всему виной океан

— все нормально, чувак? — спросил его марк перед тем, как вдохнуть только что сделанную дорожку кокаина. чонгук медленно посмотрел на него и затянулся, откинувшись спиной на грязное зеркало, которое в последний раз мыли при открытии клуба. — ты какой-то депрессивный сегодня, — выдыхая от блаженства, продолжил тот и осел на кафельный пол, ничем не чище, чем асфальт на голливудском бульваре в самый час пик. чон покивал пару раз, не совсем понимая, сильно кивает он или еле заметно, и продолжил рассматривать разрисованную дверцу одной из туалетных кабинок. куча матерных слов, слова из неизвестных ему песен, кого-то назвали потаскухой и кто-то очень сильно хочет пиццу. чонгук три дня подряд не мог выкинуть из головы их ссору. каждую секунду он слышал чиминов крик: «я беспокоюсь о тебе, тупица!», а потом тихое: «но, видимо, тебе все равно». ему не было все равно. он мог наплевать на учебу, на семью, на белую дорожку, которую он не осознал, что вдыхал прямо сейчас, на пролетающие мимо земли астероиды, к которым питает страсть половина его университетской группы — но ему не будет плевать на то, что чимин думал, что чонгуку все равно на его чувства. потому что это было совершенно не так. — чонгук? он хотел обнять его стройное тело и расцеловать его очаровательное лицо, оставить поцелуи на щеках, пройтись к носу, лбу, вернуться обратно и захватить мягкие губы своими, почувствовать улыбку и услышать тихий смех… — чонгук, ты в сознании вообще? зарыться пальцами в волосы и ощутить его руки на своей спине, плотно прижимающие его тело к своему… — я брошу. чимин перевел взгляд с букета ромашек у чонгука в руках на его лицо, обратно на цветы и опять на лицо. что он мог ответить? «хорошо»? нет, он не верил, хотя очень хотел поверить. — я обещаю. — чон вытянул вперед букет и опустил глаза в пол, на свои грязные кеды, которым за последнюю пару недель пришлось перенести столько всего, что они уже обессиленно расклеивались. — прости, что накричал на тебя. я знаю, что омерзительно себя повел. ты не заслужил такого отношения к себе, и я должен был сбавить пыл и поговорить с тобой, как нормальный человек, — ему было трудно говорить это не потому, что он мог врать хотя бы процент от всего сказанного, а потому, что он не мог себя простить за то, что обидел чимина, который сейчас стоял и терпеливо слушал его, когда мог бы захлопнуть дверь и уйти заниматься своими делами. — ты важен мне, — еле слышно добавил он и почувствовал, как его затягивают внутрь и сильно обнимают, прижимая к стене. — ты тоже важен мне, — прошептал пак и посмотрел чону в глаза, по которым успел до нытья в сердце соскучиться. — поэтому я верю тебе. они коснулись носами, прикрыв глаза, и слушали свои дыхание и сердцебиение, наконец-то находившиеся в безмятежном состоянии. чонгук освободил руки, положив цветы на полку, обвил одной чиминову талию, в то время как другой нежно коснулся его щеки, взглянув в глаза, в которых хранился мир, полностью принадлежавший ему: мелодичный, спокойный и мягкий, но сильный и на удивление крепкий. чонгук нежно гладил пальцами кожу и наконец почувствовал себя спокойным, от чего на его лице появилась широкая улыбка, чуть ли не сияющая, как одинокий прожектор тёмной ночью. — что? — усмехнувшись, спросил чимин и слегка улыбнулся сам. — ты делаешь меня счастливым, — прошептал чонгук, как будто это был его самый главный секрет, о котором не должны были знать даже стены, окружавшие их в данный момент. впрочем, так он и чувствовал себя, когда произносил эти слова перед тем, как коснуться пленительных губ своими. чимин определённо был лучше наркотика. он пьянил сильнее и заставлял чувствовать такую эйфорию, которую ни кокаин, ни другой любой наркотик не смог бы заставить его почувствовать. в то время как работники офиса живо переговаривались друг с другом, попутно не спеша выполняя свою работу, делясь последними сплетнями и собственными секретами, чимин сидел за своим столом, опущенный с головой в пучину раздумий о только что прочитанном произведении, к которому ему нужно было написать рецензию через неделю, но он как обычно все делал раньше положенного из-за своей смущенной страсти к чтению между строк. произведение на первый взгляд казалось легким — для прочтения за чашечкой кофе ранним утром или на перерыве, чтобы отвлечь вечно напряженные мозги, которые под конец дня начинают ныть о перегрузке мозговых процессов. но в работе тонко, — чимин бы даже использовал слово «искусно», — из страницы в страницу переливался настоящий смысл, который бы многих мог опечалить своим присутствием, ведь без него было бы непринужденно, как раз вместо утренней газеты к бодрящему кофе. но автор написал то, что требовала его душа, и теперь чимин должен был написать такие слова, которые бы заставили человека, взявшего книгу в руку, захотеть прочитать ее и осмыслить по-своему ново. — вместо того, чтобы обсуждать макияж мисс чейс из отдела печати и мускулистых мужчин с обложек нашего соперника, могли бы заняться делом и наконец все выполнить в указанные лично мною сроки! — как только директор компании зашел в помещение, так сразу же обрушил на них свой поток негодования по поводу продуктивности в их