***
Когда парочка оказалась в квартире у России, Руслан начал наезжать на альфу. — Ты же говорил, что завтра с сыном приедешь. — Может чаем хоть напоишь? Что сразу претензии начали сыпаться из твоего прекрасного рта? — Только чисто из-за гостеприимства напою, — сказал омега. При этом тихо добавил, надеясь, что его не услышит тот, к которому обращены слова. — Ненавижу тебя, придурок. — Я тебя тоже люблю, булочка моя, — услышал. Пройдя на кухню, хозяин начал заваривать чай, игнорируя своего гостя, когда тот к нему обращался. — Лапуль, а ты помнишь, как нам было вместе хорошо? Ты, я, а после и наш с тобой сынок, Сибирь? — игнор. — Ну, что ты. Я же приехал с другого города, а ты… — «обиженно» сказал альфа. — Эх. Тебя нет и не было. Я когда забеременел Гришей, ты сбежал. Я рожал без тебя, тварь. А когда Сибирь появился на свет, ты его забрал. Я, блять, пытался обращаться в суды, но ты, сука, имеешь в органах связи. Я моего малыша практически не видел с рождения, а ему уже скоро два года, — во время этого монолога у России текли слезы, и голос хрипел. — Ты забрал его спустя неделю после рождения. Я тебя пытался найти, но не получалось. Ты словно сквозь землю провалился. А в начале отношений я думал, что мы будем вместе навсегда. Я тебя любил! — последние слова он крикнул. — Но вот я, малыш. Ты меня, я-то знаю, любишь до сих пор. — Я…я не уверен. Я уже два года жду хотя бы фотографии сына. Ты обещал, что я увижу его, когда я выписался из роддома. — Прости, лапочка, меня, — альфа подошёл к омеге, который стоял у кухонного гарнитура, и решил обнять, но омега был против. — Нет, не трогай меня. Зачем приехал? И с кем сына оставил? — По тебе скучал, другие омеги или беты меня уже не привлекают. А Гришка с няней. — То есть, когда они стали не интересны ты вернулся? — вздох. — Делай, что хочешь, но сына моего верни мне. Я скучаю по нему. — Нет, Россия. Он вообще-то и мой сын тоже, и я не верну его. Ты один, что ли будешь воспитывать альфу? — Ты ведь тоже участвовать в его воспитании. Я могу также найти себе пару. — Да кому ты нужен с ребёнком? Ты видел себя? — альфа встал вплотную к омеге, прижимая того к столу. — Тебя никто не полюбит. Я, честно, из-за жалости с тобой встречался, — Германия схватил Россию за шею. — Сына тебе заделал. А ты ещё жалуешься. Претензии предъявляешь. Стефана начал сжимать омежью шейку. Руслан схватил за руку своего бывшего и открыл рот, чтобы воздух поступал. Но его губы накрыли чужие. Поцелуй получился долгий, глубокий. Язык актива облизывал зубы пассива и «танцевал» с языком партнёра. У Руслана заканчивался воздух, он пытался оттолкнуть от себя того, кто насиловал его рот. Все же эта пытка в виде поцелуя закончилась, и Росса отпустили. И он начал откашливаться. — Ты. Никому. И. Никогда. Не. Понравишься. Понял? — грозно спросил альфа у сидящей на полу омега. — Нет, козёл! Меня полюбят! — Малыш, я ушёл, а ты стал более уверенным в себе? Надо тебя воспитать, — сказал Стефан с ухмылкой. Он поднял омегу на ноги и ударил кулаком лицо, что тот вновь упал, и у него пошла кровь из носа, похоже сломал. Германия все избивал Руслана, а тот, что мог сделать с сильным альфой? Ничего. Вот и приходится лежать в позе эмбриона, защищать особо важные органы. Когда альфа перестал избивать лежачего, сел возле него. — Россия, мой любимый, почему у тебя слезы текут? — спросил Стефан, будто это не он избивал омегу, так что у того сломан нос, кровь идёт и на теле появились синяки. — Э-эт-то т-ты м-меня с-спраши-ваешь? — ответил избитый. — Не хочешь говорить, не говори. Помнишь я говорил, что меня не привлекают другие? Они меня просто уже не заводят. Интересно, а с тобой получается завести моего дружка? — и тут Россия понял, ему пиздец. — Нет! Стой! — закричал искусствовед.