***
Десятки студентов с трепетом в сердце и страхом в глазах толпились около двери зала, где проходило прослушивание. Среди них был и Чонхо, что наконец-то решил раскрыть свой талант миру, с ним пришли Юна и Черён, чтобы поддержать друга. Был и Ёсан с Уёном, что разминались, готовясь показать танец, даже Хёнджин повторял текст к написанному им же репу. И лишь Рюджин пустым взглядом осматривала участников, понимая, что не приготовила абсолютно ничего. Ей страшно и не по себе от мысли, что если провалиться, то слухи и о том, что Шин Рюджин запорола прослушивание пойдут по универу. Девушка быстро схватила чехол с виолончелью внутри и, зажав губы, пробивалась сквозь толпу, пытаясь сбежать. — Ты куда это? — окинул взглядом подругу, спросил Сан. — Что вы тут делаете? Вы же не учавствуете, так ведь? — спросила она, поставив виолончель на пол, ведь слишком тяжел этот инструмент. — Сан предложил поддержать тебя, поскольку, кажется, это выступление важно тебе. — сказал Чон, смотря под ноги. Девушке тоже было неловко смотреть на друга, и даже Сан почувствовал эту странную отстраненность между ними. — На самом деле, — она неловко почесала затылок, — я подумала, что мне это не нужно. Это бесполезно, прям как вы и говорили. А теперь уходим отсюда. — она схватила чехол, но Чхве перехватил его в свою руку, останавливая подругу. — Нет, нет, нет. Ты никуда не пойдешь. Ты никогда не передумывала в последний момент, что с тобой, Рю? — Ты боишься? — напрямую спросил Чон, удивлен не меньше, чем сама Шин, состоянием подруги. — Нет. Я просто погорячилась с принятием участия в этом конкурсе. В горы я могу и на свои деньги съездить. — Уж нет. — Сан снова остановил норовившуюся убежать Рю. — Мы знаем, что тебе сложно дается игра, после того, как… — Как Сонхва и ты расстались. — закончил Юнхо, не щадя чувства подруги. Сегодня он был строг с ней, так же как и она с ним позапрошлой ночью. Сан же осуждающе посмотрел на старшего, но ничего не сказал, лишь тяжело выдохнул. — Мы будем ждать твоей очереди, а после ты выйдешь с этого зала и скажешь, что прошла. — улыбнулся он, давая в руки инструмент и разворачивая девушку лицом к толпе, где она взглядом встретилась с Ёсаном. Тот лишь невинно улыбнулся, снова возвращаясь к разминке.***
Не прошло и часа, как Шин уже стояла посреди небольшой сцены в зале, где совсем недавно договорилась с Ёсаном и принятии участия в конкурсе. Но кто же знал, что это отнимет столько нервов?! Она смотрела на судьей, лица которых были знакомые, а некоторые из них были и вовсе выучены до последнего сантиметра. Несколько преподавателей, заместитель президента студенческого совета, Джису, собственно сам президент совета, и… Сонхва… Что он тут делает? Почему он сидит за судейским столом? Как капитан баскетбольной команды может судить подобный конкурс? По коже пробежали мурашки, холодный пот выступил на лбу, а руки в миг затряслись и уже были не в силах держать смычок. Без лишних слов она села на заранее подготовленный стул и снова окинула взглядом людей напротив. Сонхва же даже не посмотрел в ее сторону с момента, как увидел имя бывшей в списке участников. — Можете приступать. — махнула головой преподаватель искусства и философии. Она сделала вдох. Надавливая смычком на струны своей старой, но полюбившиеся виолончели, Шин представляла, что никого рядом нет и даже глаза закрыла. Высокомерие и уверенность, что так присущи девушке, испарились, и это даже заметила Джису, немного довольствуясь небольшим поражением Шин. Звуки наполняли залу, но для Рюджин это всего лишь звуки, не больше. Это не мелодия, которую она привыкла слушать, играя. Это набор нот, которые она выучила. В этой игре нет чувств, она лишь вела руками на автомате. В какой-то момент, в середине выступления, Рю и сама не заметила как сильно надавила на смычок от волнения, и тот порвался, создав ужасный визг, оставляя девушку один на один с пристальными взглядами судьей. Рюджин растерялась, выронив виолончель, она открыла глаза и вскочила. Быстро поклонилась и выбежала с зала, громко хлопая дверью напоследок. — Думаю, тут и голсовать не нужно. Не прошла. — Джису зачеркнула имя Шин в своем списке, за ней повторил и ее заместитель. — Возможно она плохо себя чувсвует. — неожиданно предположил Сонхва, обращая глаза своей девушки в свою сторону. — У меня есть видео, где Рюджин играет эту мелодию, — он начал искать телефон по карманам, — она не первый год играет на виолончели, так что заслуживает второй шанс. — он протянул телефон с видео преподавателям, намериваясь включить. — Это ни к чему, Сонхва. — преподаватель отодвинул гаджет в сторону. — Естественно, она прошла. — Что? — спросила Джису. — Мы знаем навыки Рюджин в игре, так что она прошла. — сказал преподователь философии. — А еще мы знаем, сколько ее семья вкладывает в университет. — тише добавил второй.***
