«Все участники, вне зависимости от конечного результата конкурса, смогут поехать на отдых за счёт университета.»
У студентов глаза блестели, когда читали эти слова, и каждый хотел поскорее записаться, чтобы воспользоваться возможностью бесплатного недельнего отдыха. Но не так всё просто: необходимо пройти небольшой отборочный тур, чтобы попасть в основной состав участников. Отбор будет проходить через две недели, что даёт достаточно времени для подготовки всем желающим. — И чего они все носятся с этим конкурсом? — хмыкнула Шин, стоя около своего шкафчика. — Глупая трата времени. — Я так тоже говорю, но Чонхо думает, что это отличная возможность показать свой талант. А знаешь, кто его надоумил? — Шин и бровью не повела, ведь эта информация ей совсем не нужна. — Твоя сестричка. — Ты же сам говорил, что он очень талантливый. Чего тогда сейчас против? — перебирая тетради в шкафчике, говорила она. — Пускай участвует — хуже не будет. — Рюджин краем глаза заметила чёрную кофту Ёсана, что положила сюда в понедельник. Возможность отдать её владельцу всё ещё не подвернулась. Она невольно вздохнула: наверное, Кан серьёзно захворал. — Чего он голову будет этим забивать, если экзамены скоро? Это его первая сессия. — С каких пор ты интересуешь его оценками? — в разговор вступил Юнхо, подходя к друзьям, он случайно услышал тему их спора. — Да я просто… Я… Да что вам говорить?! — Сан отмахнулся рукой, осознавая, что тяжело объясняеть этим двоим то, о чём и правда переживает. Он молча ушёл от друзей, чтобы проверить своё расписание, да и вообще, чтобы сбежать от надоедливого разговора. — Что это с ним? — спросил Юнхо, смотря в след другу. — Такой нервный в последнее время. — Может не выспался? — предположила Рюджин, также наблюдая, как фигура Сана исчезает в толпе. Идя по коридору, Чхве продолжал думать о младшем брате. Если Чонхо завалит сессию, отец не простит этого. Снова начнёт орать, если повезёт, если нет — побьёт младшего, чего Сан так сильно хотел избежать. Юнхо и Рюджин не проймут этих переживаний и никто не сможет. Чхве так сильно хочет для младшего хорошей и счастливой жизни, но рядом с их отцом это тяжело осуществить. Сан будет рад, если Чонхо займётся тем, что хочет делать всю жизнь, но вот разве младший может? На плечах Чонхо лежит большая ответственность за весь семейный бизнес и просто взять и уйти в музыку младший не имеет права. Хочешь жить богато — жертвуй чем-то, что дорого. Проходя мимо большой залы, где студенты могли отдохнуть на перемене, Чхве осознал, что безумно хочет спать. Парень провел пару ночей в баре и почти не видел кровати. Если только в первый вечер Сан получил свою награду за бессонную ночь — поцелуй с Уёном, то вот сегодняшнюю он потратил впустую. Чхве пришёл к Минги с отговоркой, что совсем не хочет проводить время дома, но сам в тайне мечтал увидеть Чона, чего так и не случилось. А ведь они даже не поговорили о том, что случилось. Неожиданно Сан встретил тот самый кошачий взгляд, что и пару дней назад в баре Минги. Уён, сидя на одной из лавочек, долго и вдумчиво смотрел на Чхве, что даже сам не понимал, как выглядит это со стороны, тем более в его положении. Сан попытался отвести глаза в сторону, чтобы не возникло подозрений у других, и лишь быстро достал телефон и начал печатать: С: «Ты сильно палишься» У: «Выглядишь таким грустным, всё хорошо?» С: «Не думай, что я отношусь к тебе по-другому из-за того случая.» У: «Ты поел? Хочешь пообедать вместе?» С: «Не надейся, что это повторится.» Чхве спрятал телефон в карман, холодно бросая последний взгляд на Уёна, прежде чем завернуть за угол коридора. Он сохранял своё безэмоциональное лицо, пока не исчез с поля зрения Чона. После он легко улыбнулся от того, как счастлив был видеть своего Ёни в безликой толпе. Парень считал, что это круто — играть в недотрогу. Он думал, чем больше отталкивать Чона, тем сильнее будет привлекать того. Как жаль, что Чхве не знал, как сильно это ранить хрупкое сердце парнишки, которым Сан вскоре будет дорожить больше жизни.***
