golden youth.

Брюнетка все же поднялась на крышу, теперь с желанием остаться здесь до самого вечера, пропустив последнюю пару, да и занятие с репетитором тоже. Почему никто не понимает, что она устала? Почему родители лишь требуют, а окружающие осуждают, пусть и восхищаются ею одновременно? Она ведь просто хочет быть с любимым, так почему же все ее попытки становятся грузом для девушки и лишь больше унижают ее в глазах Сонхва? Почему теперь ей стыдно не только перед Паком, но и перед Джису? Чувство противной совести пожирало ее изнутри, не позволяя даже оправдаться перед самой собой. Пока она поднималась по лестнице, Рю тайно молилась, чтобы наверху не оказалось ни Юнхо, ни Сана. Она мечтала закрыть дверь на крыше и выключить телефон, просидеть до ночи, а после насладиться и разбросанными по небу звездами. Но разве она может позволить себе такую роскошь? Может деньги у Рю есть, но вот свободы нет - это как побочный эффект у богатых: что-то да нужно отдать за богатую жизнь. Она поднялась на пятый верхний этаж, толкая уже открытую дверь, девушка разочаровалась - кто-то есть на крыше. Все же она пошла дальше, морщась от ярких лучей желтого солнца; с каждым шагом, девушка все четче слышала музыку, которая играла будто из ниоткуда, но приятная мелодия манила, звала, просила найти себя, чему Рюджин невольно покорилась. Вот девушка и нашла источник звука - беспроводная колонка, стоящая на старом стуле с кладовки университета, - а рядом танцующий парень двигался в такт музыке, переплел свой пульс с битами песни и заставил затаить дыхание тайного зрителя. Шин смотрела как он четко выполнял нужные движения, пропитывая их чувствами, оживляя пустые взмахи руками, заставляя не отрывать глаза, а пытаться повторить, но никто не сделает, как он - слишком много чувств и времени вложено в этот танец, чтобы кто-то смог с лёгкостью повторить. Резко шатен остановился, тем самым выводя с транса Шин; он негромко ругнулся очередной ошибке, тяжело дыша, выключая мелодию, которая завлекла девушку в этот угол крыши. Парень вытер краем футболки пот со лба, показав часть пресса, на который девушка обратила внимание не специально, но обратила; он раздраженно сел на немного согретый асфальт осенним солнцем и закинул голову в попытках поймать расслабление после столь упорной тренировки. - Это было очень красиво. - девушка не стесняясь подошла, достав бутылку с водой и протянув парню, она села рядом. - Выпей. - Кан, как всегда, покорно исполнил сказанное. - Это красиво, лишь для тех, кто не видит ошибки. - он залпом выпил прохладную воду и вмиг почувствовал успокоение; Ёсан совсем не удивился появлению брюнетки, ведь заметил ее еще в начале своего танца. - Ты прав. - согласилась она. - Давно занимаешься танцами? - поинтересовалась девушка, понимая, что эта информация не стоит ее внимания. - Со средней школы. - А давно начал прогуливать лекции? - с улыбкой поинтересовалась - все же беседа с ним лучше выключенного телефона - Шин хоть не чувствует себя брошенной. - Ты ведь тоже здесь, так к чему вопрос? - шатен улыбнулся, снова закидывая голову. Ответа не последовало. - Спасибо, что остановила Чхве. - его хриплый голос казался еще глубже в этой абсолютной тишине дня - никаких резких звуков вокруг, лишь отголоски бушующего внизу мира. - Он действительно перешел черту. - согласилась Рю, понимая, что друг также сломан как и она. Только пока она выпивает таблетки на ночь от бессонницы, он ломает все, что может сделать его счастливым. - Как чувствует себя Уён? - Кан с удивлением посмотрел на девушку: она волнуется о ком-то, кроме себя? Это точно та девушка, которая семь лет подряд бросала на него холодные взгляды? - Он... - Ёсан запнулся, - расстроен. Странно, что он переживает не из-за побоев, а из-за того, что подвел Сана. - свел брови на переносице и немного задумался. - Ты ведь тоже хотел, чтобы они перестали дружить? - Шин задумалась - она такая эгоистка, ведь Чхве был рад дружбе с Уёном, но позитивный кивок Ёсана заставил чувствовать себя меньшей стервой, чем она есть. - Ты ведь тоже не знаешь, почему они прервали дружбу? - Шин молча кивнула, заставляя Ёсана разочароваться: за года унижений Чон ни разу не сказал причину такого обращения к себе, видно, как и Сан, который также все скрывает от друзей. Ёсан посмотрел на девушку. Сейчас она не казалось такой... равнодушной? Она