***
— Где ты был эти три дня? — Шин села в машину, нападая на друга с расспросами, ведь девушка искренне переживала за Сана, который не приходил на учебу последние пару дней. — О Боже! Это сделал он? — вскрикнула, как только заметила новые синяки на лице друга: несколько швов наложили на бровь, а около губ Сана виднелась покрасневшая рана. Рю схватила лицо брюнета в ладони, осматривая ссадины. Она с беспокойством блуждала взглядом по лицу, пока Сан отвечал: — Я был в больнице. В этот раз отец немного не рассчитал силы. — он улыбнулся, но сразу прошипел от боли ран, а после приподнял рубашку, показывая огромные синие круги в области ребра; Шин с удивлением раскрыла глаза, не в силах сдерживать чувства. — Твой отец… — она не закончила, девушка не хотела говорить то, что Сан и сам знал. — А Чонхо что? — поинтересовалась девушка, с надеждой, что с младшим Чхве все хорошо. — Его не было дома. — Сан, почему он это сделал? — Рюджин раздраженно откинула голову на спинку — она так устала спрашивать это у друга каждый месяц. — Ему не понравился отчёт. — Чхве завел двигатель, ухмыляясь: сегодня Уён за это поплатится. Машина мягко тронулась с места, везя друзей в тишине.***
— Можно я переспрошу еще раз? — Сан размахивает руками, пытаясь успокоить подругу, повторил вопрос: — Ты хочешь, чтобы я начал общаться с Джису? — Рю непринужденно махнула головой, продолжая смотреть вперед коридора, по которому шли друзья. — Чтобы она влюбилась в меня и бросила Сонхва? — четко произносит каждый звук, как стих перед учителем, не отводя глаз от Шин. Девушка снова настойчиво кивнула. — Нет. — Что? — она остановилась и посмотрела на Сана, как на предателя, ожидая объяснений. — Рюджин, ты ведь знаешь, я не хочу встречаться с кем-то с университета. Скорее всего мой отец нашел мне невесту и… — Но ведь только тебе она поверит. — А Юнхо? Попроси его. — Сан развел руками. — У него репутация среди девушек не лучшая. Чхве ему точно не поверит. А вот ты… — брюнетка ткнула пальцем в грудь друга, игриво улыбаясь, в надежде убедить того. — А я не хочу. Не нравится мне она. — Все ясно. Просто она тебе не по зубам. — Рю отвернулась, скрестила руки на груди, ожидая реакции Сана, на что тот резко повернул ее к себе и посмотрел прямо в глаза. — На слабо меня не возьмешь. — он держал ее за плечи, смотря глазами лисьими прямо в душу. — Не буду этого делать и точка. Шин сдалась, ведь если Чхве так говорить, его и поездом не сдвинуть — такой упертый, как она, — единственная схожая их черта. Они постояли минуту в молчании, и когда наконец решили двинуть к кабинету, где будет проводиться следующая пара, Сан заприметил нужного человека и вспомнил запланированное им дело, что обязательно нужно сделать сегодня. — Минутку… — задумчиво сказал тот и направился к двум стоящим неподалёку друзьям, Шин последовала за ним, продолжая держать руки на груди, не торопясь ступая по кафелю. — Чон Уён, отойдем ненадолго. — парень не успел ничего ответить, лишь волокся сзади Сана, который тащил Чона за воротник рубашки. Ёсан остался сзади, непонимающе смотря вслед другу, а после на Рю. — Друг Уёна, чего пялишься? — неожиданно произнесла она. — Иди спасай приятеля. — кивнула она в сторону двери, что вела на задний двор университета, за которой секундой ранее скрылись двое. Парень с шоколадными волосами быстро сложил что к чему и без слов бросился за Чоном, а Рю, закатив янтарного цвета глаза, пошла за парнем.***
Сан злобно отбросил Чона к стене, почувствовав, как ребро заболело, от чего снова набрался звериной мощи и с размаху ударил того по челюсти, которая хрустнула достаточно громко, чтобы удовлетворить брюнета. — Решил подставить меня? — Чхве потянул за воротник скрючившегося Уёна, злобно дыша в лицо, от чего у второго внутри все сжалось, от боли он еле стоял на ногах — спасал только Сан, который держал Чона, перекрывая дыхание. — Я же к тебе еще хорошо относился. — брюнет ударил второй раз в живот, от чего Уён окончательно упал в ноги Чхве, который лишь наблюдал за своей бессильной жертвой, будто хищник. Ёсан опоздал, ведь его друг уже лежал в ногах Сана, а тот лишь высокомерно смотрел на Чона. Кан думал, что после долгих лет унижений со стороны Чхве и принятия этого от Уёна, ниже падать некуда, но ошибался: теперь совсем беспомощный Чон валялся у ног брюнета в прямом смысле этого слова. Валялся — это откашливался после удара в живот и одновременно защищался от возможного следующего, беспорядочно маша руками. Кан вовремя оттащил Сана, который собирался ударить в живот, откидывая того на землю, от чего брюнет звереет. Только лишь Рюджин, которая вовремя подбежала к Чхве и заключила в объятия, тихо нашептывая успокоиться и перестать злиться, смогла спасти ситуацию — никто не хотел знать, чем все могло закончиться. Она помогла Сану встать и увела его подальше от двух друзей, напоследок бросив взгляд на Ёсана, который обеспокоено помогал подняться Чону.***
