всему виной океан

он никогда не верил во фразу: «нас губит то, что мы любим.» считал это чистой воды бредом, потому что никогда с этим ранее не сталкивался, и думал, что не столкнётся. чонгук любил море с самого детства. с тех давних пор, как мама, взяв его подмышки, опустила в холодную воду в конце июня и улыбнулась, мягко произнеся: «если научишься плавать — твои границы будут стерты, малыш. тебя не будет преград двигаться вперёд.» он звонко засмеялся, сверкнув зародившимся в глазах огоньком, и засмеялся, совершенно ничего не понимая из того, что он услышал. но людям необязательно понимать что-то сразу. может пройти долгое время до того, как появится смысл когда-то нами услышанного. в чонгука осознание выстрельнуло неожиданно: когда он писал контрольную по геометрии и ничего не понимал. он понуро мечтал о прохладном ветре, увлечённо и немного грубо играющим у океана с волосами, о мягком белом песке вперемешку с камнями, о шуме стремительно разбивающихся о берег волн, оставляющих после себя шипящую пену. именно в тот самый момент чонгук вспомнил, как мама его учила плавать, — в конце июня, в холодной воде, — и её слова про стирание границ. из теории к прояснению на примере он уяснил для себя, что если бы он выучил теоремы и формулы, его границы знаний по этой теме исчезли бы, потому что, научившись плавать, можно переплыть океан (как парень пытался в десять лет, но после увиденной тени от облака чуть от страха не потерял сознание и с горем пополам доплыл обратно.) любви парня к воде хватило бы на целый детский дом, он бы и с радостью поделился ею, но пока что не нашёл способа. чонгук никогда не думал, что предмет его любви может быть опасным до крайности — смерти. в тот субботний ненастный день парень был мрачнее обычного. убежав из дома, как из проклятого места, он дошёл до единственной его отдушины, которая, между тем, тоже была безумно разочарованной. сначала океан ворчал, хмурясь и закипая внутри все сильнее и сильнее, пока дамбы не стали пропадать под его властными волнами, а линия горизонта не слилась с темно-серым, грузным небом, норовящим обрушиться на землю и уничтожить все человечество. чонгук был бы не прочь умереть именно так, от рук океана, который даже в такой момент понимал его как никто другой. парню хотелось рвать и метать, ломать и ненавидеть, бить и избивать, лежать и рыдать. его настроением был океан, он как будто бы являлся его частью, той самой важной и жизненнно необходимой. он не был готов к тому, что единственное, что осталось у него с надеждой, в чистом проявлении, полностью поглотит его. даже оказавшись под водой, закрученным в бешеный поток воды, он некоторые мгновения продолжал свято верить, что все нормально, так должно быть, «океан же со мной, поэтому мне нечего бояться». как же он ошибался. как же поздно пришло осознание своей наивности и невинности. в устрашающем мраке, в кошмарно мощном водовороте его засасывало все глубже. он не мог понять: тянет ли его на дно, отбрасывает ли его дальше в океан или ближе к берегу, разобьётся ли он в следующую секунду о дамбу или его череп размажет о камень на дне. пугало сильнее понимание того, что он остался один, и последнее подобие опоры его предало, нежели то, что риск его смерти с одного процента вмиг ударил за сто один из ста возможных. смерть была не столь важна, как предательство, и парню оставалось лишь ждать. ему снилось тепло, согревавшее как горячий какао после долгой зимней прогулки; то самое тепло, которое обычно чувствуют люди, обнимающие друг друга при долгожданной встрече, во сне, для того, чтобы успокоить; тепло, которое люди чувствуют, когда мама касается губами их ненормально горячего лба и встревоженно говорит о высокой температуре, когда домашний питомец засыпает на коленях и когда тело погружается в горячую ванну со вкусно пахнущей пеной. он хотел потрогать неизвестное ему чувство, далекое и неизведанное, немного пугавшее, но притягивающее к себе как сильный магнит. откуда оно было? так ли показывалась людям смерть? были ли это последние секунды его жизни или он уже умер? каким образом он всё-таки умер: захлебнулся или раскромсал в месиво голову? вопросывопросывопросы. он чувствовал чьи-то руки на себе. холодные, безжизненные, безразличные. пустота. тишина. и опять то самое тепло, которое сложно было сравнить с чем-то одним. чонгук больше не мог ждать и терпеть: он хотел закричать, замотать головой в разные стороны, осмотреться, поговорить с кем-то, кто даст ему ответы на сжиравшие его вопросы, но его тела как будто бы не было, остался только разум. безумие (?) «несчастный случай» — «шторм был слишком сильным» — «вы были на волоске от смерти» — «вас спасло чудо» — «небеса сжалились над вами и дали вам второй шанс» — «долгое выздоровление, удивительно, что чрезвычайно серьёзных травм нет» — «чудеса, волшебство, парень который выжил, выжилвыжилвыжил к вам все время приходит посетитель, который некоторое время наблюдает за тем, как вы спите, оставляет на вашей тумбочке морские безделушки и незаметно от всех уходит.» вот оно. тепло.