Рюджин пробежала толпу студентов, ожидающих свою очередь, незаметно ускользнув от глаз друзей, она побежала сразу на крышу. Она так спешила, стуча каблуками по деревянным ступенькам, так спешила укрыться ото всех, так спешила заплакать. Девушка чувствовала как все эмоции рвались наружу, ей хотелось кричать, метать, рыдать в захлеб и даже хотелось смеяться. Какая ирония, что Сонхва был одним из судьей, и как наверное ему было смешно, видеть такой позор своей бывшей девушки. Ей стыдно, потому что не собралась с собой, и еще более обидно, что такое видела Джису. Рюджин кое-как сдержав эмоции добралась до крыши, где осторожно прикрыв дверь (чтобы ту не заклинило снова), присела, опираясь на перегородку. Она начала плакать, очень сильно пальцами сжимая край свитера. Она даже не могла сказать, почему плачет в данный момент, но определенно у нее сильно болело где-то в сердце. Казалось, источником всех ее проблем является семья, но и Рюджин тоже часто портачит. И принятие того, что когда-то она была не права давалось тяжело, вот так, через слезы, давалось. Она вспоминала последние недели отношений с Сонхва, как она психовала из-за сессии, а он пытался успокоить. Она часто срывалась, а он улыбался и обнимал. Потом они расстались, вроде бы мирно, но вот Рюджин недавно снова показала свою сущность, распространяя слухи о Джису. И ей, признаться честно, было стыдно очень сильно, но уже время не вернуть. Вот она и плачет одна на крыше, плачет и слышит приближающиеся шаги по той деревянной лестнице, что одолела сама недавно. — Ты чего так быстро убежала? — послышился хриплый голос Ёсана. Он увидел девушку, сидящую на прохладном цементе, та пыталась хоть как-то скрыть красные глаза и увела лицо в сторону. Немного времени понадобилось Кану, чтобы понять, что Рюждин снова плачет. — Уходи. — сказала она, не поднимая глаз на парня. — Ты от радости плачешь? — спросил он, подходя ближе и садясь рядом. — Что? — она свела брови, все же посмотрев на парня, и встретилась с счасливой улыбкой того. — Чё смеешься? Я не прошла. — С чего ты взяла? — Рюджин хотела ответить, но парень не дал ей возможности, прожолжив говорить. — Сонхва просил передать, что ты в финальном составе выступающих. — Я не понимаю… — эта новость привела в замешательство девушку. Она, конечно, не сразу поняла, что все это из-за собственного происхождения, но, когда это случилось, то стало немного обидно. Никто никогда не будет видеть таланта, пока за её плечами такое состояние и влияние. — А ты? Прошел? — переборов желание плакать, теперь девушка лишь хотела отвлечься. — Да. — Ёсан снова улыбнулся, заставляя девушку в ответ проронить легкую ухмылку. — Мы с Уёном не просто так были лучшие танцоры в нашей школе. — Странно, что я не слышала о ваших способностях. «Ты вообще что-то слышала, кроме новостей о себе?» — подумал Ёсан и ему стало немного стыдно, но все же, даже если парень и пытался это скрыть и подавить в себе, он немного презирал Рюджин за её высокомерие. — Ты больше была занята игрой на виолончели. — ответил парень, продолжая стыдиться своих же мыслей. — Почему ты плакала? — Уже все хорошо. — Но все же… — Ёсан, прошу, не доставай меня своими вопросами и непонятной заботой. Если мы с тобой общаемся, это не значит, что я буду изливать тебе душу. — грубо сказала она, заставляя Кана поверить, что высокомение, которое так присуще девушке, никуда не делось и не денется, даже если рядом близкие. — Я просто… — Я искренне рада, что ты и твой дружок прошли. И счастлива, что сама принимаю участие в этом конкурсе. Но не заставляй меня показывать тебе ту границу, которую тебе не дозволено пересекать. Давай не будет сближаться и доверять друг другу, хорошо? — Рюджин совсем не ждала ответа от парня, потому что знала, что выбора у Ёсана нет, кроме как согласиться. Она молча подождала секунду, а после того, как увидела проблеск грусти и разочарования в глазах шатена, подвелась на ноги. Рюджин решила уйти до того, как почувствует вину.***
— Сонхва, — Джису подбежала к парню, хватая за рукав, — что сегодня случилось? — Ты о чем? — он почесал затылок от предстоящего неловкого разговора. — Зачем ты пытался переубедить преподавателей дать возможность Рюджин? — она посмотрела на него глазами полными надежды на то, что у парня есть веское оправдание. — Я просто хотел, чтобы они знали, что она умеет играть намного лучше. — Зачем? К чему такая забота о её репутации? — Я не знаю. Просто она талантливая… — вздохнул тот. — Забота о Рюджин больше не входит в твои обязаности, Сонхва. После того, что она сделала меня чуть не выгнали, помнишь? — Я знаю, я помню это. — он натянул улыбку. — Ты права. — Тогда перестать дарить свою доброту всем, кто этого не заслуживает. — она потянулась к парню, чтобы обнять его, получая в ответ тихое «прости». — Давай сегодня сходим поедим твои любимые ребрышки. — Конечно. — он легко поцеловал Джису в губы, от чего девушка расплылась в довольной улыбке. Сонхва же почему то совсем ничего не почувствовал. Пусто было внутри.