golden youth.

Чон придерживает Юну за талию, пока та, не понимая ничего, шаталась и еле стояла на ногах. Она с полузакрытыми глазами пыталась рассмотреть, где находится, но было тяжело, благо хоть ей не страшно, ведь чувствует знакомый приятный запах парня. Она любит этот парфюм. Любит, только потому что это парфюм Юнхо. — Господи, почему моя сестра выглядит, — халат на Рюджин и пучек на голове говорил, что девушка уже была в постеле, хотя это было логично, ведь давно за полночь, — впрочем неважно. — Шин лишь нервно вздохнула, пропуская Юнхо внутрь дома. — Родители дома? — шепотом спросил парень, беря на руки Юну перед тем, как подниматься по лестнице. — Нет, к счастью. — Рюджин быстро налила стакан воды и сразу же пошла наверх в комнату сестры. — Хорошо, что горничной тоже нет. Она ничего не может утаить от моей матери. Юнхо осторожно положил на кровать блондинку, которая в сознании всё ещё бормотала под нос, но ни он, ни Рю не могли понять, что именно. — Что вообще произошло? — девушка указала на сестру, наблюдая как та ворочается в кровати, улыбаясь. — Это я спросить хотел. Ты не знала, куда она пошла?! — на момент парень потерял контроль, но не показал этого подруге. — Её, наверное, чем-то опоили. Нужна аптечка. — после этого, Шин, не думая, выбежала с комнаты в поисках таблеток, которые смогут помочь сестре. — Юнхо! — Юна позвала к себе парня. Она попыталась подняться с кровати, но совсем не вышло, поэтому она лишь села, упираясь в подушки. — Юнхо, почему ты такой? Парень, не понимая о чём речь, сел рядом, скинув вопрос на действия алкоголя. — Послушай, ты должна сейчас поспать, хорошо? — он положил большую ладонь на блондинистую голову, слегка поглаживая. — Ты немного отдохнешь и тебе будет хорошо. — он улыбнулся, пытаясь больше успокоить себя, чем Юну. Парень искренне надеялся, что тот извращенец не сунул в рот девушке никаких таблеток и не заставлял запивать алкоголем, иначе ожидать стоит много неприятностей. — Почему ты так ведёшь себя? — снова спросила она. Девушка скинула его ладонь, но сразу после этого схватила обеими своими руками, согревая его ледяные пальцы. — Ты так сильно заботишься обо мне. — она чуть ли не плакала, надув губы, ожидала ответ Чона. — Ты же мне почти как сестра. — он подарил ей улыбку, но сами его глаза были грустными. — А я должен заботиться о своей семье. — снова солгал парень, лишь бы скрыть, что совсем не хочет заботиться о Юне, как о младшей сестре. Хочет он заботиться как о девушке, но парень не думает, что его желание важно. — Я так устала от этого и, Юнхо, мне так больно видеть твой равнодушный взгляд в мою сторону. — она ещё не плакала, но пару раз шмыгнула носом, готовясь разрыдаться. — Я не хочу быть тебе как сестра, Юнхо. — на утро Юна наверняка и не вспомнит, что говорила, но ведь он будет помнить и, кажется, так больно осознавать, что твои чувства ответные, но в то же время непозволительные. — Юнхо, я не могу быть твоей сестрой, — и девушка схватила его за воротник, чтобы притянуть ближе, — потому что сестры не делают так. Она поцеловала его. Юна, пусть и в нетрезвом состоянии, сделала первый шаг, о котором давно мечтала. Она хотела бы сделать всё более романтично, но ведь скорее всего и этот поцелуй забудет. Она целовалась не первый раз, но Юнхо — первый, кого она целует, имея глубокое чувство и привязанность. Она обняла его за шею, всё больше прижимая к себе, и Юнхо, который вроде как был не в состоянии разорвать поцелуй, положил свою всё ещё холодную ладонь на щеку девушки. Он всё больше и больше входил во вкус, совсем позабыл, что младшая не в том состоянии, чтобы воспользоваться ею вот так. Он целовал снова и снова, пытаясь насладиться вкусом губ с клубничным бальзамом. И Юна, и Чон забыли, где находятся, забыли, что вот-вот придёт Рюджин, и забыли даже, что у Юнхо девушка имеется. В один момент всё же парень пришёл в себя. Отрывая от себя блондинку, он