировал с самого начала. Да, именно завтра. И всё складывается как нельзя лучше. В этот раз удача на его стороне.