Фамильяр.

«Вы успешно прошли последнее испытание и в награду получаете Фамильяра» — яркими буковками на небольшом светящемся окне возникла сия загадочная надпись. — Фами-что? — не удержав эмоции в себе, вопросил вслух Шэнь Цинцю. Но Система не удостоила его никакими пояснениями и, моргнув на прощание уведомительным окном, исчезла. «Ну супер! Как всегда, невероятно информативно!» — продолжал уже мысленно негодовать Лорд Пика Цин Цзин. Миссия была тяжёлой, Бинхэ снова достал его до печёнок своими рыданиями и обидами, поэтому единственное чего бы хотелось великому мастеру так это искупаться и поспать. Желательно одному! Но, конечно, такой привилегии ему никто позволять не собирался, и уже через пару минут после погружения бренной тушки в бочку с горячей водой за ширмой нарисовался Бинхэ. — Учитель желает, чтобы этот ученик потёр ему спинку? От хрипло-сексуальных ноток в голосе своего подопечного Шэнь Цинцю прямо передёрнуло. Тут и дураку было понятно, что ему предлагают всё что угодно кроме омовения, но сил на очередной садо-мазо марафон с нотками истерик у Цинцю не было. Поэтому, собрав все силы в кулак, он уверенным голосом произнёс: — Нет, благодарю, я сам справлюсь. За ширмой сначала воцарилась гробовая тишина, а потом послышалось подозрительно знакомое сопение — Ло Бинхэ собирался впасть в очередное обидчиво-плаксивое состояние. Шэнь Юань прекрасно знал, что сейчас последует за сопением, и, пресекая эту тактику на корню, заявил: — Мне не очень хорошо, поэтому я буду благодарен, если этого учителя оставят в покое и приготовят ему что-то поесть по окончании омовения. — Конечно! Этот ученик сейчас обо всём позаботится! Исполнительный голос Короля Демонов зазвенел искренней заботой. Это действовало безотказно, пускай и было не совсем честным приёмом. «На войне, как говорится, все средства хороши» — успокоил свою совесть Цинцю и с блаженным стоном откинул голову на бортик бочки. — Коварно, однако, — практически у самого уха протянул томный голосок. От неожиданности и испуга Шэнь Юань едва свою купальню не перевернул, но, затравлено обернувшись, никого не увидел за спиной. — Вверху. Насмешливо фыркнули откуда-то справа и, запрокинув голову, мужчина увидел трёхмерное изображение белого кота. Животное было гладкошерстным и весьма крупным, ярко-голубые глаза светились искусственным светом монитора, а сквозь саму тушку смутно проглядывали очертания интерьера. — Э-э-э… — глубокомысленно изрёк бывший литературный критик и пару раз зажмурился в надежде, что галлюцинация его покинет. Но и после этой революционной техники по оздоровлению голографический глюк оставался на месте. — Боже! Ты что, завис?! С нескрываемой иронией протянуло животное и в притворном изумлении округлило жидкокристаллические зенки. — Ты кто? Трезво рассудив, что неплохо было бы узнать имя глюка и определиться с дальнейшей тактикой, поинтересовался Цинцю, пропустив сарказм мимо ушей. — Лам. Твой Фамильяр. Хотя, конечно стоило бы ещё пару часов поскрывать от тебя это и посмотреть, как ты будешь метаться в панике, выискивая призраков. Ну, или там таблетки от белой горячки искать… Но, увы, Система бы этого не одобрила… — скривив узкую мордочку, озвучило животное и плавным пируэтом опустилось на уровень ошалелого лица своего нового хозяина. — Так тебя послала ко мне Система? А чего ж ты тогда дерзкий такой, а? «Чёрт, опять это дебильное слово на «Ф»! Можно подумать я знаю, что это означает!» — мысленно начал закипать Горный Лорд. — Это означает, что я твой волшебный помощник, дубина! — надменно фыркнул котяра и закатил глаза. Вопросы о Системе он благополучно игнорировал, видимо, считая ответы на них и так очевидными. «Что ещё за помощник… Стоп!» — Ты что, читаешь мои мысли?! — Цинцю изумлённо уставился на