отделе. однако, сделал он это в присуще только ему мягком тоне, который лишь в редких случаях мог быть грубым, а в основном всегда оставался спокойным и доброжелательным. все работники любили мистера кима за его искреннюю любовь к работе и удивительную проницательность с пониманием под боком. чимин был тому не исключение. директор часто хвалил его работоспособность и иногда, когда они нечаянно встречались в зоне отдыха у кофемашины, болтал с ним о самых разных делах, начиная от издательской компании и ее проблем, о которых никому желательно было бы не разглашаться, и заканчивая тем, как его маленький песик по имени бетховен (его мордочка и правда была вылитой копией бетховена, чимину потребовалось собрать все свои силы, чтобы не засмеяться, когда мистер ким показал ему фотографию своего питомца) каким-то волшебным образом оказался на кухонных шкафчиках, до которых даже сам он не мог достать, из-за чего пришлось перетаскивать стол и залезать на него, чтобы спустить вниз бедное животное. — взяли бы в пример пака, который за неделю сделал больше работы, чем вы за месяц! — со всех сторон посыпались извинения (совершенно не обиженные, что важно заметить), и мужчина повернулся к чимину, который удивленными глазами смотрел на него, не ожидавший быть похваленным перед всем офисом. — кстати, насчет тебя! как выкрадешь время, зайди ко мне в кабинет. у меня для тебя привлекательная новость. он подмигнул ему, хитро улыбнувшись, и, сделав комплимент одной из работниц по поводу ее платья, исчез в дверях. новость? да еще и привлекательная? чимин нахмурился в недоумении и попытался вернуться обратно к анализу, только вот довольная ухмылка, явно знающая больше его, вечно всплывала перед глазами, мешая спокойно работать. такими темпами он ничего не закончит — и с этой мыслей пак шел в кабинет директора, помахав тэхену, когда он проходил его отдел. — ох, ты уже освободился? — с удивлением спросил тот, когда чимин постучался и зашел в кабинет. директор знал, что парень не смог бы усидеть на месте. — честно говоря, нет. произведение требует больше работы, чем кажется поначалу… — он присел на диванчик, на котором когда-то трясся от страха из-за сидевшего перед ним мужчины. — да? и что же там такого интересного? тебе оно нравится, ведь так? — да, — он кивнул и улыбнулся. — там описывается на первый взгляд обычная жизнь человека, но, как я понял, автор хочет показать серьезность одиночества, в котором этот человек находится, и поднять тему того, что сколько бы людей в наших жизнях ни было, мы все равно в той или иной степени будем одиноки. мистер ким вздернул брови и надул губы, находясь под приятным впечатлением. на его лбу появилась пара морщинок, сделав его еще более забавным. — что ж, весьма интересно. я бы и сам прочитал это. — если хотите, я могу вам принести потом копию. — будь любезен. а теперь, — он хлопнул в ладоши. — перейдем к сути. чимин, выпущенные две недели назад книги, которые ты одобрил и на которые написал рецензии, вызвали большой подъем продаж по всей стране, что не осталось незамеченным другими крупными компаниями, которые, как только узнав о тебе, стали трезвонить нам на все телефоны с предложениями о сотрудничестве именно с тобой. чимин не был удивлен — скорее, он был ошарашен и лишен дара речи, потому что эта новость вселяла в него такую бурю эмоций, что он не знал, как правильнее будет ему реагировать. книги, за которые он был в той или иной степени ответственен, разлетелись тиражами по всей стране. с ума сойти можно. — но ведь… разве честно просить работать только со мной? — хлопая глазами, спросил он. мужчина усмехнулся и горделиво выпрямился. — понимаешь ли, для нас это даже является выгодой. во-первых, ты растешь как литературный критик и стремительно набираешь известность в местных кругах, — чему я, откровенно говоря, очень удивлен, потому что на моем веку такого еще не было, чтобы молодой работник, недавно пришедший в офис, так быстро повышал свои навыки, — во-вторых, ты разносторонен и знаешь больше, чем от тебя в самом начале ожидали, что делает тебя более ценным работником. в-третьих, компании, с которыми у нас планируются совместные проекты, непременно хотят видеть тебя в группе разработчиков и ради этого готовы идти на соблазнительные сделки. какое-то время чимин сохранял молчание, слушая свой внутренний крик и топот радостных прыжков по кругу. фактически, его повышали по должности. он об этом даже не думал мечтать, живя изо дня в день маленькими желаниями, которые ограничивались спокойной поездкой на электричке домой, вкусным ужином и крепким сном (а еще чонгуком, но с ним было все до невозможности сложно). — сэр, это… — он с дрожью вздохнул. — я очень польщен, — больше слов он вытолкать из себя не смог, но был рад, что и этого было достаточно. — разработка проекта начинается через два месяца, а пока можешь возвращаться к обычной работе. только не переусердствуй. в конце концов, звание лучшего работника месяца у тебя уже в кармане. чимин вышел из кабинета и глубоко выдохнул, приводя мысли в порядок, после чего поспешил в отдел мангак, чтобы захватить тэхена на обед и вылить на него свой шквал эмоций. лишь бы не кричать от потрясения слишком громко.