***
— Чонхо! Чонхо! — Черён в спешке бежала к другу, не давая возможности себе отдышаться, она, проглатывая слова, продолжала тораторить: — Конкурс… Тут… У нас… — Если ты задохнешься прямо сейчас, мы никогда не узнаем, что ты пыталась нам сказать, Черён. — отозвалась Юна, освобождая место рядом с собой для подруги. Ли как раз прервала обеденную трапезу, но девушку совсем не волновало это. Она сделала глубокий вдох, после выдох и села за стол. Черён улыбнулась Чонхо и заправила прядь волос за ухо, доставая листовку, которую только что получила от преподавателя. — Вот! — она ткнула лист другу в лицо. — Конкурс талантов через два месяца. — Юна сразу поняла на что намекает подруга, но вот сам Чхве, как видно, тугодум, минуту всматривался в листовку. — И что? — без эмоций спросил он, отлаживая бумажку в сторону и принимаясь доедать свой обед. — Ты сейчас серьёзно? Это же твой шанс! — воскликнула блондинка, активно расмахивая руками. — Чонхо, ты должен поучаствовать! Не всё же время петь в ванной перед зеркалом. — Мы же знаем, ты хочешь этого. — более спокойно, чем подруга, продолжила Черён. — И мы знаем, что голоса лучше, чем у тебя, ни у кого нет. Такой талант пропадать не должен. — Ли осторожно положила свою руку на руку парня, пытаясь привлечь внимание на себя, что было не безуспешно: Чхве посмотрел на Черён. — Я… — он замолчал на мгновение. — Я подумаю, но не обещаю ничего. Скоро будут экзамены и нужно будет уделить время учебникам, а не пению. — Да ладно тебе! — Юна игриво приподняла бровь, легко ухмыляясь. — Давай признаем, что тебя совсем не интересуют цифры и графики, как и твого старшего брата. Вы оба просто не созданы для этого. — Черён покивала, соглашаясь с этими словами, а после и сам Чонхо улыбнулся, признавая, что Шин, как никогда права.21
29 июля 2020 г. в 22:45
И, казалось, вечер можно было спасти, ведь присутствие Уёна в баре совсем не влияло на планы Чхве хорошо выпить. Но что-то не давало Сану освободиться от навязчивых мыслей, что Чон тут под боком, совсем рядом ходит между небольших столов и время от времени трётся около барной стойки. Сан вроде бы и понимал, что виной всему чувство стыда за то, что так подставил парня, но ведь и подойти извиниться не мог. Поэтому он просто продолжал сидеть рядом с Минги, который время от времени отвлекался на других клиентов, но всегда неизменнно возвращался к Чхве.
Уён ловил на себе скользкие взгляды своего давнего друга и чувствовал небольшое волнение, когда подходил к старшему Минги, чтобы решить мелкие вопросы. И вроде бы заведение было полно выпивших девушек и парней, но как только Уён и Сан пересекались взглядами, то было ощущение, что только они вдвоём и больше никого рядом. Сколько раз Чон мечтал о таком исходе событий и столько же раз он жалел, что позволяет себе думать о таком.
Комната наполнялась дымом сигарет, а одежда пропиталась запахом табака, но пока Сан совсем не обращал на это внимание. Он раз за разом вливал в себя спирт, чтобы заглушить что-то ноющее внутри. И почему все думают, что алкоголь всегда поможет? Пьяный Чхве только становился чувствительнее и злее от зловещей жидкости, которая так сильно обжигала горло. Сан пытался как можно реже смотреть на Чона и как можно чаще оглядывал людей вокруг, чтобы найти спутницу на вечер. Не то чтобы ему искренне хотелось с кем-то провести ночь, особенно, если выбирать из здешних девушек, но Чхве придумал, что это именно то, что он желает.
Выбрав своей жертвой блондинку, которая одиноко сидела в углу зала, он без капли смущения подозвал к себе Уёна. Чхве положил руку на затылок новенького официанта и осторожно, медленно притянул его к себе. Он такого Уён забыл как дышать, но не подал виду, продолжая покорно выполнять то, чего хотел клиент.