голограмму и постарался унять нервную дрожь от своей догадки. Но его быстро отрезвили от этого трепета весьма недвусмысленной издёвкой: — Ой, да там читать нечего… Тоже мне, Великий Лорд, — забавно пошевелив усами, фыркнул кот. И, не позволяя возмущению своего хозяина вырваться наружу, добавил: — Не все, только самые громкие и те, которые обращены ко мне. «Так я могу говорить с тобой мысленно?» — сразу же испробовал новую технику общения Шэнь Юань. «Можешь» — лаконично кинул в ответ Лам, не раскрывая пасти и скептически глядя на собеседника. «А что ты ещё можешь? Раз ты мой помощник, то у тебя должны быть какие-то полезные функции?» — решил прояснить для себя ситуацию внезапный владелец магическо-кибернетической зверушки. «Полезные функции — только у твоего умственно отсталого ёбыря, у меня способности!». От такого заявления мужчина сначала поперхнулся воздухом, так и не дошедшим извне до лёгких, а потом залился краской от ушей до пят.  — Какого чёрта?! Он мой ученик! Оскорблённая честь себя любимого, и за одно уж и Бинхэ, взывала к мщению, и, долго не думая Шэнь набрал полную горсть воды и плеснул в лицо обидчику. Лам сперва склонил голову на бок, а затем, приспустив веки как угрюмый кот из мемов, скептически смерил голого дядьку взглядом. — Вообще-то я не материальный, и облить меня нельзя. Это на тот случай если твой мозг ещё не сделал этот поразительный вывод, хозяин. — Если я твой хозяин, какого хрена ты такой мерзкий?! — прошипел Цинцю, стараясь унять бессильную ярость, затопившую его с головой. — Какой хозяин, такой и Фамильяр. Так что нечего жаловаться, — не испугавшись праведного гнева пропел томным голоском котяра, и вдруг, мигнув, исчез, словно помеха. — Всё готово, Учитель! Этот ученик приготовил обед и ждёт вас! Жизнерадостный голос Бинхэ, прозвучал как гром средь ясного неба, и вдруг напомнил Шэнь Цинцю, что за выяснением отношений с новой проблемой он так и не успел помыться и отдохнуть. В сердцах ударив по стенке бочки рукой, мужчина выбрался из воды и, накинув одежды, вышел из-за ширмы. При его появлении у радостно ожидающего ученика разве что слюни не потекли. Взгляд стал туманным и бессмысленным, а на высокие скулы лёг яркий румянец. Небрежно одетый и с мокрыми волосами, Шэнь Цинцю казался Ло Бинхе самым желанным во всех мирах. В паху горячо потянуло, а руки мелко задрожали. — Учитель… — томно и с придыханием прошептал он, облизывая правильно очерченные губы, и подаваясь вперёд к предмету своих грёз. — Эй-эй-эй… Поспокойнее! — разгадав этот манёвр, предупреждающе вскинул руку Горный Лорд. Секунда, и в ладони материализовался любимый веер, разделяя учителя и ученика. Бинхэ поражённо хлопнул длинными ресницами и неуверенно произнёс: — Учитель брал веер в купальню? — Э-э-э…наверное, — так же поражённо взирая на предмет роскоши, ответил Цинцю. И только хотел рассмотреть самовольную вещицу поближе, как в голове послышался знакомый до зубовного скрежета голос: «Ой, да боже ж ты мой, это я тебе его подал. Это как бы моя работа: помогать тебе и всё такое…» Лама видно не было, но голос звучал ясно и чётко, из чего можно было сделать вывод, что невидимость — одна из способностей компьютерного кошака. — Учитель? Бинхэ выглядел озадаченным и с недоумением хлопал своими красивыми глазищами, пытаясь понять гамму эмоций, отразившуюся на лице его кумира. И Цинцю уже хотел придумать какой-то подходящий ответ, когда со стороны стола потянуло очень аппетитными ароматами, и тратить время на разговоры показалось неуместным. — Этот учитель, видимо, голоден больше, чем думал. Может, наконец-то поедим? Раскрыв со щелчком изящный веер, Шэнь Цинцю быстро направился к заставленному посудой столику. Ели молча. Во-первых, потому что еда и правда была превосходной, а