О тонкостях тренерской работы

— Меня заебало фигурное катание, пристрелите, пожалуйста, — Глейхенгауз хотел бы повысить тон, если не прокричать, то хоть как-то выразить эмоции, но стены в отеле тонкие, и можно только балансировать на грани шёпота и шипения сквозь зубы. — Лицензию на отстрел оленей получу и сразу же. Это работа твоя, ненавидишь — вот и правильно, в этом ее суть. — Эти дети с ума сходят, ещё и каждый по-своему. Одна вон харакири следом за двукратным неприкасаемым собирается делать, у второй двух креветок на ужин нет, а Этери просто три на четыре поделить не может, натуральные числа самые лучшие же. Натуральность в фигурном катании вообще необходима, а я ж забыл. Пока в номере никого нет, можно спокойно лежать, поперек своей кровати, забрасывая ноги на чужую и ебись оно все конем: заслужил. С этой нервотрепкой, с дюжиной детей, каждому из которых надо улыбаться и быть «добрым полицейским»… становится уже плевать на то, кто там как откатает завтра, потому что все равно они просто меняются местами, а заводить любимчиков бесполезно и опасно: те же Алина с Аней, ожидающие до сих пор звёзд с неба. — Так, а на что ты жалуешься? Что в твои задачи не только музыку резать входит? Мне кажется, если б только это, тебя даже ради глазок красивых никто держать не стал, — Шипулин в фигурном катании не разбирается, но что с фонограммами что-то явно не так, даже он слышит. Можно сказать, с момента знакомства, Антон даже и не пытался как-то чуть больше вникнуть в тонкости работы хореографа-постановщика, довольствуясь общими знаниями о фигурном катании, как у человека тесно связанного с зимними видами спорта. Отличить флип от лутца? Вполне возможно, но имеет ли смысл в применении к подопечным «Хрустального»? — Я заебался. Вот мог бы сейчас быть спокойно в Загребе, ловить уникальную возможность лицезреть подобные международные соревнования, а прозябаю тут. Разве это уровень? По одной разминке, и кто угодно запись найти может. А Морису поддержка нужна, плечо подставить, эти ж до плеча даже не дотянуться. — Я тоже заебался, ты говори по делу хоть как-то. У Губера и то смысла больше на один абзац текста. На заднем фоне у Шипулина шумит вода. Кажется, хоть кто-то может себе позволить что-то похожее на размеренную жизнь, чтобы просто говорить по телефону, заниматься какой-то рутиной и тихо материть про себя деятелей своего же вида спорта, тем более время года наконец располагает. — Не все, кто тебя ебёт — Губерниев, успокойся. — Не все, кого ты ебешь — юниорки, так что за словами следи. Вот сейчас это даже на шутку или подкол не похоже. Раздражение. У обоих. Глейхенгауза доводит финал гран-при, он доводит Шипулина, тот же доводить никого третьего не может и просто возвращает пассивную агрессию. Зато ни один ребенок в процессе не пострадал. — Не надо опять про Загитову, настрой дело тонкое, хотя тебе ли не знать с таким перечнем всего. Если б у вас Гришин на комментариях сидел, он бы страничку из Википедии весь старт и зачитывал, «шестикррратный пррризерр чемпионатов миррра». — Только у Маррртена Фуррркада явное преимущество уже по инициалам. — Зато ты в цирке не выступаешь. Молчание. Кажется, Глейхенгауз слишком много общается с подростками. Он и не против приобщаться к их культуре, только остальные реагируют как-то странно, особенно Этери. С Тутберидзе вообще сложно: у нее есть план, у остальных есть необходимость его реализовать и все было б замечательно, знай каждый конечную цель, а не только свою задачу. Хотя бы тренерский штаб. — Ты там ещё всяких корейских феечек слушать не начал следом за своими? — Я тренировал Медведеву, когда мы были в Корее, как ты думаешь? Я ведь так люблю битиэс, вот они слева направо. Сейчас, когда он говорит о чем-то, к чему никогда бы ни пришел, веди обычную адекватную жизнь вне катка, даже как-то забавно становится, но все же не ценить общение с учениками он не может. Все знают, что Даниил Маркович любит детей, хоть почти всегда контекст несколько изменен. — Я так на твоих Алин-лен-лександр реагирую. Мелкие, прыгают, ногами-руками под музыку шевелят. — Так все, не надо, мне завтра ещё от одной точно выслушивать про «нужно работать усерднее». Зачем нам столько учеников, если нет столько мест? Давайте потеряем кого-то в аэропорту, и на ЧР будет уже проще. — Золото, а не тренер, а какой заботливый. У нас вот лишних просто пристрелить можно, а ты гуманный такой. Антон поддерживает разговор, но явно нехотя. Он предпочитает межсезонье, когда можно слушать не только про лёд, программы, прыжки и внутренние интриги «Хрустального». Знает же, что порой Глейхенгауз приятный собеседник, разносторонний, можно сказать, только для этого надо слишком уж специальные условия. Сколько бы он ни говорил о «заебали эти инвалиды», но базовую стоимость программ даже зачуханного преновиса из своих назовет.