***
Рюджин складывали вещи в своём шкафчике перед тем, как уйти домой с университета. Она знала, что Сан где-то сидит и винит себя, но она также знала, что он не нуждается в её помощи. Всё, что она могла сделать — она сделала. Чхве же не помогут ни успокаивающие слова, ни объятия, ни даже алкоголь. От вины не спасает ничего — это она знала наверняка. — Уже домой? — Сонхва подкрался незаметно, прерывая поток мыслей девушки. — Сегодня снова дополнительные занятия? — Привет. — улыблась Рю. Ей стало намного легче смотреть на него. Уже не больно выдавливать из себя слова, не нужно фальшиво улыбаться или пытаться задеть его. Рюджин чувствует как отпускает Сонхва, с каждый днём всё дальше отдаляясь от него. — Сегодня я отменила все занятия. — Тяжёлый день? — Они тяжёлые уже давно. — согласилась Рю. — Хочешь прогуляться? Поговорить? — Пак той своей согревающей улыбкой подарил капельку спокойствия. Она на секунду застыла на месте, прямо перед тем как снова сказать с улыбкой: — На самом деле, мне нужно домой. У меня не так много времени, так что думаю сегодня не получится. — Тогда может я подвезу тебя? — Пак искал любую возможность, чтобы провести время с Рю. Он сам не понимал почему снова так сильно тянется к ней, но парень не мог отрицать своё желание хотя бы немного провести с ней время. — Если ты так сильно хочешь, то ладно. — она натянула курточку и махнула головой, чтобы Хва следовал за ней.***
Сидя в машине, где двоим всё напоминало о прошлых отношениях с неприятным расставание, становилось не по себе. В начале даже неловкое молчание так сильно резало уши, что Рюджин пожалела, что отпустила водителя и поехала с Паком. Она глянула на него с просьбой в глазах, умоляя промолвить хоть слово, а он будто услышал её мысли. Как всегда слышал. — Ты всё ещё злишься на меня? — прямо спросил парень. Ему просто хотелось знать, что их отношения не будут такими же натянутыми в будущем. — Нет. Многое изменилось за последние полгода. — она отвечала то, что чувствовала сердцем, и не врала ни себе, ни ему. Девушка и правда уже не злилась, она уже не испытывала ничего к нему. Возможно привязанность и мысли о прошлом временами приходили к Рю, но она уже будто полностью отпустила Хва. — Значит мы можем быть друзьями? — он продолжал наблюдать за дорогой, протягивая ладонь девушке, точно так же как и в первый день осени. — Я не собираюсь заменять Юнхо или Сана, но могу быть рядом, если тебе нужно. — он держал свою руку недолго и прежде чем опустить, думая, что Рю не согласиться, она схватила его ладонь своими морозными пальцами. — Ладно. Ты можешь быть моим другом. — она улыбнулась. — Я разрешаю. — в своей манере ответила она, но Пака это подзадорило: всё та же его привычная Рюджин. — Я видел, как ты помогла Уёну сегодня. — перевёл тему он. — Тогда-то я и правда понял: большие перемены с тобой случились. Ты никогда не влезала в чужие разборки. — Мне всегда было всё равно. И сегодня я не особо переживала за Уёна. — призналась она. — Тогда зачем? — Чтобы загладить вину. — и Рюджин сама не понимала, перед кем она хотела извиниться: перед Уёном, который страдает из-за её скриншота, или может перед Саном, который в одиночестве борется с чувством ненависти к себе из-за неспособности защитить любимого. И именно этот любимый человек, как по велению судьбы, оказался Уён. И, конечно, Шин где-то внутри чувствует, но Паку признаваться не хочет, что сделала это ради Ёсана. Она надеется, что Кан узнает о её подвиге и они смогут наладить отношения. И, если честно, она считает себя настоящей дурой, потому что внутри чувство будто она добивается внимание. Самое позорное для неё — это переживать за то, что о ней думают другие. И она правда волнуется о том, как же теперь к ней относится Ёсан. — Раньше ты вины не чувствовала. — слова бывшего немного ранили, но она привыкла к таким мыслям о себе. Видя, как девушка недовольно отвернула голову, он легко кашлянул, а после промолвил: — Я имею ввиду, ты не показывала и не доказывала кому-то, что чувствуешь. — Я же говорю, что многое изменилось. Сейчас моя семейка стала ещё более сумасшедшей, чем ты её помнишь. — Сонхва вздрогнул, как только вспомнил о матери и отце девушке, ведь у самого не лучшие воспоминания о них. — Что снова случилось? — Пак задал вопрос и совсем не надеялся, что она ответит. Шин ведь ему уже не доверяет как когда-то, она уже не нуждается в его поддержке, в его руке помощи. Парень видел, что Рюджин сблизилась с Каном, но даже не думал, что Ёсан стал её поддержкой. Его заменой. — Они хотят отправить Юну в Америку. — тихо прошептала она, обращая внимание на свой дом, к которому они приближались. — Поэтому я домой спешила сегодня, да и занятия свои отменила. — Хочешь больше времени провести с сестрой? — Пак видел как эта тема заставляет девушку дрожать, но он хочет, чтобы она рассказала, что на душе. — Я с ней иногда занимаюсь английским. Если в конце семестра она попадёт в топ пять своей группы, то мама разрешит ей остаться. — машина остановилась, но Рю не выходила. Она ждёт, пока Пак скажет ей что-то, что успокоит, ведь никто другой не знает этой истории. Никто другой ей не поможет. — Я уверен, что она хочет остаться не меньше твоего. У неё получится. — А что если нет? — голос дрогнул и пелена, которую Рюджин быстро убрала ладонью, появилась на глазах. — Рюджин, — он положил свои руки ей на плечи, смотря прямо в тёмные глаза, которые как и полгода назад, так и сейчас, манят утонуть, — вас невозможно разделить. Вы обе сделаете всё, чтобы остаться вместе. — он потянулся обнять её. И она позволила прижаться к себе, но не потому что этого хотела. Потому что ей показалось, что Сонхва нуждается в её тепле, хотя он сам говорил, что в ней ничего, что греет, не осталось. — Я пойду. — не обняв в ответ, с каменным лицом и ровным тоном, она сказала. — Напишешь мне, когда Юна сдаст все экзамены. — Нет. — она вышла из машины, где её встретил сильный, сдувающий хрупкое тело ветер. Пак вышел с машины, следуя за ней. — Тогда я напишу, ладно? — он перегодил дорогу девушке, и не осталось ничего, кроме как легко махнуть головой в ответ. После она обошла его, направляясь к большим коричневым воротам, где успела заметить как знакомая красная шапка выглядывает из-за угла забора её дома. — Ёсан? — приглядываясь прошептала девушка. — Ёсан! — уже громче сказала она, когда красное пятно пропало. И вот появился шатен, поправляя головной убор, переводя взгляд с Пака на Рю. — Что ты здесь делаешь? — Что ты здесь делаешь? — продублировал вопрос Сонхва, получая укоризненый взгляд Рю. — Прости, я не хотел вам мешать. Я, — он глубоко вздохнул, пряча руки в карманы, — дурак. Не стоило приходить. — Ты не помешал. — бросилась за парнем она, делая шаг вслед за шатеном. А Сонхва заприметил, что она ступила на шаг дальше от него. — Хочешь чая? — Ёсан с недоумением посмотрел на двоих. — Холодно. — пожала она плечами. — Я не думаю, что должен быть с вами… — Сонхва уже уезжает. — она повернулась к Паку, кивая головой в сторону иномарки. — Он чай не любит. Хва даже не знал, что делать, но послушно вернулся к машине. Перед тем как сесть внутрь, обвёл глазами пару, он кинул на последок: — Я всё же напишу. — получая в ответ лишь завывание ветра, парень уселся за руль, почему то чувствуя как внутри кипит кровь. — Так ты будешь чай? — снова повторила свой вопрос Шин.***