Кан тяжело дышал и пыхтел, и можно было бы подумать, что он только что упражнялся в танцах или занимался спортом, но нет: он мыл пол большой залы, куда, казалось, уже годами никто не ступал. Ёсан, конечно, получил выговор за пару дней отсутствия в университете, а ведь ему даже объясниться не дали возможности: тряпку в руки сунули и указали, где находится зала для выступлений. Теперь нужно всё отмыть и избавиться от пыли на каждой полке, ведь через несколько недель здесь проведут прослушивание для конкурса талантов. Может быть в другом случае Ёсан покорно и без возражений принялся за дело, но ведь в этот раз он правда имел важную причину для пропуска: он был болен. Но никому это не интересно, им нужен тот, кто сделает всю грязную работу. Достали. Он ещё и половины не сделал, а уже устал больше, чем после пары часов практики танцев. — Вот только попробуйте потом сказать, что я плохо убрал! — крикнул он. — Я вам сам эту тряпку в рот! — Ёсан впервые был настолько зол, но и выглядело это крайне неловко, ведь парень по сути и материться нормально не мог. — Ты всё-таки не болеешь. — опираясь о дверной проём, улыбнулась Рю, смотря как Ёсан резко отбросил швабру в сторону и чуть ли не перевернул ведро с грязной водой. — Я уже переживала, беспокоилась… — сьязвила девушка, проходя в глубь комнаты. — Что ты тут делаешь? — удивился парень, поднимая половую тряпку, чтобы продолжить своё дело. — Да ты так громко возмущался, что грех было не услышать. Зачем ты тут убираешь? Подрабатываешь? — Шин сел в одной из сотни кресел для зрителей, наблюдая как Ёсан без капли радости в глазах прибирается. Она улыбнулась, когда увидела, как Кан невольно насупился и зло дышал. Это было в новинку — видеть его таким недовольным, пускай он и выглядил таким же милым, даже ещё больше, чем обычно. — Я пропустил пару дней, а это моё наказание. — Вижу, ты совсем не рад этому. — Ты была бы рада такому? — он приподнял брови и развёл руками, смотря на Шин. Девушка поднялась с места и приступила исследовать залу, ведь прежде здесь не была. — Меня бы не заставили такое делать, даже если бы месяц отсутствовала бы. Не забывай кто я, хорошо? — брюнетка осторжно поднялась на ступеньки, которые помогли ей оказаться на небольшой сцене. Ёсан продолжал следить за походкой, жестами, выражением лица девушки: она была так грациозна, что дух захватывало. — Никогда не была здесь. А ты? — Я знал, что этот зал есть, но тоже никогда не видел это место. Кан смотрел, как Шин осторожно проводит пальцем по старому, пыльному фортепиано, что находилось сбоку сцены, почти за её пределами. Она посмотрела на комок пыли на своём указательном пальце, что остался после прикосновения к музыкальному инструменту. Шин легко сдула пыль и без малейшего интереса снова глянула на пианино: её никогда не привлекал этот инструмент. После она медленно подошла к большой белой шёлковой ткани, под которой очевидно что-то скрывали. До этого момента парень даже и не хотел знать, что находиться под ней, но если это интересно Рюджин — это интересно и Ёсану. Брюнетка схватила ткань обеими руками, сильно сжав в кулаках шёлк, она потянула его, и через секунду перед Каном и Рю появились различные музыкальные инструменты, которых, казалось, хватит на целый оркестр. Скрипки, гитары, альты, саксофоны, контрабас, в углу барабаны, а прямо перед Шин лежит виолончель, немного напоминающая её собственную. — Ого, у них тут оркестр ночами тренируется? — Кан поспешил подойти к Рюджин, чтобы ближе осмотреть новую находку. Он быстро подхватил треугольник, самый маленький и, кажется, простой инструмент для игры. Кан пару раз ударил по нему и начал улыбаться, как ребёнок, думая, что у него хорошо получается играть. Встретившись с осуждающим взглядом девушки рядом, он быстро убрал детскую улыбку с лица и отложил треугольник. Шин осуждала такое поведение, но ведь Ёсан и правда был по-детски милым, за таким Каном приятно наблюдать, но она ещё не готова это признать. — Сыграешь на виолончеле? — Нет. — резкий тон пронзил сердце Ёсана, а хриплый голос девушки лишь заставил поверить, что она всё та же Шин Рюджин, которую он встретил в средней школе: красивая, грациозная, холодная и безэмоциональная. — Я думал, ты любишь… — Я играю только для близких. — прервала его Шин своей безстыдной ложью. Как же сказать, что ей так тяжело играть, ведь только это может вызвать у неё бурю эмоций? Только это заставляет погрузиться полностью в себя, а после рыдать, доигрывая последние минорные аккорды мелодии. Ей слишком тяжело свыкнуться с мыслью, что Сонхва теперь не слушает её игру. Ей слишком больно играть его любимые сонаты в пустую, безлюдную комнату, когда раньше там был он. В зале воцарила тишина. Она залезла под кожу и текла по венам, заставляла думать, что ситуация на пределе. И как только Шин подумала, что стоит покинуть Ёсана, ведь разговор не задался, он спросил: — Ты будешь участвовать в