во-вторых, потому что помимо коротких перебранок или всего, что относится к сексу, с королём демонов говорить было не о чем. Ну, пару раз Шэнь Юань пытался поговорить с ним о книгах или о музыке, но все начинания у Бинхэ верно и неотступно сворачивали к одному — хочу учителя. Как-то раз Лорд Цин Цзин похвалил пение молодой девушки на площади городка, где им довелось побывать, и ревнивый Ло Бинхэ пару месяцев изводил его своими попытками поразить пением. А надо сказать, что тут дело обстояло плачевно, поскольку даже у ГГ не всегда есть полный набор идеальности. И голос, вкупе с адекватной самооценкой и гетеросексуальностью, в этом варианте вселенной ему не достался. Так что после сего действа обсуждать тонкие искусства и вообще хвалить чьи-то успехи стало небезопасно, и Цинцю сократил все рассуждения вслух до минимума. Обсуждать погоду или новости тоже смысла не имело, так как Бинхэ не отходил от своего избранника ни на секунду и был в курсе всего, что происходит, а о своих делах в Царстве Демонов распространялся редко и неохотно. Так и вышло, что, кроме просьб и нравоучений, у них мало что осталось. «Вы что на поминках, что ли?» Внезапный вопрос заставил Шэнь Юаня поперхнуться кусочком рыбы и, сдавлено закашлявшись, он выронил палочки. — Учитель, что с вами? Подавился? Я сейчас, я мигом!.. — Бинхэ в одну секунду оказался за спиной своего наставника и, перехватив его поперёк груди резко сдавил. — Кхе-е! Кх-хар-р-р! Пус-с-с… ти-и! Пус-с-сти-и, Бинх-хэ-э! — наконец восстановив дыхание и перестав кашлять, выдавил из себя прославленный горный лорд, на что Бинхэ, конечно, сдавливать его прекратил, но рук не разомкнул и из-за спины не встал. Вместо этого, залившись румянцем, он уткнулся в затылок Цинцю и шумно задышал. — Что ты там удумал? — с опасной хрипотцой в голосе поинтересовался предмет обожания, уже догадываясь, что спонтанная близость к предмету страсти сразу же воспламенила горячий темперамент полукровки. — Учитель так часто отказывает в близости этому ученику, мне трудно сдерживаться… — голос короля демонов стал низким и проникновенным, глаза ярко заблестели и, облизав губы, он проворно нашарил узел на поясе Шэнь Юаня. Дальнейшие расспросы о происходящем не имели смысла, возбуждение Бинхэ уже упиралось сзади в пятую точку Цинцю. «Я, наверное, пока пойду погуляю…» — скороговоркой выпалил Лам, и его присутствие в мыслях Шэня испарилось без остатка. *** Вернулся противный Фамильяр через пару часов и застал своего господина в весьма плачевном состоянии. «Мать моя Система! Что с тобой произошло? Вы что, подрались?» Голубые глазищи кота с изумлением округлились, изучая кровоподтёки и следы от зубов на шее и плечах заклинателя. Опухшие губы и глаза, торчащие в разные стороны волосы и абсолютная неспособность хотя бы ноги вместе свести явно указывали на занятие другого рода. Но чтоб после него выглядели так, Фамильяр видел впервые. «Лучше б подрались» — мысленно фыркнул Цинцю, не желая утруждать почти что надорванные от криков связки и радуясь, что его любовник ушёл за лечебной мазью. Почему-то вообще не хотелось его видеть после очередного недо-изнасилования. Когда они сделали это впервые, казалось, что со временем его тело привыкнет, да и Бинхэ поднаберётся опыта, и тогда они оба будут получать удовольствие от процесса. Вот только прошло уже почти полгода после этой памятной даты, а при мысли о сексе сильному, взрослому горному Лорду до сих пор хочется плакать, забившись в тёмный угол. «Да-а-а уж, не так я себе это представлял у людей, но видимо файлы в моей базе не полны…» — задумчиво протянул Лам и устроился на подушке рядом с безвольно лежащим хозяином. «И как скоро ты после такого приходишь в норму?» «Это что — соц-опрос?» — не удержался от шпильки Шэнь. Но кота это явно