делал это нехотя. Возбужденный и злой сам на себя, он отошёл от кровати, вытирая с губ остатки бальзама Юны. — Нет, Юна. Это слишком. — Что такое? Почему ты остановился? Я сделала что-то не так? — Ты определённо под воздействием чего-то. Но всё же давай договоримся, что никогда не вернёмся к этому разговору, и забудем всё, что только что было. Хорошо? — Я не понимаю. Почему ты так со мной поступаешь? — она зарыла руку в волосы, отворачивая от парня. Спиртное внутри лишь удваивало всю боль, что она чувствовала, а Юнхо наоборот хотел выпить ещё больше, чтобы заглушить разочарование. — Вот аптечка. — Рюджин даже не смогла спасти эту ужасную ситуацию. Её появление лишь больше навеяло на парня стыд, от чего он даже не знал, как дальше действовать. — Я… — он схватил коробочку с таблетками, трясущимися руками начал перебирать содержимое. — Даже не знаю, что ей нужно. Может активированный уголь или… — глаза бегали по сторонам, сердце билось в бешеном ритме, что Юнхо на секунду подумал, что ему таблетки намного нужнее, чем Юне. — Все хорошо, Юнхо. Думаю, тебе не стоит так волноваться. Езжай домой, а я займусь сестрой. — улыбнулась Шин, посмотрев на младшую, что невольно засыпала, скрывая от старшей следы недавних слёз. Девушка проводила парня к такси, одетая в легкий шелковый халатик, она чувствовала холод, но Юнхо трясло сильнее, да и руки у него дрожали не на шутку. — Ты не болен? — с осторожностью спросила младшая. — Ведешь себя странно. — Все хорошо. — выдавил он что-то похожее на улыбку и хотел открыть дверь машины, но Рюджин быстро остановила его. — Ты ведь знаешь, что ты мне как брат? — девушка получила легкий кивок, и сразу же продолжила: — У меня еще есть сестра. Родная сестра. — она медленно произнесла, выделяя по слогам. — Так вот, с тобой я буду рядом всегда. Оберегая от всех, буду на твоей стороне, но Юнхо… — вмиг девушка подняла янтарные глаза с холодным оттенком ярости: — Юну я буду оберегать даже от тебя. — О чем ты? — парень хорошо врал, но бегающий взгяд выдавал быстро, да и Рюджин, на самом деле, видела их поцелуй. — Я тоже её защищаю. — Просто хочу напомнить, будь осторожен в своих словах, желаниях, действиях в сторону Юны. — Ты тоже, Рюджин, не забывай, что не контролируешь всё и всех. — парень немного повернул голову набок, издав легкий смешок. — Юна скоро будет сопротивляться твоим прихотям. — Чон Юнхо! Как ты смеешь?! У нас был уговор! — Это было шесть лет назад! Мы были подростками! — он резко ударил по машине рядом, да так, что водитель недовольно выглянул. — Мы договорились не влюблятся друг в друга! Никаких отношений с нашими братьями и сестрами! — Рюджин, не все роботы, как ты. Из нас троих только ты можешь выключить эмоции и чувства, делая вид, что никто не важен и не нужен. Я и Сан — другие. Мы не показываем, но мы нуждаемся в людях, любви! Лишь ты можешь приказать не чувствовать, совсем не понимая, что это невозможно! — По-твоему, я не нуждаюсь, лишь потому что выгляжу так? Юнхо, порой мне кажется, что ты меня совсем не знаешь… — она стянула тугую резинку с пучка на голове и, закатив глаза, растрепала волосы. — Из-за того, что знаю слишком хорошо, я тебя не понимаю. Ты же видишь, что я ей небезразличен, но продолжаешь держать меня подальше. Почему? Сама же знаешь, что больно. — Юнхо, наш уговор. Мы договорились не причинять боль нашим близким в любом значении этого слова. А ты… Ты же ей сердце разобьёшь. Ты же знаешь это! — Я не знал тогда, что полюблю её! — крикнул он и от испугу прикрыл рот ладонью. Шин замерла в попытках переварить слова друга. В глазах девушки пропала злость, только на смену пришла потерянность и непонимание. Они молчали около минуты, пока девушка не подняла указательный палец, наставляя на Чона: — Чтоб вместе вас больше не видела! — она развернулась и ушла. С тяжелым сердцем осознавая, что если Юнхо не врёт, то тяжело ему будет. Не с Рюджин, нет, — с семьёй Шин.

***