— Принеси той блондинке, — парень указал в сторону незнакомки, — самый дорогой коктель из бара за мой счёт. — Чхве прошептал на ухо, чтобы официант мог улышать чётко и правильно. И в один момент весь мир Чона перевернулся, а сам парень еле стоял на ногах, которые были уже не в силе держать.
Чхве Сан любит девушек. Это было ясно и понятно всем и всегда. Но Уён хранил внутри себя маленький лучик, который шептал, что может когда-то, в будущем, Чхве Сан попросит прощение и признается, что любил тогда и любит сейчас только его, Уёна.
Чон сглотнул громко, на секунду замешкался, всё также стоя около Сана, очень близко. Он хотел ещё раз послушать шёпот этого парня, надеялся ещё немного насладиться такой запретной и сладостной близостью. Но вместо этого Чхве просто оттолкнул его, и с пьяным, злобным «быстрее» на последок отвернулся от Чона.
Через какое-то время эта блондинка, как позже выяснил Сан, Суён, подошла к Чхве. Они улыбались друг другу и говорили на темы, о которых известно только им. Уёна жутко бесило, что он не может услышать, что так сильно веселит Сана, и почему он так ярко улыбается этой девке. Он обслуживал других посетителей, не отводя взгляд от пары за барной стойкой. У парня внутри всё сгорело, а после тлело. Казалось, его медленно и верно втаптывают в землю. Чхве Сан знал, что Чон питает столь нежное и хрупкое чувство к нему, так зачем же этот проказник с лисьей улыбкой пытается разбить сердце бедного парня? Всё, потому что именно Чон Уён когда-то заставил Сана впервые испытать любовь, такую странную и необычную, запретную и опасную любовь. Сан так долго отрицал все эти чувства, что уже и забыл, что они существуют. Только вот сердце ничего не забывает.
Долгие годы Чхве унижал бедного Чона, лишь бы облегчить своё существование, которое становилось слишком тягостным без возможности быть рядом с любимым человеком. Чхве Сан эгоист!
Даже сейчас, смотря на девушку перед собой, он не чувствует отвращения к ней, но она его и не привлекает. Его тянет к тому невысокому официанту, что бегает туда-сюда, выполняя поручения. Его тянет к уставшему от долгой работы и уже измученному неприятным обществом пьяных клиентов парню. Его тянет к Уёну, у которого под левым глазом родинка, кто кусает губу каждый раз, когда видит его, Сана. И сейчас Чхве, опьяневший, осознаёт это лучше, чем осознавал вчера, месяц или даже год назад. Он украдкой смотрит на официанта, забывая о собеседнице рядом, которая уже несколько раз предложила продолжить вечер у неё дома.
В какой-то момент Чхве грубо отшивает блондинку, прося её не беспокоить его, если они вдруг пересекутся снова. Он обеспокоено закрывается пальцами в волосы, чувствуя необходимость смочить горло водой. У Чхве почему-то мурашки по коже, как только он вспоминает, сколько раз унижал Чона, высмеивал, издевался над ним. И холодный пот выступает, как только Сан думает, как сильно нуждается в этом парне. Чхве знает, что не может позволить этим чувствам овладеть им, но уже как-то поздно: парень захлебывается и тонет в своей любви к Чону. И он совсем не понимает, в какой момент позволил этому необычному чувству прорвать плотину, которую строил семь лет. Это случилось, когда он избил Чона, или, когда тот, с необычным сиянием в глазах, говорил об их прошлом в подсобке библиотеки? Да когда же он позволил Чону Уёну жить в его голове, а ещё хуже — в его сердце?
Сан продолжал сидеть долго, молчаливо, вот так опустив голову, уткнув взгляд в пустой стакан. До конца вечера он не выпил ни глотка, лишь несколько раз облизал губы, чтобы смочить и спасти их от сухости. Он ожидал закрытия бара, с каждой минутой становясь более трезвым, но мысли его совсем не изменились. И вот, когда в три ночи Минги сказал, что время закрываться, Сан поднял глаза на рыжеволосого бармена, который так же, как и в начале вечера, бодро улыбался клиенту. Чхве поблагодарил Минги, оставляя хорошие чаевые. Так, казалось, и должен закончится вечер: Сан вызовет такси и поедет домой досыпать оставшиеся пару часов перед универом, но не сегодня. Сегодня вечер кончится иначе.
