Last chance to be happy

      Арчи всегда и везде был вторым. Несмотря на то какие бы усилия он не прилагал и как бы ни старался — прыгнуть выше головы у него все равно не получалось. Вечно в чьей-то тени, персонаж второго плана, он мечтал наконец показать себя и доказать всем, а в первую очередь самому себе, что он не пустое место и не бездарность, о чем ему приходилось слышать ежедневно.       Его отец был владельцем строительной компании, мать — востребованным адвокатом, а брат-медалист учился за границей, и лишь он по мнению родителей не подавал никаких надежд. И конечно же дело было не в том, что он был нелюбимым ребенком в семье, а точнее не запланированным.       Это утро для Арчи обещало быть хорошим ровно до того момента, как он столкнулся в дверном проёме на кухню с матерью.       — Господи, Арчибальд, ты безнадежен! Я всего лишь попросила тебя вести себя прилично на людях, а ты что устроил? Мне звонил мистер Хани и все рассказал. Почему я вечно должна за тебя краснеть?       — Мам, не начинай. Я действительно не желаю с тобой ссориться, — Эндрюс-младший пытался не вестись на провокации со стороны, закатывая глаза на очередное замечание матери. Ничего нового, все те же однотипные заученные фразы. Только если раньше они доставляли боль, раня без того хрупкую и нежную душу ребенка, то сейчас же не находили отклика.       — Вот скажи мне: какая от тебя польза? Вот какая? А я тебе отвечу: абсолютно никакой. То ли дело Реджи — гордость семьи. А ты… Я совершенно не понимаю зачем тебя рожала…       Не выдержав, Арчи схватил со стола бутылку воды и двинулся на выход из дома. Было слишком противно.       — Я с тобой разговариваю!       Грубо, но ему все равно. Больше не обидно, не больно. Правда где-то в груди что-то гулко бьется об ребра, грозясь пробить их к чертям. Он все еще живой человек. С чувствами. Но кого они волнуют?       — А я с тобой нет.       После того, как входная дверь за ним захлопнулась, Эндрюс смог выдохнуть, поджимая губы. Думать о том, как вечером ему попадет от отца за такое обращение с матерью, а она уже наверняка позвонила ему, совершенно не хотелось. Сжав ручку черного потрепанного рюкзака, Арчи направился в сторону школы в надежде, что день пройдет лучше, чем утро. ***       Коридоры этого ненавистного здания были битком забиты учениками, то и дело бросающими на него презрительные взгляды. Совершенно плевать. Арчи шел вперед, несмотря по сторонам и надеясь, что оставшийся день обойдется без происшествий. Но почему-то он не удивился, когда через секунду снова оказался впечатан спиной в железную дверцу шкафчика. Больно, но эта боль ничтожна по сравнению с морем боли, океаном обиды, бушующими внутри.       — Прости, Эндрюс. Не заметил тебя, — Клейтон ухмыльнулся, глядя на то, как рыжий потирал ушибленное плечо, а затем повернулся в другую сторону. — Ну что, Джонси, продолжим вчерашнее?       Только сейчас Арчи заметил Джагхеда. Парня, с которым он когда-то дружил, пока родители не запретили, сказав, что тот не подходит ему по социальному положению. Конечно же, малыш Арчи не понял, что это значит, но с годами осознание пришло само, оставив неприятный осадок на душе. Вот почему…       Внезапно Чак толкнул Джонса, и тот растянулся на полу, шипя себе под нос очередные ругательства. Глядя на это, Эндрюсу хотелось, наконец, дать Клейтону отпор. Он знал, как этот ублюдок достал его и всех других своими действиями и словами. Как же ему хотелось начистить его мерзкое лицо, на котором сейчас была та самая безобразная улыбочка. Но физически он был сильнее. Они сильнее. Чак никогда не избивал никого в одиночку, всегда в компании своих никчемных тупоголовых качков-бульдогов.       — Нет. Извини, но я тороплюсь. У меня нет времени на тебя и твои игры.       Джагхед выделил голосом последнее слово, пытаясь скрыться, но грубая хватка за локоть, развернувшая лицом к обидчику, остановила его.       — О, неужели у малыша, Джонси, появились яйца?       Неприкрытая насмешка так и продолжала сквозить в его голосе.       — О, а у тебя Клейтон, так и не появились мозги?       Смело, дерзко и очень неожиданно. Джагхед был настроен серьезно. Но в тоже время Арчи был уверен, что он бы никогда не сказал так, если бы не пара зеленых глаз, смотрящих на него с неким страхом и восхищением. Умение подмечать мелочи снова пригодилось. Да и не заметить то, как шапочник смотрит на девушку во время совместных уроков, было трудно.       — Слушай, ты видимо потерялся, Джонс? Или у тебя окончательно поехала крыша? Ты знаешь, с кем разговариваешь?       Клейтон злился, а Джагхеду было совершенно все равно. Он краем глаза наблюдал за блондинкой, прислонившейся к шкафчику на противоположной стороне и смотревшей на него. Ее подружка что-то растерянно бормотала ей на ухо, пытаясь по всей видимости увести отсюда. Подальше от намечающегося зрелища. Но Купер была бы не Купер, если бы сдвинулась с места. Это Эндрюс тоже успел подметить, наблюдая за всеми.       — Кончай трепаться, Клейтон. Не трать попусту время других людей. Что за жалкое представление ты здесь устроил?       