конкурсе? — С чего бы мне? — она приподняла бровь. — Я думаю, ты очень талантливая, чтобы победить. На его слова девушка улыбнулась, ведь всегда приятно слушать правду. Она игриво заправила прядь волос за левое ухо и снова села в кресло, чтобы следить за Ёсаном, который вернулся к уборке. Шин смотрела, как грудь парня поднималась и опускалась при каждом вздохе и выдохе, а вены на руках выступали, когда Ёсан пыталась выкрутить тряпку, чтобы избавиться от лишней воды. Рюджин никогда не замечала этого парня и, на самом деле, она сейчас жалеет об этом. Добрый, честный и покорный Ёсан вполне хороший вариант для отношений, и хотя сейчас Рю думает об этом в шутку, она должна понимать, что мысли материализуются. На секунду брюнетка представила, что, возможно, если бы она встретила Ёсана вместо Сонхва, то финал её истории был бы совсем иной. Только вот девушка ещё не понимает, что это ещё и не финал. — А ты? — Ёсан посмотрел на неё, ожидая следующей реплики. — Ты будешь участвовать? — Нет. — он пожал плечами, без ноты сожаления отвечая. Парень даже и не хотел бы в этом участвовать. Всё равно выберут кого-то с деньгами в кошельке, ну или может более талантливого, чем он сам. Ёсан никогда не был уверен в себе. — Ты ведь хорошо танцуешь. Мог бы попробовать, и даже если не выиграешь, то поедешь в горы. — Чего тогда сама не хочешь, если так горы нравятся? — на вопрос Рюджин рассмеялась: он правда думает, что главное в жизни девушки это бесплатные поездки с одногруппниками? Ей глубоко плевать на это сборище людей, которые каждую копейку берегут и жаждут лишь всего бесплатного и дешёвого. После секундного молчания Ёсан продолжил в более мягком тоне: — Не думаю, что я выиграю. — Кан сказал это с некой грустью и сожалением в голосе, что Рюджин на момент забыла с чего смеялась до этого. Рю показалось, что Кан и она похожи больше, чем они могли бы подумать. Она бы никогда не сказала, что этот парень такой неуверенный: он ведь так хорошо скрывает эту черту. — Если быть честной, — Шин начала серьезным тоном, готова парня к откровенному разговору, — я тоже не думаю, что смогу победить. Я знаю, что выгляжу уверенной и… — Нет. — парень быстро замотал головой. — Ты совсем не выглядишь уверенной. Особенно, когда приходишь на крышу, чтобы уединиться, или… — он замолчал, зная, что лучше не упоминать тот случай в доме Рюджин. — Или когда ты был у меня в комнате? Это хотел сказать? Рюджин так неловко стало при упоминании этого и еще хуже от того, что именно Ёсан увидел ее такой. До этого дня она пыталась избежать этой темы не только в разговоре с Каном, но и с Юнхо, её лучшим другом. И каждый раз, когда девушка смотрит в глаза тому или другому парню, в голове всплывают воспоминания о том вечере, после чего тело пронзает током. И Рюджин так трудно признать себе, что в тот вечер она почти убила себя. — Тот случай — не то, что обязательно нужно упоминать в разговоре со мной, — Рюджин замолчала, наблюдая как Кан медленно идет в её сторону, — но это не то, о чём нужно забывать. — закончила девушка, когда Ёсан присел рядом в кресло. — Я надеюсь, ты об этом никому не говорил и не скажешь. — Никогда. — он пожал плечами и глянул своими добрыми глазами на неё. Может Рю не замечала этого раньше, а может Ёсан научился этому недавно, но этот парень умел согревать взглядом. От собственного отражения в его глазах становилось по-особенному уютно и хорошо. Впервые Рюджин задумалась, что Ёсан постепенно становится ей больше, чем незнакомый парень с крыши. А может… — он ярко улыбнулся, а после резко опустил голову с пустым «забудь». — Да говори уже. — Шин подбадривающе толкнула своим плечом его, а после расплылась в улыбке. — Может мы оба примем участие в конкурсе, раз уж мы такие неуверенные? Будем поддерживать друг друга… — он почесал затылок, понимая, что Шин никогда не согласиться, но внезапно с её уст вылетело тихое «хорошо», правда такое неуверенное, но это всё же лучше, чем отказ. — Ты серьёзно? Рюджин готова поспорить, что ещё пять минут назад отказала бы и молча ушла бы, оставляя наедине Кана с его глупыми предложениями. Но сейчас… Сейчас кажется, что она не имеет выбора, ведь на неё смотрят такие добрые глаза, а значит она должна ответить добротой. Эта идея всё ещё глупая и неинтересная ей, но Ёсану, видно, важно, чтобы кто-то был рядом и поддержал его талант. И Рюджин готова стать этим человеком, также как и когда-то Кан помог ей. — Да. Думаю, мы можем поучаствовать в этом дурацком конкурсе.