не смутило, и он, приподняв изящную мордочку, бессовестно ответил: «Типа того, хочу понять какой уровень садо-мазо у вашей пары». «Очень смешно, засранец, я прям весь умираю от хохота где-то глубоко внутри» — выплюнул свою долю сарказма бессмертный Лорд и устало закрыл глаза. «Эй, ты что, обиделся? Я просто спросил, потому что выглядишь ты хреново, и я не понимаю, зачем ты это делаешь, если тебе это так не нравится?» Голос кибер-зверька звучал взволновано и даже с ноткой тревоги, поэтому Шэнь всё-таки снизошёл до ответа, хотя глаза так и не открыл: «Потому что иначе Бинхэ меня живьём съест со своими истериками, самобичеванием и слезами. Ты хоть понимаешь какой силой он обладает и что способен вытворить по своей глупости и наивности?» «Так ты у него эмоциональный заложник, получается?» Мужчина резко открыл глаза и уставился немигающим взором в потолок. В голове почему-то раздался сухой щелчок, словно кнопка какая-то нажалась, и, рассматривая заделанную дыру в потолке бамбуковой хижины, Шэнь Юань осознал точность произнесённой фразы, которая почему-то не приходила ему в голову самому. «Эй, ты живой вообще? Человек? Ку-ку!» — перед глазами появилась белая лапка с мягкими розовыми подушечками и неуверенно поелозила по кончику носа. Ощущение было такое как будто тёплый лучик скользит по коже. «Я в порядке» — сморщив нос и приподнявшись, изрёк, наконец, эмоциональный заложник, снова внимательно оглядев свой подарок от Системы. — «Я вот подумал, что ни с кем не обсуждал свои отношения с Бинхэ, учитывая то, что никто не знает меня настоящего и всю эту историю изнутри. Но ты, я так понимаю в курсе», — заинтересованность во взгляде горного Лорда всё возрастала, и уже через мгновенье он сощурил свои красивые глаза, стараясь не упустить пришедшую на ум идею. «Ну не то чтоб прям в полном, но базовая информация у меня имеется. Так что мне известна ваша романтическая история, хоть я и недоумеваю по этому поводу» «Недоумеваешь? Это ещё почему?» — Цинцю удивленно приподнял тонкие брови. «Да потому что только такой странный мужик, как ты, мог принять жалость и чувство вины за любовь, или что ты там думаешь, что испытываешь к этому недоразумению демонического свойства!» Внутри сердца лорда Цин Цзин неприятно кольнуло, и он, нахмурившись, выдал в ответ целую тираду: «Да с чего ты взял, что это жалость и чувство вины? Я люблю его, переживаю за него, жизнь за него готов отдать был пару раз! Да и вообще, я без него чувствую себя неуютно!». «Ещё бы, жрать-то никто не готовит, тапочки в зубах не приносит, в глазки с восторгом не заглядывает, сокровищами при желании не обсыпает. Про жизнь уж молчал бы, перерождение в картоху за самопожертву не считается. А ты изначально себе все пути отступления продумал и подушечки под жопу подложил, так что то показательное выступление за откровенную любовь принять трудно. Так же, как и тот позорный секс в рушащейся пещере, где ты мир спасал своим задом. Выбора у тебя другого не было, не попустится Бинхэ, всё равно все сдохнут, а так хоть надежда была». Обличительная речь из уст белого зверька звучала громко и очень обосновано, как бы комично это ни выглядело. И с каждым сказанным им словом в душе Шэнь Цинцю что-то трескалось и ломалось. Возразить было нечего, опровергнуть очевидное тоже было нечем. И, заметив эту капитуляцию, Фамильяр увлечённо продолжил: «Ты до признания ГГ на мужиков и не смотрел никогда, у тебя на уме было только спасение своей жопы и очки за пройденные миссии. Ты все его прозрачные намёки пропускал мимо ушей, потому что тебе даже в голову не приходило, что он может в тебя крашнуться. А теперь ты мне про любовь заливаешь?» — Лам усадил свой пушистый зад на одну из ног хозяина и, меланхолично лизнув раз-другой лапу, выжидающе уставился