Шум, до этого стоявший в коридоре, резко стих. Арчи повернул голову в сторону раздавшегося голоса и обнаружил девчонку из параллели, которую перевели из другой школы два месяца назад. Тони Топаз, кажется. Розовые длинные волосы были забраны в высокий хвост, кожаная куртка на два размера больше нее с логотипом змеи — банды с южной части города покоилась на плечах и пугала многих столпившихся в проходе зевак. Весь ее вид кричал о том, что ей не писаны никакие правила. За ее спиной, чуть поодаль, стояли два парня. Их Арчи тоже уже видел. Они всегда были вместе, нагоняя нехило страху, поэтому то, что Клейтон тронет лезущую не в свое дело Топаз, было маловероятно. Связываться со змеями без какой либо на то причины не было желания ни у кого.       — Топаз? Тебе чего? Иди, куда шла.       Как бы Чак не пытался изображать уверенность в себе, своих словах и действиях, то, как он заметно напрягся было видно невооружённым глазом. Арчи не смог сдержать довольной улыбки. Он расположился рядом с Джагхедом, облокотившись о шкафчики, чтобы в случае чего в два шага оказаться рядом с ним и помочь. Почему-то сейчас это казалось ему единственным верным решением.       — Я бы на твоём месте придержал язычок за зубами, — Свит Пи, предупреждающе, начал разминать кулаки, в любой момент готовый влезть в драку. — А то мало ли что может случиться…       Клейтон заскрипел зубами, косясь в сторону Джагхеда, который между тем успел встать на ноги. Затем перевёл взгляд обратно на Топаз, что, скрестив руки на груди, смотрела на него, не скрывая отвращения. Свит Пи возвышался над ней на целых две головы и выглядел весьма угрожающе. Фогарти, несмотря на то, что был ниже своего друга, казалось тоже излучал опасность.       — Вечно вы портите все веселье. Заняться что ли больше нечем?       Молчун сделал шаг вперед, и этого стало достаточно, чтобы Клейтон, окончательно струсив, развернулся и, махнув рукой своей свите, двинулся прочь. Его шавки, молча поджав хвосты, последовали за ним.       Воспользовавшись всеобщим замешательством, Эндрюс тут же оказался рядом с парнем. Гул, снова поднявшийся в коридоре, эхом звенел в ушах, не давая сосредоточиться на главном. Но хоть он и мешал ему говорить, рыжеволосый понимал, что шум, словно стена, сможет отгородить их от лишних ушей, что, к слову, было очень уместно. Посвящать в их прошлое посторонних совершенно не хотелось.       — Ты в порядке?       Джагхед, до этого смотревший в пол, поднял глаза, и Арчи замер. Он не смотрел осуждающе, не было во взгляде и презрения, но почему-то осадок, оттого как все глупо закончилось четыре года назад, снова напомнил о себе. Джонс неспешно повёл бровью, стараясь не показывать того, как был удивлен внезапным порывом бывшего друга узнать о его состоянии, но это не скрылось от глаз рыжеволосого.       — Лучше не бывает, — затем, немного помедлив, словно обдумывая правильность происходящего, он задал встречный вопрос. — Сам-то как?       Эндрюс улыбнулся, пожимая плечами. Слова, что вертелись на языке не соответствовали тому, что вертелось в голове. За столь долгое время ему впервые хотелось поделиться всем тем, что накопилось. Он чувствовал, знал наверняка, что Джагхед поймет его, как никто другой, поддержит несмотря ни на что, но в тоже время отчётливо ощущал, что не может даже надеяться на это после всего что между ними было.       Молчание повисло в воздухе, пока рыжеволосый тщательно пытался подобрать подходящие слова. Спустя пару минут, что, казалось, тянулись вечность, он, наконец, заговорил.       — Слушай, то что я тогда сказал, то что сделал, — пауза за паузой, слово за словом, и Эндрюс вдруг почувствовал прилив сил, начиная говорить все увереннее и искреннее. — Я был не прав. Не хочу говорить, что меня заставили бросить тебя родители, потому что это все глупые отмазки. Я должен был сам решить, что для меня лучше, что для меня важно. Мне очень жаль, Джаг. Все, что я тогда сказал…было не всерьёз. Пожалуйста, прости меня.       Уверенности в том, что брюнет сможет простить его, как таковой не было. Пусть Джагхед и был простым парнем, не задиравшим нос и не пытавшимся самоутверждаться за счёт других, наличие у него гордости никто не отменял. И он был бы прав, если не простит его, ведь тогда он, действительно, поступил отвратительно.       Джонс молчал, словно изучал его и не спешил с ответом, но Арчи видел, что тот сомневался. Он понимал, что, наверное, трудно после подобного верить человеку снова, не зная наступаешь ли ты на те же самые грабли или нет.       — Мир, — Джагхед кивнул, не в силах сдержать улыбки, рвущейся наружу, и попытался отшутиться. — Я у всех на виду обниматься не буду. Так что давай, знаешь так, мужественно кивнем и будем старательно подавлять свои эмоции.       Арчи улыбнулся, впервые чувствуя такую лёгкость на душе.       — Давай, но мы же друзья?       Джонс задумался, с интересом поглядывая на парня, что с нескрываемым волнением ждал ответа.       — Это надо обсудить. И не один раз, — он подмигнул, хитро прищурившись, — За десятками бургеров.       — Хорошо.       Пускай Арчи и поздно понял, кто его самый верный друг, их общее дерево под названием «истинная дружба» снова пустило корни. Претерпевая кучу потрясений, взлётов и падений, со временем она сможет оправдать себя.

«Старых друзей наскоро не создашь. Нет сокровища дороже, чем столько общих воспоминаний, столько тяжких часов, пережитых вместе, столько ссор, примирений, душевных порывов. Такая дружба — плод долгих лет. Сажая дуб, смешно мечтать, что скоро найдешь приют в его тени». Антуан де Сент-Экзюпери