Госпожа Ким приготовила лучшие блюда для семьи Чхве, которая устраивает семейный ужин. Это происходит крайне редко и обычно заканчивается вечными капризами Рюджин и слезами Юны. Их семья никогда не была близка, исключая редкие случаи, когда они обнимались на камеры для очередного пиара юридической компании родителей; за эти притворные сцены дружной семьи две сестры получали хорошие вознаграждения в виде поездок на неделю моды в Париж или недельный отпуск на одном из теплых островов океана. Рюджин спустилась первая, заняв место около стула главы семьи — напротив матери — госпожа Шин сама усадила туда дочь, чтобы та каждый прием пищи помнила, что она такая же, как и ее мать: холодная, умная, гордая — именно в старшей дочери женщина всегда видела опору для ее компании в будущем. Через минуту появилась Юна, в непривычном для нее серьёзном настроении, одета в черное платье по колена: семейный ужин случается не часто и все должны появиться одеты должным образом. Связав волосы в тугой конский хвост, младшая надеялась, что родители не придадут значения изменению ее цвета волос в столь кардинальном направлении. Скоро появились виновники торжества — господин и госпожа Чхве — и когда все уселись за стол, отец семейства махнул головой, приказывая подать первое горячее блюдо. Трапеза началась в полном молчании, никого из присутствующих не смущали удары ножа и вилки о тарелки, которые наполняли большую столовую. — Рюджин, милая, как тебе мясо? Это ведь твое любимое блюдо, верно? — мать говорила нежно и спокойно, продолжая нарезать мясо по-французски, медленно пережевывая очередной кусочек, не поднимая взгляда на дочь, сидящую напротив. — Это Юна любит мясо. Я предпочитаю рыбу. — Рюджин аккуратно протерла губы салфеткой, отставляя тарелку с блюдом и приборы. Шин выпила воды. Столовую вновь наполнила оглушающая тишина. Если прислушаться можно было услышать мысли двоих сестер с просьбами спасти их с этой ловушки. Но никто не слышал, а родители и подавно были глухими. — У нас с мамой для вас хорошие новости. — глава семьи попробовал вино на вкус, а после, улыбаясь, накрыл ладонью руку жены. Девушки приготовились слушать. — Мы открываем филиал в Америке. — господин Шин продолжал смотреть на дочерей, не замечая, чтобы хоть один мускул на их лицах дернулся. — Через три месяца я уезжаю в Вашингтон для проверки всех нужных документов, а со следующего учебного года Юна и я переедим в США. — новость наконец-то заставила сестер реагировать; открытые от удивления рты доставили радость отцу. — Рюджин, не переживай, о тебе мы не забыли. — продолжила мать. — Юна едет с папой, чтобы подтянуть знания языка, а поскольку ты идеально знаешь английский, тебе там нечего делать. Со следующего года я прийму тебя к нас в компанию, где ты будешь обучаться всему нужному для управления. — она улыбнулась, как никогда нежно и наигранно, понимая, что обе дочери не рады новостям. — Что, если я не хочу уезжать? — с осторожностью поинтересовалась блондинка, смотря в мокрые глаза Рю — та была уже на пределе. — Тебя никто не спрашивает. — ответил отец и допил бокал своего любимого вина, хотя сам не любил подобного рода напитки. — Ты ведь не спросила нас о своем новом имидже. — Она может заниматься с моим учителем английского и Юне не придется ехать с тобой, пап. — Рю и не надеялась, что это поможет, но девушка все равно накрыла руку отца своей, выдавливая легкую улыбку. — Рюджин, милая, — только ее отвратная мать могла делать приставку «милая» такой противной и тошнотворной своим притворно-сладким голосом, — ты ведь знаешь, если папа что-то решил, его не переубедить. — Тогда я считаю, что этот ужасный ужин подошел к концу. — брюнетка встала, громко отодвигая громадный стул. — Надеюсь, ваш вечер будет приятнее, чем моя жизнь в вашем обществе. — Шин поклонилась родителям, а после покинула дом, оставляя внутри все свои документы и телефон, прихватив пакет с парой штанов и футболкой, спрятанный в гараже на подобные случаи — Рю знала, что когда-то придется убегать от собственных родителей. Девушка вернулась домой спустя шесть часов скитаний по неизвестным ей улицам города. В доме свет был выключен, а родители впервые за долгое время спали в комнате, совсем не обращая внимания на бессмысленные выходки их старшей дочери. Откровенно, им было абсолютно плевать, где она и с кем. Рю пошла в свою комнату, где обнаружила Юну, спящей на ее кровати с телефоном в руках. Блондинка звонила и писала сообщение сестре, пока не нашла гаджет в комнате Рю, а после осталась дожидаться старшую, в ходе чего уснула с влажными от слез глазами; туш осталась на подушке, но Шин совсем не злилась, лишь улыбнулась этому и заправила светлую прядь за ухо сестры. Брюнетка переоделась и решила лечь рядом с младшей, но понимание предстоящей бессонной ночи быстро настигло ее и, чтобы беспокойные мысли не лезли в ее голову, Шин достала пачку снотворного, от которого отказалась пару недель назад, и выпила пять таблеток — меньше не помогало. Спустя полчаса Рюджин уснула, обнимая младшую сестру, которая, почувствовав присутствие старшей, обняла в ответ.