на своего собеседника. «Может, ты и прав… Может и прав…» — как-то отстраненно произнёс Цинцю и попытался сосредоточится на своих чувствах. Ему казалось, что он расставил для себя приоритеты и всё решил, но вот пара слов от голографической зверушки, и его песчаный замок уже уносит набежавшей волной сомнений и самоанализа. *** Три дня спустя после памятного разговора заклинатель всё ещё мучил себя раздумьями на тему тех самых доводов, которые привёл ему Лам. И размышления эти были столь явными, что даже любвеобильный Бинхэ на время воздержался от своих приставаний. А сегодня с утра и вовсе отбыл по срочному делу в свои Демонические владения, обещав вернуться как только сможет. Цинцю, правда, не особо его ждал, поскольку ему требовалось время для приведения мыслей и чувств в порядок. «О, к нам гости!» — взволнованный голосок Фамильяра вырвал Шэнь Цинцю из омута самоанализа, и, подняв голову, он увидел направляющиеся к хижине две фигуры. Один — мужчина среднего возраста, с немного волнистыми волосами, на его добром лице светится жизнерадостная улыбка, а в карих глазах — теплота. Он приветственно машет Лорду Цин Цзин и, устремившись вперёд быстрее, зовёт за собой спутника — высокого, стройного человека с утончённым лицом и иссиня-чёрными, ровными волосами. — Шиди Му, Шиди Лю! Какая неожиданность! — Цинцю поднялся со скамеечки, на которой сидел в тени у хижины, и склонился в поклоне перед гостями. — Мы пришли проведать тебя и угостить доставленными из долины сладостями, Лорд Аньдин недавно принёс нам попробовать, и мы решили поделиться… — Не мы, а ты… — недовольно фыркнул хмурый мужчина, и, сложив руки на груди, демонстративно отвернулся. «Хо-хо, кто это у нас тут такой сердитый? Никак Лю Цингэ. А это — Му Цинфан. Согласно моим данным, оба весьма позитивные ребятки, но этот красавчик явно та ещё цундере» — певучий голосок Лама декламирует всё это как стишок, вызывая у своего хозяина жуткое желание огреть его веером по ушастой головушке. Шэнь Цинцю жутко бесили мысленные ремарки Фамильяра, и он очень плохо справлялся с лицом, когда их слышал, из-за чего создавалось впечатление что у Лорда несварение желудка или колики. В этот же раз ему всё-таки удалось не скривиться от язвительных замечаний в сторону гостей, и, выдержав вежливую паузу, пригласить визитёров в дом для чаепития. День стоял знойный и безветренный, поэтому сладкие фрукты в меду и орехах источали особенно аппетитный аромат, медленно подтаивая и оплывая как свечи. Пряный запах жасмина и зелёного чая наполнял комнату размеренностью и покоем, хотя беседа трёх почтенных глав заклинательских школ и лилась в интенсивном темпе. — Ох, видел бы ты шиди Лю, когда эта девица в таверне захотела к нему подсесть… — Му Цинфан озорно улыбнулся своему молодому спутнику и покачал головой. Его тёплые глаза мягко сияли. — Вот ещё, нашли что вспомнить, шиди… Глупости какие-то, — Цингэ отворачивается от друга, и, сделав торопливый глоток из маленькой чашки, исподлобья смотрит на хозяина хижины. И Цинцю не выдерживает — смеётся. У него в голове сразу возникает образ Лю Цингэ, который он видел в пещере демониц, и его неопытное смущение, неумело скрытое за раздражением и гневом. От этого смеха Цингэ вспыхивает как маков цвет и порывается встать из-за столика, но Му Цинфан легонько опускает свою ладонь ему на плечо, заставляя вернуться на место. — Не сердись, шиди Лю, этот брат не хотел тебя обидеть, просто наивность девицы показалась ему забавной… — элегантно вышел из ситуации Шэнь Юань, и, прикрывая лицо веером, продолжал улыбаться, в глазах у него заплясали искорки, а губы всё никак не переставали растягиваться в улыбку. «Хм-м-м… как интересно…» — вдруг раздаётся в голове заклинателя, и он едва не роняет веер, а затем, собрав