сидела рядом на асфальте, не брезгуя замарать дизайнерские джинсы. Рю похвалила его танец и даже не выгнала с крыши, начав разговор первой. Шатен снова осмотрел ее лицо, которое казалось идеальным при естественном освещении солнца. Она ведь знает, что очень красива. Вот и Ёсан тоже словил себя на этой мысли: "Такая красивая" - неожиданно пронеслось в голове парня, заставляя чувствовать себя неловко от таких странных реплик в голове. Рюджин почувствовала этот пристальный взгляд и повернула голову к Кану, встречаясь с карамельными глазами, которые парень через секунду смущенно отвел в сторону. - Ты чем-то расстроена? - Ёсан не хотел этого спрашивать, но любопытство победило его страх быть грубо посланным, поэтому он просто попробовал. Он смотрел перед собой и не имел возможности увидеть удивленное лицо его собеседницы, которая поджала руками колени к груди. Неужели Кан заметил ту грусть, которую Рю так тщательно прятала внутри, позволяя пожирать и притуплять остальные чувства? По коже пробежали мурашки: а что, если все смогли заметить трещину в Шин? И Сонхва тоже? - С чего ты взял? - девушка вернула себе привычный надменный тон, изображая уверенность в своих словах, в своей лжи. - Тогда, - на этот раз парень посмотрел ей прямо в глаза, пытаясь увидеть там скрытую за холодной стеной правду, - ты просто устала? "Да! Я устала быть той, кто ничего не чувствует. Той, кого не любят, а используют даже родители. Я устала лгать близким и пить таблетки на ночь, чтобы поспать пару часов без ужасов и со светлыми мыслями." - Просто такой завал по учебе, а ведь только начало. - наигранно вздохнула она для достоверности своих слов. Брюнетка опустила глаза и начала выводить узоры по своим белым кедам, не в силах посмотреть на парня, который точно не поверил в ее сказку. - Что ж, пусть я и не всегда появляюсь на парах, но прекрасно знаю, что такое завал по учебе. - он торопливо поднялся, складывая колонку в черный рюкзак. Возможно, если бы Шин не пришла на крышу, Ёсан еще занимался бы пару часов, но ведь она здесь. - Обычно я хочу побыть наедине, чтобы привести мысли в порядок и, - он поставил около девушки шоколадное молоко, - после приступаю к работе. - закончил. Рю молча взяла напиток, осмотрев пару секунд, решила выпить, пусть и желания не было, но обижать Кана не хотелось. Она смотрела как парень, махнув головой и улыбнувшись напоследок, отдалялся от нее и невольно крикнула: - Ёсан, - она на мгновенье задумалась, стоит ли говорить это, но все же продолжила: - приходите с Уёном ко мне на вечеринку в пятницу. - парень махнул в ответ, соглашаясь на неожиданное предложение от той, которая неделю назад еще имени его не знала, и покинул крышу. Рю сидела в той же позе с поджатыми к груди коленями, одной рукой придерживая молоко в квадратной картонной упаковке, неотрывно попивая его. Она сидела-сидела, ощущая как эмоции поднимаются к верху и не в силах потопить их снова, она заплакала. Истерически громко рыдала, позволяя теплым слезам течь вниз и даже не стирала их с щеки. Она никогда так не плакала и, наверное, никогда больше не будет, возможно, сейчас такой момент. Момент одиночества, печали, сильных потрясений и нервных срывов. А может это побочный эффект ее снотворного? Девушка и сама не знает, но сейчас она просто разрывается от боли, прерывая истерику лишь для того, чтобы отпить шоколадное молоко; она снова неотрывно смотрит в одну точку, прокручивая в голове всю жизнь, пытаясь понять переломный момент, когда она стала той, кем является сейчас? Больно от того, что родные заставили стать ее такой; одиноко от того, что сейчас она сидит сама на месте, где обычно должно быть трое; неприятно от того, что она сама себя будто наказывает, вновь возвращаясь в уме к тем счастливым моментам, которые она не ценила. Совесть сильнее ее гордости и брюнетка лишь убеждается в этом снова. Да кому вообще нужны чувства, которые лишь убивают медленно, словно самый противный яд, растягивают долгожданную смерть? Ёсан не ушел. Стоя за дверью, парень слышал истерические всхлипывания, которые даже металлическая преграда не приглушала. Он с грустью опустил глаза; шатен знал, что Шин заплачет, как только он уйдет, но он все равно оставил ее одну. Кан решил, что Рюджин нуждается в одиночестве - она должна была освободить обжигающую боль и противную грусть, даже, если таким способом.