Линия жизни

Энакин стоял на мостике «Непоколебимого». Они остановили бунт на одной из планет, но Скайуокеру было не до того. В голове, словно шмелиный рой, разлетались мысли и вопросы. Почему Бейл Органа так поступает? Что такого сделала Луминара? Причём тут Асока и их первенец, погибший по вине сенатора? Он помнит, как ещё неделю назад они с Асокой думали как назовут малыша. Скайуокер, опьяневший от счастья, купил будущему сыну или дочке плюшевую птичку – конвора. Пушистая, со стеклянными глазами и длинным хвостом. Он поставил игрушку на полку, и представлял как будет играть с ребёнком. Но… не вышло. Сенатору было все равно. Он думал только о своих желаниях. Быть рядом с любимой женщиной. Органа не думал о других. О их чувствах. О их судьбах. Скайуокер долго ещё мог так стоять, но пришёл Оби-Ван. Сильно измотанный после долгого отчета перед советом. — Как все прошло? — Энакин спросил просто из уважения к старому другу. — Как обычно, ничего нового. Зачем ты спрашиваешь, если тебя беспокоит совсем другое?— Кеноби взглянул в печальные, небесные глаза бывшего падавана. Тот горько ухмыльнулся и посмотрел вперёд, там, за стеклом, миллионы звёзд сияли как всегда, но герою войны показалось, что они светят более тускло чем раньше. Возможно, печаль заполнила душу юноши и мир уже не кажется прежним. Тоска по нерождённому малышу заполнило и без того израненное сердце Скайуокера… На Корусанте стоял дождливый день. Утро начиналось хорошо, но видимо погоде было скучно, и ближе к обеду небо затянуло тучами. Асоку отпустили пораньше, чем планировалось, но наказали явиться завтра утром для осмотра. Девушка шла по длинным коридорам храма и размышляла стоит ли ей рассказывать Луминаре о планах Бейла на неё, Мейса и дочерей, обеих дочерей. С одной стороны мириаланка сейчас в положении и сильно переживать ей не стоит, но с другой. Вдруг что-то случиться, а тогрута знала и промолчала. Тогда Тано окажется виноватой. Тогрута все же решила рассказать магистру и отправилась к ней домой, попутно продумывая, как она оповестит Луминару о планах Бейла без последствий для женщины. Девушка подошла к двери и постучала. Дверь ей открыла Баррисc и сказала, что мама спит и предложила подождать здесь, пока она проснётся. Асока прошла в кухню и села за стол, а подруга наливала чай. Тогрута отпила небольшой глоток и печально посмотрела в окно. Оффи уловила взгляд гостьи. —Баррис, ты даже не представляешь, что я увидела у Органы в кабинете. — мириаланка с тревогой посмотрела на девушку — Маме и сестре грозит опасность? Асока, не томи, рассказывай! — девушка собралась духом и выложила все, что видела. И про протезы, которые «убивают» мозг человека, превращая его в киборга, планы сенатора касательно ещё не рожденной девочки, Баррис и Мейса. А ещё он крутил в руках изумрудное кольцо. — Это мамино кольцо. Она когда-то его потеряла и сильно расстроилась. Это был подарок ее родителей.— констатировала мириаланка — послушай, Асока, давай не будем ей ничего говорить? Скажем папе, он примет меры и все закончиться хорошо.— тогрута скептически посмотрела на подругу — тогда ты будешь придумывать отговорку, что такого я сделала Органе, зачем он похитил меня, держит в рабстве невинную девушку и лишил жизни маленького малыша, которого мы с Энакином даже приласкать не успели?!!! Я не уверенна, что у Луминары не возникнет таких вопросов! — Асока упала на стул и, закрыв лицо руками, заплакала. Баррис ничего не оставалось, как обнять девушку со спины и утешать. Она пережила самую страшную боль для любой женщины – выкидыш. Луминара, проснувшаяся от разговоров на кухне, услышала каждое слово. Она давно подозревала, что Бейл так просто не успокоиться и не простит женщине позора в ресторане, но мириаланка не догадывалась, что Органа способен на такое. Луминара тихо села в коляску в выкатила её на кухню, где сидели девочки. Асока почти не плакала, лишь красные глаза выдавали её состояние. — Асока, Баррис, это правда? То, что Асока сказала, это правда? — девушки сильно удивились и резко повернули головы в источник звука. Луминара была непоколебима и серьёзна. Поняв, что мама все знает Оффи подтвердила слова подруги. — Да, это так.— — Что так? — В прихожей стоял Винду. Баррис не на шутку испугалась. Ей, как никому другому известно, что бывает с отцом в гневе.