невозмутимость в кулак, старательно игнорирует эту интригующую реплику. Чай заваривается уже по третьему кругу, когда Лю Цингэ всё же решается попробовать сладости и тонкими пальцами, созданными по виду для чего угодно кроме сражений, аккуратно берёт липкий фрукт в меду. Смотрит на него с подозрением и любопытством, а затем подносит к бледным губам и осторожно надкусывает. Со стороны это выглядит так, как будто он кусает опасное насекомое или ядовитый гриб, но уж точно не лакомство. И если Му Цинфан сдержано пофыркивает в свою чашечку чая, стараясь не засмеяться в голос, то Лорд Цин Цзин, закрывшись веером, беззвучно помирает со смеху и не может оторвать глаз от этого таинства вкушения. Цингэ быстро замечает это и, покраснев до корней волос, пытается бросить фрукт назад на тарелку, но от жары мёд растаял, и вслед за отвергнутым кушаньем к месту его упокоения тянутся тонкие нити янтарного цвета. Лю Цингэ недовольно фыркает и, прежде чем подумать над тем, что делает, быстро облизывает подушечки пальцев, заставляя Цинфана укоризненно покачать головой. Но Цинцю не спешит упрекнуть своего шиди за нарушение этикета. Его взгляд на мгновение затуманивается, и он словно теряет связь с происходящим. Но это длится всего миг, и уже через секунду горный Лорд Шэнь протянул младшему товарищу чистый платок, чтобы утереться. «О-о-ого-о-о-о…» — укоризненно, и как-то обвиняюще протянул в голове Фамильяр после этой заминки. И, когда Цинцю уже хотел обрушится на него со всеми своими упрёками, не обращая внимания на гостей, быстро добавил: «После поговорим, не буду больше тебе мешать» И, словно выключенный из розетки гаджет, затих. *** — Говори уже, что это был за комментарий во время чаепития? — Шэнь Цинцю проводив гостей, сосредоточено шагал по бамбуковой роще, старательно скрываясь с посторонних глаз, желая прояснить для себя волнующие вопросы с новым питомцем. Полуденное солнце начало клониться к горизонту, и немного поутихшая жара позволяла насладиться прогулкой вдоль тропинки. — Мне кажется, что нам не стоит об этом говорить. Не уверен, что тебе придутся по вкусу мои ответы, — возникая в воздухе на уровне плеча Горного Лорда, протянул Лам. Его мягкие лапки неспешно перебирали воздух под собой, и кот удачно создавал видимость совместной прогулки. — Позволь мне самому решать, что придётся мне по вкусу, а что нет. Я, в общем-то, и не жду что ты каких-то приятностей наговоришь, исходя из твоего характера, — Цинцю фыркает и косится на полупрозрачный силуэт слева от своего плеча. — Скажите пожалуйста, какой неженка! Я тебе помогаю, между прочим, а ты только и знаешь, что возмущаешься. Не хочешь слышать правду — не задавай вопросов, — голубые глазищи сверкнули, как неоновая вывеска байкерского бара, и чёрный зрачок сузился в ниточку. — Ладно-ладно, правдивый ты мой, говори давай, чего ты там мычал во время нашей с Лордами беседы, — свернув с проторенной тропы, Шэнь Юань направился к знакомому озерцу, и, усевшись на поваленную корягу, стал обмахивается веером, настраиваясь на не самый приятный разговор. — Как пожелаете, хозяин. Только можно я сначала вам пару вопросов задам, не хотелось бы выдвигать голословные предположения. — Ну раз ты прям так вежливо спрашиваешь, то можно, — ухмыльнувшись тонкими губами ответил заклинатель. — Окей. Тогда скажи мне пожалуйста, если завтра к тебе явится твой ненаглядный ученик тире ёбырь и скажет, что воспылал страстью и нежностью к красивой и доброй девушке и хочет быть с ней, что ты будешь делать? Шэнь Цинцю от неожиданности даже веером обмахиваться прекратил, и ошарашено уставился на Лама: — Что?! Бинхэ-то? Да он в жизни такого не сделает! — Мы сейчас не про вероятность такого варианта говорим, просто представь, что он уже это сказал тебе, какие твои