Высохшая рана.

— Скажи, почему ты тогда ушёл? Почему оставил меня совершенно одну против всего мира? — голова Маши лежала на плече её молодого человека, он запустил руку в ее длинные, белые волосы. За окном солнце уже давно сияло вовсю. Какой замечательный весенний день, пора искренней любви. — Просто… Это была ошибка, прости, любимая, — он поцеловал ее в щёчку, — до сих пор не могу простить себя за всю ту боль, что я причинил тебе. — Фил отвёл взгляд в сторону. Девушка вздохнула и крепче прижалась к Феликсу: — Прошу, больше не покидай меня. Крепкие объятия соединяют их, в воздухе пылкий аромат прошлой любви. Все эти дни для них обоих были безумно счастливыми. Они снова вместе, снова пара. — Ты сегодня полный день работаешь? — спросил Фил, оторвавшись от губ своей девушки. — Нет, только до половины третьего. — Маша глубоко дышала после порыва страсти. В ее сосудах и нервных окончаний копилось возбуждение… — Тогда я поеду туда с тобой. Не хочу оставаться один. — Феликс улыбнулся. Его голос для Маши был всем, Фил был целым миром… Удивительно, что вся тревожность и печаль, накопленные за года, ушли в один момент, стоило Марии только прикоснуться к парню. Они шли по солнечному Питеру, держась за руки и мило беседуя про все на свете. Казалось, что не существует ничего и никого, кроме них и этого момента. Маша открыла дверь кабинета. За ней сразу зашёл Феликс. Вениамин двусмысленно улыбнулся: – Что, твой очередной кавалер? Неудивительно, убийца невинных детей. В его глазах отражалось намерение испортить все. Фил бросил вопросительный взгляд на Машу, уже хотел что-то сказать, но девушка опередила: — Расскажу потом. Здесь много мразей. Фил кивнул, хотя чувство тревоги заставило его сердце биться несколько сильнее. Его сдерживало лишь то, что ему тоже было что скрывать от своей единственной любви всей своей жизни. Веня несколько раз ещё хотел что-то сказать, но Маша его останавливала. За целый день она особо толком ничего не сделала, девушка общалась с Филом и наслаждалась, казалось бы, такими неуловимыми моментами счастья. Наконец-то бессмысленный рабочий день закончился, теперь впереди лишь искренние проявления любви. Когда молодые люди вышли на свежий воздух, Феликс спросил: — Маш, так что же имел ввиду твой коллега? — вопрос был задан доброжелательно, без скрытой злости. Но так же улавливались нотки ревности. Маша машинально задумалась и ответила: — Если честно, у нас с ним были отношения. Ну как отношения, — Мария ухмыльнулась, — встретились мы однажды в клубе, когда я только приехала в Питер и… Маша не успела закончить свой короткий рассказ, Фил ее перебил. Его привычки, такие бестактные, но в тоже время такие особенные, остались прежними. — Ты переехала, чтобы все забыть? — Да. Я не могла смотреть на все те места, где мы когда-то были вместе… И вот мы встретились с этим дурачком в клубе. Пофлиртовали, потрахались в туалете там же. — Оу, причем тогда тут убийства? — Филу хотелось узнать все побыстрей. Он всегда был любопытным. На то они и журналисты. — Да так. Оказалось, что я беременна. Вот и сделала аборт, как бы другого выхода не было. А потом мы встретились в офисе. — Маша беззаботно рассказывала все это ему, смотря по сторонам и улыбаясь парню. Потом они опять говорили про что-то. Про свое. Несколько минут задумчивого молчания. Феликс неожиданно спросил: — А нашему ребенку ты будешь рада? Маша посмотрела на него немного удивлённым взглядом. Вопрос ее смутил, но она с самого начала знала ответ: — Конечно нет. Ведь ты самое ценное, что у меня есть. — с этими словами девушка поцеловала его в щёчку и улыбнулась. Маша долго страдала. Ей не помогали ни антидепрессанты, ни терапия. Селфхарм был отрадой, правда ненадолго, на несколько минут. Немного дольше ей помогали алкоголь и наркотики. Если раньше девушка считала, что будет пить только элитные и дорогие напитки, то во времена депрессии ей было все равно на качество и происхождение. Мария просто хотела забыться. Это было торжество страдания и невежества. Правда на утро всегда было ещё хуже. Но теперь она получила свое счастье. Вопрос лишь в том, насколько долго. Вечером, когда последние лучи солнца утопали за горизонтом, Феликс снимал с нее блузку и проводил своими сильными руками по ее груди. Медленно наклоняет голову и целует страстно ее горячее тело. Потом снимает машину юбку. На хрупких коленях видны синяки и небольшие царапины. Феликс ухмыляется, ведь прекрасно знает, что это следы его удовольствия. И в прошлом не только его. Нежные поцелуи и грубый секс. Фил был прекрасен. Он делал все это как никто. И Мария для него была совершенна. Она наконец-то засыпала счастливой в его объятиях. Но за это надо будет заплатить горем…