Чхве вышел с бара, а после сел в свой автомобиль, но не повернул ключ. Он ждал. Ждал пять минут, десять, двадцать. Время тянулось, заставляя больше нервничать. Время давало возможность Сану передумать, но чем больше Чхве представлял перед собой Уёна, тем больше ему хотелось прикоснуться. Он смотрел перед собой, следя за дверью бара, когда неожиданно оттуда вышел Чон.
Уён оглянул улицу, неярко освещенную фонарями, а после сунул наушники в уши, делая музыку громче. Чон шагал в сторону дома, размышляя, как тяжело придётся, если Сан будет приходить в бар часто. Жизнь и так пошла под откос: в универе гнобят, денег не хватает, Сан ненавидит. А Чон продолжал улыбаться себе в зеркало каждое утро, уверяя себя, что этот день изменит всё. Кто же знал, что прошлым утром он себе не солгал?
Было около четырёх, ещё не было солнца, а луна растворилась в тучах над Сеулом. Чон шагал, и оставалось совсем недолго идти, но, по правде, Уён туда совсем не хотел. Чон и спать не хотел. Уён хотел убежать от всех, спрятаться и не видеть никого. Не сложно было признаться себе, что Чон хотел бы убежать с Саном, чья жизнь, как он догадывался, тоже не сахар.
Кто-то схватил Уёна за руку и, конечно, Чон был готов кричать, вырываться, биться, если нужно. Парень понимал насколько опасный его район, так что страшно было даже представить, что с ним может случиться через минуту. Но всё не так, как он думал. Перед ним неожиданно предстал Сан, который всё сильнее сжимал запястье без желания отпустить. Чон с растерянностью смотрел в глаза бывшего друга и совсем не понимал, что происходит. Сердце его бешено стучало, а дрожь от прикосновений распространилась по всему телу. И Уён мог лишь догадываться, зачем Чхве здесь, в полумраке, смотрел на него своими чёрными глазами, которые растворились во тьме вокруг.
— Ты, — услышал парень, когда вынял наушники свободной рукой, — всё ещё любишь меня? — на секунду Чон подумал, что всё это лишь иллюзия, выдумка, очередной сон. Он громко сглотнул, по привычке закусывая нижнюю губу. Чон блуждал взглядом по земле, не осмеливаясь посмотреть на Сана. А вот внутри Чхве так сильно переживал. Его весь вечер трясло, бросало то в жар, то в холод от переосознания всего, что случилось в их отношениях, и как это может повлиять на их будущее. На будущее самого Сана. — Любишь?! — выкрикнул вопрос Чхве, будто приказывая ответить, ведь по-другому спрашивать не может.
В страхе Чон вздрогнул. «К чему эти игры, Чхве Сан?» — пронеслось в голове.
— Люблю. — и не успел он поднять глаза, чтобы осмотреть острые черты лица Сана, как тот поцеловал.
Жадно и властно, страстно и эгоистично Сан целовал Уёна, который первые пару секунд не отвечал взаимностью.
— Ты пьян… — попытался остановить поцелуй Чон.
— Будь я трезв, я бы сделал тоже самое.
Чхве зарылся рукой в тёмные волосы Чона, прижимая его к себе сильнее. Не давая возможности ни себе, ни Уёну схватить воздух: Сан целовал будто последний раз. Ему было так плохо от того, что узнал вкус пухлых губ Чона так поздно, и так хорошо от чужих прикосновений, дающие ощущение невесомости. Пусть Уён трогает его везде: лицо, шея, грудь, спина, пресс. Пусть исследует всё, что ему интересно. Пусть кусает, целует, гладит. Сан мечтал насытиться Чоном, чтобы завтра было даже противно смотреть в его сторону. Но как только он видел это лицо перед собой, когда чувствовал тёплое дыхание на себе или слышал томные вздохи, Сан понимал, что никогда не сможет насытиться Уёном вдоволь.
«Я ненавижу тебя, Чон Уён. Ненавижу за то, что заставляешь чувствовать что-то подобное.» — подумал Сан, прежде чем с его уст сорвался хриплый стон удовольствия от сладкого поцелуя в шею.