действия? Цинцю сперва нахмурился, покусал нижнюю губу, а затем тяжело вздохнув, изрёк: — Ну благословлю их, что уж тут поделаешь, любовь — святое чувство. Конечно, мне будет его не хватать, и я буду скучать по его стряпне, но раз он влюблён… Котище на это только моргнул пару раз, а затем, как бы кивая самому себе потешной мордочкой, задал следующий вопрос: — Понятно. А если я тебе скажу, что Бинхэ со своей женой поселятся рядом и вместе будут заботиться о тебе всегда, готовить, убирать, помогать, попросят стать крёстным их детишек и всё такое… — махнув в воздухе лапкой, животное обозначило своё не очень-то заинтересованное отношение ко всем этим человеческим ценностям. А вот на его собеседника такое предположение развития событий произвело весьма сильное впечатление: благородный Лорд аж засветился от радости и, заглянув в два цифровых глаза, как ребёнок уточнил: — Правда всегда будут заботиться? Лам хотел бы изобразить фейспалм, но Системой такая функция в него заложена не была, и он лишь закатил глаза. — Ну, типа да. И что ты на это скажешь? — Скажу, что это замечательно, я буду очень рад за Бинхэ, ему иногда не хватает женской руки, что ли… — уже как-то по-стариковски пожаловался Лорд Цин Цзин и снова раскрыл веер. — Мозгов ему не хватает, если ты хочешь знать моё мнение, но я уверен, что не хочешь… — быстро поправил себя Лам, видя, как хмуро зыркнул на него хозяин. — Ладно, тогда последний эксперимент перед оглашением диагноза… — Диагноза?! Ты сдурел? — мужчина резко поднялся со своего места и гневно уставился на питомца. — Да не кипятись ты! Нервный какой, знали бы все твои шисюны, что ты на самом деле не добрый и загадочный, а матерящийся дед, сразу бы пересмотрели своё к тебе отношение… — Какой я тебе дед, глюк Системный?! Давай свой эксперимент уже и выкладывай всё что думаешь. — Хорошо–хорошо, мы ж никуда не опаздываем, чего ты взъелся? — Лам подождал, пока Шэнь Цинцю снова займёт своё прежнее место и перестанет буравить его гневным взглядом, а затем продолжил:  — Итак, а сейчас закрой глаза и представь, что тебе подкинули любовное послание. Не слащавое девчачье, а весьма лаконичное и честное. Ты понимаешь, что отправивший это и правда искренне влюблён. Подписи нет, но ты знаешь, что это кто-то из знакомых тебе людей. Представил? Цинцю медленно кивнул, не открывая глаз и мысленно уже ощупывая плотный конверт из хорошей бумаги с вложенным в него одним-единственным листком. На белой поверхности чётким и уверенным почерком было выведено лишь одно слово: «ЛЮБЛЮ». И больше ничего. — Хорошо, — мягким и вкрадчивым голосом произнёс Фамильяр, а затем резко, хлестнул по слуху требовательным и громким вопросом: — От кого оно? Шэнь Юань дёрнулся, как от пощёчины, и уже хотел было возмутиться такому дурацкому вопросу, как всего на секунду перед глазами возник чёткий и довольно реалистичный образ. Сверкнул как падающая звезда и угас, оставив после себя ощущение полного недоумения и шока. — Я… Распахнув глаза, заклинатель поражённо уставился на кота. — Вижу, ты всё-таки увидел то, что должен был… Мужчина нахмурился и со стуком раскрыв веер начал яростно им обмахиваться. — Я всё ещё не понимаю о чём ты говоришь. Будь добр, уж напрягись и просвети меня, загадочный зверь, — сарказм так и сочился из каждого нового слова Цинцю, и Лам, понимая, что хозяин сейчас не в самом лучшем расположении духа, решил бить в лоб. Ну, а что делать, раз господин желает… — Окей. Просвещаю: ты влюблен в Лю Цингэ. Глядя, как лицо благородного Лорда перекосило от произнесённого, Фамильяр вежливо поинтересовался: — Так достаточно прямо? — Да тебя закоротило, не иначе! Может, вирус поймал? Что за бред тебе в голову стукнул? Компьютерный мини-помощник устало обратил очи к небу и печально изрёк: — Я