— Зачем?! Уйди, пожалуйста! Я… я… я…- слезы потекли ручьём. — Малыш, прошу не плачь. Это будет больно, — класс… Умеет же этот альфа утешать и успокаивать. Германия придавил лежачего своим телом, после залез рукой под футболку, гладя грудь, живот. — Как тебе? Уже течёшь, крошка? — похотливо спросил актив, начиная полностью раздевать лежачего. — Нет! Пожалуйста! — омега схватил руку, останавливая последующие действия. — Как ты мог забыть, что если я что-то захочу, то это получу. А я хочу в данный момент тебя, малыш. Альфа взял за запястья Росса, держа их за головой, продолжая совершать задуманное. Теперь Руслан предстал Стефану голым с раскрасневшим лицом от слез и ударов. — Прошу только, не молчи. Я хочу слышать твой прекрасный голосок, — сказал старший, расстегивая ремень и снимая с себя штаны с боксерами. — Я свяжу твои руки, а то решишь мне помешать, — как решил, так и сделал.***
Россия до сих пор лежит на кухонном полу. А гость сидит в зале и спокойно смотрит телевизор, будто ничего не произошло. Омега всё же решил встать, а то у него нет желания лежать на холодном полу. Он поднялся с трудом, боль в анусе чувствовалась прекрасно, болел не только задний проход, но и всё тело. Проходя мимо зала в ванную комнату, его окликнул Стефан. — Больно? Но так надо было, сладкий. — Не зови меня так, — тихо сказал стоявший, так как голос был сорван. — Для кого? Для тебя? Я знаю уже точно, что тебя больше не люблю. — Почему? А кто при телефонном разговоре говорил, что любит меня? Не знаешь, малыш? А? — Это было сказано, чтобы ты отстал, меня ученик стоял ждал. И то я поехал домой, чтобы ты не стоял и ждал меня час. А я надеялся, что ты изменился. — Этот тот, которого ты увидел на улице? Хах, небось он тебя имеет. Хотя, когда я тебя трахал, мне казалось, что у тебя давно секса не было. — Он просто мой ученик. Я не сплю с ним! — максимально громко, насколько это возможно с охрипшим голосом, сказал омега. — Ну кто тебя знает. Тебя только жёстко иметь и нужно. Ты не создан для любви, моя шлюшка. — Пожалуйста, съебись из моей квартиры. Прошу тебя. Ты знаешь где выход. — серьёзно сказал Руслан, опустив голову, при этом показывая рукой в сторону двери, ведущей на улицу. Альфа встал с дивана и подошёл к России. — Ты точно хочешь, чтобы я ушёл? — Да. — Ты больше не хочешь меня видеть и помнить? — Да. — Хорошо, я понял, — сильный шлепок по щеке, похоже красный след остался на ней. Ударившего приложил руку на неё, не поднимая взгляда на того, кто ударил. — Тогда и сына больше не увидишь. Забудь и о нем тогда. — Нет! Только Гришу не впутывай в это, пожалуйста. Дай ему повидаться со мной, прошу тебя. Я сделаю, что захочешь, но дай мне побыть с ним хотя бы день. — Всё что захочу? — Да! — Договорились. Тогда до встречи я буду жить у тебя и трахать, когда захочу. Понял, малыш? — Н-но… Я понял, — обречённо ответил на вопрос «малыш». Он понимал, что эта личность сдержит слово, если выполнять его требования.