Дом Рюджин казался намного больше чем в прошлый раз. Наверное тогда из-за большого количества студентов Ёсан даже не мог представить, что семья девушки живёт в месте, что раза в четыре, а то в пять больше, чем его собственное жилище. Он раз за разом окидывал взглядом гостиную, которая была похожа на настоящую картинную галерею: коллекция из самых изысканных работ современных художников раскинулась на стене напротив дивана. В ночь день рождения Рю их не было. Наверное убрали, чтобы пьяные студенты не испортили или не украли — предположил парень. И в какое восхищение пришёл Кан, когда к нему подбежала домработница и забрала курточку, чтобы освободить его руки, и ему совсем совсем неловко, когда она, легко покланявшись, убежала готовить чай по просьбе Шин. — Прошлый раз я не заметил какой у тебя огромный дом. — заметил он, боясь ступить дальше без разрешения девушки. — Прошлый раз мы все были достаточно пьяны, чтобы не обращаться на такие мелочи внимание. — Эти картины невероятные. — продолжал восхищаться Ёсан. — Мой папа немного помешан на современном искусстве. В его кабинете настоящая выставка фотоснимков, жаль, я не могу показать тебе. — она расслабленно села на диван, уставившись на парня, который будто вкопанный оставался при входе в комнату. — Чего стоишь? Садись. — улыбнулась она. — Чего показать нельзя? — Нам запрещенно входить в кабинет отца. — Понятно. — прошептал шатен, усаживаясь на другой кран дивана. После тишина. Молчание длилось до момента подачи чая, благодаря госпоже Ким им пришлось перекинуться парочкой слов. — Так чего ты пришёл? — как только домработница их покинула, заранее предупредив, что Юна задерживается после занятий, Рюджин задала томящий вопрос. — Я был с Уёном в больнице. Он сказал, что ты помогла ему. — Не скажу, что ему в целом что-то может помочь. — она надпила с чашки, осознавая, что чай слишком горячий. С невозмутимым лицом, чувствуя как язык онемел, Рю отодвинула блюдце с чашкой. Она глянула на парня, который свёл брови на переносице, возмущаясь её словами. — Ладно, прости. Я понимаю, ему нелегко. — Так вот, я пришёл поблагодарить. И извиниться тоже. — сердца двоих бешенно застучали. — Спасибо, что не бросила его. Рюджин молча приняла благодарность, показывая, что желает слышать извинения. — И прости меня за те слова в спортзале. Я понимаю, что сделал тебе неприятно. — парень потёр вспотевшими ладошками об колени, пытаясь спасти их от влаги. — Я тогда был зол. Был зол на всех и даже не себя, Рюджин. Понимаешь? — он слегка ухмыльнулся, а после продолжил: — Пришёл извиняться и даже слов не подобрал заранее. Идиот. Я лучше пойду, а то снова наговорю чепуху. — он поднялся, совсем потерянным взглядом ищя домработницу, чтобы забрать куртку. — Ёсан! — Рюджин бросилась к нему, подходя на совсем опасное расстояние, которое сейчас пугало меньше, чем в вечер, когда они были в его доме. — Я помогла ему, потому что не знала как извинится перед тобой за своё ужасное поведение. Я ведь тоже виновата… — Тогда мы можем оставить это в прошлом… — прошептал он, смотря как Рю нервно перебирает пальцами. — Но, Ёсан, — она обратила внимание его глаз на себя, заставляя столкнуться с таким проникновенным взглядом, что он был готов потеряться в красоте её очей, — кое что мы всё-таки не можем оставить позади. — Что? Почему? Она стала на носочки, притягивая за шею его к себе и целуя уже намного увереннее, от чего невольно улыбается в мелких передышка от поцелуев. — Потому что ты мне тоже нравишься, Ёсан. — томно ответила она, продолжая целовать, пока внутри неё расвецати, как до этого казалось, уже увянувшие розы. Парень смелее прижал её тело к себе, полностью давая свободу рукам. И Шин понимала, что ей безумно нравится эта раскованная сторона Кана. Она и подумать не могла, что такой застенчивый и тихий парень может разжигать такие сильные и страстные чувства. — Рюджин?! — грубый голос отца прозвучал будто у нее в голове от чего она на секунду замешкалась. — Что здесь происходит? — мужчина в пальто и с чемоданом в руке заставил пару покраснеть и вмиг отскочить друг от друга. — Папа? Что ты здесь делаешь? — девушка в панике оглядывала мужчину, а после Ёсана, который совсем не знал, что может сделать в этой ситуации, ведь помнил, какие у девушки тяжёлые отношения с родителями. — Давай лучше позвонить твоей маме и расскажем, что ты здесь делаешь! — он достал телефон, а у Рюджин вмиг всё рухнуло, ведь её мать сделает всё, чтобы испортить их отношения с Ёсаном.