так и думал, что у тебя начнётся этап отрицания, но ничего, после него уже легче пойдёт. — Да что пойдёт-то? Ты, битый файл, что ты себе там напридумывал? И с чего ты вообще это взял? Бросив в сердцах веер в траву Шэнь Юань вскочил на ноги. Заявление питомца выбило его из колеи и испугало не на шутку. Он и вправду при упоминании о любовном послании увидел смущённое и хмурящееся лицо шиди Лю, такое, каким оно бывало в моменты общения с Цинцю. Но из этого совершенно не значило что он в него влюблён! Это смешно! Нелепо! Абсурдно! — Со стороны это довольно очевидно. Ну вот смотри… — Лам примирительно сбавил тон и устроившись на ветке ближайшего дерева, стал смотреть на меряющего нервной походкой полянку хозяина. — К кому тебя больше всех и чаще всех ревнует Бинхэ? С кем ты больше всего проводишь времени по собственному желанию? На чей профиль ты залипаешь даже бессознательно? И рядом с кем ты смеешься так искренне и весело, как сегодня за столом? Я что-то ни разу не видел, чтоб ты так заразительно хихикал рядом с Бинхэ или залипал на то как он облизывает пальцы от мёда. Ты скорее боишься его напора и силы, чем радуешься ему. Ты постоянно весь зажат и раздражён рядом с ним. И хоть ты желаешь ему добра и переживаешь за него, но ты бы с лёгким сердцем отпустил его, зная, что это пойдёт Бинхэ на пользу. Влюблённые так не поступают. — Но я… — сбитый с толку заклинатель морщил бледный лоб и старался собрать мысли в кучу, хотя с каждым новым доводом или вопросом сделать это было всё тяжелее. — Ты привык к нему, ты жалеешь его, ты опекаешь его и хочешь оградить от тех страданий, что он перенёс в детстве и которые грозили ему в изначальной версии этого горячечного бреда, но любовью это можно назвать только по незнанию. Ты ведь никогда не влюблялся, хозяин? Шэнь Юань замер и удивлённо уставился на Фамильяра, стараясь припомнить свою старую жизнь и всё, что могло бы тянуть на статус «влюблённости». Но, увы, в его недолгой жизни интроверта таких подвигов не наблюдалось. — Возможно, что ты прав. Я не состоял в отношениях и не вздыхал ни по кому тайком. И даже, возможно, ты прав насчёт моих чувств к Бинхэ, поскольку я всё же не рассматривал его никогда как объект страсти нежной, но Лю Цингэ! С чего ты вообще это взял? — округлив глаза и встряхнув волосами в отрицательном жесте, Лорд Цин Цзин сложил руки на груди в знак протеста. — Да одного взгляда на тебя в его присутствии достаточно. Не зря Бинхэ так люто его ненавидит, он же не слепой в конце-то концов. Тебе хорошо рядом с Лю Цингэ, спокойно, весело, ты светишься весь рядом с ним. И тот эксперимент… Его суть в том, что любой человек при мысли о любовном послании всегда представляет себе первым того, кого желал бы видеть отправителем. Сердце всегда выдаёт желаемое за действительное, оно всегда бездумно надеется, что это тот, кто ему мил. Теперь понимаешь? Шэнь Цинцю понимал, но принять это был не в силах. Ситуация складывалась очень паршивая. Вот-вот должен вернуться Бинхэ из своего царства. И, конечно, измученный не столь продолжительной, по мнению Цинцю, разлукой, он возжелает близости и интима, а тут как раз выяснилось, что мозг и сердце его объекта страсти желают на его месте видеть совсем другого человека! И, что более печально — потенциальный возлюбленный 100% натурал, если не ещё хуже — непорочный аскет в плане дел сердечных, и нарушать свой целибат явно не намерен. Сюда ещё нужно добавить, что если хоть малейшая тень подозрения об этом открытии наставника посетит Бинхэ, это обернётся новым концом света, не меньше. — Ну зашибись поговорили! — в сердцах сплюнул Благородный Заклинатель, и, так и не подобрав свой веер, зашагал обратно к бамбуковой хижине. Ближайшие дни у него будет над чем подумать и отчего впасть в депрессию.